2 француза жило до 1854 г.
Корабли или призраки
Залив Петра Великого, воды которого омывают Владивосток, стал известен Европе только в 1852 г. Весть о далекой земле и удобных бухтах принес французский китолов, прозимовавший в бухте Посьет.
По-видимому, этот же китолов в 1851 г. посетил и бухту Золотой Рог и дал о ней первые сведения в Европе. В 1856 г. судно англо-французской эскадры «Винчестер», искавшее скрывшуюся из Петропавловска русскую эскадру, за-шло в бухту Золотой Рог. Строчки об этом можно найти в трудах первого хроникера Владивостока Николая Матвеева. Из хроники в хронику, из книги в книгу, из уст в уста передается эта информация. Корр. «К» даже обнаружил ее на английском сайте мемориального комплекса корабля ее величества «Конвэй» (на фото): «...продвигаясь дальше на север, английские моряки впервые увидели волнующе дикую гавань Владивостока, где «Винчестер» плавал во время Крымской войны». Англичане назвали залив Порт Мэй, согласно информации хроникера Николая Матвеева. А Владивостоком бухта стала в 1860 г.
В 2004 г. газеты Владивостока писали: «Вчера к 33-му причалу Владивостока пришвартовались эскадренный ракетный миноносец «Экзейтер» и судно материального обеспечения танкер «Грей Ровер» — корабли британского ВМФ. Они прибыли к нам с дружественным визитом. Во время встречи командующий Портсмутской флотилией Дик Твитчен был приятно удивлен новостью, что первые англичане у берегов Приморья побывали 150 лет назад. Именно тогда и нанесли на карту безымянный еще Золотой Рог, назвав его Порт Мэй».
Так были ли суда, если о них не знают даже сами англичане? Или это корабли-призраки, придуманные Матвеевым?
Беглый китобой и одноглазый снайпер
В 20-х числах августа 1856 г. английские суда «Барракуда» и «Винчестер» вошли в воды залива Петра Великого. «Барракуда» и «Винчестер» появились здесь в связи с поиском русской Тихоокеанской эскадры (шла Крымская война). Корабли встали у острова Форсит (Путятин), и офицер «Барракуды» Тронсон вместе со штурманом «Винчестера» Мэем сели в лодку и отправились к острову для промеров.
«Вернувшись на корабль, мы обнаружили на корабле француза, приплывшего сюда за защитой, — вспоминал Тронсон. — Он жил здесь с татарами (имеются в виду китайцы) около двух лет. Он приспособился к их образу жизни, но желал покинуть эти места, так как окончательно устал от дикой жизни. Он сбежал с французского китобоя «Ясон» в 1854 г. с другом в поисках золота, услышав, что залежи этого металла обнаружены недалеко от этого места. Татары согласились стать друзьями двух французов на условии, что те будут учить маньчжурский язык и примут образ жизни последних. Один из друзей скоро почувствовал себя уставшим и отправился в Пекин. Второй же остался, работая как раб, охотясь и добывая золото промывкой кварцевого песка, которое у него забирали как плату за его существование. Его сильно третировали». Таким образом, вероятнее всего, упоминавшийся Матвеевым французский китобой вполне мог быть «Ясоном», а ушедший на Пекин китобоец вполне мог дать интервью охочим до приключений французским газетчикам.
«Барракуда» и «Винчестер» пришли к Путятину из бухты Золотой Рог, откуда вышли несколькими днями ранее. Тронсон так описывал свое пребывание в месте нынешнего Владивостока: «Утром на пароходе мы прошли проливом Гамелин (Босфор Восточный) и встали на якорь у входа в порт Дандас (бухта Новик).
Здешние острова очень прекрасны. Луга придают дополнительный шарм ландшафту, а берега покрыты дубом, орехом, диким виноградом, шиповником, смородиной. Около домов — ухоженные сады...
Мы посетили Дандас 11 августа. Этот прекрасный порт расположен на острове на южном побережье пролива Гамелин. Вход в порт открыт в сторону залива Герин (Амурский залив). Входы в порт по обе стороны представляют высокие скалы, сложенные из гранита и красного конгломерата. Прибрежная полоса усыпана выбрасываемыми морем раковинами, деревом и остатками рыбьих костей.
Рядом с входом и по левой стороне — татарские дома с матерчатыми тентами, которые устанавливают обычно рыбаки. Несколько больших, грубо сработанных каноэ вытащены из воды и расставлены в ряд около дома.
Несколько татар вышли встретить нас, когда мы подошли к дому.
Команды каноэ как раз собрались к ужину, состоящему из рыбы, риса, картофеля и супа. Они настойчиво приглашали нас присоединиться, но мы вежливо отказались.
Местные жители сильно походили на цыган, их лица были закопчены и имели следы всех ветров. Некоторые были мускулисты и широкоплечи, некоторые худы и высоки. Они были не стрижены, за исключением одного, который был хорошо одет, выбрит и носил косу. Он выглядел официально, умел писать и читать.
Я подарил ему Библию на маньчжурском, он был несказанно рад и благодарственно похлопал меня по плечу.
Дом, в который мы зашли, разделялся на две половины. В одной перегоняли и складировали водку, другая служила довольно грязной спальней. Несколько людей сидели на скамейках вокруг плошки риса, а на полу резвились тощие котята. В складе находилось много высушенного и готового к отправке трепанга. Этот трепанг очень ценится богатыми классами Китая как сильный афродизиак (возбуждающее средство).
Одному из татар дали ружье. Он выстрелил в камень в 15 ярдах, но пуля ушла далеко от цели, а отдача свалила его на землю. Мы посмеялись. Тогда он ушел в дом и вернулся вооруженный мечом, мушкетом с фитильным затвором, рожком с порохом, сумкой с дробью и обвязанный фитилями и капсюлями.
Этот «снайпер» был хромой, и вместо одного глаза у него сиял глубокий провал. Он должен был восстановить репутацию местных стрелков. Он установил мушкет, засыпал солидную дозу пороха, без всякого пыжа бросил туда грубую железную пулю, затем манерно расставил руки и презрительно осмотрел всех, как бы говоря: ну что, восхищайтесь! И, прицелившись, выстрелил. Пуля упала в воду с недолетом в 20 ярдах от цели.
Один из англичан взял ружье и выстрелил точно в камень.
Татары закричали: шанго, шанго — очень хорошо, очень хорошо! Одарив их подарками, мы распрощались».
Тигриная шкура и круглый картофель
Утром 12-го на борт прибыл сэр Сеймур (адмирал, командующий эскадрой), и корабли направились в Порт Мэй (бухта Золотой Рог) — широкую, хорошо защищенную гавань. Холмы здесь плавно спускались к воде, покрытые дубом, ильмом и орешником.
Некоторые места были безлесы, покрыты травой или цветочными полянами. Виноград рос в изобилии. Почва была богата черноземом, и большой сад на берегу бухты был наполнен овощами. Раскинулись злаковые поля, и несколько лошадей стояло возле возделываемой земли. «Мы посмотрели картофель: он был круглый, ровный и сухой, равно как и лук, морковь и огурцы, — вспоминал Тронсон. — У дома висела тигриная шкура. Люди рассказали нам, что эти животные периодически навещают их, и поэтому они вынуждены окружать свои дома частоколом. Например, этой ночью тигр наведывался к соседям.
Адмирал сошел на берег и за короткое время подстрелил три пары фазанов и одну выпь. Скалы слева от входа в бухту выглядели как-то странно: глинистый сланец с выдавливаемыми из него глыбами красного порфира, покрытый шапкой черного торфа. Все говорило о прошлой вулканической активности».
15 августа англичане ушли из Золотого Рога, посетили Путятин, где встретили упомянутого французского китобоя, и 21-го прибыли в залив Хорнет (Находка). Вскоре корабли встали у острова Терминейшн (Аскольд). После корабли покинули российские воды. Через три года офицер Тронсон опубликовал в Англии свои записки, в которых впервые приведено цветное изображение берегов Золотого Рога, зарисованное одним из членов экипажа.
Тоже история
Сегодня «Винчестер» считается одним из заслуженных исторических кораблей Великой Британии. Этот 60-пушечный фрегат был построен в 1822 г. на Темзе и имел команду в 450 человек. В Индийском океане «Винчестер» участвовал в Англо-Бирманской войне, где потерял своего капитана, погибшего от ранений. В 1853-54 гг. корабль курсировал между Индией и Китаем, борясь с пиратами. Под управлением капитана Джэймса Стирлинга, ставшего потом губернатором Западной Австралии, в 1856 г. у Гонконга «Винчестер» потопил 46 пиратских джонок. Во время Англо-Китайской войны высаживал десант в Гуанчжоу.
В 1861 г. «Винчестер» был переименован в «Конвэй». В 1876 г. — в «Нил» и в этом же году в «Маунт Эджкьюмб». Корабль встал на прикол в Девенпорте как обиталище бездомных кадетов-учеников школы Ассоциации учебных судов. В 1920 г. это общежитие было закрыто, а через год корабль был продан и потом медленно разрушился в порту.
Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
