Пример соблюдения числа слов в переводе:
А разве я утверждал, что это
невозможно?! Я говорил лишь о том, что это
трудно. Кому-то удаётся (вопрос только, в ущерб чему), кому-то – нет. О своём отношении к этому вопросу я уже неоднократно высказывался здесь. Для меня главное в переводе не его
формальное соответствие китайскому оригиналу, а
сущностное. Если воспользоваться аналогией с одним из направлений традиционной китайской живописи, то я принадлежу к числу адептов 寫意, т.е., тех, кто главным в живописи считал выражение
идеи изображаемого, а не слепое копирование его внешней
формы.
Моя кровать освещена сейчас луной - Сверкает пол внизу морозной белизной. Приподнял голову - увидел лунный свет; Понурил голову: припомнил край родной... Переводчик: http://burrru.livejournal.com/
Вы полагаете, что к этому переводу нельзя придраться? Ошибаетесь. (Кстати, не было совершенно никакой необходимости выделять его крупным шрифтом – он не заслуживает этого). К тому же, как мне кажется, неназванный Вами переводчик ошибается в своём понимании этого хрестоматийного стихотворения Ли Бо. (Два раза пересмотрел страницу, ссылку на которую Вы привели, но не нашёл там процитированного Вами перевода. Не иначе, потому что «вчера весь день горами любовался…»
).
Начнём, пока, исходя из предположения, что переводчик, всё же, не ошибался и начнём по порядку. Однако о том, что в VIII веке в Китае не было «кроватей», говорить не будем, поскольку в переводе есть огрехи и посерьёзней.
В первой строке автор перевода говорит о том, что «кровать освещена сейчас луной», в то время как «освещена сейчас» вовсе не «кровать», а пол перед кроватью. Налицо – явная неточность. Тем не менее, поэт, который в это время, надо полагать, лежит на «кровати»,
уже видит, что она, кровать, освещена луной, т.е., лунным светом. Но, согласно переводу, увидел он «лунный свет» (на самом деле, очередная неточность, поскольку поэт увидел не
лунный свет, а яркую
луну) только после того, как «приподнял голову». Противоречие-с! И это если не учитывать ошибочного перевода иероглифа 望, но об этом чуть ниже.
Далее. Вторая строка переведена и вовсе грамматически неверно: на сáмом деле, поэт не
утверждает, что «сверкает пол внизу морозной белизной». Он, увидев освещённый лунным сиянием пол, как бы
недоумевает: чтó это – лунный свет или, может быть, иней?
В третьей строке неверно переведён иероглиф 望. 望 – это не «видеть», а «смотреть». Поэт, подняв голову, смотрит на луну, а не только что увидел «лунный свет»! (Напомню, что поэт ещё в первой строке его видел).
В четвёртой строке неудачно использовано слово «понурил», поскольку «понурить» голову можно только тогда, когда ты
стоишь или
сидишь, но никак не тогда, когда ты (как это следует из контекста перевода)
лежишь. Да и слово «припомнил» в данном контексте не совсем уместно.
Как видим, даже исходя из предположения, что неназванный Вами переводчик правильно понял текст стихотворения, в его переводе только одно (да и то, ценимое лишь Вами и теми, кто на первое место ставит
форму) достоинство – в нём пять иероглифов оригинала переданы пятью русскими словами.
А теперь – о том, почему мне кажется, что перевод этот неверен по существу. Смущает меня два обстоятельства. Первое. Если поэт находится
в комнате, то неужели в ней настолько холодно, что на полу образовался
иней? И второе. Кáк,
находясь в комнате, поэт мог
смотреть на яркую
луну, (а ведь он прямо говорит, что смотрит именно на яркую
луну), если окна в то время в Китае заклеивали в холода
непрозрачной бумагой? (А не застекляли, как сейчас,
прозрачным стеклом). Чтобы избежать этих (быть может, только кажущихся?) противоречий, можно предположить, что поэт находится
не в комнате, а в саду, например, в беседке. Он стои́т, облокотившись на перила, (одно из значений иероглифа 床, как раз, «перила»), и видит, что земля перед беседкой ярко освещена лунным сиянием. Но он, как будто, не уверен в этом, и как бы спрашивает себя, уж не иней ли это выпал на землю? Подняв голову, чтобы удостовериться, что это, всё же, луна светит, он смотрит на небо, на луну. А луна, как известно, навевает грустные мысли, неудивительно, что опустив голову, поэт с грустью вспомнил о родине. Исходя из этих предположений, я и перевёл стихотворение Ли Бо. (Даже если и неверно, не ставьте же мне «минус»!!!)
李白(701 – 762)
「靜夜思」
床前明月光，疑是地上霜。
舉頭望明月，低頭思故鄉。
ЛИ БО (701 – 762)
ДУМЫ ТИХОЙ НОЧЬЮ
Перед беседкой –
яркой луны сиянье,
Может быть, это –
выпал на землю иней?
Взгляд поднимаю –
смотрю на луну на небе,
Взгляд опускаю –
край вспоминаю милый.
Перевёл с китайского Владимир Самошин.
P.S. cicero, могу я Вас попросить, что называется,
не в службу, а в дружбу (хоть «дружбы нет и той меж нами»
), уменьшить размер шрифта, которым Вы набрали перевод стихотворения Ли Бо? Уж очень не гармонирует он с остальными текстами на странице. Буду Вам очень признателен!
