Два дня назад исполнилось 70 лет с начала Великой Отечественной войны.
Сайт "Воспоминания ветеранов о ВОВ" http://www.iremember.ru/ О войне из первых уст...
Отрывок из одного из материалов сайта (интервью с Шепетинским Я.И., 2008 г.)
[spoiler]- А как в 1939 году Вы отнеслись к приходу Советской власти и Красной Армии в Западную Белоруссию?
Я.Ш. - Мы считали красноармейцев нашими спасителями. Начиная с 1938 года, после Мюнхенской конференции и раздела Чехословакии, в котором и Польша приняла свое участие, отношение польских властей к евреям резко ухудшилось. А когда мы слышали по радио речи Геббельса, а позже прочли и узнали, что пишет Гитлер в своей книге "Майн Кампф", то волосы становились дыбом от всего услышанного и прочитанного.Мы чувствовали себя заложниками, заранее приговоренными к смерти.
Советская граница был для нас закрыта, Запад евреев не принимал, а уехать в Палестину было почти невозможно. Английские власти фактически прекратили выдачу сертификатов, дающих право на въезд в Палестину, находившуюся под британским протекторатом. Выбраться из Польши могли только отдельные богатые семьи.И когда 1-го сентября началось немецкое вторжение в Польшу, а 17-го сентября уже пала Варшава, то наше настроение было жутким... 19-го сентября немцы вышли к Бугу, заняли Брест-Литовск, а это всего 200 километров от нашего города. Город и так был забит беженцами с западной части Польши. Поднялась паника, но бежать было некуда.
И когда в 3-00 ночи нас разбудил гул танковых моторов, то мы подумали - это немцы.Но по улице шла колонна советских танков, мы высыпали наружу и ликовали.А потом, нескончаемым потоком, с песнями, через город пошли колонны красноармейских стрелковых частей. Нашей радости не было предела. Ждали немцев - а пришла родная Красная Армия. Мы автоматически стали советскими гражданами.
Г.К. - Как для Вас началась война?
Я.Ш. - В ночь на 22-е июня, где-то около трех часов, сильные взрывы раздались прямо рядом с трехэтажным домом, в котором я снимал комнатку у родных. Моментально вылетели все оконные стекла. Дом сотрясался от близких разрывов. Все жильцы, полуголые, выскочили во двор, кругом крики, плач детей. Минут через десять взрывы прекратились. Это бомбили железнодорожную станцию, расположенную всего в двухстах метрах от нашего дома. Но после короткого перерыва бомбежка станции и окрестностей возобновилась, и только в пять утра наступила долгая передышка. У меня не было никаких сомнений, что началась война, но наш сосед, капитан Красной Армии, кричал - "Не разводить панику! Отставить разговорчики! Это маневры!"... Какие маневры, если на и улице и на станции на земле уже лежали десятки убитых и раненых.... Утром побежал в военкомат, я же был допризывник. В Белостоке уже царил полный хаос, народ грабил склады и магазины. В военкомате на доске висел большой лист бумаги, на котором карандашом было написано - "Всем допризывникам эвакуироваться самостоятельно на Восток". Вот такие вам... "маневры". Я пошел к Эстер, стал уговаривать ее немедленно уезжать со мной в Слоним, к моим родителям, а это все же 200 километров восточнее от Белостока. Она ответила - "Ты поезжай первым. Я только заберу своих и мы к тебе приедем". Вернулся в дом тети Цили, говорю ей - "Надо уходить", но тетя колебалась - "Яша , ты сам поезжай. Может еще все уладится. По радио ничего о войне не говорят".
...Г.К. - Когда немцы зашли в Слоним?
Я.Ш. - 24-го июня, на рассвете. Мы проснулись от выстрелов и взрывов снарядов.Не прошло и часа, как по улицам города проехали немецкие передовые части.
Мы быстро разгрузили подводу, отпустили лошадку - сама дойдет домой. Мы сразу почувствовали, насколько опасным стало наше положение, но ничего сделать уже не могли. Собрались в одной комнате, вещи кучей лежали на полу. Надеялись, что красноармейцы контратакуют и отобьют город, но этого не произошло...
А через день состоялась наша первая встреча с немцами. В дом зашел офицер в сопровождении двух солдат. Он приказал нам раскрыть все чемоданы, и немцы начали обыск. Вдруг немец спросил - "Вы, действительно, евреи? Мы даже не представляли, что евреи здесь такие бедные". И когда немцы, набрав вещи, стали уходить, отец сказал офицеру - "Почему, вы, нас, бедных людей, грабите?, оставьте наше добро", на что немец, с удивлением смотря на моего отца, ответил - "Вы же евреи. Вам скоро это все уже не понадобится". Тогда мы не поняли значения этих слов...
Читать дальше... [/spoiler]
