Исправлен конец:
Рожденному в У — не уйти, не вернуть
прародины старческой осень…
Свернув циский свиток, услышит весну
и Уского дождика поступь.
Дело здесь не в одной только строчке. Сам перевод, с формальной точки зрения, совершенен, лучше не сделаешь. Но с точки зрения восприятия неподготовленным русским читателем... Сознание совершенно не приемлет многочисленные иностранные слова: Чжоу Гун-цин, Бянь, Ци, цисец, цзинаньский, Цяо, Хуа, Шунь, унун...
По моему субъективному восприятию, в стих можно ввести одно, от силы два подобных слова, и то не всегда ложится.
Возможные варианты решения этой проблемы:
1. Сопровождать перевод по возможности кратким и ёмким предисловием, в одном предложении объясняющим предысторию и подоплёку. При этом всё равно ссылки, скажем, на Шуня и некомментированные географические термины восприниматься не будут.
2. Вычленить историю ("ученик дарит престарелому учителю картину его идеализированной родины предков и переживания учителя по этому поводу") и убрать все имена. В конце концов, весь стих и делался ради последних двух строчек: "Да ты ведь уже старик, о чём грезишь? Закрой лучше свиток и посмотри: за окном весенний дождь..." А для заинтересованного читателя можно сделать комментарий, кто был этот самый старик и все прочие персонажи.
А возможно, такие стихи и переводить даже не имеет смысла. Ведь они не самодостаточны, а базируются на внушительном пласте культурной истории, которую необходимо знать. И тащить в переводе за стихом весь этот пласт... - так стоит ли овчинка выделки? В самом Китае сейчас лишь единицы способны получить удовольствие от чтения такого стихотворения.
