надеюсь эта информация будет интересной и возможно поможет в поисках.
я выкладываю на страничку часть статьи, полность ее можно прочитать вот тут
http://www.agidel.ru/?param1=3098&tab=5Мы остерегаемся верить в чудеса, но зачастую безоговорочно доверяем случайностям, даже если из них образуется упрямая цепь…
Табынская икона Божией Матери явилась в Башкирии более четырех столетий тому назад и в начале прошлого века покинула наши края вместе с казаками атамана Дутова в направлении Китая. С тех пор никто хоть сколько-нибудь определенно не может сказать, где она находилась, а уж тем более — находится сейчас. И, разумеется, никто из наших земляков с тех пор ее не видел и видеть вряд ли мог.
Но воистину неисповедимы пути Господни…
«Мир и благословение от Господа тебе и детям твоим, дорогая сестра и незабвенная труженица когда-то нашей семьи Анна Алексеевна.
Не удивляйся, что я назвал тебя сестрою, сам Господь во Святом Евангелии говорит, муж и жена не двое, но одна плоть. Итак, являясь одною плотию с моим единоутробным братом, и ты являешься мне сестрою. И для меня приятнее, если будешь считать меня за брата. Несмотря на то, что прошло уже 40 лет, обращайся со мной как и прежде, называя просто Иваном, как будто прошла одна неделя.
Письмо твое получил и, читая его, радовался: очень было приятно встретить такие же горячие родственные чувства, как и от родной сестры. Всех вас благодарю, всех с любовью лобызаю за то, что вы сохранили о мне добрую память и желаете выразить свою любовь и сочувствие.
Из письма твоего видно, что помимо Клавдии и Николая, которых я знаю, Господь благословил вас еще другими детьми, двумя сыновьями и дочерью, которые тоже уже, как говорят, на своих ногах и живут своими семьями. Да благословит их Господь на всякое доброе дело. Ты как родная мать являешься им единственным Апостолом и учителем духовным, всевай и укрепляй в них веру в Бога не одними словами, но и делами и исполнением заповедей Господних.
Вместе с радостью ваше письмо принесло мне и грустную весть о внезапной смерти брата Александра. Не удивительно, что он помер, ибо это неизбежный удел каждого человека, но очень печально, что помер скоропостижно: не раскаявшись в своих грехах, не примирившись, не простившись с ближними, может, кого обидев словом или делом, не подготовив себя к страшному ответу за всю свою жизнь и дела пред грозным Судьею живых и мертвых.
Я сразу же по получении первого известия подавал на скоропостижное поминовение в нашем храме о упокоении его и своих родителей на 40 дней с ежедневною просфорою. Затем, через несколько времени, повторил то же самое на 40 дней. И сам, пока не охладел, молился несколько месяцев ежедневно утром и вечером, читая особоположенную церковную молитву о внезапно скончавшихся... Не подумайте, что, написав это, я задумал похвалиться пред вами. Но для того, чтобы и вы, насколько возможно, подражали и молились бы о своих родных и близких знакомых, ибо это необходимый долг каждого христианина, особенно это важно и необходимо для умерших, а для себя воздаяние за молитву положите на волю Божию, он воздаст, когда найдет нужным, если не в сем веке, то в будущем.
Теперь сообщу кое-что и о себе. В 1931 году, не имея детей и разойдясь добровольно с женою, я поступил в Харбинский мужской монастырь.
Пред этим года за два мне удалось достать и прочитать Библию, т. е. все Священное Писание Ветхого и Нового Завета. Читая усердно Слово Божие, у меня мало-помалу стала крепнуть вера. Я почувствовал: как бы прорубилось в мою душу окно и влился свет. Проснулся во мне и внутренний человек — «Я», т. е. душа. Явился страх за беспорядочную жизнь, за грехи, за злые дела, за нарушение воли Божьей, за неисполнение повелений. Меня потянуло к церкви, открылись струпы греховные, и, чтоб очистить их, потребовалось слезное покаяние. Итак, со дня поступления я нахожусь в обители. До сего времени жил хорошо и благодарил Бога за оказанную Им мне милость. Ибо по учению святых отцов: «Нет лучше жизни монашеской» (конечно, не в плотском, а в духовном смысле), то же опытно подтверждаю и я.
Но вот надвинулась и на нас беда: всем русским и другим иностранцам приказывают выехать из Харбина и Китая в Союз или за границу, нынешнюю весну установили как конечный срок. Стал подготовляться к отъезду и я. Здоровье мое стало слабеть. И когда уже все было подготовлено, т. е. исходатайствовано разрешение на въезд, оформлены все документы, здоровье мое стало еще слабее, и я вынужден был отказаться от поездки. Обитель наша просуществует не далее весны, а может, и меньше, т. к. люди, прихожане почти все разъехались, а мы в монастыре в числе 20 человек остались, все дряхлые старики, более половины едва двигаются, средства к существованию иссякают. По закрытии обители остается единственная надежда на Китайский приют, а оттуда, если повезут в Союз, то в дом престарелых. В российские монастыри поступить нет никакой надежды.
Прости меня, что не ответил сразу по получении письма, так сложились обстоятельства, описать все трудно. Если помните, сообщите мне день и год смерти брата Александра. Интересно знать, по какой причине переехали в г. Уфу? Теперь прими от меня, дорогая сестрица Анна Алексеевна, глубокую сердечную благодарность за все труды, понесенные тобою, смывая мою грязь. Только в настоящее время, насмотревшись на этот во зле лежащий мир, я здраво оценил своих бедных, но честных родителей и тебя с братом Александром, как безропотную и невозмутимую труженицу для всей нашей семьи. Теперь почти не встретишь таких людей, которые бы так свято исполняли свой священно-семейный долг. Прости меня за все те неприятности, которые переживала ты через меня, ибо нет человека без греха, без ошибок по неопытности житейской, особенно в молодости. Пока этим заканчиваю. Святым лобзанием приветствую всех детей твоих. Передай им от меня привет и как от инока — благословение. Господне благословение да пребудет на всех вас.
Искренне любящий вас грешный инок Гурий.
Адрес старый: г. Хрб, Модягоу, Двинская, 2.
Посылаю вам списанную молитву о внезапно скончавшихся. Хотя изредка почитывайте.
г. Кантон».
И второе письмо:
«Мир тебе и благословение от Господа, дорогая сестрица Анна Алексеевна!
Прости Христа ради, что долго не отвечал, так получилось. Сейчас считаю долгом прежде всего поблагодарить тебя за твою простоту, искреннее и чистосердечное отношение ко мне, действительно как к родному брату. Из всех родственников только ты одна со своими детьми сделала мне приглашение приехать к вам, да плюс к этому пообещала еще и денег на дорогу, что очень ценно. Точно так же глубоко в сердце врезалась мне память о той троечке рублей, которую ты мне дала на дорогу, когда отправлялся я с новобранства первый раз на военную службу в 1914 г. осенью. Ни отец, ни старший брат не позаботились о мне, только ты одна оказала материнскую любовь. Эти и прочие твои добродетели у меня в памяти до гроба. Мне от вас ничего не нужно, и сам ничего не обещаю. Только одного прошу: храни веру в Бога, оказывая любовь всем. Насколько возможно, прощай обиды и все, что доброго можешь сделать, делай. Ибо это есть одеяние души, которое пойдет с тобой за гроб в вечность. Если я, ничтожный пресмыкающийся червь — человек, помню добрые твои дела, то забудет ли Господь — эта чистейшая любовь. Но об этом хватит.
Теперь сообщу о себе. Я в настоящее время нахожусь в дороге, сижу в гостинице города Кантона в ожидании багажа. Завтра должен выехать на последнюю пограничную станцию и после осмотра таможенного багажа, завтра же, если все Господь пронесет, должен благополучно переехать границу и прибыть в портовый английский город Гон-Конг. Здесь после окончательного оформления документов и медицинского осмотра — ждать прибытия морского парохода, которым рассчитываю отправиться в Австралию в распоряжение Сербского национального Архиепископа Саввы, куда он определит — это его дело. Из г. Харбина я выехал 8/IX-60. Так Господь ссудил мне быть до конца существования обители. Сейчас там не осталось ни одного монаха, ни послушника. Только один священник белый и три старичка-мирянина. Пока этим заканчиваю. Простите, не забывайте в молитвах. Любящий вас грешный инок Гурий».
