Владимир, по правде говоря, не понял, что вас так возмутило. То, что ваш подход к переводу отличается от моего? Но разве это не так? Всё остальное вы напрасно принимаете на свой счёт - заниматься критикой ваших переводов и, тем более, наполнять их содержанием, у меня с недавних пор нет никакого желания. Всё что написал во вступлении к переводу, написал для объяснения моего подхода к переводу этого стихотворения Ли Хэ, и только. Свой перевод поместил в отдельную ветку по двум причинам. Во-первых, пока не понял, как Альберт собирается организовать этот раздел. Вроде бы, внизу какие-то кнопки для голосования. Вот я и решил, что вам, как любителю считать "плюсики", "баллы" или что-то там ещё, будет приятней получать эти баллы в свою ветку :-) Во-вторых, переводить стихотворение "колхозом" мне не позволяют мои убеждения: творчество - дело индивидуальное. Моё мнение, как переводить - это моё мнение. Нравится оно вам или нет - это вы решаете для себя, и только. При этом никто не запрещает вам высказать своё мнение, более того, это приветствуется.
Свой перевод я объяснил достаточно подробно. Из того, что вам не понравилось, готов принять только замечание по дамбе. Возможно поправлю в строке "Ах как же чиста на дамбе вода" на "...у дамбы вода", хотя и "на дамбе" тоже правильно - "дамба" здесь не "гидротехническое сооружение" в виде насыпи, а всё сразу - и насыпь, и запруженная вода. Если бы я написал "на запруде вода", или "на плотине вода", это вас тоже бы возмутило?
А по поводу когнитивного диссонанса волноваться не надо. Читатель как-нибудь сам разберётся. Все мы разные, и каждый будет воспринимать написанное по-своему. Думать надо прежде всего о том, что ВЫ хотите сказать. Ведь кто-то, возможно, читая перевод стихотворения Ли Хэ "В полях у Южных гор", даже вспомнит Данте, и будет поражён
(перевод О. Мандельштама из "Разговор о Данте")
Когда мужичонка, взбирающийся на холм
В ту пору года, когда существо, освещающее мир,
Менее скрытно являет нам свой лик
И водяная мошкара уступает место комарикам,
Видит пляшущих светляков в котловине,
В той самой, может быть, где он трудился как жнец и как пахарь, —
Так язычками пламени отсверкивал пояс восьмой,
Весь обозримый с высоты, на которую я взошел;
И подобно тому, как тот, кто отомстил при помощи медведей,
Видя удаляющуюся повозку Ильи,
Когда упряжка лошадей рванулась в небо,
Смотрел во все глаза и ничего разглядеть не мог,
Кроме одного-единственного пламени,
Тающего, как поднимающееся облачко, —
Так языкастое пламя наполняло щели гробниц,
Утаивая добро гробов—их поживу,
И в оболочке каждого огня притаился грешник.
(Inf., XXVI, 25-42)
А вот как это переведено у М. Лозинского:
Как селянин, на холме отдыхая,—
Когда сокроет ненадолго взгляд
Тот, кем страна озарена земная,
И комары, сменяя мух, кружат,—
Долину видит полной светляками
Там, где он жнет, где режет виноград,
Так, видел я, вся искрилась огнями
Восьмая глубь, как только с двух сторон
Расщелина открылась перед нами.
И как, конями поднят в небосклон,
На колеснице Илия вздымался,
А тот, кто был медведями отмщен,
Ему вослед глазами устремлялся
И только пламень различал едва,
Который вверх, как облачко, взвивался,—
Так движутся огни в гортани рва,
И в каждом замкнут грешник утаенный,
Хоть взор не замечает воровства.
