Восточное Полушарие
Россия и страны СНГ => Россия: Политика и история => Тема начата: liqun536 от 03 Марта 2006 20:09:08
-
Говорят. что у Русских есть особенные черты культуры и национального характера.
но что это значит именно ? Чем отличаются Русские от других наций?
Как Русские сами думают об этом. о себе?
У Вас есть какой-нибудь ответ и своё мнение. то напишите . пожалуйста. :D
-
Вот здесь (http://www.contr-tv.ru/common/1590/) можете почитать.
Там, к примеру, приведен "портрет русского человека", составленный по отзывам людей других наций:
"не так давно (2001 г) было проведено исследование Татьяны Лопухиной «Восприятие крымских татар молодыми крымчанами иных национальностей». Сами крымские татары нас интересуют мало. ... В рамках публикуемой статьи представляет интерес обобщенный портрет русских, который был исследован для сравнения:
«Прежде всего, это добрый, добродушный человек, откровенно любящий выпить и предпочитающий при этом исключительно водку. Образ русского человека однозначно связывается с Россией и ее столицей — Москвой. Русские — сильный и умный народ. Это четко выделяемая, определяемая национальность. Для многих они символизируют Родину: это родной народ, родные люди. Их считают красивыми и простыми, но при этом ленивыми. Русский — это прежде всего просто человек. ... Животное, образ которого всплывает в воображении при мыслях о русском, — это медведь. Русские олицетворяют собой и славянскую идею, славян. Они гостеприимные, веселые, открытые, честные люди, представляющие великий народ, который по-прежнему связывают с таким государством, как СССР».
В статье также много сопоставлений характера, ценностей и привычек русских и людей других наций, например:
"Нередко иностранцы спрашивают, почему русские мало улыбаются?
Действительно, для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения
Улыбка в сфере сервиса на Западе и на Востоке также прежде всего выполняет функцию демонстрации вежливости. Существует китайская поговорка: «Кто не может улыбаться, тот не сможет открыть лавку». У русских же постоянная вежливая улыбка называется «дежурной» и считается признаком неискренности, скрытности
Улыбка у русских — сигнал личного расположения к человеку, выражение симпатии.
Даже в сфере обслуживания персонал при исполнении служебных обязанностей не улыбался из вежливости. ...
В русском коммуникативном сознании существует императив: улыбка должна являться искренним отражением хорошего настроения и хорошего отношения. Следствием является нечеткое различие между улыбкой и смехом: на практике часто эти явления отождествляются, уподобляются одно другому.
Сюда же можно отнести различное чувство юмора: для русских характерно так называемое дружеское подтрунивание, не переходящее определенных границ — как пример можно привести творчество Гоголя. Так называемый «фекальный юмор» русским не характерен, даже в вариациях типа «тортом в морду». Просто не смешно — как и, например, смех над калекой. Отличие обусловлено все тем же — улыбка высказывает искреннее расположение, что слабо совместимо с низкопробным издевательством."
В общем, в статье много чего, надо читать всю.
-
Можно начать с Генофонда (http://www.izvestia.ru/life/article2748187). И вот что пишут про лицо Русской национальности (http://www.kommersant.ru/k-vlast/get_page.asp?page_id=20053854-16.htm)....
-
Спасипа за внимание и предложние.
Всё это теория и мало помогает. я был несколько лет в России и у меня не мало русских друзей. Просто не могу понять. почему русские так любят водку. иногда терпить не могу. Водка даже важнее работы и жизни для некоторых русских. Каждый день много раз пьют водку. а мало едят. и сигарету много курят. не редко пияьный. Разве это тоже из-за
культуры и характра.
У Русских обычно весёлый и прямой характер. У них всё чувство видно на лице. как ребёнок. Сразу с гнева в радость. как будно немного нервный.
Ещё не понимаю. зачем почти все соседы не любят Русских. Мне . в принципе. нравятся русские и очень люблю русскую литературу. но иногда с русскими вместе работать не так приятно.
Понимаю. что люди везде разные. Немало русских оставили мне замечательное
впечатление. но действительно тоже есть не мало русских ведут себя так себе. не очень хорошо.
Хочу узнать. правильно я думаю или нет. Может быть. я ошибся. просто плохо
понимаю русскую культуру . русский характер и русский язык.
Только не обидно из-за моих чесных слов. :D
-
я был несколько лет в России и у меня не мало русских друзей. Просто не могу понять. почему русские так любят водку. [...] не редко пияьный. [...]
Только не обидно из-за моих чесных слов. :D
А непьющие совсем не попадались? И потом, Вы как-то упустили из вида представительниц прекрасного пола. Интересно было бы узнать Ваше мнение и о них.
-
Просто не могу понять. почему русские так любят водку. иногда терпить не могу. Водка даже важнее работы и жизни для некоторых русских. Каждый день много раз пьют водку. а мало едят. и сигарету много курят. не редко пияьный. Разве это тоже из-за культуры и характра.
Характер тут ни при чем.
Алкоголики - это больные люди. Они не хозяева сами себе, поскольку давно на крючке у своей "привычки". Их лечить надо, поскольку алкогольная зависимость не лучше наркотической.
Лучше общайтесь с людьми, не продавшими душу белой горячке.
Только не говорите, что таких нет:) Пристрастие к алкоголю - бич современного российского общества, но далеко не всё и не все еще потеряны, уверяю вас:)
Молодые и здоровые, равнодушные к спиртному, но дружащие со спортом или хотя бы с головой - таких немало.
-
Конечно. в России много симпатических людей. просто хочу сказать . что для некоторых русских водка является серьёзной проблемой. Зачем у русских мужчин жизнь не так длинна как у других наций. самая важная причина-—--водка.
Что касается русских девушек. то они пьют водку гораздо меньше мужчин. они
более любят пиво. Некоторые из них любят сигарету.
Русские девушки большие красавицы. :D
-
Много на эту тему понаписано. Но вот недавно мне попалась очень подробная и довольно беспристрастная статья. Рекомендую:
http://www.psycho.ru/biblio/hr/motivation/sosed_vasya;2003040234.html
-
Спасибо за предложение.
Не знаю. все факты в статье или нет.
-
Митридат, большое спасибо за ссылку! Очень интересная статья.
-
Статья интересная; похожие исследования проводились с мексиканскими крестьянами. Там индивидуальное обогащение воспринималось негативно, и попытки внедрить новую технику терпели провал.
-
Спасипа за внимание и предложние.
Всё это теория и мало помогает. я был несколько лет в России и у меня не мало русских друзей. Просто не могу понять. почему русские так любят водку. иногда терпить не могу. Водка даже важнее работы и жизни для некоторых русских. Каждый день много раз пьют водку. а мало едят. и сигарету много курят. не редко пияьный. Разве это тоже из-за
культуры и характра.
уважаемый liqun536! где ж вы были в Росси в течение нескольких лет, что вам попадались одни любители водки???
вобще-то, то, что вы говорите про водку, не более чем стереотип, не понятно по какой причине, выработанный у наших китайских товарищей... вы посмотрите на своих сограждан... разве они меньше пьют? нет! пьют даже больше! ведь каждая трапеза в Китае сопровождается обильными возлияниями. кстати, пьют пиво и водку, водку и пиво вместе! за обедом и ужином. пьют мужчины и женщины... разве не так? :)
У Русских обычно весёлый и прямой характер. У них всё чувство видно на лице. как ребёнок. Сразу с гнева в радость. как будно немного нервный.
кто? женщины или мужчины? если женщины - значит, ПМС! ;D
Ещё не понимаю. зачем почти все соседы не любят Русских. Мне . в принципе. нравятся русские и очень люблю русскую литературу. но иногда с русскими вместе работать не так приятно.
а с чем конкретно это связано? вы сами в своей ситуации не пытались разобраться?
Понимаю. что люди везде разные. Немало русских оставили мне замечательное
впечатление. но действительно тоже есть не мало русских ведут себя так себе. не очень хорошо.
и китайцы тоже, смею вас заверить... не очень хорошие, т.е. не очень воспитанные китайцы встречаются очень часто. наверное, чаще, чем нехорошие русские. но это неудивительно: китайцев в принципе больше - они чаще встречаются! ::)
Хочу узнать. правильно я думаю или нет. Может быть. я ошибся. просто плохо
понимаю русскую культуру . русский характер и русский язык.
прав человек или нет... каждый это решает для себя! просто, может, вам надо побольше общаться с ХОРОШИМИ РУССКИМИ друзьями??? :D
Только не обидно из-за моих чесных слов. :D
не обидно! давайте вместе решать вопросы и проблемы!!!
-
Я был в Маскве и Питере всего 4 г. Работал в Русской компании 2 г.
Согласен. что Китайцы совсем не лучше и даже хуже Русских. На севере люди пьют водку тоже немало. но алкоголики у нас меньше. чем в России. особенно на улице. а в России даже президент иногда пьяный на работе. я имею в виду Ельцина. хотя он был необычным важным лицом и я уважаю его потому. что он был героем в истории.
Мне не приятно с русскими на работе именно из-за водки. Ужасно с пьяными вместе на работе. хотя в рестране чуть-чуть лучше. :D
У меня хорошие русские друзья есть и .мне кажется. русские как друзья лучше.
чем как работники.
Очень хочу. чтобы Россия развивалась быстрее и быстрее. ведь это не только в
Русскую пользу. и в мою.
-
Могу подбросить ещё одну любопытную ссылку:
http://www.socionics.org/theory/russian_type.html
По специальности я не только переводчик, но и психолог, и давно интересуюсь проблемой описания "национального характера". Потому что проблема, как говорится, "витает в воздухе", а объективных критериев не так и много - больше домыслов. Мог бы дать ссылки и на всякого рода методологические публикации, но боюсь, будет скучно... :)
-
Мог бы дать ссылки и на всякого рода методологические публикации, но боюсь, будет скучно... :)
ну почему, Митридат! ваша предыдущая ссылка просто фурор среди моих друзей произвела! так что, не обессудьте, порадуйте нас, грешных, чем-нибудь не менее интересненьким..
-
У меня хорошие русские друзья есть и .мне кажется. русские как друзья лучше.
чем как работники.
не-а! русские лучше как олигархи ;D... на худой конец, как генеральные директора или президенты транснациональных корпораций...
-
В статье также много сопоставлений характера, ценностей и привычек русских и людей других наций, например:
"Нередко иностранцы спрашивают, почему русские мало улыбаются?
Действительно, для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения
Улыбка в сфере сервиса на Западе и на Востоке также прежде всего выполняет функцию демонстрации вежливости. Существует китайская поговорка: «Кто не может улыбаться, тот не сможет открыть лавку». У русских же постоянная вежливая улыбка называется «дежурной» и считается признаком неискренности, скрытности
Улыбка у русских — сигнал личного расположения к человеку, выражение симпатии.
если по народному,то существует и такая версия:Топологическая загадка русской души - сидеть глубоко в жопе и при этом смотреть на всех свысока ;D
PS:хотя лично я считаю,что национальность вообще непричём...мир тесен.
-
но что это значит именно ? Чем отличаются Русские от других наций?
душевные мы.
-
но что это значит именно ? Чем отличаются Русские от других наций?
душевные мы.
Если так, то почему на форуме именно темы о работе и жизни горячее всех? Душевный прежде всего значит доброту и честность, а русские добрее и честнее других наций?
Разве Братья Карамазовы не типичные русские, а они душевные люди?
Такое понятие давно уже слышал, но в жизни редко встречаюсь с таким человеком, только
в церкви ,мне кажется, русские душевные. :D
-
но что это значит именно ? Чем отличаются Русские от других наций?
душевные мы.
да ладно,что вы девочку устраивайте! ;D
-
РИА "Новости". Рубрика "Русский характер".
"В этой рубрике будут публиковаться рассказы о разных людях, гражданах нашей страны. Знаменитых и не очень, совсем не знаменитых, даже незаметных. Наши герои очень разные. У каждого свой взгляд на мир. Вне зависимости от вероисповедания, национальности и цвета кожи. Это истории очень яркой и непростой жизни, где главное - умение не сгибаться перед трудностями, сохранить свое человеческое достоинство, волю и готовность совершить поступок - сделать что-то важное и крайне необходимое для других - для своих близких, для родины и государства. Это мы и называем русским характером..."
www.rian.ru/ruharakter (http://www.rian.ru/ruharakter/)
-
ИМХО, чтобы понять отличие одного народа от другого - надо читать народные сказки, обращая внимание кто там главный персонаж, кому симпатизирует народ.....
ЗЫ: В русских сказках нет нищих.
-
Пассионарии мы!!!..........
"... застрелиться при всех из Царь-пушки!..." - А. Башлачев.
-
ЗЫ: В русских сказках нет нищих.
зато (по Задорнову!) в наших сказках герои вместо того, чтобы сделать что-то самим, вечно отбирают это "что-то" у других да еще царевну и полцарства впридачу! ;D
-
ЗЫ: В русских сказках нет нищих.
зато (по Задорнову!) в наших сказках герои вместо того, чтобы сделать что-то самим, вечно отбирают это "что-то" у других да еще царевну и полцарства впридачу! ;D
Ну Задорнов - дешёвый закас под Губермана. А в остальном - почти согласен. Особенно по поводу царевны. Только не могу припомнить где кто что отбирает. Воруют - да. (Ту же царевну или Жар-Птьцу).
Как-то открыл не глядя сказки. Удивлся обилиию бандитов и пьяниц. Ирландские народные оказались.
-
Вот еще одна глубокая и интересная статья на эту тему.
Привожу ее целиком
Особенности национальной идентичности
По-настоящему общего пространства коллективного самосознания в современной России не существует. Его может формировать и поддерживать только здоровая коллективная идентичность, идеально воплощенная в Общине, на каком бы уровне она себя не проявляла. Поэтому Родина действительно начинается с твоего двора, а не заканичивается им
"Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских... Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути. Это нерушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей".
Отто фон Бисмарк
Говоря о современной русской идентичности, трудно избавиться от ощущения некоего вакуума, который расширяет пространство до бесконечности и одновременно лишает его смысла, координат и внятной гравитации. Рассуждать о «русскости», «русской душе», «русской идее» и «особом русском пути» почти во все времена было чрезвычайно модно и столь же чрезвычайно нелепо. Огромные непознанные пространства и времена России, ее вечная недостроенность и незавершенность всегда манили к себе, как будто сулили смутную надежду отыскать давно потерянный в строительных лесах первоначальный план всего русского строения. Но потом вдруг с какого-то момента оказывается, что основные схемы этого самого строения предельно просты, о них сказано и написано почти все. Поэтому постоянно повторять их не имеет смысла, особенно для понимающих, о чем идет речь.
В результате получается странное чувство потери исторического объекта: «русскость» с «русской идеей» вроде бы есть, а русских как бы нет. И сколько бы не пытались мы внушить русскому человеку, кто он есть, мы чаще получаем только эффект эха разговора с самими собой. Русская бездна остается темной и непроглядной, и протянуть к ней напрямик провода «русского смысла» не получается. Внушить ей, какой именно она должна быть, оказывается почти безнадежным занятием. Что-то не срабатывает именно в механизмах взаимного восприятия. Русский человек сегодня никого не слушает, кроме себя самого. Но это происходит не потому, что он «опустился», а потому что и у говорящего и у слушающего равно не работают системы нужного декодирования.
То, что относится к другому русскому человеку, не может не иметь места в тебе самом. Поэтому вечный вопрос «кто мы?» нужно переадресовать прежде всего к самому себе: «кто я?». Как правило, изъяны встречаются на попытке дать ответ именно на этот вопрос. Можно сказать, что ответы на вопросы «кто ты, русский?» и «что значит быть русским?» нельзя искать путем отвлеченного наблюдателя, без погружения в эту самую «темную русскую бездну», без принятия ее в себя и решительного отказа от попыток подходить к ней, как к внешнему объекту. Для этого стоит более подробно разобрать, в чем же заключается сама суть этого «внутреннего мира», мира идентичностей.
В свое время Лев Карсавин верно заметил, что коллективная историческая индивидуальность неопределима извне. Но неопределима она потому, что она – социально-психическая индивидуальность, а значит, представляет собой частный случай неопределимости всякой индивидуальности. Нельзя человека понять лучше, чем он понимает себя сам.
Говорить же об индивидуальности общины, народа, нации, культуры просто как об удобной символической схеме, было бы очередной ошибкой. Когда звучит словосочетание «душа народа» — это отнюдь не поэтическая метафора. И социальная группа, и народ, и культура представляют собой именно личности, в прямом смысле слова. Это личности высших порядков, наиболее активные и важные признаки которых связаны в одну цепь и переходят от более простой к более сложной. Но все вместе они представляют собой единство личностей, стяженные в единое пространство идентичности. Поскольку речь идет о личностях как о персонах, то нельзя говорить о простом поглощении «низшей» личности более высшей. Личности никогда окончательно не смешиваются, но они оттеняют и дополняют друг друга, выстраивают иерархию связей, уходящих друг в друга высших идентичностей. Похожим образом, струны, внешне различаясь между собой, дают единый гармонический ряд, пронизанный неповторимым тембром каждой из струн.
Так личность человека, вопреки расхожему заблуждению либеральных профанов, не растворяется в толпе, например, агрессивных футбольных фанатов или в цепочке поднимающихся в атаку солдат. Наоборот, причастность коллективу до предела обостряет его индивидуальность и одновременно – групповую идентичность. Активное ощущение принадлежности к группе, особенно в экстремальных условиях, активизирует сразу несколько уровней его идентичностей, заставляет их теснее общаться друг с другом. Социальная община, вынужденная сохранять свой уклад и свое лицо в изменчивом мире, наиболее ярче воспринимает свою идентичность, когда находит себя неотъемлемой частью «своих», частью своего народа. Народ, связанный общей территорией проживания, языком и происхождением, наиболее четко осознает себя единым целым и особой культурно-этнической общностью, когда превращается в нацию – высшую культурно-политическую идентичность. Она уже обладает внешними качествами единой духовной культуры, которые наиболее полно раскрывают ее индивидуальность в чувстве сопричастности общей духовно-исторической цивилизации – самой высшей идентичности в этом мире, воплощенной в нашем случае в Теле Церкви.
Карсавин доказывал, что «низшие коллективные личности» определяются и познают себя через противопоставление друг другу и «высшим личностям», как и личности человеческие. Сословная идентичность, скажем, Пушкина, противопоставляется внутри его самого самоидентификации русского человека. Идентичность же русского человека противопоставляется идентичности христианской культуры и так далее. Но думаю, что с этим утверждением Льва Платоновича нельзя согласиться. В Пушкине холодность русского дворянина, несмотря на все кульбиты последнего, не противопоставлялась, а обогащалась его принадлежностью к русскому народу, его идентичностью как русского. Более того, именно дворянская идентичность Пушкина, согретая «безмолвным» русским самосознанием, и высекла из него искры тех слов, строк и строф, которые еще сильнее подчеркнули в нем русского человека, а впоследствии – и христианина. Не говоря уже о значении самого этого факта для национальной культуры.
В антропологическом смысле симфония идентичностей человека в чем-то напоминает собранный в фокус пучок цветов самых различных оттенков. Без сложения их всех воедино невозможен общий белый цвет, различаемый нашим глазом, но которого не существует «самого по себе». Этот «белый свет» и есть та предельная, высшая идентичность, которую способен ощутить человек в этом мире. Разумеется, есть цвета вне пределов видимого спектра, которые «белый свет» отразить не в состоянии. Это цвета идентичностей иного, нетварного мира, которые для нашей вселенной в своем непосредственном виде временно недоступны и непознаваемы. В идеале любая человеческая идентичность стремится к Богу как к Абсолютной Идентичности.
В приведенной конструкции нас не должна смущать «соборная идеализация» выстроенных высших идентичностей. Подобно любым иным индивидуальностям, они могут взаимопроникать и «играть» в едином спектре, отталкиваясь друг от друга и еще четче оттеняя собственные границы. В принципе, в этом «броуновском движении» ничего катастрофичного нет. Главное – в тотальной зависимости идентичностей друг от друга, невозможностью жить одной без всех остальных. Точно так же из спектра невозможно вырвать хоть один цвет без разложения всех цветов с помощью призмы.
Проблемы происходят, когда одна из идентичностей «расфокусируется» и выходит за пределы общего пространства самоидентификации. Тогда же теряется и ощущение общего «белого света». Оторванная от общего спектра идентичность болезненно осознает свой цвет и становится как бы ярче, но эта яркость – ложная.
Проблема заключается в том, что любая идентичность – национальная, религиозная, культурная или социальная не может жить сама по себе. Она всегда, осознанно или нет, ищет идентичность общую, которая определяла бы ее цветовую гамму. В этом смысле очень характерен повседневный лексикон носителей таких «разорванных идентичностей» в России. Исключенные из национального мировоззрения люди редко замыкаются в самоидентификационном гедонизме. Они стремятся обосновать свой космос лексикой чуждых высших идентичностей: «общечеловеческие ценности», «жить, как в цивилизованном мире», «подняться» или даже «как у белых людей».
Выйдя из круга родственных ей «коллективных индивидуальностей», «оторванная» идентичность начинает не просто блуждать впотьмах, а встраивается в цепочки иерархий чуждых идентичностей. Тогда, лишенная связи с генетическим древом своих изначальных основ, она оказывается больше не способной увидеть саму себя и адекватно распознать свое лицо в зеркале родственных идентичностей. Самоидентификация, наивно стремящаяся к чужим высшим индивидуальностям, как к своим собственным — единственным, способным ее понять и дать ощущение себя самой, неизбежно размывается и угасает.
С течением времени, теряя «общий фокус», идентичности теряли и свою исконную высшую самоидентификацию, которая, как мы уже указывали, сама по себе существовать не может. Природа же не терпит пустоты и свято место, как известно, пусто не бывает. Место корневых высших идентичностей, дающих «белый свет», заняли идентичности-паразиты – динамичные, искусственные или мимикрирующие под «естественный виток развития человеческой культуры». Гуманизм, Просвещение, Рационализм, Либерализм, Секуляризация, Толерантность, Мультикультурализм – имя им легион. Все мы на себе ощущаем холодное прикосновение этих чуждых идентичностей: от «России как другой Европы» и до «Евразии, которая превыше всего».
Заняв «свято место», идентичности-паразиты конституировали собой все прочие оттенки и цвета, питаясь их естественными соками и давая взамен в лучшем случае — чувство ложной общности. Один из наиболее зловещих проявлений такой паразитической идентичности – концепт т.н. «сетевого общества», который плодит многочисленные, но безответственные и не связанные между собой социальные стаи, напрочь лишенные хоть сколько-нибудь ощутимого коллективного самосознания. Такие люди очень чувствительны к собственному локальному бытию, которое является для него чем-то вроде «персональной вселенной», альфой и омегой любой самоидентификации. Они считают, что основная суть государства состоит в том, чтобы «быть ответственным перед людьми», хотя в подавляющем большинстве не знают даже слов гимна этого самого государства. При этом от государства подобные люди не брезгует требовать, чтобы «дали, наконец, пожить по-человечески».
Не похожую ли картину мы сегодня наблюдаем в России? Русский человек бежит от любой коллективной идентичности, от любой серьезной социальной иерархии, если это грозит хоть как-то переформатировать комфорт его персонального микрокосма. Все мы являемся свидетелями и одновременно участниками грандиозного исхода русских в «частную жизнь», в «тусовки», «интересы» и «проекты», основная цель которых заключается в бесцельном наращивании ресурсов личного быта. Обостренное и уязвленное чувство суверенности личного быта на сегодняшний день является базовой идентичностью русского человека, которой поверяется весь внешний мир: от категорий домашнего уюта до самых глубоких философских истин.
Нужно признать, что русский человек сегодня свободен, как никогда ранее. Но это свобода необитаемого острова, ограниченная жесткими границами внешних реалий. Это – мнимая свобода раба, свобода проявления низовой воли и манифестация внеколлективной безнаказанности индивида, по привычке «берущего от жизни все». Взлелеянная Петром Столыпиным мечта об упразднении крестьянской общины и идеи триумфа «хутора» в наше время не просто победила, а сбылась с математической точностью. Хотя, жил бы Петр Аркадьевич в современной России, он пришел бы в ужас от такой реализации собственной идеи. Потому что сбылась она отнюдь не в «проклятом» аграрном вопросе, а на всех слоях общественного сознания, пронизанных тотальной социальной аномией.
Каждый из нас в той или иной степени является обитателем столыпинского идивидуального «хуторка», который каждый день пытается вырвать у окружающей жизни то, что считает «своим». Это касается буквально всего – от банального воровства проводов на электролиниях и вплоть до успешных респектабельных карьер. Для носителей «хуторского» мировоззрения окружающий мир не имеет «коллективного лица», он представляет собой лишь заросший бурьяном притягательный бесхоз — поле потенциальных столкновений с другими «хуторянами». Россия для них не существует в высоком понятии слова, потому что она давно превратилась для их сознания из субъекта в объект. Миллионные сообщества «хуторян» бегут на работу и возвращаются домой, в промежутках устраивая свою жизнь и досуг. Эти маршруты для большинства людей — единственная связь со страной, пуповиной идущая из одного уютного отчужденного русского мирка в другой.
Каждый такой мирок стремится вырваться из некоего безысходного «небытия», которое он точно определить не в силах. Он хочет вырваться, отгородившись от всех остальных, но при этом страшно боится «плохих времен», «дальнейшего развала», а также не успеть на некий «уходящий поезд». Поэтому обитатели этих мирков больше всего на свете мечтают о том, чтобы некий внешний актор должен существенно улучшить жизнь и условия общей игры. Не важно при этом, кем должен быть этот «добрый дядя» — пресловутой «сильной рукой», мудрыми либеральными божествами или чем-то еще. Откуда он должен вообще взяться, в сущности, не имеет принципиального значения. Главное, чтобы он, наконец, «пришел».
Но люди, полагающие так, не думают при этом, что кандидатуры на роль «дяди» являются точно такими же «хуторскими», как и они сами. Только, быть может, эти кандидатуры имеют более могущественные «подворья». Иными словами, сталкиваются не «нормальные люди» со «стихиями хаоса и коррупции», а одни «хуторки» с другими. Вся разница – только в их размерах и динамике проявления «хуторства».
Что же остается на долю «небытия», которое, собственно, и есть Россия? Служить средой обитания, которую терпят разумом, но не сердцем? Быть лишь привычными декорациями для собственной жизни, площадкой для реализации эгоцентричных проектов и безмолвным источником представлений о чем-то важном и большем? Возможно, большинство людей привыкли видеть свою страну именно так. Но не будем при этом забывать, что эти представления отражают взгляд из-за ограды «хуторка» и являются типичной низовой идентичностью, тем более вырванной из цепи привычных равновесий. А значит – идентичностью больной, запертой изнутри, но вместе с тем пытающейся расшириться в своей болезненности.
По-настоящему общего пространства коллективного самосознания в современной России не существует. Его может формировать и поддерживать только здоровая коллективная идентичность, идеально воплощенная в Общине, на каком бы уровне она себя не проявляла. Но ее нет. Поэтому нет и нормального Хутора, который бы на фоне Общины получал бы точное представление о Своем и Общем. Не имея правильных координат об Общем, Хутор лишается и правильного представления о себе. Он берет на себя несвойственные для себя функции и неизбежно распадается мириадами агрессивных и полузапуганных мирков. Повсеместное распространение «хуторского» мира – это всего лишь следствие ухода Общины из нашего мира. Сначала это происходило путем эрозии институтов традиционного общества, а затем и государства.
Ярче всего этот процесс заметен по истории СССР. Большевистское государство окончательно уничтожило патриархальный строй русской деревни и традиционной городской культуры, смело как классы и сословия, так и институты бытового самоуправления русского мира, жестко заменив все уничтоженные механизмы социальной саморегуляции самим собой или искусственными общественными симулякрами. Как итог – в России не осталось ни полноценного города, ни полноценной деревни. Но закончилось советская власть и эффективное государство ушло, как трагический отлив, оставляя за собой барахтающихся на скользком грунте людей, чьи социальные связи оказались обрубленными или недостаточными, чтобы прорасти друг к другу. В результате все оказались заблокированными собственными раковинами в мнимой надежде «дождаться» прилива, который, опять-таки, кто-то «принесет» извне.
Наша национальная беда заключается еще и в том, что русскую идентичность постоянно лихорадит одержимость «начинания с белого листа». У русской нации нет традиции здоровой исторической преемственности. Каждый последующий период русской цивилизации мы начинаем как бы заново, денонсируя большинство связывающих звеньев с нашей историей. История тем самым перестает быть живой и актуальной, новые элиты забывают или ненавидят своих предшественников, а каждому последующему поколению предлагается «жить теперь по-новому». Русский народ регулярно превращается в очередных Иванов, не помнящих ни родства, ни корней, ни самого чувства сопричастности к собственной Истории. Отсюда – законное чувство ностальгии по прошлому, по «лучшим временам». Советская ностальгия среднего человека, приводящая ныне в тихий ужас правого патриота, на самом деле не имеет ничего общего с «грустью по корыту» и прочим «совкам». В глубине души русский человек грустит по тем временам, когда быть и называться русским, еще не было стыдно.
Однако никакая ностальгия не в силах остановить безудержную эрозию русского мира на островки, хуторки и «раковины». Последствия этого процесса выглядят поистине удручающими. Сбывается ирония Константина Леонтьева, невесело заметившего, что для всего «просвещенного» мира русские представляют собой «варварство, вооруженное всеми средствами цивилизации». Вдумаемся: ведь наиболее уничижительный смысл «варварства» для древних заключался не в банальной ксенофобии и разнице в уровне культурного развития, а в деструктивной сущности людей, уничтожающих цивилизацию. Для вырванного из всех традиционных социальных ячеек, «тусующегося по жизни» варвара нет ничего ценного ни в своем обществе, ни в чужом. У такого человека нет ни цели, ни принципов, чье притяжение распространялось бы вне его самого. По сути, все мы давно превратились во внутренних варваров в собственной стране, привыкших безжалостно эксплуатировать остатки некогда цветущей инфраструктуры своей цивилизации.
Ощущение, что мы живем не в своей стране, имеет одни и те же корни как в патриотическом, так и в либеральном дискурсе. Внутренне мы остаются все теми же – социальными анонимами, не приспособленными к активному преобразованию собственного мира. Достаточно лишь послушать пассивное направление соответствующих оборотов нашей речи: «нас лишили прав…», «нам не дают возможности…», «русских опять обманули…». Внешне-отстраненное отношение к собственной судьбе не только провоцирует ложное ожидание «дяди», но и лишает всю конструкцию русской идентичности необходимого фундамента. Строить нормальную идентичность не на чем, поскольку нет самих координат общности, нет той отправной точки, откуда можно начинать кропотливую работу всей русской реставрации.
Речь идет о самой важной части нашего самосознания – бытовом ойкосе – точке, где качество «я» начинает переходить в качество «мы», где начинается это самое «мы». Ойкос можно считать началом любого коллективного пространства. Русский ойкос сегодня в лучшем случае не распространяется дальше подъезда дома. Дальше все нити теряются. Когда в русских городах выходцы с юга заселяют улицу или хотя бы подъезд дома – это сразу видно по тому чувству общности, которые являют собой «эти черные». Только русская улица безлика.
У нас нет чувства коллективной ответственности за свой двор, свою улицу, квартал и микрорайон. Его нельзя внушить, учредить законодательно и принудить исполнять. Без этого чувства сопричастности к общему быту невозможно говорить о более высоких формах коллективной идентичности. Поэтому, когда говорят, что Родина начинается с твоего двора, в этой фразе есть куда более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд.
Любопытно, что это наблюдение подтверждается особенностями новейшей российской демократии. Как совершенно справедливо замечал В.Л. Махнач, в современной системе представительных органов практически полностью отсутствует уровень низовой демократии микрорайонного уровня и ниже. Да и районные советы депутатов сейчас мало где представляют собой самостоятельные органы власти, будучи подмятыми могущественной бюрократией областного или республиканского уровня. Между тем, наиболее крепкая демократия всегда начинается именно с низовых ступеней муниципального самоуправления: курий, цехов, уличных и приходских советов, земств. Иными словами, крепкая демократия начинается с крепкого соседства.
Когда в последнее время часто вспоминают о практике «ответственности власти перед народом», то в ход идет не совсем верное целеполагание. Существующая власть не может быть «ответственной», даже если и сама захочет этого. Для этого нет соответствующего передаточного звена – низовых органов народного самоуправления, которые в свою очередь не могут существовать без развитого коллективного самосознания граждан. Поэтому требовать надо не «ответственности власти», а создания нормального муниципального самоуправления.
Русского человека нельзя «научить» быть русским и привить ему уважение к самому себе с помощью какого бы то ни было внешнего воздействия. Точно также невозможно объяснить ему высокие истины русской традиции, русского патриотизма, Православия и державности, не воссоздав сначала ту первоначальную ступеньку коллективного быта, провал которой невосполним ничем другим. Через нее нельзя перескочить к более высоким ступеням русской идентичности.
Можно сколько угодно укорять западные общества в бездуховности и омертвелости, но одного у них не отнять – того корпоративного каркаса, на котором нанизано все их коллективное самоощущение. Добропорядочному бюргеру не стоит объяснять, почему он должен заботиться о чистоте собственных улиц, соблюдать общественный порядок и уважать мнение соседей. Это у него в крови. Сам по себе он может быть довольно неприятным человеком, но каркасное чувство порядка у него не отнять. Даже если его мир будет полностью уничтожен, такой «каркас» быстро восстановит всю систему заново. Мы же в России, живя в своих грязных неустроенных городах, с удовольствием рассуждаем о духе и о достоинстве русской цивилизации, о русской идее и русской миссии. И при этом мы до сих пор неспособны остановить деградацию собственного жизненного пространства. Нет ли здесь очевидного парадокса?
Особенности русского ландшафта – очень важная вещь для понимания нашей национальной идентичности. Обитая на огромных пространствах Евразии, мы живем в крайне неудобном для проживания мире. При всем изобилии нашей земли, мы считаем стандартом бытия жизнь в переуплотненных городах и бетонных многоэтажных коробках, малопригодных для развития и поднятия на ноги ни полноценной семьи, ни полноценной нации. Во всем мире мегаполисы прекращают свой рост и начинается великий «откат» населения назад — в пригороды, даун-тауны, малые города. Это — мировая тенденция. Но только не в России. Русский человек заражен абсолютно противоположной мечтой – всеми правдами и неправдами заполучить заветную бетонную конуру в каменных джунглях с их болезненным ритмом и считать обитание в такой конуре своим жизненным триумфом.
Мир тотального «хуторка» в России формирует извращенную донельзя картину, где человек сам себе «царь, бог и пророк». И в этой системе координат неоткуда появиться «мудрому дяде», «сильной руке» или «национальному вождю». Даже если у кормила государства появится обладатель «сильной» руки, своей «силой» и введением «законов для людей» он лишь подчеркнет всеобщую пассивность, всеобщее нежелание активно соучаствовать в судьбе русской нации.
«Хуторской» мир не признает системы общественного лидерства, основанного на неформальном уважении одних людей к другим. В такой ситуации у нации не может быть подлинных учителей, героев и лидеров. Зададим себе вопрос: есть ли сейчас в России «совесть нации» в лице всенародно почитаемых поэтов, писателей и философов? В лучшем случае, остатки этой «совести» доживают свой век где-нибудь в провинции и по-прежнему «хранят Россию в себе». Кстати, эрозия общенациональных авторитетов является основной причиной, почему русские патриоты всех мастей, несмотря на взаимные призывы и увещевания не могут объединиться. Нет общепризнанной фигуры, которая пользовалась беспрекословным уважением и почтением, которая сцепляла своим словом и своим духом всех.
Стыдно признаться, но и подлинно духовных учителей у России тоже нет. Это поистине национальный позор: о духовных подвижниках, всероссийских старцах и праведниках 99% этого самого народа ничего не знает. А если кто-то из них и узнает, то лишь после объявления в СМИ об очередной праведной кончине.
Остается вопрос: что же тогда делать? Неужели описанные нами проблемы русской идентичности носят неустранимо-фатальный характер? Конечно, это не так. Пути реставрации русского мира существуют, но их невозможно описать в форме очередного «спасительного» рецепта на тему «как нам обустроить Россию?». Важней понять, бесконечно сложные арабески русской идентичности никуда не пропали. Они растворены в каждом из нас. Поэтому и начинать «спасать Россию» нужно не с другого, а с себя самого. Не имеет смысла говорить высокие слова с высоких университетских кафедр и на круглых столах о Традиции и Православии и вместе с тем считать реализацию Божьих заповедей работой «для того парня». Бесполезно рассуждать о русскости, державности и консерватизме и одновременно собственную жизнь выстраивать по лекалам потребительского либерализма.
Для Русской Православной Церкви это — очевидный шанс вернуть свой законный социальный авторитет в русском обществе, потому что на руинах русской идентичности она остается фактически единственным институтом, который сохранил преемственность тех форм и реалий нашей жизни, когда коллективное самосознание было живое и естественное.
Но чтобы было именно так, каждый человек должен стать не только послушным агнцем, но и пастырем собственной жизни. Нужно быть для людей живыми примерами собственных слов и дел. Неудачи не должны смущать или останавливать, потому что рано или поздно кто-нибудь все равно воспримет твой пример. «Спасительные рецепты» не помогут, а только помешают, превратясь в очередной «национальный проект». А поможет только тотальный прыжок в себя самого, во все свое существо для дальнейшего преображения себя, окружающего ойкоса и мира.
Не зря ведь сказано: «Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи».
Дмитрий Данилов, Москва
31 августа 2006 г.
Оригинал статьи находится по адресу:http://www.pravaya.ru/look/8693 (http://www.pravaya.ru/look/8693)
-
душевные мы.
наверное одно из самых точных определений. ну и талантливые конечно же тоже. хотя такие у всех есть, так что наверное лучше всего подходит именно - ДУШЕВНЫЕ. и эта душевность есть великое богатство, благо и немножко беда русского народа одновременно, которую все равно необходимо обязательно сберечь, сохранить и передать потомкам. именно душевность и некая загадочная великая и сильная духовность, как показывает история, часто ввергала русский народ в беды, но еще чаще это помогало и выручало русских в самые тяжелые для них минуты. русские друзья это одни из самых лучших друзей. казалось, русским немного не хватает расчетливости, практичности, но видит Бог, если добавить всего этого в русскую душу, то это уже будет не русская душа. вместе с тем, русские не такие уж простаки как могут показатсья на первый взгляд, добрые просто и я такой же.
лично я рад, что во мне, как я считаю, настолько гармонично сплелись в единое целое мусульманская дунганская русская души. да и прабабушка у меня тоже русских кровей как мне мама сказала, так что это не только духовное во мне, но и физическое тоже отчасти.