Зазеркалье.
Всё началось 4 мая, в Харбине, на конференции.
Сначала не решился с ходу досадный финансовый вопрос, который хоть и не сильно, но всё же подпортил несколько общее настроение. А после обеда я почувствовал себя плохо, за два часа совсем разболелся и на вечерний банкет не поехал, свалился спать. На следующий день стало ещё холоднее и пошёл дождь, такси долго плелось в пробке и мы едва не опоздали на самолёт, успели только благодаря тому, что вылет задержался. Четырёх-часовой перелёт я из-за перепадов высоты перенёс с трудом, страдая от чудовищного давления на ушные перепонки. В соседнем кресле дремал Костя, время от времени косясь на мои гримасы и бесконечные попытки сделать хоть что-нибудь с болью в ушах. До дома обрались ночью, гостеприимный Гуанчжоу мягко принял нас в свои объятия.
Болезнь накатывала, голос охрип, сопли до колен, глаза слезятся так, что ничего не видно, ноги подгибаются — всё это несмотря на то, что провалялся в постели почти до обеда.. Заказчик звонит и требует срочно выехать на фабрику и слышать ничего не хочет о состоянии здоровья. Нервы натянулись, я заказал билет и решил: ладно, как будет — так будет. Билет выписали, но пункт назначения, почему-то, вместо Ханчжоу — Нанкин. Впрочем, обменяли быстро и без проблем. Вылет — 22:20. Я болезненной рысью кинулся домой, собрал чемодан и рванул в аэропорт, злясь на себя, что не смог договориться о переносе загрузки с заказчиком. Супруга на прощание проронила что-то о плохом предчувствии...
Быстро зарегистрировался и прошёл контроль. Тут и объявили, что рейс задерживается. Чем дальше - тем хуже, как у того ёжика... прошёл к гейту и занял удобное кресло, приготовившись ждать, попутно обмениваясь с заказчиком смс-ками, конечно, не преминув сказать о задержке. Новое крыло аэропорта предназначено для рейсов на восток. Ссылаясь на то, что в Чжецзяне уже несколько дней идёт ливень, рейсы задерживались один за другим.
Вдруг послышался шум голосов, затем, толпа наиболее активных пассажиров человек в сто, стала перекатываться по залу вылета от стойки к стойке, вылавливая сотрудников аэропорта, галдя, крича и что-то требуя. Табло потухли. Служащих стали избивать и они быстро разбежались. За толпой активистов неотрывно двигалась ещё более внушительная толпа с камерами и мобильниками наперевес, фиксируя происходящее. Ломать ещё ничего не начали, но пассажиры, оставшись без присмотра работников порта, стали пытаться залезти и пролезть везде, куда обычно лезть нельзя. Я стал на всякий случай потихоньку выбирать место укрытия — мало ли чего. Градус напряжения возрос, сопли в носу стали высыхать быстрее, чем бежать.
Решил не ждать развязки и, выбрав момент относительного затишья, пошёл в сторону контроля. Выловив по пути шугающуюся всех женщину в форме, узнал, что сегодня мой самолёт в числе других уже не полетит. На контроле выпустили и подсказали, куда идти. Указанную стойку уже осаждали разъярённые пассажиры. Пассажирам предлагали проехать в гостиницу и ждать утром сведений о своих рейсах. Кто-то из китайцев истерично требовал денег на гостиницу. Стояло много иностранцев, не особо понимавших, что делать и куда идти. Помявшись немного в очереди, я сумел всунуть свой посадочный в руки диспетчера и договориться о возврате моего багажа, она ткнула пальцем во временный пункт, где можно оформить возврат билета — лететь мне уже не было никакого смысла, на отгрузку я не успевал. Погас свет, освещённой осталась только стойка, окружённая понурыми пассажирами. Спорить и ругаться как все у меня не было сил, от болезни я еле стоял на ногах. Видимо, поэтому на меня обратили внимание и выдали необходимые бумаги. Женщина извинилась, виновато улыбнувшись - «Ничего», ответил я, неожиданно осознав, что уж она-то, действительно, ни при чём — но сколько ей пришлось выслушать и ещё на всю ночь хватит.... Багажа ждал недолго — распахнулись двери лифта, в котором одиноко стоял мой чемодан.
Вышел на улицу. Ровно полночь. В этот момент громко щёлкнуло, зашипел воздух и в пустынную дорогу передо мной ударила яркая молния, разом полил плотный ливень — невидимый дирижёр начал свою партию. Ни одного такси не было. Только одинокий автобус. В него я и сел. Из-за воды в нескольких метрах ничего не было видно, беспрестанно били молнии, вокруг всё гремело... Водитель автобуса ехать отказался. Со стороны аэропорта послышались звуки, похожие на хлопки выстрелов, пассажиров было всего трое — другой водитель, сидевший тут же, встал - «Я поеду» и предложил пересесть в его автобус, стоявший позади. Позвонил домой, в город - «Какой ливень?» - удивилась супруга - «Тут тишина и полнейшее спокойствие». Наш балкон выходит на гору Байюнь, попросил выйти посмотреть в сторону аэропорта. «Да... там какое-то странное зарево, над тем местом...»
Мы отъехали от аэропорта на километров 12-15, молнии, гром и сам ливень как-то резко, как по шелчку пальцев исчезли. Наваждение пропало. Доехали до Люхуа, и я плюхнулся в скучающее такси. - «Куда?» - «Домой.» Пыльное стекло, сухой асфальт, безмятежная тишина ночи... «Да тут никакого дождя...» пробурчал я по-китайски. - «Ты из аэропорта?» - тут же спросил водитель. - «Да...» - «А-а...» - понимающе протянул он, как будто зная что-то, недоступное мне. Всю дорогу до дома мы молчали.
Вышел из такси. Тишина, приятный южный ветерок, многочисленные ночные посетители кафе расположились вокруг столиков, стоящих прямо на улице, тянут кальян и негромко ведут свои непритязательные беседы. Оглядевшись вокруг ещё раз, я поднялся домой.
P.S.: через час дождь всё-таки пошёл, уже над домом.
