Георгий Пермяков: Я боялся Зорге, на груди у которого красовалась бляха с фашистской свастикойhttp://www.province.ru/newspapers/gazeta/19/9(180)/39723.html(цитата)
В конце апреля 1965 года в кинотеатре «Гигант» демонстрировался двухсерийный художественный фильм «Кто вы, доктор Зорге?». На фильм, снятый в 1961 году французским режиссером Ивом Чампи, народ валил валом.
Главным героем – советским разведчиком Рихардом Зорге - восхищались все. Но нашелся-таки в Хабаровске зритель, который во многом был не согласен с режиссером. Известному дальневосточному писателю Георгию Георгиевичу Пермякову довелось не раз видеться с Зорге. Писатель уверяет, что в жизни он был совершенно другим.
…Разговоров на ходу Пермяков не любит. В назначенный день и час спешу по указанному адресу. С порога ясно, что к встрече готовились. В комнате на широкой тахте разложены карты, диаграммы, выполненные, как выяснилось, профессиональным художником Олегом Злобиным.
- Зорге – большая птица. А потому нужен небольшой экскурс в историю, – поясняет Георгий Георгиевич. – В 1931 году Квантунская армия в Маньчжурии начинает широкую подготовку к нападению на СССР: японцы проводят дороги к нашим границам, строят крепости, налаживают военную промышленность, мобилизуют белых русских в диверсионные и войсковые отряды. Готовят шпионов, следят за нами. Всякая информация о японских делах в Маньчжурии была очень важна для нашей разведки – Главного разведуправления Генштаба. Здесь и помогал нам Рихард Зорге, о разведдеятельности которого в Китае до сей поры нигде ничего не сказано.
О Зорге Георгий Георгиевич собирает материал не один десяток лет. А если точнее, то с марта 1942-го, когда он, переводчик генконсульства СССР в Харбине, получил от вице-консула В.А. Сошникова бумагу, где было сказано: «Рихард Зорге, 1895 года рождения, немец, корреспондент, работает в Токио, связан с посольством Германии в Токио и другими. Если только будет в каких-либо газетах упомянут, немедленно переведи мне лично!»
Почему сия миссия выпала на Пермякова? Ответ прост. С 1921 года живет в Китае. С 27-го – в Харбине, где учился в китайской и японской школах. Закончил китайский факультет Восточного института. Прекрасно владеет английским – а всего шестью иностранными языками.
- Георгий Георгиевич, задание вы получили от вице-консула в 42-м, когда Зорге был уже арестован японскими властями и находился в токийской тюрьме Сугамо. А когда вы впервые его увидели?
- О, дайте вспомнить! С той встречи прошло 65 лет… Это был, кажется, 38-й год. Я отправился в Христианский союз молодых людей на выставку картин харбинских художников. Практически с порога обратил внимание на высокого мужчину, примерно моего роста. Он молча и подолгу рассматривал картины. Одет был прекрасно – хороший костюм… В руках трость с набалдашником – о, это был особый шик! Запомнить этого человека было нетрудно: у него была мощная львиная шея, крупная голова, волнистые темно-каштановые волосы. При ходьбе он слегка припадал на одну ногу. Не хромал, а именно тяжело ступал.
Георгий Георгиевич неожиданно обрывает воспоминания, резко поднимается со стула и на удивление легко копирует походку Зорге…
- Я не знал тогда, что это результат падения с мотоцикла.
Пермяков собрал сведения о том, что в период подготовки к войне с Советским Союзом штаб Квантунской армии поделили на пять управлений. Пятое было совершенно секретным, русским. В нем работали люди, которые заранее планировали, как они будут управлять русскими землями. Особо значимыми в штабе Квантармии были первое управление (оперативно-стратегическое) и второе – разведывательное. Главная работа второго управления, по-японски «дайнибу», велась в Харбине. Здесь был главный центр разведки против СССР. Его работа была строго засекречена. Каждая весточка о ней очень ценилась… Рихард Зорге, выяснил Пермяков, и по этой линии поработал. В Харбине Зорге знали под именем Виктор.
- Но что такое Харбин? – прерывается на «лирическое» отступление Георгий Георгиевич. – Есть слово «кунсткамера» – музей диковинок. Такой вот кунсткамерой и был Харбин. Некогда здесь жил Приамурский генерал-губернатор Николай Гондатти, мой отец – известный золотопромышленник – дружил с ним. Здесь жили в разное время около 80 генералов России и величайший предатель России, разбойник с большой дороги, атаман Семенов, укравший вагон русского золота. Здесь не раз бывал маньчжурский император Айсингеро Пуи. В Харбине каждый третий был или офицер, или из офицерской русской семьи. Здесь рядом была отстроена японцами всемирно известная фабрика смерти – отряд 731, где выпускали центнерами бактерии чумы, холеры, сапа, сибирской язвы…
Зорге же, работая в 30-е годы в Токио, на время больших тропических дождей, заливавших в июне и июле Японию, приезжал в Харбин. Здесь его видели летом люди, с которыми я был знаком лично. Лев Троцкий – советский подданный, молодой человек из Харбина, Михаил Крюков – известный в городе тренер, Михаил Матковский – правая рука начальника БРЭМа (бюро по делам российских эмигрантов), основанном японцами в 1935 году в Харбине. Позднее он жил в Хабаровске, я с ним встречался. Зорге систематически объезжал консульства и посольства Германии в Маньчжурии, а также в Северном Китае и собирал там нужную информацию, которая потом шла к нам. Бесспорно, немецкие генеральные консульства в Дайрэне (Дальний), Мукдене, Харбине, Чанчуне – важных стратегических центрах в Маньчжурии - имели богатую информацию о делах японцев.
Вторая случайная встреча 22-летнего Георгия Пермякова и 44-летнего Рихарда Зорге состоялась именно в генеральном консульстве… Японии. Было это в конце 30-х годов, на приеме для консулов Харбина.
- Так, кто там был? Германия – раз, Италия – два! – собеседник словно заглядывает в книгу памяти. – СССР, Румыния, Венгрия… Много было японских офицеров. Зорге был с четырех до пяти часов дня. Чтобы скрыть свою серьезную работу, о которой никто не догадывался, он обычно носил маску весельчака и разудальца… Но в тот раз лицо у него было утомленное. Да, вспомнил! На том приеме был германский пастор Розен. Он блестяще говорил по-русски. Как выяснилось потом, немецкий разведчик. Зорге и Розен держались на приеме рядом. Я присутствовал как сотрудник консульства. Разговаривал с японскими офицерами на их родном языке. Зорге подошел, заговорил на японском. «Где вы научились языку? – спросил он меня. Давно ли? Кто вы такой?». Отвечать подробно я боялся, так как у него на груди красовалась оранжевая бляха с фашистской свастикой. А я все-таки советский подданный.
В течение ряда лет Зорге был одним из самых влиятельных членов немецкой колонии и нацистской партийной организации в Токио. Он тесно подружился и стал фактически советником немецкого военного атташе. Зорге играл роль патриота Германии и убежденного нациста.
…Георгий Георгиевич припоминает новые детали:
– Он держался покровительственно. Но я его «посадил» в японском, так как говорил быстрее!
- А что Зорге?
- Он мило улыбнулся. У него на лице промелькнуло плохо скрытое уважение. А вот на русском он говорил с заметным акцентом. Примерно это звучало так: «Я любит читать русский стих. Мне нравится Пушкин, Некрасов».
- Знаменитый Штирлиц на Зорге хоть чем-нибудь похож?
- Чушь собачья ваш Штирлиц! – едва сдерживает гнев Георгий Георгиевич. – Никогда не поверю, что русский человек может так овладеть немецкой речью, что будет говорить, как немец. Брехня! Это возможно при одном условии: если он за границей вырастет и напрочь забудет русский язык. Я лингвист, переводчик высшей категории японского и китайского, с детства говорю по-английски и авторитетно заявляю: это сказка, а я человек серьезный. Немец такого «разведчика» мигом поймает. Пойдешь в церковь исповедоваться, попадешь к немцу на день рождения – мигом провалишься!
Истинный «ариец» Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны» выглядел как настоящий пуританин. Некоторые же исследователи Зорге, в том числе и в Японии, особо подчеркивали авантюрность натуры Рамзая. Утверждается, что он любил выпить. Подсчитано, что в одном Токио около 30 женщин были влюблены в него.
- Он нравился женщинам. Когда в августе 1942-го при генконсульстве СССР в Харбине был создан отдел переводов, в который вместе со мной вошли шесть человек, тогда же нам дали машинистку пригожую – Марию Васильевну Сергунову. В нее раньше, как я узнал от Михаила Алексеевича Матковского, и был некогда влюблен Зорге. Они познакомились в 35-м, в одном из дорогих ресторанов.
В архиве писателя – 12 писем от Марии Васильевны, адресованных ему лично, где она рассказывает старому знакомому о своем романе с Виктором – «настоящим джентльменом».
- Только знаете что? Он еще любил и Галю Хоменко. Харбинка Галя была помоложе. Лет на 20 моложе Зорге. Их было три сестры из состоятельной семьи. Видел я ее на берегу Сунгари, где раскинулись дачи и пляжи для купания. Летом здесь собирался весь русский и иностранный Харбин. С нею я не был знаком. Но отметил для себя: молода, около нее вились молодые люди. Шла она медленно, достойно. Чувствовала свою власть над мужчинами. Я ею любовался.
Мария Васильевна была постарше Галины лет на десять. Но она была забористей, что ли: белое, как сметана, лицо, огромные черные глаза, темные волосы. Никогда не пользовалась косметикой. Выглядела моложаво, казалась вольной на ухаживания. Все молодые люди в нашем консульстве были сражены ее красотой наповал и влюблены в нее… Кроме меня. Тогда многие женщины искали моего расположения.
- А что же вы «отстали»?
- Я что, глупец? – фыркает Георгий Георгиевич. – Она на 12 лет была старше меня. Мария Васильевна умерла в 95-м в возрасте 90 лет. В своих воспоминаниях о Марии Сергеевне я стараюсь быть деликатен: в городе Одинцово живет ее дочь Людмила Выборнова, у нее есть дети…
Седьмого ноября 44-го Зорге повесили в тюрьме Сугамо. Это была сенсация - в Японии за всю историю казнили первого европейца! Но только в октябре 45-го об этом стало известно его гражданской жене, с которой они прожили вместе шесть лет, - Ханако Исии.
- Да, это было так. К сожалению, увидеться с ней мне не удалось. Ханако Исии была в Хабаровске в 60-х годах. С ней беседовал главный редактор «ТОЗа» Федор Куликов. Эта беседа передавалась по радио. Когда я узнал об этом визите, Ханако уже уехала. Я локти грыз.
В 1972-м Виктор Николаевич Низамутдинов, доцент, японист высшего класса, направлялся за рубеж, я его попросил: «Будешь в Японии, поставь свечку и положи цветы на могилу Рихарда Зорге на кладбище Тама». Виктор Николаевич выполнил мою просьбу, сделал снимок. Вот эта фотография, - собеседник вынимает из папки не поблекший от времени снимок.
…Последний раз Пермяков видел Зорге где-то около 1940 года. Георгий Георгиевич зашел в «японское шпионское гнездо» – «Исследовательское бюро Северо-Маньчжурской железной дороги». В здании было много книг и всегда много людей.
- В слабоосвещенном зале я разглядел человека, но не узнал его. Он был в очках, сидел за столом, перед ним лежало несколько редких книг. Мужчина кивнул мне как старому знакомому, снял очки. Я узнал Виктора. Мы поздоровались.
Кто есть кто, я ничего не знал. Даже позднее, когда по заданию вице-консула старался следить за фамилией Зорге в японских, китайских и других газетах. Где-то примерно в 43-м году я прочел о том, что над Зорге был суд. В ноябре 45-го по приглашению министра внутренних дел СССР Круглова я приехал в Хабаровск и был назначен учителем и переводчиком к императору Китая Пуи, попавшему к нам в плен. Известно, что в УВД края Пуи допрашивали про Зорге, но я не был переводчиком. Тему и суть беседы не знаю. Но осведомлен, что каждое седьмое февраля император Маньчжоу-Го давал банкет-раут – прием военным, гражданским и дипломатическим сановникам. Бесспорно, на таком приеме бывал и Рихард Зорге...
О том, что Зорге – советский разведчик, Пермяков стал догадываться еще в 47 - 48-х годах, когда работал в подмосковном лагере в городе Красногорске. Лагерь № 27 славился тем, что там были собраны «звезды» из пленных немцев, австрийцев, венгров, японцев, румын. Некоторое время там содержался фельдмаршал Германии Фридрих фон Паулюс. В лагере тогда собрались лучшие переводчики страны немецкого, венгерского, румынского, итальянского языков, которые принимали участие в допросах высокопоставленных военнопленных. После обеда переводчики частенько общались между собой, и в разговорах не раз всплывала фамилия Зорге.
Только в 1964 году, после того как указом Президиума Верховного Совета СССР Зорге посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, Хрущев дал добро на то, чтобы в советской печати рассказали о Зорге.
…16 января 99-го года с легкой руки редактора издательства «Частная коллекция» Виктора Бури Георгий Георгиевич начал работать над романом «Алмаз Зольге». 10 - 14 часов работы ежедневно. И буквально за три месяца черновик готов! Правда, в конце работы писатель изменил название на «Перстень Зольге». Георгий Георгиевич не без гордости подает мне в руки увесистую папку – рукопись романа. Ее предваряет цветной портрет главного героя – мужественное, бесстрашное лицо...
- Почему «Перстень Зольге?»
- В Харбине у меня учился один известный советский разведчик, который прекрасно говорил по-китайски. Некоторое время был начальником Зорге. Он рассказывал мне, что Зорге за хорошую работу наградили драгоценным перстнем с брильянтом. И, чтобы не привлекать к себе внимания, он носил этот перстень брильянтом внутрь. При этом в моем романе присутствует вымысел, поэтому я изменил фамилию героя, прототипом которого тем не менее является Зорге.
…За окнами холодный хабаровский февраль. Мой удивительный собеседник погружен в раздумья. Мысли его не здесь.
- Когда я был в Японии в сезон тропических дождей («байу» - по-японски «сливовый дождь»), я понял, почему Зорге бежал от них в Харбин. Снимаешь вечером обувь - наутро ботинки от влаги покрыты зеленым пухом. Заснуть невозможно - подушка влажная. Портьера настолько пропитана влагой, что даже от сильного ветра не качается. Но к первому августа дожди заканчивались. И на удивление всем, - восхищенно улыбается 85-летний собеседник, - сливы вызревали вот такие крупнющие!
Подпись к снимку 7_3: Мария Сергунова (в центре), Георгий Пермяков (на заднем плане справа от нее) и сотрудники генконсульства в Харбине
(конец цитаты)
Галина Казачук