"КП": Российские бизнесмены предпочитают развивать экономику Китая
17:50 07.10.2012
Можно ли возродить производство товаров в России?
Практически весь мир уже "обулся" в китайскую экономику
В прямом эфире радио КП обсуждаем, что более 90 поцентов мировых брендов свои товары делают в Китае, ориентируясь на дешевую рабочую силу. А меж тем минимальная заработная плата в Китае для рабочих составляет уже 450 долларов!
Арсюхин:
– В студии корреспондент отдела экономики газеты "Комсомольская правда" Евгений Арсюхин. Сегодня мы будем говорить, почему многие вещи, товары, торговые марки, которые вроде как российские – на самом деле производятся в Китае. Как сделать так, чтобы именно в России все производилось – не только придумывалось, проектировались. На самом деле проблема общемировая. Китай называют мастерской мира. Если вы зайдете в любой американский супермаркет – увидите там на самом деле только китайские товары. Но они как бы американские. Достаточно взять айфон, на котором написано, что он разработан компанией "Apple" и произведен в Китае. Нам это особенно обидно. Если американцы могут занять себя в сфере обслуживания – где угодно, США по-прежнему остаются мощнейшей экономикой, – то в России проблемы есть. Россиянам хотелось бы больше рабочих мест, и более качественных рабочих мест. Потому что многие из нас работают не там, где хотели бы работать. Наш гость – Вячеслав Гуллер, коммерческий директор ООО "Голдер Электроникс". Пригласили мы Вячеслава Леонидовича потому, что: идете вы в магазин и видите там чайник. На чайнике написано: "Vitek". И думаете, что это такое? Иностранные буквы – наверное, что-то иностранное. На самом деле это российский бренд. Но он делается в Китайской Народной Республике. Мы будем говорить, возможно ли перетащить производство в Россию? Почему нашим производителям пришлось уйти в Китай? Правда ли, что в России ничего не производят? Те же "Vitek", "Maxwell" – это другая ваша торговая марка, более низкой ценовой категории.
Гуллер:
– В экономичном сегменте.
Арсюхин:
– Да, так будет корректно. Эти торговые марки – наши или не наши? Китайский фактор – это мировой заговор или действительно жесткая необходимость? Почему в Китае?
Гуллер:
– Потому что это экономически выгоднее. Практически все мировые бренды, более 90 процентов, свои товары делают в Китае. Потому что это сырьевая и производственная база всего мира. Россия не исключение. Мы находимся в тренде, и пытаемся получить максимальное качество с точки зрения производства, максимально низкие закупочные цены, опираясь на то, что может предложить мировая экономика.
Арсюхин:
– Дешевизна рабочей силы в Китае – это фактор?
Гуллер:
– Безусловно. Хотя из года в год этот фактор все меньше и меньше влияет. Потому что с каждым годом китайские производители заявляют – это тенденция китайского правительства – повышение средней стоимости нормо-часа, средней заработной платы китайских рабочих. Если говорить совсем откровенно – не так сильно стоимость китайского рабочего отличается от стоимости труда – с Европой тяжело сравнивать, но с Россией сравнивать уже можно.
Арсюхин:
– Сколько в среднем китайский рабочий зарабатывает.
Гуллер:
– Минимальная заработная плата, которая сейчас заявлена в Китае – 450 долларов.
Арсюхин:
– То есть около 12 тысяч рублей. Это минимально?
Гуллер:
– Да, минимально.
Арсюхин:
– У нас в России есть производства, где рабочие получают меньше 12 тысяч рублей?
Гуллер:
– Я не эксперт в российских производствах. Но средняя зарплата российского рабочего выше.
Арсюхин:
– У нас есть знаменитый экскаваторщик, о котором мы говорили ранее, из Саратовской области, который получает 200 тысяч рублей – он уникальный специалист для этого региона. У нас есть вакансии, на Яндекс.работе, где зарплата рабочих 6, 7 тысяч рублей. Такой гигантский разброс.
Гуллер:
– Это, безусловно, зависит от квалификации, если мы говорим о людях квалифицированных, у которых должны быть определенные навыки – в первую очередь работающих на сборочных производствах, особенно достаточно технологичных. Эти люди не могут получать низкую зарплату, потому что их никто туда не допустит.
Арсюхин:
– Насколько в Китае выражен фактор требования к квалификации рабочей силы? Или там настолько производства автоматизированы, что неважно, кто стоит за станком?
Гуллер:
– Безусловно, производства автоматизированные. Китай год от года улучшает и увеличивает уровень автоматизации и продвинутость собственных производственных линий. Там строится огромное количество суперсовременных заводов, все новейшие технологии, которые существуют в мире – если Китай не производит самостоятельно, то быстро копирует. Что касается требований к рабочей силе – они есть. Но с учетом того, что количество работников в Китае в десятки, сотни раз превышает потенциальные возможности России, им проще искать более-менее квалифицированный персонал. Наши партнеры, с которыми мы работаем, периодически жалуются на то, что большая текучка кадров. И порой найти квалифицированных сотрудников, на обучение которых тратятся время и деньги, достаточно сложно.
Арсюхин:
– То есть у них есть те проблемы, которые есть у нас – когда специалиста рабочей специальности могут пригласить в Калугу из Алтайского края. Может, не в таком масштабе, не через всю страну.
Гуллер:
– Не могу сказать, я не очень знаком. Но вряд ли тащат откуда-то. на самом деле производства в Китае четко сгруппированы, и есть так называемые производственные кластеры. Боле того, они сгруппированы в том числе по типу производимой продукции. В том числе при проектировании и строительстве производств, учитываются количество и качество рабочей силы. По субъективному ощущению, поскольку я в Китае бываю часто, могу сказать, что там недостатка в людях нет.
Арсюхин:
– То есть найти специалиста возможно. В студии Вячеслав Гуллер, коммерческий директор "Голдер Электроникс" – компании, которая предлагает такие вещи, как чайники "Vitek" или бытовую технику "Maxwell". Это все российские бренды, хотя написано латинскими буквами. Вячеслав Леонидович, как все это выглядит? Приходит российская компания в Китай, приходите вы. Вы хотите нечто производить. В России на самом деле большая проблема. Приезжают иностранцы, думают: с кем разговаривать? Идут в Минэкономики. Если это фирма маленькая – то просто не принимают. Едут куда-то в регион – регионы толком не знают, какие-то чиновники – не чиновники, бандиты – не бандиты. Как это выглядит в Китае? Вы приезжаете – к кому надо обращаться?
Гуллер:
– Это просто, в Китае это хорошо организовано. В Китае регулярно проходят специализированные выставки.
Арсюхин:
– То есть это такой старт?
Гуллер:
– Безусловно. Если вы решили, что хотите производить – на самом деле история торговой марки с этого начинается, – владелец или создатель торговой марки определяется, что хочет производить и продавать на рынке. Затем вопрос в том, чтобы определить, когда и в каком месте проходит наиболее объемная и самая интересная выставка производителей соответствующего товара – приехать на нее, посмотреть гигантский выбор того, что предлагают китайские производители. Познакомиться с производителем, при необходимости произвести инспекцию производства. При этом всевозможную помощь оказывают разнообразные посредники и другие компании. Определиться с партнерами, договориться о коммерческих условиях – и можно начинать работать.
Арсюхин:
– То есть на самом деле не надо покупать собственное производство, искать земельный участок, как у нас в России некоторые американские компании мучаются. Все это уже есть?
Гуллер:
– Не могу сказать, что все, но есть многое. Выбор предлагается широкий. Задуматься о собственном производстве имеет смысл, если вы собираетесь начать проект, связанный с абсолютно новой, неизвестной технологией, ноу-хау, которой вы не хотите ни с кем делиться. У Китая при всем богатстве выбора есть один большой недостаток. Даже если очень хороший продукт вы сделаете, разработаете с китайскими производителями – он будет быстро скопирован другими. Соблюдение авторских прав, патентов, технологий – не самая сильная часть китайского менталитета.
Арсюхин:
– Если вы какую-то технологию пытаетесь сделать в Китае в одном месте – об этом сразу узнает весь Китай?
Гуллер:
– Не сразу, есть какой-то запас времени. Но узнает. И преимущества или запаса по времени почти нет.
Арсюхин:
– А узнает Китай – узнает весь мир. Вот так утекают технологии, если они еще есть в Росси.
Звонок, Петрас:
– Я хочу подчеркнуть, что в Китае процветает экономический либерализм. А в Европе – паразитарный социализм. В Китае маленькие налоги, не заморачиваются единым социальным налогом. Если бы там убрали чиновников – еще больше бы выросло.
Арсюхин:
– Но людям от этого хуже. Если такое ввести в Европе, вы гражданин Евросоюза – вам же будет хуже, если в Европе ввести такой звериный либерализм: человек сам за себя отвечает. Ни пенсии, ни социального страхования, ничего – вам же, европейцам, от этого станет хуже.
Петрас:
– Я бы предложил компромиссный вариант. Если доверяешь партии жуликов и воров – плати социальные налоги. Если нет – бери в конверте. Узаконить зарплату в конверте. Пусть человек сам выбирает систему. Как в Греции – на три поколения вперед съели кредиты, бюджет, и все увеличивают налоги. Власти делают все хуже самим себе.
Арсюхин:
– Конечно, Китай идет по пути европейцев – там уже вводятся пенсионные программы. Вы сказали, постепенно растет заработная плата. Внутренний спрос в Китае все эти годы был очень маленький. Страна от этого проигрывала. Сейчас люди стали побогаче, в результате действия партии и правительства. И там оживилась внутренняя экономика.
Гуллер:
– Оживилась – мягко сказано. На самом деле китайский рынок оценивается всеми мировыми производителями как один из самых перспективных. Там есть определенное расслоение – выросла достаточно толстая прослойка богатых людей. Поэтому бренды и категория лакшери – они сейчас в Китае толпой стоят.
Арсюхин:
– Более того, правительство и Коммунистическая партия Китая побуждают людей покупать именно лакшери – все самое дорогое, самое брендованное. Когда ты переплачиваешь за торговую марку.
Звонок, Михаил, Новосибирск:
– Многие их фабричные товары в богатых странах стоят дешевле, чем у нас в России. Мне сказали, что у нас выше таможенные издержки, чем в развитых странах. И на откаты затраты больше, чем там. Я слышал, что в Китае печатают Библии. Я видел православные иконы, которые там печатают. Качество полиграфии у них лучше, чем у нас в России. И в Китай звонить дешевле, и мобильная связь там дешевле.
Арсюхин:
– Вы все там произвели: издержки низкие, хорошая технология. Надо везти в Россию. Все ругают нашу таможню: долго, дорого, взятки, откаты. Неужели на этом этапе драматически не растет стоимость товара при ввозе?
Гуллер:
– Она растет не драматически. Не хочу ругать таможню. При условии правильного оформления документов, договоров с производителями и предоставления информации на таможне таможенное оформление не является проблемой. Если все делать честно и открыто. А как было в недавнем прошлом. Когда понятия серый товар, черный ввоз были популярны. Безусловно, таможне нужно платить, но существуют таможенные тарифы, ставки и пошлины. Ты их заплатил, привез товар, растаможил, получил необходимые сертификаты и можешь его продавать. Поэтому особые проблемы драматического роста стоимости благодаря таможне – я бы не сказал, что это так. Не хочу преувеличивать миф о дешевизне производимого в Китае. Безусловно, какую-то часть товара могут собирать и китайские школьники. Но, скорее всего, если такой товар продается в России – то не очень известных марок. Если говорить о наших торговых марках – им 12 лет присутствия на рынке, – мы сейчас работаем с производителями мирового уровня. Не секрет, что и мировые бренды производятся в Китае. Мы точно знаем, что на тех же производственных линиях, на которых мы делаем свои чайники, делают свои чайники такие компании как "Fillips", "Tefal" и другие известные марки. Мы свои модели разрабатываем сами, используем усилия промышленных дизайнеров. Коллеги из западных компаний тоже тратят много денег на это.
Арсюхин:
– Доставка, логистика – все-таки Китай далековато от Москвы, где продается гигантское количество товаров. Это тоже не драматически дорожает?
Гуллер:
– Безусловно, дорожает. Но это вообще не проблема. Существуют логические операторы, международные компании и большое количество российских компаний, которые транспортный поток из Китая – это контейнеры, которые плывут морем – доводят до Европы. В зависимости от того кому как удобнее: везти из европейских или дальневосточных портов. Производитель сам выбирает для себя удобный вид логистики. Это не проблема, потому что существуют фиксированные ставки фрахта. Вы понимаете, сколько времени занимает движение контейнеров. Причем это время отличается у всемирно известных линий, может варьироваться в пределах 1-2 дней. Они точно знают, сколько плывут их корабли. Это похоже на конвейер. Если говорить о нашей компании – мы привозим большое количество контейнеров. Это карусель движения между Европой, Китаем, Россией.
Арсюхин:
– Где вы разгружаетесь, в каком порту?
Гуллер:
– Наши контейнеры приезжают в основном в Европу, в Гамбург. Потом частично идут в Финляндию, и дальше двигаются.
Арсюхин:
– А почему не в петербургский или новороссийский порт?
Гуллер:
– Это возможности порта и логистических компаний. Важно понимать, что существуют морские суда, которые не могут заходить в мелководный порт. Это обязательно перегрузка на так называемые фидеры, которые курсируют между крупными морскими и мелководными портами. Количество и качество этих фидеров определяется потребностями. Если питерский порт станет настолько популярным, его возможности будут хороши – количество фидеров, которые идут из европейских портов в Питер, резко увеличится. Мы с удовольствием будем пользоваться этой возможностью.
Арсюхин:
– Вы сказали, что дорожает рабочая сила. Это конкурентное преимущество Китая постепенно уходит. Есть ли шансы, возможности перетащить производство в Россию? Когда вы почувствуете, что вам имеет смысл делать это не в Китае, а у нас? Что должно произойти в России?
Гуллер:
– Должно произойти несколько вещей. Должна быть определенная программа российского правительства, направленная на поддержку российского производства – чего мы не видим в принципе сейчас. Если говорить о производстве в России, оно существует. Это производство, построенное или модернизированное, с советских времен известными, в том числе западными брендами. Мы в своей работе тоже пользуемся сборными производствами в Калининграде и так далее. У нас есть европейское производство, российское и даже японское, корейское.
Арсюхин:
– Хотя там дорогая рабочая сила?
Гуллер:
– Есть технологии, которыми хочется удивить и поразить потребителей. Такие технологии существуют в локальном месте, и мы с удовольствием этим пользуемся. То, что производится в Японии очень дорого, красиво, технологично. Такие вещи мы тоже предлагаем, если за них готов платить конечный потребитель. По вашему вопросу, что должно произойти, чтобы производство появилось в России. Это комбинация факторов. Стоимость рабочей силы – только один из них. Это стоимость и наличие энергоносителей, квалификация персонала, налоговые льготы – потому что сборочные производства находятся в так называемых свободных экономических зонах, в которых льготное налогообложение позволяет пользоваться возможностью производить продукцию. Это зависит от типа производимой продукции. Если говорить о сегменте бытовой техники или посуды – производятся крупные вещи. Или цифровая, или крупная бытовая техника. Это более выгодно с точки зрения расходов. Связанных с логистикой, энергоносителями. Мы периодически просчитываем варианты тех или иных производств в России на базе имеющихся партнерских отношений с существующими производителями в Росси. Но пока ни один из этих расчетов не привел к положительному результату. Сравнивая то, что мы производим в Китае или другом месте – с тем, что мы можем получить, инвестируя достаточно крупные суммы в российское производство – результат как правило пока отрицательный. Для сравнения могу сказать, что наш опыт конкуренции с турецкими производителями говорит о том, что настолько сильная программа поддержки правительством в Турции – привожу в качестве примера, – настолько субсидируется турецким правительством. В том числе особенно выход турецких производителей на мировой европейский рынок – это выгодно по умолчанию. Даже если ты не зарабатываешь и себестоимость высокая – достаточно большая часть расходов субсидируется правительством для того, чтобы популяризировать и позиционировать турецкие товары. Конечно, хотелось бы когда-нибудь подобное видеть в России. Пока этого нет.
Арсюхин:
– Один и тот же товар делают в Китае, и – вы сказали, что вели переговоры с российскими площадками. Насколько дороже в Росси получится конкретная единица товара? На сколько процентов?
Гуллер:
– В среднем от 20 до 35 процентов дороже. Это зависит от продукта, который производят. На крупной бытовой технике есть выигрыш в пользу Росси. На мелкой бытовой технике, которая в основном представлена в нашей посуде, этого выигрыша нет, есть только потери.
Звонок, Инна:
– Я не разбираюсь в китайской экономике. Но хочу сказать, что китайские товары брать нельзя. Через месяц-полтора я их выбрасываю, качества никакого. В Китае ничего хорошего не производят.
Арсюхин:
– Взять айфоны – продукцию компании "Apple", made in USA, – купить невозможно, в США ничего не делается. Может, кроме опытных разработок. Я в чем-то с вами соглашусь. Придешь в торговую точку второго уровня и знаешь, что платишь мало и мало что получаешь.
Гуллер:
– Не соглашусь с мнением Инны. В вас живет стереотип столетней давности. Если вы стремитесь экономить, покупаете дешевый продукт на рынке – вероятность того, что он окажется низкого качества, велика. Если вы покупаете продукцию известных брендов, в том числе и нашу – мы гарантируем качество нашего продукта. В частности, по "Vitek" мы начали программу трехлетней гарантии. Это значит, что на всю продукции под маркой "Vitek", практически на всю, мы даем трехлетнюю гарантию. И на отдельные позиции даже даем пятилетнюю гарантию. Вы должны понимать. Что такую ответственность и такое качество просто так никто не станет рекламировать и гарантировать. Мы уверены в производствах, с которыми работаем. Тем более что у нас есть штат сотрудников, которые постоянно находятся в Китае и Гонконге. Специальная компания, которая работает с производителями, проверяет каждую партию, производимую под нашими брендами. Мы уверены в стопроцентном качестве. В качестве рекламы наших брендов мы приводим семиуровневую систему проверки качества. Бывают разные товары – может быть, у вас просто неудачный опыт. Если вы хотите купить качественный товар – он по умолчанию не может стоить дешево. Покупайте товары известных марок в известных магазинах – думаю, что вы не разочаруетесь.
Звонок, Сергей:
– Китайская промышленность в основном живет за счет донорских перспективных технологий. Каковы шансы Китая вообще выжить в рынке, если он потеряет поставки технологий извне? Сможет ли он держать рынок?
Гуллер:
– Не могу сказать, ч то абсолютно все технологии, которыми пользуются китайцы – донорские. Потому что технологические разработки, с которыми мы знакомимся, приходят из Китая. Нужно понимать, что китайцы много времени и сил тратят на развитие собственного научно-технического потенциала. Масса людей, которых они посылали и посылают учиться, в том числе в европейские, американские, российские ВУЗы – они получают высококачественное образование, и потом развивают китайскую науку и технологии в том числе. Я бы не назвал китайское производство или технологическую базу на сто процентов заимствованными. На старте развития китайского производства большинство технологий, идей, ноу-хау приходили туда извне. Сейчас не берусь определить, какой процент делается в Китае. Но есть, и этот процент увеличивается. Сможет ли Китай выжить без этого донорства – не знаю. Я не экономический обозреватель, не эксперт. Мне кажется, им будет сложно. Но вы должны себе представлять, что отключить весь мир от китайской производственной иглы или базы будет довольно сложно. Потому что много времени, сил и денег ушло на то, чтобы перевести большинство производств в Китае. Сейчас обратное движение будет стоить еще больших средств, времени и сил. Я не уверен, что многие страны или компании на это готовы.
Арсюхин:
– Когда я готовился к встрече, с удивлением узнал, что ваша компания занимается благотворительностью. Раз вы не можете в силу издержек дать рабочие места россиянам – вы что-то жертвуете. Или другие соображения?
Гуллер:
– Не только и не столько эти соображения в качестве рабочих мест – могу сказать, что у нас большая компания, и мы предлагаем большое количество рабочих мест, может быть не связанные с производством. Что касается благотворительности – это определенный уровень развития компании и людей, которые работают в этих компаниях. Это определенный уровень самосознания и социальной ответственности. Расскажу о проекте, который мы начали три года назад с одним из наших брендов. Это посуда под торговой маркой "Rondell". Эта посуда продается в России с 2006 года, с 2009 года мы начали совместный проект с фондом "Подари жизнь", который был основан Чулпан Хаматовой и Диной Корзун. Идея родилась не спонтанно. Среди ценностей бренда "Rondell", которые звучат как: профессионализм, эстетика, творчество, есть вещь, которую мы называем: благородство. В этом плане "благородство" мы для себя понимаем как честность и ответственность по отношению к конечным потребителям, какая-то часть социальной ответственности. Была идея показать всем окружающим, в том числе нашим потребителям, что мы не просто зарабатываем деньги, но мы социально ответственная компания, социально ответственный бренд. Поэтому мы пошли в совместный проект с фондом "Подари жизнь". Понравилось, что люди, которые работают в этом фонде, занимаются не пиаром и не самопиаром, а действительно помощью детям. Этот фонд помогает детям со сложными болезнями: онкологическими, гематологическими. Привлекло то, что это абсолютно открытая с нашей точки зрения организация. Те деньги, которые мы перечисляем, видны. Потому что мы понимаем, какое количество денег пошло на помощь или на лечение конкретного ребенка. За три года нашего сотрудничества – мы в октябре отмечаем трехлетний юбилей, – мы перечислили в адрес фонда около 25 миллионов рублей. Перечисляются деньги как часть от суммы, которую платят конечные потребители при покупке нашей посуды. Мы знаем, что помогли 61 ребенку.
Арсюхин:
– С точностью до одного человека?
Гуллер:
– Конкретным детям, которых мы знаем, которых видели, с которыми с удовольствием общаемся. Эту информацию можно увидеть на сайте компании. Там история каждого ребенка, количество денег, которое было перечислено нами и которое было перечислено фондом на конкретную помощь. То, что мы, по словам Чулпан Хаматовой, спасли 61 детскую жизнь, наполняет нас гордостью. Мы не собираемся останавливаться на достигнутом. Подобная программа была начата на Украине – есть такая организация "Ликарен-фонд". У них есть программа "Жизнь означает движение" – помощь детям, больным детским церебральным параличом. С этого года мы увеличили количество артикулов нашей продукции, которая участвует в этой программе. Сейчас при продаже каждого элемента посуды "Rondell" мы перечисляем определенную сумму в адрес фонда. Мне кажется, благотворительность – такая штука, когда надо чуть-чуть подтолкнуть, чуть-чуть помочь – и люди с удовольствием откликаются. Мы сделали специальные наклейки на нашей продукции, поставили информационные стенды, что вы не просто покупаете посуду, тем самым вы помогаете детям и жертвуйте часть денег в фонд. Не могу оценить экономический эффект от этого мероприятия, потому что мы не сравнивали ни до, ни после. Но точно знаю, что по отзывам наших партнеров в розничных сетях им это ужасно понравилось. Они с удовольствием определяли продукцию с такими наклейками. Мы получали массу писем от людей, которые купили посуду, зашли на сайт и увидели, что их деньги принесли помощь конкретным детям.
Арсюхин:
– А вообще россияне – добрые люди? Если такую наклейку делает производитель – это его продажам помогает? Люди проникаются, покупают более охотно?
Гуллер:
– Надеюсь, что да. Мы не сравнивали. Мы получили массу откликов от конечных потребителей, которых эта тема задела, которым эта тема понравилась и которые благодарили нас за то, что у них получилась такая возможность, в том числе помочь детям. Наверное, да. Потому что мы с брендом "Vitek" Участвовали в другой акции, мы ее придумали. Она называлась: за здоровый образ жизни. Поскольку идея "Vitek" – здоровый образ жизни, здоровый взгляд на технику, такой слоган. Мы в одной из розничных сетей дали возможность людям, которые покупают технику "Vitek" на определенную сумму, от своего имени – если они покупают на определенную сумму – отправить в семью с небольшим достатком соковыжималку "Vitek" и тем самым помочь сделать здоровее жизнь людям, которые не могут себе позволить это сделать. Более того, вместе с этой соковыжималкой семья получала конкретное письмо с указанием конкретного человека, который как бы сделал этот дар от своего имени. Вы не представляете себе, насколько охотно люди на это откликались. Потом нас засыпали письмами как одни, так и другие. Одни – за то, что им дали возможность помочь, другие – с благодарностью за то, что мы им помогли.
Звонок, Валерий:
– По поводу китайских подделок, тех же спортивных костюмов. Я общался с одним человеком, он говорил: две смены работают официально, а третья смена на этом же заводе шьет контрафакт.
Арсюхин:
– Есть такие разговоры в народе, что третья смена – нелегально.
Гуллер:
– Может быть. Это достаточно легко отличить. Если говорить о бытовой технике, о посуде. Существуют идентификационные номера. Для того, чтобы мы могли обслуживать нашу технику в сервисных центрах, на каждой из них есть рейтинг-лейбл. Там существует уникальный номер, который заносится в гарантийный талон. Мы как производители точно знаем, какое количество гарантийных талонов, какое количество рейтинг-лейблов и идентификационных номеров производится на фабрике, на которой мы заказываем продукцию. Они физически не могут произвести больше, потому что мы больше не обслуживаем. Если у нас нет в базе данных этого номера, мы не уверены, что он был произведен под нашим брендом – его не примет в работу сервисный центр. Мы будем точно знать, что это фэйк, или подделка.
Звонок, Анна:
– После войны как было трудно – наша страна была великая, могучая, сильная. Утратили все. Сейчас надо как-то возрождать.
Арсюхин:
– Действительно, трудно было, а работали – и никакой Китай не был нужен.
Гуллер:
– Мы и сейчас работаем. Не могу сказать, что Китай очень нужен. В любом случае, идеи, технологии, разработки в любом случае приходят из Росси. Просто в силу каких-то причин мы не можем реализовать здесь. Мы с удовольствием этим займемся, если будет малейшая возможность.
Арсюхин:
– Ну что ж, будем верить в будущее нашей страны, поскольку у нас есть великое прошлое и, надеюсь, такое же великое будущее.
Источник - Комсомольская правда
