Не считаю себя профи в истории, могу лишь констатировать факты. Про лоча есть другая версия, и переводят это слово как "злой демон" подробнее см. http://chinadata.ru/rus_in_Pek.htm
Не имея пищи, петровцы проявили свою звериную сущность, убив и съев 50 дючеров. За это местные жители прозвали этих бандитов извергами-людоедами*."
* Лоча - злой плотоядный дух.[/i][/color]
Это всего лишь китайская пропаганда периода Канси -
лоча является фонетической записью нового этнонима, заимствованного через тунгусо-маньчжурские языки. Использовалась в документах с "земель Нингуты" в 1650-х годах в нескольких разных вариантах подбора иероглифов. В основе термина лежит местное произношение слова "русский" -
лучу или
нучу.
Параллельно используется термин "Элосы" - заимствованный из монгольских языков и применяемых для официального наименования русских. После подписания Нерчинского трактата он остается единственным официально признанным термином для обозначения России и русских.
После того, как Канси взял курс на военное решение конфликта, для обозначения русских, проживающих на Амуре (только на Амуре!) было кодифицировано написание
лоча, совпадающее с написанием слова
ракшас (
лоча). Внутренняя пропаганда (местное население Приамурья не исповедовало буддизм и называло подобных духов
бусэу или
мангус) была направлена на создание образа врага-демона, в чем, собственно, Канси и преуспел. Таким образом,
лоча =
ракшас - это чисто китайское, к тому же буддийское (!) восприятие записи нового этнонима. Применялось оно только среди китайцев.
В современном языке слово
лоча - редкое, употребляется в негативном смысле для обозначения русских.
А насчет фактов вынужденного поедания трупов казаками Пояркова - так и китайцы были не сахар. Возьмите дневник Ли Гуаньдяня - участника защиты Кайфэна от войск Ли Цзычэна - там через слово о том, как приходилось поедать пленных, как казненных выдавали на мясо защитникам города и т.д. А
дючеры после победы над отрядом Степанова 30 июня 1658 г. порезали тела мертвых казаков на части и съели их на родостях, о чем дотошно записал в дневнике
пёнма уху Син Ню.
Да и посольство Третьяка Чечигина (1653) тоже, судя по всему, съели - в
улусе дючерского князя Тоенчи нашли мелкие обрезки от казачьей одежды, но ни могил, ни места захоронения пленная княгиня Степанову показать не смогла.