Мо-цзы, каким его вижу я.
Мо Ди родился в царстве Лу (по другим источникам в царстве Сун) ок. 468-459 г. до н.э. и умер примерно в 390-382 г. до н.э., в историю вошел под именем Мо-цзы. Основанное им философское учение и созданная на его основе школа в период «Борющихся царств» были весьма популярны как при дворах чжухоу, так и среди простолюдинов. В главе «Сянь сюэ» трактата «Ханьфэй-цзы» сказано: «Величайшие учения мира – учения Кун-цзы и Мо-цзы» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.2]. «Ученость» была приобретена Мо-цзы у последователей Конфуция, но сам он конфуцианцем не стал, более того по многим позициям спорил с Учителем и протестовал против его Учения. Позднее, именно за это философ-конфуцианец Мэн-цзы не уважительно бросил в сторону Мо-цзы и его образа мысли: «[Он] животное не признающее ни старейшин, ни господ» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.2]. Такая резкая отценка не удивительна, ведь в то время когда Кун-цзы вел своих последователей к «алтарю предков», Мо-цзы двигался по направлению к «воле-цзянху».
Основные социально-политические положения учения Мо-цзы грубо и упрощенно можно свести к четырем пунктам:
1. «Любить друг друга, не враждовать между собой» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.3]. Моистское требование «любить друг друга» подразумевает любовь правителя к чиновникам и чиновников к правителю, любовь отца к сыну и сына к отцу, любовь старших к младшим и младших к старшим. Мо-цзы считал, что притеснение слабых сильными, унижение бедных богатыми и высокомерие знатных по отношению к простолюдинам происходит из-за отсутствия любви. Он учил тому, что чиновники должны направлять свои усилия на «умножение благосостояния всего народа и уничтожение всего того, что вредит народу», народ же в ответ должен любить власть как своих родных и близких, стремиться к тому, что выгодно власти.
2. «Замысел неба, промысел черта» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.3]. Мо-цзы был практичным человеком, в его школе изучались приладные ремесла, военное искусство, естественные науки и логика, что сказалось на содержании его теории общества и власти. Мудрец учил, что «небо» имеет общий замысел мироустройства, который не только определяет естественный порядок вещей, движение звезд, смену времен года, потепление и похолодание, но и диктует периодичность смены власти – «[Если] Небо – любит, [то и] люди – предпочитают» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.3]. Мо-цзы наполнил новым содежанием официальную концепцию тогдашней власти о переходе «мандата неба» от одного представителя знатного рода к другому, либо от одного знатного рода к другому знатному роду. Он распространял веру в то, что небо награждает и карает не за знатность, а за поступки, и свой «мандат на управление Поднебесной» оно «выдает» достойнейшему, а не знатнейшему. Отличительной особенностью моистских взглядов является вера в «святых» и «чертей», которые находятся среди людей и могут совершать карающие и вознаграждающие правителя и его род действия. Мо-цзы, по-видимому, первым среди древних китайских философов пытался разглядеть за физическим обликом людей социальные силы, бушевавшие в его время. Но, будучи реалистом, он опирался на распространенные в широких народных массах суеверия в качестве средства контроля над нравственным состоянием людей, считая, что если нет карающих и награждающих сил, то ничто не удержит человека от бесчинства. Следует отметить, что в выборе средств он попал в точку. Суеверия и мистические настроения в Китае всегда были очень сильны. Да и по сей день в дни празднования традиционного нового года – «Чуньцзе» (Праздник весны) – весь Китай истово «гоняет чертей» огнями и петардами. «Святые» и «черти» Мо-цзы – были его способом призвать приниженного и суеверного современника к самоконтролю.
3. «[Стремиться] к единству, [стремиться] к совершенству» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.3]. Мо-цзы считал, что правитель государства должен быть совершенным человеком, понимающим чувства народа, поэтому люди волей не волей объединятся вокруг него. Это он и называл стремлением к единству. Принцип стремления к совершенству предполагал, что совершенный правитель будет выдвигать совершенных людей, которые, в свою очередь, не допустят продвижения по служебной лестнице лиц не способных и с сомнительной репутацией. Этот принцип Мо-цзы считал ключевым для государства, и именно по этому он был против выдвижения по родственному признаку – «Народ не становится подлым, [если] среди [государственных] чиновников нет семейственности» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.3]. Моистское учение предполагало, что власти должны постигать мысли народа, народ же должен учиться у власти. Так Мо-цзы хотел преодолеть драматичный разрыв между власть придержащими и народом.
4. Рачительность. Принцип экономии – важнейший из принципов моизма. Мо-цзы критиковал знать и конфуцианцев за непозволительные и бессмысленные, с его точки зрения, расходы. Гений этого философа почуствовал, что корень многих социальных зол кроется в неравномерности распределения материальных ресурсов. Искоренить это зло моисты пытались экономией и развитием производства, что на фоне всеобщей любви и сотрудничества должно было привести к пользе народа и выгоде правителя.
Ключевой особенностью всех древних философских учений было то, что их основатели жили теми принципами, которые утверждали. В этом смысле Мо-цзы досталась тяжкая доля, так как его мысли и действия противостояли несправедливости войны и беспредельности роскоши. Он сознательно противодействовал силе. Путь его учения состоит в том, чтобы прочуствовать скорбь мира; решить, что нужно делать и каждый день поступать правильно. Преобладание в Моизме психологического (его ярко обозначенная позиция «мир преобразится, только если преображусь я» - прим.авт.) над социальным (позиция типа «что должны делать все люди для того, чтобы преобразился мир» - прим.авт) определила то, как в этом учении выстраивалась система координат для оценки общественно полезных и вредных для общества деяний. В приписываемых Мо-цзы высказываниях фигурируют и «благородные мужи» (цзюнь-цзы) и «мелкие люди» (сяо жэнь), но подчас кажется, что роль этих категорий состоит лишь в том, чтобы оттенить более сокровенный, глубоко личный и примеримый к каждому, образ «совершенного человека» (шэн жэнь), основная характеристика которого способность самосовершенствования в любви и действии:
«[Деяния] благородного мужа отражаются не в воде, а в людях» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.65].
«Нынче в поднебесной благородные мужи заботятся о мелком и не заботятся о великом» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.110].
«Благородный муж, любящий маленького человека, выигрывает его ответную любовь; благородный муж, заботящийся о выгоде маленького человека, в ответ получает заботу маленького человека о выгоде своего господина» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.100].
«Прошедший через трудности и лишения становится способным достигать желаемого» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.171].
«Не имеющий воли не достигнет мудрости» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.201].
«Говоря слова, отвечай за сказанное; совершая поступки, действуй решительно» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.173].
«Говорить о человеколюбии, но не поступать так, сродни преступлению» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.82].
«Не жди пока другие сделают, иди и делай» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.187].
«Счастье, сколь ни зови, по зову не явится» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.191].
«Благополучие и выгода не спускается с неба, но создается нашими руками» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.200].
«Призванный на службу (жэнь ся) приносит собственную выгоду в жертву благородному мужу и использует свое положение для его пользы» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.66].
«Способные размышлять в глубокой задумчивости, простыми речами наставлять людей и действием утверждать правду могут стать совершенными людьми» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.266].
«Если совершенный человек приходит к власти в государстве, материальные ресурсы этого государства возрастают в два раза; если совершенный человек приходит к власти в Поднебесной материальные ресурсы Поднебесной увеличивается вдвое. Так происходит не потому, что он начинает в два раза больше отнимать имущества у других людей, а потому, что им сокращаются бессмысленные расходы государства. Совершенный государь все свои приказы, дела и расходы сначала соизмеряет с пользой народа и лишь потом действует. Поэтому его расходы не пустая тарата денег, его народ не трудится до изнеможения, его собственная выгода увеличивается» [Мо-цзы (Мо-цзы), с.115].
Моистский идеал общественной приемлемости – человек развивающийся, становящийся в утверждении моральных принципов, поэтому, наставляя, Мо-цзы не только осуждал те черты человека, которые, умножаясь в зеркале общества, пораждают всеобщие проблемы, но и предлагал исцеление от «болезней» общества:
«[Если] в Поднебесной беспорядки, [она становится похожа на обиталище] животных» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.31].
«Количеству государств, погибающих в грабительских войнах не видно конца» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.86].
«Что является причиной бесчинств и беспорядков? Отсутствие любви человека к человеку. Бесчинства и беспорядок [проистекают] из непреданности чиновников своему господину и непочтительности детей к своим родителям. Если дети любят только себя и не любят своих родителей, то ради своей выгоды они готовы навредить родителям; младшие любящие себя и не любящие старших, готовы ради собственной выгоды навредить старшим братьям; чиновники любящие себя и не любящие своего господина, готовы ради собственной выгоды вредить благородному мужу – это, что ведет к бесчинствам и беспорядку. Быть отцом, но ради собственной выгоды вредить своим детям, быть старшим, но ради собственной выгоды вредить младшим, быть государем, но ради собственной выгоды вредить своим чиновникам – это то, что в Поднебесной называется бесчинством и беспорядком. В чем причина всего этого? В отсутствии любви человека к человеку. Даже воры и грабители в Поднебесной [грабят и бесчинствуют] потому, что ценят свое отношение к имуществу и не ценят отношение к имуществу другого человека, и, потому, ради собственной выгоды готовы вредить другим людям; воры и грабители ценят свою жизнь и здоровье, и не ценят жизнь и здоровье других людей, поэтому ради своей выгоды они не останавливаются перед нанесением вреда здоровью других людей. В чем причина этого? В отсутствии любви человека к человеку» [Мо-цзы (Мо-цзы), с.071-072].
«Любить других людей и получать от них ответную любовь к себе, в этом главная польза межчеловеческих отношений» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.39].
«Относится к чужой стране как к своей, относится к чужому роду как к своему, относится к другому человеку как к себе самому. [Если поступать так, то] между правителями (чжухоу) не будут возникать дикие войны; между кланами не станут случаться грабительские налеты; люди не станут вредить и увечить друг друга; правитель будет относится к чиновникам с милостью, а чиновники платить правителю преданностью; отцы будут любить детей, а дети относится к отцам с уважением; старшие будут советоваться с младшими, а младшие договариваться со старшими. Если в Поднебесной будет царить взаимная любовь, то сильные не будут притеснять слабых; большинство не станет принуждать меньшинство; богатые не будут презирать бедных; представители аристократических кланов прекратят надменно относится к простым людям; хитрецы не станут обманывать простаков. Исчезнут причины бедствий и бесчинств, ропота и ненависти потому, что взаимная любовь не будет их порождать. Поэтому-то человеколюбивый ценит любовь» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.44].
«[Если] относится к другим людям как к себе, откуда возьмутся преступления? Воровство исчезнет» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.58].
«Знать, что в мире есть разбойники и продолжать любить всех людей. Знать, что в доме живет разбойник, но не считать, что все, кто живет в этом доме преступники. Знать, что среди этих людей есть бандит, но не ненавидеть всех этих людей» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.42].
«Любить других, не значит не любить себя, любовь к себе входит в [понятие] любви» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.56].
«Нет слов, на которые нельзя ответить, нет поступка, за который нельзя отплатить. Ты даешь мне персик, я отплачу тебе, подарив сливу» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.60].
«Любить людей, не расчитывая на славу. Это похоже на содержание придорожной гостиницы, все ради пользы людей» [Институт Мо-цзы (Мо-цзы сюэюань), с.77].
Сегодня, человек, привыкший в своих бедах винить окружающих, воспринимает стремление Мо-цзы «излечить» мир любовью, как пустые слова, утопию древнего философа. Обидно, что такой подход к его учению весьма распространен. Но он закономерен, так как люди не способные подвергнуть свою жизнь опасности ради утверждения любви, не способны понять Мо-цзы. Веру может понять и оценить только верующий, любовь – только любящий. Только тот, кто тверд верой в любовь, способен порождать благие последствия любви:
«Ведя войну, благородный муж заботится о передвижении и расстановке войск, однако корнем ведения войны является мужество; прощаясь с усопшими, следуют ритуалу, но основой траурных церемоний является боль утраты; ученый (ши) обладает знанием, но корнем [учености] является действие. Поэтому, если [ты] не тверд в основаниях своей деятельности, то не стоит помышлять об успехе в ее результатах и частностях; если не можешь привлечь к себе даже ближних, то не стоит пытаться добиться уважения от тех, кто далек от [тебя]; если не можешь позаботиться даже о твоих близких, оставь попытки привлечь на свою сторону иностранцев; если и одного дела не можешь довести до конца, не стоит обсуждать сложную работу; если не можешь сформулировать даже одной мысли, не трать силы на обсуждение сложных понятий» [Мо-цзы (Мо-цзы), с.007].
Между тем Моизм не предполагает пассивное упование на желание, либо не желание людей любить окружающих. Осознавая, что не все члены общества способны строго спрашивать с себя за то, что происходит вокруг, моисты высоко ценили принципы, лежащие в основе общежития, полагая, что распространение в обществе и правильное применение разумных принципов способно сделать его удобным для жизни:
«В Поднебесной любой деятель, действуя, не может не иметь [в голове] способа [этого действия]; нет ни одного примера успеха дел, в основе которых не лежали бы замысел, принципы и нормы. Даже совершенный ученый, возвысившийся до уровня высшего советника государства, руководствуется принципами. Простой ремесленник делает свое дело в соответствии со стандартами. Каменщики, чтобы сделать квадрат, пользуются угольником, чтобы сделать круг, пользуются циркулем, используют шнур, чтобы провести прямую линию, наклон стены проверяют отвесом и уровнем. Вне зависимости от степени мастерства все ремесленники используют эти пять способов. Искусный ремесленник ловко приноравливается к использованию этих принципов. Обычные мастеровые хоть и не имеют высокого мастерства, но, используя [эти пять способов] в качестве образца, способны делать свое дело и совершенствоваться со временем» [Мо-цзы (Мо-цзы), с.015].
«В Поднебесной спрашивают: «Сегодня чиновники, правящие Поднебесной, на своих местах, в чем же причины бесчинств и беспорядков?» Мо-цзы ответил: «Сегодняшние чиновники совсем не похожи на чиновников прошлого. [Их деяния] подобны [истории] о введении «Пяти наказаний» у народа Мяо. Государи прошлого учредили «Пять наказаний» для того, чтобы умиротворить Поднебесную, но когда «Пять наказаний» попытались применить на землях народа Мяо – это вызвало беспорядки. Едва ли причина беспорядков была в несовершенстве «Пяти наказаний», она крылась в неправильном применении «Пяти наказаний». Поэтому в [трактате] «Люй син» сказано: «Народ Мяо не подчинялся управлению, было решено ввести положение об уголовных наказаниях, в качестве наказания применили пять видов убийств». Это свидетельствует о том, что умелое применение уголовных законов способно умиротворить народ, а неумелое их применение превращается в убийство пяти видов. Но неужели причина несовершенства кроется в законах? Причина в ненадлежащем применении законов, превратившем наказание в убийство пяти видов. Поэтому в [трактате] «Шу лин» сказано: «Ртом можно произносить красивые слова, но можно и начать войну». Это говорит о том, что умелое применение слова может позволить добиться многих благ, но может и привести к войне. Неужели это проблема рта? Причина в ненадлежащем его применении» [Мо-цзы (Мо-цзы), с.065].
«Сегодня один человек залез в чужой сад и украл чужие персики и сливы. Когда все узнали [об этом], то посчитали, что он сделал это по ошибке. Когда же об этом случае узнал местный чиновник, он наказал того человека. Почему? [Чиновник наказал того человека] потому, что тот ради собственной выгоды навредил другому. Если бы человек пошел воровать чужих курей и собак, то его вина была бы серьезнее. Почему? [Его вина была бы серьезнее] потому, что чем серьезнее ущерб другому человеку, тем тяжелее вина. Если бы тот человек пошел воровать чужую домашнюю скотину, то его вина была бы еще серьезнее. Почему? [Его вина была бы еще серьезнее] потому, что, своровав лошадей и быков, он нанес бы еще более серьезный ущерб другому человеку, поэтому и его вина была бы еще тяжелее. А если бы тот человек избил другого человека, забрал его одежду и оружие, то его вина была бы еще серьезнее. Почему? [Его вина была бы еще серьезнее] потому, что своими действиями он нанес бы еще более серьезный ущерб другому человеку, значит, и его вина была бы тяжелее. В старые времена благородные мужи могли осуждать подобные поступки, называть совершающего их человека виновным, но сегодня, когда одно государство идет войной на другое государство некому осудить виноватого, такие поступки поощряются, людей их совершающих не называют виновным. Неужели это можно назвать различением вины и невинности?» [Мо-цзы (Мо-цзы), с.096].
Человек действия, Мо-цзы, начав преобразовывать мир с себя самого, создал настоящую армию дисциплинированных и готовых к самопожертвованию учеников и последователей (ди-цзы, мо-чжэ), делами утверждавших учение о всеобщей любви.
Его «ди-цзы» имели боевую подготовку и принимали участие в вооруженных столкновениях, подчинялись строгой дисциплине и были готовы к самопожертвованию...
Таким вижу Мо-цзы я. Возможно мои взгляды спорны, но изучать его можно и нужно.
С уважением, В.К.
