Теперь немного о том, как казахи включились в уничтожение Джунгарского государства еще до начала войны с Цинами:
1) 01.09.1754 г. Комендант Железинской крепости капитан фон Траунберх доложил командованию: «[Аблай 10 дней тому назад прибыл]...с войны от калмыков... и калмыков де много разбили и иных де взяли немало в полон, а несколько де еще осталось с их калмыцким владельцем Добачею и старшиной Амурсаном, и оные де калмыки с киргисцами помирились и обещали жить мирно».
2) 13.02.1755 г. ойратская женщина по имени Бичиган, бежавшая в Ямышевскую крепость из казахского плена, рассказывала, что месяцев за пять до этого казахи вместе с зайсангом Амурсаной и Иринцином выступили «для поимания зенгорского владельца Дебачу».
3) Казак Василий Федорович Бурков, пребывал в июле 1754 г. у Даваци с целью переговоров по некоторым местным пограничным вопросам. Был задержан в ставке Даваци, так как «но за бывшими тогда, а паче пред самыми теми их отправлениями, на него, Добачу, от киргиз-кайсаков нападениями и продолжения между собой военного действия, того им, Буркову, отправления не учинено. И так, с того их приезду всего в семи человеках до июня месяца прошлого 1755 года жили они, Бурков с товарищами, в кочевных местах того Дебачи на р. Иле у тестя того Дебачи...»
4) Казак Федор Бурков, проживавший с 1752 г. в ставке ойратского хунтайджи, доложил, что в начале зимы 1753 г., Амурсана «...Дебачина владения людей, называемых кюрютов, юрт тысяч до четырех взял в полон, да неподалеку от них его, Дебачина, владения кубитов до трех тысяч юрт к себе ж в подданство присвоил и принял намерение против Дебачи иметь воину и со всеми оными полоненными людьми перешел на сю сторону р. Иртыша, выше Нор Зайсану к реке Гурбан Керь, и установись тут кочевьем, послал от себя к киргискому владельцу Аблай султану нарочных, брата своего родного ноёна Банжура... с такою просьбою, чтоб он, Аблай султан, отправил к нему лутчих киргиских четырех тысяч лошадей и сколько можно верблюдов, да баранов до десяти тысяч, обещая за то учинить плату, чем бы не потребовал. И по той его, Амурсанаевой, просьбе требуемое число лошадей, да сот до семи верблюдов киргис-кайсаками пятью тысячьми человек было и пригнато, и им за то по договорной цене платил он, Амурсана, бухарскими лутчими коврами и ружьем, и напоследок всех полоненных у Дебачи кюрютов и кубитов мужеск и женск пол и с малолетными детьми отдал и сказал им, что де уповает он на себя от владельца Дебачи с войною-походу, с которым де и будет он, Амурсана, баталию иметь с нынешнего своего кочевья, и он де, Дебача, свое главное кочевное место оставит безлюдно и чтоб де Аблай салтан в то время послал от себя для разорения остальных калмык войско, не опасаясь ничего... Когда обо всем этом... Дебача известие получил, то собрал своего войска лутчих людей тысяч до тридцати и пошел сам с подвластными ему ноёны и зайсанги и с другими старшинами на помянутого Амурсану войною и разделил свое войско пополам, дабы одна половина учинила нападение созади на Амурсанаева кочевья, а другою сам Дебача спереди наступать был намерен. И как между ними сделалась баталия, то Амурсана против многонашедшей Дебачиной силы устоять не мог, и с оставшим своим военным боевым людом человек тысяч до пяти и со всем, какое было при нем иждивение, спасая живот свой вознамерился быть в подданстве китайского богдыхана, и с кочевного места от р. Гурбан Кер пошел в китайскую сторону степным местом, называемым Хобда-Уланхом за которым Дебача для удержания не посылал погони... И живучи в покое месяца полтора пришло на него киргиского войска тысяч тринадцать, с которым он, Дебача, имел баталию, и усилясь, побил киргиского войска тысяч до восьми и достальных прогнал, только те киргисцы, следуя в свою сторону, на другой стороне р. Или кочующих калмык... побрал в полон немалое число...».
Впоследствии, с марта 1756 по июль 1757 года Аблай будет поддерживать Амурсану, но после поражения от цинских войск на урочище Айдын Су заключит с Цинами мир и начнет принимать активное участие в добивании остатков ойратской государственности.
Однако даже походы в Джунгарию казахских воинов, воюющих на стороне Амурсаны, сопровождались враждебными действиями казахов по отношению к тем ойратам, кто не являлся сторонником Амурсаны.
