ПРЕАМБУЛА: Сначала «многа букафф», потом вопрос.
АМБУЛА.
Китайская кухня во всём мире известна как образец эклектичности. Кажется, нет в мире ничего произрастающего, произрастаемого, плавающего, ползающего или летающего (и даже тихо-мирно висящего – ласточкины гнёзда, например), чего бы тот или иной китаец время от времени не пробовал на зуб – в том или ином виде, в тех или иных сочетаниях. Это и не удивительно - с искренней китайской любовью к еде, с культом оной.
Но вот вспоминаются мне три случая, свидетелем которых я был лично. Итак.
Случай 1.
Заканчивался мой первый, рекогносцировочный визит в Китай. В последний вечер перед отлётом пригласил я своих радушных хозяев в русский ресторан. Пришли, сели; они свои меню даже открывать не стали – банкуй, мол, здесь ты дома.
Я назаказывал всякой всячины, в том числе тарелочку сала. Я в этом ресторане уже успел побывать заранее, сало здешнее пробовал – понравилось. Зная о существенной роли свинины в рационе китайцев, думал, что уж этот-то деликатес, квинтэссенцию, можно сказать, свининного духа китайцы оценят о-го-го! Решил, в общем, в Прометея сыграть, открыть им смысл жизни, типа, ага.
В целом мои коллеги остались довольны, смели всё подчистую. При этом мы активно обсуждали гастрономическое родство двух наших наций (ну, если точнее – то китайской нации с хохляцкой и грузинской, ибо блюда именно этих двух кухонь я заказывал), предполагая, что оно просто обязано обусловливать родство во всех остальных проявлениях человеческой натуры. Ибо правильно сказал классик (и мы втроём с ним согласились): «Der Mann ist was er ißt». («Человек есть то, что он ест»).
И когда опустели тарелки, стихло звяканье ножей и вилок, а блаженную тишину нарушало лишь сытое посапывание трёх носов – двух китайских и одного как бы русского, обнаружил я вдруг, что где-то на краю стола из-под горы пустых тарелок обиженно блестит каёмочкой тарелка с салом… нетронутым, если не считать отсутствующих двух кусочков, которые мои китайцы съели под мои хвалебные речи сему продукту человеческой цивилизации, как только эту тарелочку принесли… То есть по кусочку-то они съели – и всё… и задвинули её аккуратненько, благо я сам сало не ем и не заметил ничего…
Неспособны они оказались оценить, понять и принять эту неземную благость. Ну, а чтобы не обижать меня – припрятали следы своего позора поглубже…
Случай 2.
Принимали мы в Питере делегацию важных китайских чиновников, которые бизнес между нашими странами развивают. И решили их вечерком на катере покатать, белую ночь с Невы показать. Подогнали катер к причалу, приняли их на борт, пригласили в каюту, где уже стол накрыт и коньячок налит.
Расселись они чинно, по протоколу: главный в центре, рядом с ним замы, дальше чиновники рангом пониже, а с краю сели самые молодые – парень и девица. Как потом выяснилось, они двое были единственные, кто в России до этого не был. Предложением накладывать закуску воспользовались все без лишних колeбaний. А наш старшой сам лично каждому из них блюдо поднёс, где бутерброды с чёрной икрой, причём икра была намазана от души, со всем русским гостеприимством. Даже, я бы сказал, не намазана, а навалена горкой. Взяли все по бутерброду, на край тарелки положили.
С нашей стороны тост; все подняли рюмки; прочувственная речь на тему того, что вот, мол, как катер сейчас от пристани в светлые дали отправился, так и наше сотрудничество, мол… Ля-ля-трирубля.
Ну, все и выпили. И закусили. Причём я обратил внимание на то, что только парень с девчонкой бутерброды взяли закусывать, на русских соседей по столу поглядев, остальные к бутербродам и не притронулись. Сунули они себе бутерброды в рот, жевнули раза три… и окаменели… Знаете такую игру – «каменные лица»? Я сам-то не играл, но в этот раз увидел воочию. Все звенят вилками, чавкают, разговаривать уже начинают не очень внятно, с набитым ртом, кто-то потянулся за бутылкой – по второй налить – а эти сидят. Девка лицо к парню поворачивает и глазами вопрошает – чё делать-то будем? Парень к тому моменту, похоже, отошёл, соображалка у него включилась. Он стрельнул глазами по сторонам, чтобы понять, не смотрит ли кто на него (я резво уткнулся носом в тарелку, благо у меня боковое зрение хорошее), и медленно и аккуратно поднёс салфетку ко рту… Затем быстро засунул её с содержимым поглубже под тарелку и отхлебнул добрый глоток коньяку, на дожидаясь окончания произнесения тоста. Девица тут же последовала его примеру.
Как мне потом объяснили, китайцы считают чёрную икру редкостной гадостью, и надо отдать должное выдержке этих двух молодых людей, что их не стошнило прямо за столом, хотя, говорят, случалось и такое. Бывают, конечно, исключения, но на то оно и правило.
Случай 3.
До того ещё, как я надоел моему руководству до такой степени, что оно приняло решение сослать меня дальше Сибири (в смысле, послать в долгосрочную командировку в Китай), эмиссары из нашей компании наведывались сюда довольно часто. За последние три года ездили не меньше шести раз. А какой лучший бизнес-сувенир из России? Водка, разумеется! Вот и таскали её, родимую, в тяжелой стеклотаре, правила таможенные нарушая (только чур – никому об этом, ок?), лишнюю поллитру провезти втихаря пытаясь, чтобы не обидеть никого. Ведь надо же и тому подарить, и этого не обидеть…
(Кстати, когда я уже поселился здесь, в супермаркете через дорогу, где всем подряд затариваюсь, обнаружил пять разных сортов русской водки. «Стандарт», который сам предпочитаю, стоит здесь всего-то рублей на 100 дороже, чем в Питере. Но это к данному вопросу не относится – так, к слову пришлось…)
Ну, так вот. Приехал я, начали мне мои китайцы пристанище подбирать. Долго репу не чухали, Альберт здравую идею подал: а нафига тебе, собственно, от добра добра искать? Давай снимем тебе хату в том же квартале, где наш офис, благо и мы здесь же жильё снимаем – поможем завсегда, если что! Пойдём, говорит, посмотришь мою квартиру – если в принципе устроит, то и тебе аналогичную подберём. Встали, пошли смотреть.
Если честно, я его квартиру не помню. Говорят, что очень сильное впечатление воздействует на психику таким образом, что заглушает всё остальное. Подтверждаю: так оно и есть. Для меня таким впечатлением оказался его бар. Точнее, не сам бар (хотя и там было на что посмотреть), а тёмный закуток справа внизу. Задвинутые в этот закуток, запылённые, стояли, сиротливо прижимаясь друг к другу, как белоэмигранты в Харбине, бутылки русской водки. Не меньше шести.
Я, будучи человеком интеллигентным (внешне, по крайней мере), не сказал ничего, конечно – сделал вид, что не заметил. Но позже, выпивая уже с другими китайцами, завёл разговор о русской водке. Их лица моментально перекосились: фу, гадость какая, мол! Но почему же, вопрошаю? Дык, невкусная она! Я в шоке: в каком смысле, говорю, невкусная?!! В прямом, отвечают: У НЕЁ ВКУСА НЕТ!!! Спирт да вода – какой там может быть вкус? Вот наша, китайская, говорят, вот она – таки да, вкууууусная!...
*************************************
Буквы закончились.
Вопрос:
Какие ещё наши гастрономические изыски и вкуснямбы кажутся китайцам отвратными? Чего не стоит дарить от чистого сердца китайцу, чтобы не воплотилась в жизнь первая часть названия дискуссии?
