Там же:
"В этой связи заслуживает внимания еще одно обстоятельство: рассмотрение китайских религиозных текстов, в особенности относящихся к базовым (в отличии от маргинальных) традициям, демонстрирует позитивное отношение и восприятие мира. Это явление, корень которого мы усматриваем опять-таки в базовой установке мышления в категориях субстанции-функции, отличает китайскую религиозность от современной ей западной, чьей характерной особенностью являлось глубокое переживание дискретности мира, разделенности человека с его истоком. Иными словами, китайская религиозность не ощущала трансцендентного разрыва с Абсолютом, трагической “разницы природ”, которая не позволяет человеку достичь совершенного единения с источником всякого бытия (Богом европейской традиции). Мышление, предполагающее общий исток всех феноменов в нерасчленненной истинной реальности и отсутствие креационистской установки, снимает противоречие между Творцом и тварью, устраняет из рассуждения оба эти концепта и приводит человека в неведомое иным культурным и религиозным традициям состояние гармонии с космосом. Именно в этой связи, по нашему мнению, необходимо понимать и проблему соотношения китайских религий друг с другом: каждая из них в равной степени онтологична и в равной степени является лишь ограниченным указанием на истину, но не самой истиной.
Таким образом, постулируемое китайской традицией исключительное положение человека как наиболее одухотворенного существа космоса, занимающего среднее положение среди трех начал (Небо, Земля Человек) приобретает иной характер, нежели в христианской системе. Занимая срединное положение, человек равно открыт и осознанию страдания этого мира и блаженства единения с Дао, будучи одухотворенным существом, он в состоянии это единение реализовать. При этом, на пути реализации человек не сталкивается с неодолимым препятствием в виде трансцендентного разрыва, дающего возможность христианину познать Бога в лучшем случае в его энергиях. Китайский аскет реализует природу собственного ума, в которой и пребывает истинная реальность, и обретает непосредственное тождество с Абсолютом в пределах одной жизни—в буддийской терминологии “становится Буддой” или “святым бессмертным” согласно даосскому учению. С другой стороны, привилегированное положение человека в системе мироздания и отсутствие учения о Творце мира и человека, лишает верующего “костыля” в виде надежды на божественную любовь, экстаз или предопределение, возлагая успех на пути реализации исключительно на самого человека. Та божественная помощь, которую он может получить, не носит универсального характера, но способна лишь передать некотрое необходимое знание или избавить от достаточно конкретной напасти.
Обращаясь в заключение к проблеме идеала в китайской религиозности, следует отметить, что, на наш взгляд, различия, например, в буддийском и даосском идеалах спасения носят именно акцидентальный характер, сохраняя сущностное тождество: и буддист и даос трансцендируют мир, преодолевают его, избавляются от привязанности к нему. При этом, как нам представляется, необязательно стоит задача покинуть мир вообще—учения о бессмертных предполагают зачастую обртение именно физического бесметрия, в то время как буддийский бодхисаттва не обретает нирвану, пока не спасет все живые существа."
