Насколько могу понять, какой-то особо разработанной программы вроде 5-тилетнего плана или даже официально утверждённой развёрнутой декларации оформлено не было. Высочайшие умопостроения по проблеме "движения на Восток" отложились во множестве официальных писем и распоряжений Николая Второго. Общие положения и реальное воплощение этой "программы" легко доступно в И-нете:
http://www.pravoslavie.ru/smi/1642.htmhttp://www.ic-xc-nika.ru/texts/books/sergiev_roman/tzar_nikolai/frame_5_3_2.htmlhttp://window.edu.ru/window/library/pdf2txt?p_id=44843&p_page=2Однако, конкретные материалы кроются глубоко в архивах и ещё ждут своих исследователей.
Главным идеологом Азиатской программы являлся князь Э. Ухтомский. Он в 1890-х гг. заявлял:
«В Азии для нас в сущности нет и не может быть границ, – кроме необузданного,
как и дух Русского народа, свободно плещущего у ее берегов необъятного синего моря».
Подобные романтические умонастроения были характерны для значительной части тогдашнего русского образованного общества, выделывавшего интеллектуальные пируэты вокруг идей формировавшегося тогда "евразийства". Отвержение самоценности устоев Запада и поиски общих основ мистического опыта русского народа и народов Азии привели евразийцев к мысли о возможности и "естественности" образования обширной русско-индо-китайской федерации (при ведущей роли, понятно - а как же ещё! - России).
Такие намерения активно поддерживались и некотрыми видными российскими деятелями азиатского происхождения. Так, бурят П.А.Бадмаев после длительной дипломатической миссии в Поднебесную составил и подал в 1893 г. Александру Третьему записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке». План Бадмаева был грандиозным и предусматривал добровольное присоединение к России Монголии, Тибета, а затем - в ходе свержения Цин - и Китая. Император наложил на письмо резолюцию: «Все это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха».
Если же вернуться к реальной обстановке конца 19 в. на Дальем Востоке, то следует обратить внимание на неустойчивость позиций России в этом регионе. Русское освоение Приморья до 1880-х гг. шло крайне вяло. В то же время, территория Маньчжурии была с 1878 г. открыта для заселения ханьцами. Русские "следопыты" было зацепились за горы Хинган за Амуром, где начали разработку Желтугинского месторождения золота (нынешний р-н Мохэ - Гулянь). Но в 1886г. были выбиты войсками вновь (после тайпинских потрясений) укрепившегося гос-ва Цин. Русское правительство не препятствовало таким действиям, предпочитая сотрудничать с Китаем в деле обуздания склонных к самостийности сил. Однако, усиление Китая всё же обеспокоило Петербургский двор. Именно после тревожных вестей с границы был окончательно (в положительном смысле) решён вопрос об изыскании необходимых средств уже несколько лет планировавшегося строительства Транссибирской жел.-дор. магистрали. В том же году морским путём начались плановые перевозки партий переселенцев в Приморье. Тогда вопрос стоял очень остро: или мы начнём реальное хозяйственное освоение и военное укрепление нашего Дальнего Востока, или в ближайшей перспективе потеряем его. А это не только ударило бы по престижу нации, но и отрезало бы Россию от Тихоокеанских портов. Прекращение выгоднейшей морской торговли с центральными районами Китая стало бы фактором снижения экономического потенциала России и укрепления в Китае позиций других держав, прежде всего Британии. Поэтому "движение на Восток" являлось тогда необходимой составляющей динамичного развития экономики Российской империи и укрепления её внешнеполитической безопасности.
Николай Второй от своего отца воспринял значимость "Азиатского вопроса". Поездка 1891 г. определила личностный характер его заинтересованности в делах Дальнего Востока. Транссиб только строился, но удар Японии по Китаю в 1894-95 гг. форсировал начало претворения в жизнь программы - не программы, но общего устремления к сближению с Китаем, как во внешнеполитическом (в пику британцам и японцам), так и в экономическом отношении.
Такое сближение произошло в 1895-96 гг. В 1897-98 гг. началось строительство КВЖД, был получен в аренду Порт-Артур. В 1899-1900 гг. в Чифу (в Шаньдуне) под руководством русских офицеров шло обучение дивизий формировавшейся Северной армии Китая, ставшей вскоре главной опорой любых китайских властей в последующую четверть века. Как видите, сотрудничество было взаимовыгодным и шло по нарастающей. Ограждало от новых посягательств Японии. Подрывало же прежде всего интересы Британии, мечтавшей окончательно закабалить и подчинить себе Китай.
В ходе ихэтуаньского восстания, центр которого находился в Шаньдуне (!), русское влияние в северной части Китая было подорвано. Частичная оккупация Маньчжурии была вынужденной мерой, не позволявшей контролировать её полностью, но лишь осложнявшей взаимоотношения с центральным правительством Китая. Цзянцзюнь (наместник) Фынтяна (Ляонина), титуловавшийся и как "вице-король" Маньчжурии, в конце 1900 г. было признал себя вассалом русского царя. Но уже в нач. 1901 г. недовольство цинского двора и давление Британии принудили его отказаться от русского подданства. Далее двусмысленность русского военного присутствия в Маньчжурии только усугублялась.
"Безобразовская" группировка титулованых особ авнтюрного склада, создавшаяся при русском императоре в тот период, выдвигала проекты постепнных захватов стратегически важных районов в Маньчжурии и в Корее под видом лесных концессий и горно-рудных разработок. Летом 1903 г. был видвинут проект протектората России над Маньчжурией. Для эффективного осуществления этих проектов не хватило ни сил, ни средств. В то же время, они стали сильным раздражителем для набиравшей при помощи британцев силы Японии.
Стоит отметить, что русское правительство и не стремилось к силовым захватам, а делало ставку на партнёрское сотрудничество, на финансово-экономическую заинтересованность китайской стороны в нашем присутствии. За всё, что мы брали в аренду, мы хорошо платили. Фушуньские угольные копи - не смотря на значительные финансовые и технологические вложения русской стороны - оставались под управлением китайского капитала. Японцы же, едва захватив Южную Маньчжурию, прибрали к рукам этот угольный "клондайк".
После потери южной ветки, северная часть КВЖД стала не столько государственным, сколько коммерческим предприятием. И всё же, расцвет Харбина и некоторых крупных посёлков вдоль линии в предреволюционные годы позволяет считать, что "Азиатская программа" русских царей всё же дала, пусть и в не столь значительной - как первоначально предполагалось - мере, существенные плоды, - к выгоде как русских подданных, так и коренных обитателей Поднебесной.