подведем некоторые итоги:

8)
© А.Ю. Акулов
Против неоностратики или еще раз о типологии и генетической принадлежности языка айну
1. История проблемы
Современная лингвистика, лингвистика как наука началась в конце 18 века, когда Вильям Джонс открыл, что санскрит и греческий обнаруживают сходство: как в материальном, так и в структурном плане, и что это сходство нельзя объяснить ни чем иным как общим происхождением.
Вдохновленные открытием Джонса, европейские лингвисты: Расмус Раск, Франц Бопп, Якоб Гримм и др. очень быстро установили родство санскрита и греческого с германскими, романскими, латинским и славянскими языками. Оказалось, что языки, столь непохожие друг на друга, и столь удаленные друг от друга в пространственном отношении, имеют общее происхождение и представляют собой одну языковую семью. Открытие фонетических законов позволило объяснить: каким образом из слов древнего протоиндоевропейского языка получились слова современных языков (Crystal David Linguistics 1990 сс.: 145 - 147).
Сейчас это кажется нам некой самоочевидной банальностью, и мы совершенно не задумываемся о том, что это открытие имело огромное значение в антропологическом аспекте.
Открытие родства индоевропейских языков породило совершенно особый научный оптимизм, своего рода индоевропеистическую эйфорию.
Посмотрите, - говорит индоевропеист, - мы показали, что такие, на первый взгляд, непохожие языки - родственны, у нас все входит и выходит, все подчиняется фонетическим законам - значит, должно быть, что и с другими языками дела обстоят похожим образом.
Когда индоевропейская семья была уже вполне собрана, описана и изучена, в 1904 германист Хольгер Педерсен на волне индоевропестической эйфории высказал предположение, что в Азии, возможно, существует много групп и семей языков, которые родственны индоевропейским. Педерсен решил назвать такие языки "ностратическими" (слово "ностратический" происходит от латинского noster - "наш", "наш" - значит индоевропейский или родственный индоевропейским языкам). Сам Педерсен, однако, не предпринял никаких конкретных шагов к поиску ностратических языков (Georg Stefan Japanese, The Altaic Theory, and the limits of language classification //Perspectives on the Origins of the Japanese Language/ Osada Toshiki and Alexander Vovin Kyoto 2003 с. 438.)
Лишь много лет спустя советский лингвист Иллич-Свитыч обратился к этой идее и опубликовал ряд работ, в которых доказывал, что индоевропейские, уральские, алтайские, семито-хамитские, картвельские и дравидийские языки являются родственными и представляют собой одну макросемью.
Под влиянием идей Иллича-Свитыча среди лингвистов, занимавшихся исследованием алтайских языков, языков Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, появляются идеи о том, что в Азии, возможно, существуют, помимо ностратической, и другие макросемьи, не связанные с индоевропейскими языками. Идеи подобного рода получили достаточно широкое распространение среди японских лингвистов. Столкнувшись с этим лингвистическим движением, я решил обозначить его как "неоностратика", люди, которые поддерживают это движение называют его "ностратика восточного полушария", "мировая ностратика". Однако, термин "неоностратика" представляется мне наиболее удачным, поскольку: во-первых, он отражает то, что это лингвистическое движение занимается не поиском родственников индоевропейских языков в Азии, а установлением "связей" между различными т.н. "восточными языками" - это компонент "нео", а во-вторых, отражает то, что методы исследований, и, вообще, сам пафос - совершенно ностратический - это компонент "ностратика".
Наиболее важным здесь является тот момент, что вся ностратика, на самом деле, выросла из предполоожения Хольгера Педерсена о том, что в Евразии, возможно, существуют языки родственные индоевропейским. Это предположение всего лишь гипотеза, оно может вовсе и не соответствовать действительности, но появились люди, которые приняли это предположение как априорную истину, и построили на этом фундаменте целую теорию.
2. Идеи и методы неоностратики
В качестве наиболее ярких представителей неоностратики можно назвать таких людей как: Анатолий Вадимович Солнцев, Александр Вовин, А.А.Бурыкин, Старостин, Сыромятников, Мураяма Ситирō, Хаттори Сирō. В российских лингвистических журналах публикации по неоностратике пока что представлены не очень широко, неоностратические материалы, в основном, выкладываются их авторами в интернете.
В работах неоностратиков обычно просто репрезентуются конкретные факты отдельных языков, а потом сразу же делаются выводы, и почти ничего не говориться о методах исследования. Кроме того, нужно отметить, что неоностратики старательно избегают открытого обсуждения своих теоретических оснований. Отчасти, это вызвано тем, что неоностратика как теория еще находится в стадии формирования, но основная причина подобного положения вещей, на мой взгляд, состоит в том, что неоностратики не уделяют должного внимания общетеоретическим вопросам лингвистики и разработке параметров описания.
Поэтому рассмотреть неоностратику как целостную теорию достаточно непросто, и, в связи с этим, в данной статье я остановлюсь лишь на тех неоностратических построениях, которые в той или иной степени затрагивают предмет моих исследований - язык и культуру айну.
В качестве основных неоностратических идей можно выделить следующие пункты:
алтайские языки (тюркские, монгольские, тунгусо-маньчжурские, корейский, японский) родственны австронезийским (малайско-полинезийским) языкам;
языки Юго-Восточной Азии (вьетнамский, тай-кадайские и пр.) родственны австронезийским и алтайским языкам;
язык айну родственен языкам Юго-Восточной Азии;
язык айну родственен алтайским и австронезийским языкам.
При этом, неоностратики, естественно, принимают все идеи, методы и достижения старой/классической ностратики.
Однако, неоностратика пошла дальше классической ностратики: если Иллич-Свитыч говорил только о том, что общий праязык имеется у языков Евразии, то неоностратики полагают, что вообще все языки на Земле восходят к одному общему и единому для всех праязыку.
Пока что неоностратические построения ограничиваются Евразией, Дальним Востоком, Юго-Восточной Азией и западной частью Тихого Океана, но неоностратики претендуют на то, что их теория - это "мировая ностратика", что они вот-вот предъявят публике этот праязык, от которого произошли абсолютно все языки.
Что касается методов, которыми пользуется неоностратика, то тут нужно сказать, что они, в общем, такие же, как и методы старой ностратики.
Неоностратики полагают, что для утвердительного ответа на вопрос "родственны эти два языка или нет?" достаточным является выполнение следующих пунктов:
наличие регулярных фонетических соответствий между сравниваемыми языками (неоностратики исповедуют принцип младограмматиков: "во всех языках действуют одинаковые фонетические законы"),
совпадение большого процента лексики из базового словаря (список Сводеша),
совпадение отдельных грамматических морфем (хотя этот пункт обычно не рассматривается как обязательный),
На деле же все обычно начинается и заканчивается сравнением базового списка. И если хотя бы несколько слов из базового списка совпадают, то сразу же делается вывод о родстве языков, и выводятся фонетические законы. (Понятие "регулярные фонетические соответствия", естественно, трактуется предельно широко, практически любой переход интерпретируется неоностратиками как регулярный и общеобязательный, например: m -> w, m -> b, s -> h, w -> h, h -> k, p -> h, k -> t, r -> t и т.д, при этом обратные превращения также возможны, а также перестановка слогов, любые позиционные ассимиляции и пр., т.е. при желании можно запросто вывести любое данное слово языка X из любого другого слова любого языка Z) Вот, некоторые из наиболее характерных неоностратических построений:
составив вот такую таблицу:
русский айну японский
рука tek тэ
кость pone хонэ
медведь kamuy кума
плесень kumi каби
гром kanna kamuy каминари
дорога ru ро
pone
А.В. Солнцев утверждает: "Беглый взгляд дает соотнесение с японскими корнями этих слов. Это не впрямую родство, а соседство. Но общий предок может при этом быть." (
http://polusharie.com/index.php/topic,33296.0.html ) Нужно отметить, что А.В.Солнцев не всегда отчетливо поясняет: что именно он хочет своими доводами доказать и очень часто меняет свои цели под напором критики. Так, приведенный выше пример, первоначально был приведен как доказательство родства айну и японского, но впоследствии, А.В.Солнцев стал больше акцентировать то, что этот пример доказывает соседство айну и японцев, и взаимное влияние айну и японского. Непонятно, правда, зачем доказывать то, что и так всем было отлично известно задолго до Солнцева.
Кроме того, создается впечатление, что А.В. Солнцев не вполне понимает разницу между понятиями "родство" и "интерференция". А это уже очень грубая ошибка, которая свидетельствует о непонимании основных принципов лингвистики. Это не простительно даже первокурснику, не говоря уже о человеке, который претендует на то, чтобы быть "великим лингвистом - востоковедом". Однако, если мы примем априорное положение А.В.Солнцева, что все языки, существующие на Земле, произошли от одного праязыка и все они в той или иной степени родственны, то многое прояснится. Полагая, что все языки родственны, А.В. Солнцев считает, что можно установить родство языков путем сравнения базовых словарей: чем больше процент совпадающих слов - тем более языки родственны.
Вот еще одно построение А.В. Солнцева, где он уже вполне недвусмысленно говорит именно о родстве:
"…Посмотрим, например, на слово "рука" в разных языках горного Вьетнама, Китая, Санскрита и т.п: tay ma2 taj kosap te syu su syuu siu (shou) hasta fu takek3 saj добавим сюда и айнское ТЕК и amunin, у Мураяма ТИКТОК а протоавстронезийское *ТИКУ.
Только на этом примере видно, что существуют три общности: одна вокруг корня, начинающегося с Т, другая с С и третья группа МАУ - АМУ... Айнский похоже в две общности попадает, также как и японский, пересекаясь с китайским… " (
http://polusharie.com/index.php/topic,30545.msg255151.html#msg255151 8 февраля 2006)
Хаттори Сирō доказывал родство языка айну с алтайскими языками следующим образом:
" айну: kur: kur - "тень", niskur - "туча", "облако" (nis - "небо", kur -
"темнота"), kunne - "черный" (kur + ne), ekurok - "темный";
японский: kur: кураси - "темный", куру - "темнота", куро - "черный", кумо -
"облако";
корейский: курум - "облако", курим - "сажа", керим - "сажа", куримча "тень";
тунгусские: курунюк "сажа", комномо - "черный";
монгольский: кара - "черный", кюрэнг - "коричневый";
турецкий: курим - "сажа", кара - "черный" " (цит. по: Alfred F. Majewicz Ajnu - lud, jego jezyk i tradycja ustna Poznan, 1984 с. 89 )
Еще один характерный пример - доказательство Мураяма Ситирō родства языка айну с австронезийскими языками:
"[c.48]
…В словаре Бэчелора приводятся слова: ikka, ishka "воровать", ikka-guru "вор", (ishka-guru не приводится).
Затем в "Мосиогуса" слову "воровать" сопоставлено исука. Исука - это наверняка iska.
Ikka и iska, хочется выяснить: что из них является более древней формой. В Сахалинском и Северокурильском диалекте представлена форма iska, думается, что эта форма более древняя, чем ikka. Затем происходит изменение: iska -> ikka, согласно правилу: C1C2 -> C2C2. В языке айну такая ассимиляция согласных является нормой (askepet "палец" -> akkepet "палец" - диалект Куссяро)
Таким образом, ikka является более древней формой глагола "воровать", а форма ikka появляется в результате ассимиляции. Затем, iska может быть представлено как i|ska. Киндаити Кёсукэ "Исследования языка айну" (Сансэйдо, с. 124 и ниже, 1960 год) по поводу префикса i- дается следующее объяснение:
"ku - "пить" - переходный глагол, а i-ku - это "пить нечто" - непереходный глагол…
nu - "слушать" - переходный глагол, а inu "слушать нечто" - это непереходный глагол.
…
Непереходный глагол inkar "смотреть на что-то", вероятно, что к nukar "смотреть" присоединен префикс i- i-nukar -> inkar. [Поскольку присоединено i- в корне слова в первом слоге nu гласный исчезает. - Мураяма]
Непереходный глагол itak "говорить", "сказать" похоже что: tak "звать", "приглашать", с прибавлением i- получается "звать кого-либо", я полагаю, что глагол становится "говорить слова", "говорить о чем-то".
….
Rushka "сердится", i-rushka "сердится на что-либо", "гневаться".
[с. 49]
rura "перевозить", "транспортировать". I-rura "перевозить что-то", "посылать что-то".
Nuye "рисовать", "писать", i-nuye "писать нечто"
Koiki «бить», «ударять», i-koiki «бить кого-либо»
Kokantama «обманывать» «надувать», i-kokantama "обманывать кого-л"
Oira «забывать», i-oira «забывать что-то»
Inkar «присматривать за чем-л.», «смотреть на что-л.» -> i-nukar «смотреть» - этот пример заслуживает внимания. i- чтобы сообщать, что первый гласный звук (u) пропадает и становится inkar, появляется последовательность двух согласных звуков nk.
i|ska и ska – в *sVka (V – гласный звук) исчезает и получается новая форма. Короче говоря, *i|sVka -> iska «вещь украсть».
Демпвольф «Фонетическое сравнение аустронезийской лексики (?)» в 3 томе на странице 126. пишет, что в прото-автронезийском слово «украсть» *[t]a(ŋ)kav, это опирается на такие языковые формы:
Языки индонезийской группы: Тагалог nakao
Батаки Тоба takko украсть
Даяки Нгадзю takao
Из меланезийской группы языков – Фиджи mbu|tako «вор», «грабитель», mbu|takoza – «воровать», O. Chr. Dahl в книге Proto-Austronesian (Lund, 1977, § 14 - 12) рассматривая примеры из языков Тайваня: Пайвань – tsakaw, Ами – takaw «воровать», приходит к выводу, что в прото-австронезийском слово «украсть» звучало как *t2a(ŋ)kau.
В остальных австронезийских языках *t2 соответствует звук t, в тайваньских языках - это ts, s. t1 и в тайваньских и в остальных австронезийских языках передает звук t.
В языке Батаков Тоба в слове *taŋkav ŋ в результате ассимиляции становится аналогичным следующиму за ним звуку k, и получается: *takkav -> takko, во вновь выстроенной форме (ŋ) участвовал. У Демпвольфа -av – из новообразованной формы takav в языке Тагалог соотвествует - -o, в языке Батаков Тоба и в языке Даяков Нгадзю – также о, а в таких языках Тайваня как Пайвань и Ами -aw, айнское слово *sVka оканчивается на гласный –а, в этом состоит отличие, в чем может быть смысл данного пункта.
Чтобы дать ответ на этот вопрос рассмотри слово «украсть» в языке острова Серан.
К индонезийской группе, аустронезийской семьи языков, принадлежит [с. 50] язык Паурохи (на острове Серан, рядом с Новой Гвинеей). В языке Паурохи протоавтронезийские дифтонги переходят в один гласный звук как видно ниже:
ПАН Паурохи
-*aj -> -a *binaj женщина -> pi|pina женщина
*mataj умирать -> mata умирать
*pag’ai рис -> pala рис
-*aw -> -a *babaw верх (?) -> haha верх (?)
*labaw мышь -> ma|laha мышь
*takaw воровство -> a|ma|naa -> *naka -> taka воровать
-*uj -> -u *apuj огонь -> afu огонь
*babuj свинья -> hahu свинья
*laŋui – плавание -> nanu – плавать -> laŋu
Если уделить внимание вышеприведенному материалу, то становится понятно, что: *takaw «воровство» в языке Паурохи будет звучать как a|ma|naa «воровать». Более ранняя стадия ma|naa – это ma|naka, taka – это более ранняя форма naka (t превращается в носовой звук), например в филиппинском языке Тагалог nakao ->*takaw «воровать». В языке ями, которые живут на острове Лансюй рядом с Тайванем, слово «вор» будет звучать следующим образом ma|nakau – (воровать) a tau (человек) см. Когава.
Разобравшись с вышесказанным, понятно, что слово «украсть» языка айну i|kka -> i|ska -> *sVka, корень *sVka оканьчивается на -а, подобный процесс имеет место и в языке Паурохи: a|ma|naa -> *taka.
В языке Тайваньских пайвань вышепреведенное *tsakaw. Из [t]akav Демпвольфа у Даля получается ПАН *t2akau.
В языке айну также имеется *t2akau, *sakau -> *saka, прибавляется префикс i-, [с. 51] *i|saka -> ikka. Так как присоединен префикс i- гласный в начале слова исчезает, как это описано выше, аналогичное явление происходит с глаголом nukar «смотреть», прибавив i- получаем i|nukar -> inkar.
Таким образом, видно, что и айнское ikka «воровать» и manakau «воровать» - языка тайваньских Ами, nakaw - «воровать» филиппинского языка Тагалог, manaŋko «воровать» - языка Батаков Тоба и т.д. имеют одинаковое происхождение.
Происхождение слова ikka «воровать» можно проследить на следующей схеме
Ikka -> i|ska -> *sVka -> *saka -> *t2aka -> *t2akaw." (Мураяма Ситиро: Айну го то о:суторонесиа го (Язык айну и австронезийские языки)// Нихондзин то нихон бунка но кэйсэй (Формирование японского этноса и японской культуры) Токио, 1993, сс.: 48 - 51)
Я специально привел такой объемный отрывок из статьи Мураяма "Язык айну и австронезийские языки", чтобы дать более полное представление о сути неоностратических методов установления родства языков.
Из этого отрывка становится очень хорошо видно как Мураяма сразу же бросается к конкретному материалу и совершенно никакого внимания не уделяет разработке теоретических вопросов и методов, этим грешат все ностратики. Что касается конкретных аргументов Мураяма, то они, в общем, сводятся к сходным фонтическим закономерностям: С1С 2 -> С 2С 2, aj -> a, на основании чего Мураяма делает вывод о материальном сходстве, рассматриваемых им слов. Однако, следует отметить, что ассимиляция С1С 2 -> С 2С 2, есть одна из наиболее примитивных и широкораспространенных, и нет ничего удивительного в том, что она имеет место в совершенно неродственных языках, то же самое касается и перехода дифтонга в гласный.