4) С горами все ясно, а вот возвращение вызывает вопросы. Я был уверен, что возвращается Линь, а Лю на него смотрит. Если честно, то китайские чувачки также понимают направленность движения. Автор смотрит, а описуемый уходит. Игорь Александрович, а почему вы думаете, что возвращается Лю? Вот очередной показатель того, что тяжко, тяжко понимать стихи, когда не ясно даже кто куда.
Именно. Сколько я могу судить по тому, что мы имеем, то есть по тексту, - оба варианта имеют право на существование. В предложенном мною - поэт сопровождает Лин-чэ в его монастырь, а потом в тоске расставания в одиночестве тащится домой, сетуя на то, что одному-то та же дорога гораздо более длинной кажется. Но запросто может иметь место и ваш (а также и китайских чувачков) - когда поэт смотрит на то, как Лин-чэ один тащится в свой монастырь, и сетует на то, что тому предстоит долгий путь назад - да еще в одиночестве.
Видимо, до определенной степени можно рассчитывать, что поможет копание в биографии поэта - вдруг там есть что-то определенное. Однако же практика показывает, что китайские чувачки, при их социалистическом образовании, сноровки читать старые тексты в большинстве своем не утеряли и традиционная китайская филологическая наука до сих пор не сыграла в ящик - а значит, биография поэта (все, что от нее дошло) уже так или иначе обсосана до нас и правильные (скорее всего) выводы из нее уже сделаны.
Вывод: видимо, нужно все же склоняться к тому, что Лин-чэ уходит, а Лю - смотрит, и в соответствии с этим скорректировать перевод двух последних строк - вроде:
На плетеную шляпу [вашу] лег закатного солнца [луч]
Средь темнеющих гор одинокий путь назад [ваш] так далек
Можно и красивостей добавить:
Унося на плетеной шляпе [своей] закатного солнца [луч],
Средь темнеющих гор в одиночестве [вы] возвращаетесь - так далеко