Теперь все мы, старые и малые, ученые и простые, знатные и безродные, поняли, почувствовали, что у насъ есть Отечество, есть Богъ, есть Спаситель Христосъ, есть Царь, заключающей насъ всiхъ въ своемъ сердце, есть самоотверженное воинство, устремившееся, по Его мановенiю, за десять тысячъ верстъ, въ страну неведомую и ради послушанiя Ему вверившее себя коварной морской стихiи, на которой одна вражеская бомба мо-жетъ уничтожить тысячи жизней. И въ этомъ воинстве теперь уже нетъ разделенiй на благо-родныхъ, живущихъ по укладу западной жизни, и представителей крестьянскаго, смиреннаго быта, а есть одна только Христолюбивая, православная рать, одно неразрывное братство, объединенное не тщеславiемъ, не корыстiю, не мстительною злобой, а верою и надеждою на Бога, преданностiю Его Помазаннику и безстрашiемъ предъ смертiю въ ожиданiи помилованiя за гробомъ.
Въ войне бываетъ победителемъ тотъ, кто не боится умирать, а умирать не боится тотъ, кто исповедуетъ веру въ Искупителя и усваиваетъ отъ Его Евангелiя равнодушное отношенiе къ этой временной жизни. Такимъ именно настроенiемъ была прежде исполнена вся русская жизнь, но и теперь, въ наше греховное время, оно охватываетъ сердца нашихъ воиновъ, сожигая въ нихъ тернiя греховныхъ страстей, а чрезъ то делаетъ ихъ неустрашимыми, а, следовательно, и непобедимыми.
Впрочемъ, и независимо отъ будущей победы или напротивъ уроновъ, наши воины, пролившiе свою молодую кровь, явились славнейшими победителями для своей родины, убивъ въ ней тотъ антихристовъ духъ—духъ нравственнаго разложенiя, духъ кощунственнаго безразличiя къ добру и злу, къ Отчизне и къу врагамъ ея, который, какъ египетская тьма, какъ скверный смрадный туманъ, началъ распространяться среди русскаго общества за последнее десятилетiе и еще раньше.
Да будетъ же благословенна христiанская кровь, которую добровольно отдало русское воинство за нравственное обновленiе своего Отечества! Блаженны воды морскiя, принявшiя въ свои глубокiя недра тела нашихъ просветителей—воиновъ русскихъ! Дорога утрата, но обиленъ ея плодъ! Высокая цена, но безценна купленная за нее духовная жемчужина!
Теперь все мы—одна семья, одинъ народъ, одинъ духъ, одно молитвенное кадило за Православнаго Царя и Его воиновъ.
Таково значенiе войны для Россiи, но немаловажно оно и для нашего непрiятеля.
Онъ зналъ насъ давно: вотъ ужъ более сорока летъ благо-вествуютъ Христа въ его земле одинъ нашъ Святейшiй Епископъ, известный всей Японiи Преосвященный Николай, примеромъ жизни своей и словомъ своимъ раскрывающiй тому народу евангельскiй путь спасенiя. Дело его не безплодно: 30 000 япон-цевъ присоединены имъ къ Христову стаду.
Но если даже богоизбранный народъ iудейскiй не столько слушалъ Пророковъ Божiнхъ, сколько своихъ развратителей— соседнихъ язычниковъ; то весьма понятно, что народъ японскiй, издревле обольщенный сквернымъ идолослуженiемъ, предпочелъ сближаться не съ проповедниками неповрежденнаго христiанства, а съ гордыми западными еретиками, хотя именующими себя христiанами, но давно утратившими духъ Христова смиренiя, духъ Христовой любви, возлюбившими нынешнiй векъ, и живущими по внушенiю своихъ страстей, а не по глаголу Евангелiя.
Они явились туда съ различными приспособленiями къ жи-тейскимъ удобствамъ, перенявъ которыя Японцы решили, что они уже ничемъ не хуже просвещеннейшихъ, по ихъ мненiю, народностей, и усугубили свою языческую гордыню языческою культурой ложныхъ христiанъ.
Но вотъ, они видятъ, что съ этимъ западнымъ мiромъ ихъ разделяетъ огромная страна и многочисленнейшiй народъ, усво-ившiй европейскiя усовершенствованiя внешняго быта, но исполненный совершенно инаго духа, чемъ ихъ новые друзья,—духа смиреннаго и безкорыстнаго, равнодушный къ земнымъ услажденiямъ, на которыя съ такою жадностью бросились японцы вследъ за своими руководителями на ихъ новомъ гибельномъ пути.
И, конечно, не торговыя затрудненiя, не одно только коварное влiянiе нашихъ европейскихъ недруговъ, а причины более сокровенныя и глубокiя внушили этимъ культурнымъ дикарямъ то безумно-дерзкое нанаденiе на Русь, въ которомъ обнаружилась ихъ постепенно возраставшая ненависть къ кореннымъ основамъ русскаго духа, столь противоположнымъ западному строю.
Богъ или миръ, жизнь будущая или наслажденiе въ насто-ящемъ, Евангельская вера или современный языческiй нигилизмъ, Христово смиренiе и воздержанiе, или англо-саксонская гордыня и узаконенная чувственность, Россiя или Европа, — вотъ вопросы, представшiе сознанiю проснувшихся дикарей. Они смело пустились по отрицательному теченiю ихъ и скоро познаютъ свое безумiе, утопая въ морской пучине, какъ дерзностные египтяне, возставшiе противъ народа Божiя.
