Федор бежит из дома Брюса, чувствуя, однако, что месть старого колдуна его еще настигнет. Пережив по пути встречу с прекрасной и странной незнакомкой, молодой граф возвращается в дом отца. Федора обвиняют в чужом преступлении, но благодаря семейным связям ему удается скрыться за границей. В Германии, в окрестностях Ротенбурга, он встречает молодую француженку Мадлену Фаго, которая в один прекрасный вечер становится его любовницей.
«Изобретая все новые и новые ласки, он коснулся рукою бедра своей подруги и весь содрогнулся…вскрикнул…под его пальцами скользнула холодная рыбья чешуя. Мадлена, очнувшись от безумия страсти, вырвалась из его объятий и, забившись вглубь кровати, зарыдала.
Бутурлин провел рукою по лбу, покрытому холодным потом, и весь ужас безумной московской ночи вновь раскрылся перед ним. В глазах запрыгали Брюсовы карты, эмблемы адского судилища. Потребовалось все напряжение воли, чтобы вновь прийти в себя…
Уже светало, когда Мадлена окончила рассказывать необычайную историю своей жизни. Бутурлин, с широко открытыми от ужаса глазами, слушал ее рассказ о том, как два года назад Мадлена и ее подруга Жервеза де Буатраси плавали у берегов Алжира на стопушечном фрегате, которым командовал ее отец, старый адмирал Фаго, и как они выловили из моря уродливую рыбу с почти человеческой старческой головой, как старый боцман и другие матросы умоляли бросить чудище назад и как обеим девушкам в припадке безумного увлечения захотелось угостить им адмирала, любителя изысканных рыбьих блюд.
Чудовищная рыба со стоном билась в их руках, когда корабельный повар счищал с нее чешую, летевшую во все стороны. Жервеза порезала себе руку, а Мадлена два раза была осыпана чешуйками, попавшими ей за корсаж. Зато было весело, и адмирал остался доволен.
Ночью Мадлена никак не могла отскоблить приставшую к ее коже на бедре рыбью чешую, а порез Жервезы вздулся, и вся она посинела настолько, что адмиралу пришлось зайти в Кадикс и оставить девушек на излечение…Через несколько дней пришло известие, что фрегат, разбитый штормом, погиб где-то у марокканского берега.
Чешуйки на бедре Мадлены не только не отскочили, но, как ногти, вросли в тело и начали, размножаясь, расползаться дальше и дальше. Жервеза почувствовала, что все ее посиневшие ноги покрылись слизью, из-под которой стала нарастать рыбья чешуя. Для Федора перестало быть тайной, кто была встреченная им когда-то московская наяда…
- Где же она сейчас? Где Жервеза? – воскликнул Федор, у которого от волнения пересохли губы и кружилась голова.
- Она утонула год тому назад, возвращаясь из Копенгагена в Англию. Бросилась в море, как только показались белые скалы Дувра. Впрочем, - добавила Мадлена тихо, - видевшие ее гибель матросы говорили, что в волнах она поплыла и даже будто им показалось, что у нее вместо ног был виден рыбий хвост».