Роман,
то, что есть в Ватикане - это дипломатическая переписка Святого Престола и Хулагуидов. Если Вы читаете на чагатайском тюрки, могу сделать Вам техническую копию (в смысле без права опубликования). Документы эти не описаны и не исследованы. Я там был по другим сюжетам и осмотрел коллекцию не очень внимательно. В одном из документов, кажется, есть генеалогия, по типу Абу-л-Гази, но мне лично совершенно не знакомая. Я, однако, не специалист.
Пара деталей по Вашей статье -
Битикчи = битик (список, книга) + чи (суффикс деятеля) = писец, переписчик. Даругачи, или его тюркский эквивалент тархан, - лицо, освобожденное от налогов и повинностей. То есть это не совпадающие понятия.
Между прочим, тогда тираны тюрки и их прихлебатели битикчи могут быть не завуалированной критикой алчных монголов, а отсылкой к тюркским государствам, например, уйгурам или кимакам. Или тюркам в широком понимании термина, например, к киданям. Мог ли монгол юаньского времени иметь более глубокое проникновение в историю, чем родовые предания? Видимо, да, поскольку империя чингизидов по-существу была продолжением гигантских и весьма культурных образований. Например, в Сиюй цзи приводится письмо Чингиза знаменитому даосу, где престарелый император дает прямую ссылку на шаньюев сюнну. Это может показаться вставкой китайского писателя, но дальше по тексту есть пара писем, явно вышедших из канцелярии каана.
Вызывет также некоторые сомнения тезис о шилу на монгольском языке. Шилу ведь исключительно китайский продукт. Это полуфабрикат, делающийся на основе ежедневных записей при дворе (записи церемоний, докладов чиновников и т.п.) и компилирующийся после смерти императора. Ежедневные записи могли быть записаны по-монгольски, но об этом у нас нет сведений. Скорее, зная преобладание сэму при юаньском дворе, мы могли бы предположить уйгурский язык. Еще вероятнее китае-уйгурское двуязычие. Это и объясняет то, что китайцы обнаруживают приличное знание истории монгол только с Хубилая - потому, что шилу велись только с того времени.
Тезис о том, что компиляторы Юань ши не знали порядочно монгольского языка тоже сомнителен. Очернение последних лет правления предыдущей династии - это обычные прием традиционной китайской историографии. Иначе невозможно объяснить наличие мироустроительной силы-дэ у основателя нового правящего дома. На самом же деле у минской верхушки, и в особенности при Чжу Юаньчжане, была мода на все монгольское. Это "монгольское" было, впрочем, очень специфическим и монгольское понимание истории Китая и сопредельных стран в него не явно входило.
