Общевосточное общение > ЛитТерра
"Не будите спящего дракона!" (Литературная игра)
Укенг:
"Встреча на Эльбе" в доме Кукуша прошла на ура. Все обрадовались друг другу как родным и сразу сели пить напитки из кукушовского аппарата и обсуждать военные планы. Председательствовал, ест-но, граф:
- Итак, объясняю суть проблемы: ВМАЖ, так уж вышло, - на сегодня единственный в мире завод, производящий, а вернее, способный производить в должном количестве смесь "Гамма-4". Зачем она нам нужна, вам знать пока ни к чему. Но от этого зависит судьба мира. И у меня есть план, как нам получить к ней доступ.
Укенг:
Все возможности перепробовали уже. Никак. Осталось одно - воздействовать на директора завода Гертруда Красармовича Кисломолочнова через его дочь - Физраствору Гертрудовну. Говорю сразу - девка очень тяжелая. Сами понимаете, что могло вырасти с таким именем. Поэтому легкий флирт, сексуальная агрессия и прочая чушь в духе Джеймса Бонда не пройдет - только глубокое внедрение. И уже изнутри брать за жабры ее папашу. Иначе никак.
А теперь самое тяжелое, - Винченцо посмотрел на Ивана, - заниматься этим придется тебе, Ваня.
- Да я... Да ведь у меня Танечка... Машенька... Да как же...
- Извини, других вариантов нет. Кукушу самовольничать нельзя - он под пиндо-колпаком. У меня дел полно по всему миру. Так что мужайся. Ничего, потом мы Машеньке все расскажем, какой у нее папка был.
Понимаю, на два фронта ты работать не сможешь, поэтому от жены придется уйти.
- Но хоть попрощаться-то дадите с Танечкой? - сквозь слезы взмолился Иван.
- Дадим, что ж мы, совсем звери? Но дистанционно.
- ???
- Ну, "17 мгновений весны" смотрел же? Вот так же и у тебя будет. Без физического контакта. Чтобы у тебя в последний момент сердце не дрогнуло. Или не шепнул ей чего лишнего. Легенду, почему решил растаться с ней, сам придумай. Но что-нибудь чисто любовное, о деле - ни слова! Дело секретное, выше ее допуска на 3 головы. Имей в виду, все время будешь у нас на мушке, скажешь лишнее - пеняй на себя. Да понимаю я тебя Ваня, понимаю!!! Сердце не камень, а что делать? Мир-то тоже кому-то надо спасать! Ну намекни ей как-нибудь, что мол любишь, но обстоятельства. Только чтобы она ничего не поняла, а то сам понимаешь, поймет слишком много, придется её того... Да не бойся, не звери же мы, не убьем. В МУРКУ и в печь к вам. Будешь за ней через щелку подсматривать. Ну ладно, еще по кружке и спать...
И на следующий день Ивану Христофоровичу Макарскому было устроено прощальное свидание с женой.
http://www.youtube.com/watch?v=VVVkXMpiptY&feature=related
Укенг:
Фирочка Кисломолочнова шла по улице Ленина в магазин за хлебом, колбасой и кефиром. Неожиданно у нее подломился каблук.
- Ах! - воскликнула она и сделала выразительный жест рукой, - Полный п.......ц!!! (а надо вам сказать, что в лексиконе высшего женского общества Горелова странным образом сочетались утонченная чувствительность и простонардная грубоватость). Какой ужас! Это ж надо - пойти в магазин, и вдруг такая х.....ня! Что же мне делать? О, если бы я только знала, что мне теперь делать!
А в это время за углом Винченцо Дэ-Ла-Фэй-Эр приставил "макар" к затылку Макарского.
- Пошел, тебе говорю... - прошипел он, - на счет 3 пристрелю, как с...ку...
- Ну Винни, - ныл Иван, - Ну может завтра начнем...
- Идиот! Ты знаешь чего стоило подпилить ей каблук, чтобы он как раз на этом месте сломался? Одного КОНника затоптали и у двоих грыжа! Итак - раз...
- Ну я еще не готов...
- Два...
- Я как-то не знаю с чего начать...
- Три!
- Всё! Уже иду.
И Иван Христофорович чуть вихляя бедрами бодро направился к бедственно жестикулирующей Фире, подбадривая и заводя себя любимой в молодости песней.
"И-и-й-я одинокий бродяга любви Казанова!
Вечный любовник и вечный злодей, сердцеед.
Но соблазнять вас опять буду снова и снова...
(С этими словами он как бы невзначай прошел мимо Фирочки и нырнул было в ближайшую подворотню)
Но, как и прежде бродяга, один Казанова..."
Впрочем из подворотни он тут же вынырнул, ибо там его ожидал ствол вездесущего Винченцо, невесть как успевшего туда переместиться, и пошел к Фирочке уже по-серьезному.
- Здравствуйте, дорогая Физраствора Гертрудовна! Я старый китаист и не знаю русских слов любви. Только китайские. Китай, знаете ли, интересная страна... А что это Вы на меня так смотрите?
- У меня каблук слома-а-а-ался-я-я-я-я...... - разрыдалась Фира и повисла на шее Ивана, уткнувшись мокрым лицом ему в плечо. Иван развел руками, как-то неопределенно помахал ими в воздухе, и, встретившись глазами с суровым взглядом графа, мерцающем в темноте подворотни, обреченно сомкнул их на вздрагивающей от рыданий сутуловатой спине Фирочки.
Укенг:
Круг замкнулся. Ваня и Фира объяснились друг другу во внезапной, но вечной любви (Ваня при этом держал за спиной скрещенные пальцы и неистово извинялся перед женой), в тот же день сняли маленькую комнатку в избушке молчаливой и немного не от мира сего бабы Насти и начали готовиться к объяснению с фирочкиным папой.
Но не далее как вечером того же дня, когда Фирочка по второму кругу отправилась за хлебом, колбасой и кефиром (чтобы Ваня воспринялся подсознанием Гертруда Красармовича как дополнение к продуктовому набору, а не как его замена), произошло событие, направившее, по сути, весь ход мировой истории по совсем иному руслу.
***************
- Ага, попалась, проклятая Кисломолочнова!, - выходя из-за угла, воскликнул известный гореловский xулиган, а так же лидер гореловской ОПГ по кличке Гнусавый. За его спиной недобро ухмылялась добрая дюжина самых отъявленных негодяев из его наводящей ужас не только на Горелово, но и на маленькое соседнее Неелово ОПГ.
- Борь, ты чего?, - с недоумением и испугом воззрилась Фира на бывшего одноклассника, долго и безуспешно ухаживавшего за ней.
- А того! С профессором снюхалась, падла? Мне в ласке отказала, а теперь на ночь ноги моешь, так получается?
- Да не мою я никакие ноги, что за чушь. Я душ принимаю, но при чем...
- Теперь оправдываться поздно, дорогая!, - распаляя себя, Гнусавый начал похлопывать по ладони бейсбольной битой. - Посмотри-ка на это окружающее тебя Горелово, и имей в виду, мерзкая Кисломолочнова, что ты видишь это все в последний раз!
- Почему в последний-то, Борь? - Фирочка никак не могла сообразить, какая нешуточная опасность ей угрожала. Гнусавый виделся ей все тем же смешным и несуразным одноклассником, вечно торчавшим под окнами и провожавшим из школы, плетясь сзади на расстоянии 10 метров, ибо ближе подойти не решался.
- А потому!, - Гнусавый обернулся к подельникам, - Где там у нас этот новенький, которого из Герцена выгнали? (им. в виду СПб педагогический университет им. Герцена), - из группы бандитов вышел маленький щуплый парнишка в очках, но с крайне агрессивной прической - Слышь, Герцен, давай-ка, это, сбацай ей отходняк, во.
- Чего? Это как? - не понял маленький Герцен и суетливо протер очки.
- Ну, засунь ей под ребро, в натуре.
- А почему я, Гнусавый? Я у вас вообще недавно, не научился еще...
- Ну, у тебя удар послабже и рост пониже. Женщина все же...
Герцен неуверенно двинулся к Фире.
- Борь, ты же меня защищал всегда? - жалобно запричитала Фирочка. Герцен на всякий случай остановился.
- У нас пощады не проси!, - зарычал Гнусавый, неистово гримасничая, чтобы скрыть побежавшие по щекам слезинки. Герцен нерешительно затоптался на месте.
- Ну Бо-о-о-о-ря-я-я-я-я....
- И на Луну не голоси, отвратительная, гнусная, никуда не годная Кисломолочнова!, - Гнусавый в исступлении затопал ногами по луже, обдавая мириадами брызг обступивши его соратников, - А лучше вспомни ту, Кисломолочнова, малину, которую я для тебя, Кисломолочнова, у деда Михея воровал! Да Герцен же, мать твою, ну не тяни ж ты, с...ка, резину, кончай её! Сэмэн. То есть, тьфу, аминь.
И тут позади бандитов раздался спокойный, небрежно-холодноватый, чуть презрительный голос Ивана Христофоровича:
- Не трогать! Отныне эта женщина принадлежит мне.
Медвежака:
- Шьтя?... - Гнусавый словно поперхнулся.
- Для особо ... одарённых повторяю: не тяни руки - протянешь ноги. И ещё это... а, вот: пасть порву, моргалы выколю. Канай. Редиска.
"А профессор-то по фене. Новый пахан?!" - Гнусавый судорожно пытался перехватить инициативу, но земля уже уплывала из-под ног.
- А ты - КТО такой? - выкрикнул он, как ему казалось, грозно, а на самом деле визгливо и жалко.
- Не признал? Я - атаман Ураган.
Отчаянно блефуя (а точнее, просто не зная, что сказать дальше), Иван Христофорович медленно, очень медленно приблизился к урке и посмотрел тому в глаза.
Гнусавому, под наносной блатной чешуёй которого скрывалась утончённая впечатлительная натура, показалось, что на него глянула бездна.
- Атас, менты! - У кого-то из гореловских окончательно сдали нервы.
- Шухер, братва! - Сявки, повинуясь блатному закону, вне себя от счастья, резво потикали в разные стороны. Быстрее всех в восторге нарезал лидер ОПГ.
"Ничего", - мстительно думал он. - "Пусть фраер потанцует... пока музыка играет."
И всё-таки пережитое унижение заставило его остановиться на безопасном расстоянии и пробакланить в Фирочкин адрес:
- Подумаешь, цаца! Стоишь, черты спитые, на блузке видит взгляд всю дактилоскопию... гореловских ребят!
- Крути педали, пока не дали! - Посоветовал Иван Христофорович.
- Хиляй на полусогнутых! - Фирочка влюблёнными глазами смотрела на своего спасителя.
Навигация
Перейти к полной версии