Коллеги, вот еще одна реплика от Сергея Аркадьевича... Глядя под ноги, один видит лужу, другой – звезды, в ней отражающиеся (А.Довженко)
С одним важным уточнением: если в этой "луже" есть чему отражаться. Иными словами, есть ли на "небе" те самые "звёзды". Вы считаете, что в Ваших переводах они есть, я считаю, что нет.
...когда с претенциозным видом утверждается, что написать «касатка» нельзя из-за «русскости» слова (а ласточка – можно? Оба слова имеют равные праславянские корни ), становится тошно.
Вы, действительно, не поняли, о чём я говорю? Дело не в "праславянских корнях", а в том, что в переводе
китайского стихотворения слово "касатка" выглядит неестественно, поскольку отсылает
русского читателя к образцам
русской же поэзии! Вот, в чём дело! Тогда как слово "ласточка" как употребляемое в речи значительно чаще, чем "касатка", тех ассоциаций, о которых я сказал выше, не вызывает.
И китаисту полезно знать, что в Новый год на окна наклеивали изображения красных петухов (причем неощипанных!).
Но перевод, как я понимаю, делается (в первую очередь) именно для таких читателей, которые не являются китаистами. А потому фраза "петушками красны ворота" не самая подходящая для того, чтобы и те читатели, которые не знают, что "в Новый год на окна наклеивали изображения петухов", поняли о чём идёт речь. (Кстати, если наклеивали "на
окна", то почему в переводе петушками красны
ворота?) Кроме того, Вы же неверно перевели, следующую за этой, строку оригинала – ту, в которой у Вас "касатка прилетела". Поистине, чего только не сделаешь, лишь бы "поэтично" звучало! В самом деле, ну, что такое "ла́сточка"? Это же пересказ. А вот "каса́тка" - это совсем другое, это "поэтично"!
Согласен, что «склон заката» - необычно, но слово «закат» в русском языке означает не только природное явление, но и ту самую западную сторону, где происходит закат, что и выражено китайским 西山.
Закат – это когда Солнце, приближаясь к горизонту, скрывается за его (горизонта) линией. То, что закат происходит на западной стороне небосклона, отнюдь не означает, что у заката есть склон, как то следует из Вашего перевода. Кстати, ведь у этой фразы есть и продолжение: "сумрак скрылся куда-то". Поясните, пожалуйста, куда мог
скрыться сумрак, если в природе, вслед за закатом, сумрак
появляется. А куда "пропала" осень оригинала? Помешала "поэзии" перевода или просто не поняли, к чему там она?
Самошин, конечно, переведет как «западная гора», и он будет прав, ПЕРЕСКАЗЫВАЯ СОДЕРЖАНИЕ стихотворения. Но поэзия этим будет убита.
Вы угадали – именно та́к я и перевёл,
переводя, а не пересказывая, стихотворение. Поскольку считаю, что "поэзия" - это не́ использование редких или вычурных слов и выражений там, где в оригинале их нет, а нечто другое. Вы же, как я понимаю, считаете, что наличие таких слов и выражений (иногда даже очевидно бессмысленных!) и делает перевод поэтичным. На мой взгляд, такой подход ошибочен.
Кстати, о Самошине, моторе этой дискуссии. Я уважаю его как честного работягу. Но работяга и критикан – это два разных Самошина (на этическом уровне). Крайне жаль!
Не знаю, мне кажется, что Вы воспринимаете мою критику как стремление унизить Вас. Это не так. Для меня существует только объект критики – текст перевода. Безотносительно к тому, кому этот текст принадлежит. Я точно так же критически высказывался и о переводах стихотворений, которые делал акад. Василий Алексеев, и о переводах Михаила Басманова, и о переводах Александра Гитовича, и о переводах проф. Ильи Смирнова… В первом сообщении этой рубрики был задан вопрос: сможем ли мы найти материал для критики в Ваших переводах цы Цзян Куя. Я, после некоторых колебаний, вызванных тем, что моя критика, как правило, вызывает поток оскорблений в мой адрес, всё же решил присоединиться к тем, кто уже начал искать ответ на поставленный выше вопрос. Теперь жалею, поскольку оскорбления в мой адрес, как говорится, не заставили себя долго ждать. При этом, я, в отличие от своих оппонентов, не использую в своей критике оскорбительных выражений, подобных тем, которыми периодически осыпают меня.
В дискуссии обозначились две очевидные группы. Одна абсолютизирует слово на его первичном, поверхностном, написанном уровне и яростно бьется за его непременную передачу в переводе за любой счет, пусть даже утратой поэзии.
Не совсем так. Та, немногочисленная, группа, о которой Вы говорите, бьётся за передачу в переводе всего того, о чём написано в оригинале. И если такая передача выполнена переводчиком грамотным русским языком, то ему не понадобится использовать в переводе очевидные русизмы, вроде "ветрила", не понадобится использовать сомнительного вида рифмы, вроде "светлячки́/бамбучки́" или "весте́й/прелесте́й" или фраз, наподобие "петушками полны ворота" и т.п. И при всём при этом поэзия в переводе останется. Пример – переводы Льва Эйдлина, которые, впрочем, Вам представляются "ремесленными". А мне таковыми представляются переводы Ваши, поскольку, как известно, "сколько ни говори "халва", во рту слаще не станет". Вот так и с Вашими переводами: сколько бы Вы ни повторяли, что в них есть поэзия, поэзии там нет и в помине. Есть дурно срифмованные, не свободные от отсебятины и фактических ошибок, тексты, написанные не всегда безупречным, с точки зрения стиля, языком.
Другая группа резонно полагает, что поэзию не «видят», а «слышат», «чувствуют», и слова такого перевода – иные слова, выкопанные из душевных глубин, прочувствованные.
Слышать можно то, что звучит. В Ваших переводах (я сейчас говорю о тех, которые здесь обсуждали) поэзия, увы, не звучит. Её заглушают слова и выражения, о которых я говорил в предыдущих своих ответах.
Но – продолжайте дискуссию! Может быть, толковое замечание прозвучит, и я возьму его на заметку... С.А.Торопцев
Однако, как Вы великодушны! Что касается меня, то я решил прекратить своё участие в этой дискуссии, поскольку не вижу в ней смысла. Для меня ответ на вопрос о том, каковы Ваши переводы, совершенно ясен. Для тех, кто не согласен с моей точкой зрения – тоже. Так, в чём тогда смысл продолжать дискутировать? Переубедить друг друга нам не удастся, а выслушивать оскорбления в свой адрес – занятие, прямо скажем, не из лучших.