Перед самым началом боевых действий, 18 июня 1950 года, Дж. Даллес проинспектировал войска Ли Сын Мани которое должно были действовать из стратегии СШа которая заключалась в первичном нападении на СССР. Соединенные Штаты Америки, имея на вооружении своей армии атомное оружие, стремясь к мировому господству, решили уничтожить Советский Союз. Для этого было запланировано сбросить 73 атомных бомбы на города Советского Союза. Но бомбардировщики американских ВВС не могли летать на Востоке без сопровождения своих истребителей, потому что их бы сбили советские истребители. Поэтому американцам было необходимо приблизить свои авиационные базы к границам Советского Союза. На территории Кореи предполагалось разместить атомные бомбардировщики.Важным аспектом корейской войны является изучение существовавших у США планов применить ядерное оружие против КНДР и Китая. Как пишут в своих мемуарах президент Д.Эйзенхауэр и государственный секретарь Д.Ачэсон, в Вашингтоне серьезно рассматривался вопрос о ядерной бомбардировке КНДР и Китая. США имели намерения применить атомную бомбу с тем, чтобы заставить Китай и Северную Корею "пойти на заключение соглашения о перемирии". На это же указывает в своей книге "Япония и азиатско-тихоокеанский регион. Контуры изменений" японский исследователь Мазахиде Сибусава . Он пишет, что президент Г.Трумэн рассматривал вопрос об использовании атомной бомбы в Корее. Как свидетельствуют факты, правящие круги Соединенных Штатов всерьез задумывались о применении ядерного оружия в целях добиться победного окончания войны и одновременно испытать его разрушительную мощь в ходе бовых действий. "Корейская война, говорилось в докладе, представленном генералу Макартуру специальной исследовательской группой, открывала отличную возможность для использования тактического ядерного оружия". Несмотря на настойчивые предложения, ни Д.Эйзенхауэр, ни Г.Трумэн не последовали совету военных, и ядерное оружие не было применено. Как считают авторы книги "Американское озеро. Ядерная опасность в бассейне Тихого океана", в политических и военных кругах США учитывали факторы, которые, по их мнению, не могли способствовать реализации ядерных планов:во-первых, вооруженные силы США не были готовы к действиям в условиях применения тактического ядерного оружия; во-вторых, эти планы встретили оппозицию союзников США;
в-третьих, в Вашингтоне опасались ответных действий со стороны Советского Союза,
Вполне естественно, что намерения Соединенных Штатов Америки использовать ядерные средства в корейской войне встретили острое противодействие со стороны международного общественного мнения, в том числе и в самих США. Однако угроза возможного ядерного конфликта заставила СССР и США искать пути выхода из корейской войны. Такой выход был найден в 1953 г., когда было подписано соглашение о перемирии. Оно действует до настоящего времени.Анализируя корейскую войну, нельзя не остановиться на роли Китая в этом конфликте. Эта роль, как известно, значительна. Если до конца быть объективными, нужно признать, что участие китайских добровольцев и советских авиационных частей в войне вместе с огромной материально-технической помощью СССР Северной Корее сыграло решающую роль в том, чтобы отстоять существование КНДР как самостоятельного государства, так как после высадки американского десанта в сентябре 1950 г. в порту Инчхон Корейская народная армия была фактически полностью разгромлена и в октябре 1950 г. американо-южнокорейские войска подошли к границам Китая.В октябре 1950 г. китайские добровольческие отряды вступили в боевые действия, а к концу декабря была освобождена вся Северная Корея. С этого момента и до подписания перемирия фронт в основном стабилизировался по 38-й параллели. Кровопролитная трехлетняя война в Корее продемонстрировала невозможность решения корейской проблемы силовыми методами. Война также показала, что в ядерный век любой военный конфликт может перерасти в ядерное столкновение, что может иметь непредсказуемые последствия для всего человечества. Уроки корейской войны со всей очевидностью продемонстрировали, что путь к урегулированию обстановки на Корейском полуострове нужно искать исключительно на основе диалога, переговоров, а не силовыми, военными методами.
Как отмечает американский политолог Ким Ен Чэ, у Ли Сын Мана существовали военные планы объединения Кореи. Несмотря на ограниченные военные возможности Сеула (здесь Ким Ен Чэ противоречит сам себе, так как к началу войны южнокорейские вооруженные силы насчитывали более 300 тыс.чел., США предоставили Югу в 1945—1950 гг. более 500 млн долл. военно-экономической помощи), отмечает автор, Ли Сын Ман одобрил политику освобождения Севера силой. Американский ученый приводит письмо южнокорейского диктатора своему советнику Р.Оливеру, написанное в резкой по отношению к КНДР форме. "Я думаю, — пишет Ли Сын Ман, — сейчас лучшее время предпринять наступление и очистить Пхеньян от партизан. Мы загоним Ким Ир Сена и его бандитов в горы, чтобы сделать реки Туманган и Ялу нашей оборонительной линией". Автор утверждает, что провокационные заявления южнокорейского лидера способствовали развязыванию войны в Корее. Аналогичную точку зрения высказывает И.Стоун. "Ли Сын Ман, — писал он в 1952 г., — начал войну или же сознательно спровоцировал крупное наступление, поскольку спасти его пошатнувшийся режим можно было только путем вовлечения Америки в локальный конфликт".В книге Г.Мейера "Последняя иллюзия. Американский план мирового господства" приводятся сведения, подтверждающие стремление южнокорейских властей силой объединить страну. "Мы могли бы занять Пхеньян в три дня, — говорил Ли Сын Ман в 1949 г., — наши войска готовы вторгнуться в Северную Корею. Я твердо убежден, что наступил психологический момент для военного выступления" и. В этот же период глава южнокорейского правительства заявил, что уже "составлен план ударов" по коммунистам Северной Кореи и что этот план "в ближайшее время будет осуществлен".
В начале апреля 1949 г. в Москву, минуя посла в Пхеньяне, поступили сведения северокорейской разведки о том, что вывод американских войск предполагается завершить в мае. Сообщалось также, что в апреле-мае южане должны сосредоточить войска вдоль 38-й параллели с тем, чтобы в июне внезапно напасть на Север и к августу 1949 г. завершить разгром КНДР. Приводились конкретные данные о численности группировки южан, уже подтянутой к границе. В связи с этим министр иностранных дел СССР А.Я.Вышинский срочно потребовал от Т.Ф.Штыкова проверки этих сведений.В ответ на этот запрос 4 мая 1949 г. советский посол доложил, что действительно имеются данные о сосредоточении южнокорейских войск вдоль 38-й параллели, особенно на пхеньянском направлении, где было сосредоточено 300 тыс. военнослужащих. По сообщению северокорейских агентов, были разработаны планы нанесения удара по Северу, которые в данной группировке уже доведены до уровня командиров батальонов. Согласно плану, активные действия предполагалось развернуть в июне 1949 г.27 мая в беседе с советским послом Ким Ир Сен привел дополнительные данные о сосредоточении южнокорейских войск вдоль 38-й параллели. 16 июня Т.Ф.Штыков сообщал в Москву, что "вывод (американских) войск развязывает руки (южнокорейской) реакции, стремящейся к немедленному объединению родины военным путем". Т.Ф. Штыков информировал об ожесточенных боях в районе стратегически важного приграничного полуострова Ондин, рассматривая их как прелюдию большой войны. Он также указывал, что по сведениям, полученным от южнокорейского перебежчика, удар по Северу должен быть нанесен "за три дня до официального объявления о выводе американских войск". В телеграмме также цитировались слова Президента Южной Кореи Ли Сын Мана от 11 июня 1949 г. о том, что "составлены планы ударов, которые нанесут большой ущерб коммунистам. В ближайшие две-три недели угот план может быть осуществлен".
14 июля 1949 г. посол сообщил в Москву сведения, полученные от захваченных в плен южнокорейских солдат. По их словам, вскоре предполагалось нанести внезапный удар по Северу с тем, чтобы завершить его разгром к 15 августа 1949 г. (день освобождения Кореи). Пленные также указывали, что, по мнению Ли Сын Мана, выдвинутые в конце июня предложения контролируемого северянами Единого демократического отечественного фронта по мирному объединению страны являются ультиматумом со стороны Севера и что после того, как эти предложения были отвергнуты руководством Республики Корея, Великий вождь товарищ Ким Ир Сен получил из Москвы приказ ударить по Югу в августе-сентябре. В связи с этим Ли Сын Ман якобы принял решение о превентивном нападении на Север в июле.
Можно, конечно, предположить, что многочисленные агентурные сведения о готовящемся нападении Юга сознательно фабриковались северянами для того, чтобы обеспечить советскую поддержку собственным планам атаки против РК. Но для тех для кого авторитет только США особо отмечу , что данные об агрессивных намерениях южан подтверждались и сообщениями независимых западных источников, которые тщательно фиксировались в Москве. Например, 3 августа 1949 г. в Пхеньян была послана телеграмма, в которой послу Т.Ф.Штыкову сообщали о том, что, по сведениям американского информационного агентства, "некоторые весьма авторитетные деятели южнокорейского правительства настаивают на вторжении на Север". В любом случае, каково бы ни было реальное качество информации, которую получало советское руководство, здесь приводится именно та информация, на основе которой принимались решения в Кремле.В условиях, когда, с точки зрения советского руководства, вероятность нападения со стороны южан резко возросла, стали предприниматься энергичные меры по укреплению северокорейской армии.22 апреля 1949 г. Т.Ф.Штыков доложил в Москву о серьезных проблемах боевой готовности КНА и сформулировал ряд конкретных предложений по наращиванию советской военной помощи. 3 мая на имя И.В. Сталина было отправлено письмо от Великого вождя Ким Ир Сена, в котором говорилось: "В связи с изменившейся обстановкой в Корее
крайне необходимо усиление и техническое оснащение КНА". Здесь же Ким Ир Сен отмечал, что в случае удовлетворения прилагавшейся к письму конкретной заявки на вооружения и технику он предполагает завершить переоснащение механизированных и прочих частей в мае, а авиационных — в сентябре 1949 г.
В сопроводительном послании Т.Ф.Штыков поддержал запрос Великого вождя Ким Ир Сена и детально описал, какие новые части и подразделения планирует северокорейский лидер создать, используя полученное вооружение. Планы руководителя КНДР на этот счет были следующие: создать механизированную бригаду в составе двух танковых полков (по 33 машины в каждом), самоходного артдивизиона (16 СУ-76), истребительно-противотанкового дивизиона, мотострелкового полка и мотоциклетного батальона; организовать отдельный танковый полк (33 машины), в каждой дивизии сформировать дивизион самоходок СУ-76; образовать армейский артполк из 24 орудий ЗИС-3; создать смешанную авиадивизию, состоящую из штурмового и истребительного полков (по 43 самолета в каждом).
- 4 июня 1949 г. из Москвы пришло сообщение о согласии в основном удовлетворить эту заявку, взяв в оплату "30000 тонн очищенногориса".
Предпринимая меры по укреплению военной мощи КНДР, Москва по-прежнему исходила из того, что эта помощь должна быть использована исключительно в оборонительных целях, а не для удара по Югу. В документах того периода нет никаких упоминаний о возможности превентивного наступления на РК, о внезапной атаке. Характерным примером, иллюстрирующим намерения Кремля в те летние месяцы 1949 г., может послужить пространное донесение Т.Ф.Штыкова от 25 июня, в котором сообщается о мерах по повышению боеготовности корейской армии, предпринимаемых в связи с угрозой с юга, о поступлении советской военной помощи. Советский посол информирует об исключительно оборонительных задачах КНА, о ее дислокации и подготовке в связи с возможным наступлением с Юга. О наступательных задачах или о возможности контратак посол не обмолвился ни словом.
Весьма характерным для позиции Москвы в тот период было стремление дистанцироваться от потенциального конфликта в Корее, избежать собственного прямого вовлечения в него. 7 июля 1949 г.Т.Ф.Штыков внес предложение о том, что после вывода американских войск из Южной Кореи целесообразно ликвидировать советскую военно-морскую базу в Чондине, а также наши военные авиакомендатуры в Пхеньяне и Канге, поскольку их наличие может быть использовано для дискредитации правительства КНДР, а также может поставить СССР в неудобное положение.
