... Он там никогда не жил: 10-месячная стажировка в Кимдэ в 1985 году явно не в счет. Да и бывает он там крайне редко - в 2005 году (после 20-летнего перерыва!) съездил в Пхеньян на 3 дня на фестиваль "Ариран", и совсем недавно на один день в Кэсон... перебежчики - весьма сомнительный источник информации, а северокорейские газеты - тем более.
Алекс, на мой взгляд, ваше отношение к бедным корееведам вообще отличается неким юношеским максимализмом. То есть деятельность того или иного ученого (Ланьков только один из примеров) вы рассматриваете в полном отрыве от реальности, руководствуясь только вашими представлениями о том, "как оно должно быть". Не припомню, кстати говоря, ни одного вашего поста, где деятельность кого-либо вообще оценивается положительно. Так вот, предлагаю вам несколько изменить угол зрения и посмотреть на то, что объективно делает Ланьков в условиях сегодняшней объективной реальности.
Итак, реальность, которая нам сегодня дана. Закрытая страна. Страна, в которой иностранцу нельзя свободно работать, нельзя свободно общаться с местным населением. Страна, где единицы реально работающих иностранцев связаны веригами секретных договоренностей либо с местным Пхеньянским истеблишментом, либо с правительствами своих стран--веригами, которые не дают ему открыто делиться накопленной информацией с международным сообществом. Страна, книги, фильмы и журналы которой за рубежом можно достать с неимоверным трудом и с офигенными материальными затратами. Страна, деятельность редких дипломатических представительств которой за рубежом направлена не на распространение своей культуры среди иностранцев, а, наоборот, на ее дальнейшее засекречивание. Страна, откуда периодически бегут с неимоверными опять же трудностями беженцы, которые часто, будем уж честны, являются не самыми лучшими представителями северокорейского народа.
В этих условиях находится человек, который начинает по крупицам собирать ВСЕ, что можно найти в открытом и закрытом доступе по Северу. Мало того, что он упорно изучает архивные и исторические материалы, которые позволяют ему четко представлять истоки режима и написать несколько монографий на эту тему. Он вгрызается в любой обрывок сегодняшней информации: общается с перебежчиками, бизнесменами, представителями гуманитарных организаций в КНДР, учеными и политиками, читает местные газеты и журналы, смотрит фильмы, ездит при любой возможности в страну... Вгрызается и анализирует, пытаясь по крупицам информации построить общую картину, понять что же такое КНДР как явление. Делает он это с потрясающим трудолюбием, самоотверженностью, страстной любовью к делу и знанием этого дела. Результаты своей работы он постоянно публикует в отрытой прессе, давая возможность быть в курсе северокорейских дел всем остальным. Неужели все, чего заслуживает деятельность этого человека--это ваше презрительное "фе"?
Теперь по поводу источников и их "необъективности". Алекс, в мировой исторической мысли давно уже стало общим местом утверждение, что объективных источников нет вообще. Любые источники созданы людьми, существами крайне необъективными. Деятельность любого историка направлена, прежде всего, на отшелушивание ма-а-аленькой сути из куда бОльшей кучки...ну, скажем вежливо, плевел. Да, Нодон синмун и перебежчики необъективны. Кто же, по-вашему, объективен: Чосон ильбо? Но Му Хен? Нет. Они вам, конечно, могут больше нравиться, но объективными их это не делает. К любому источнику ученый должен обязательно приложить голову и аналитические способности.
