Литературные новости

[yeguofu]

Ирина Богатырева. Кадын. Сказ о вечном кочевье, «Октябрь» 2009, №7 http://magazines.russ.ru/october/2009/7/bo2.html

Этот роман о царице, ставшей свидетельницей и жертвой роковых перемен в жизни и духе своего народа.

В основу замысла легла научная сенсация – уникальное захоронение молодой женщины, обнаруженное в 1993 году в приграничной зоне Алтая, на высокогорном плато Укок. Прекрасно сохранилась не только мумия, но и одежда, и поразительный по пышности и высоте парик, и ритуальная атрибутика. Всплыли легенды о древних девах-богатырках, хранительницах алтайского народа, разгорелся интерес к культуре жителей алтайских гор в VIII-VI в.в. до н.э.

В 165 г. до н. э., по китайским хроникам, племя юэчжи, с которым некоторые исследователи соотносят пазырыкцев, было полностью побеждено своими исконными врагами – хунну. Есть версии, что часть племени отошла к тому моменту на север или запад от Алтайских гор.

[yeguofu]

Орхан Памук. Музей невинности. Амфора, 2009 http://www.ozon.ru/context/detail/id/2672338/

Именно из воспоминаний — как уяснит себе из "Музея невинности" даже невнимательный читатель — состоит особая субстанция любовного времени и собственно любви.

"Сначала я целовал ее саму, потом ее же — из воспоминаний, затем открывал на мгновение глаза и, тут же сомкнув их, целовал ее вновь — ту, которую только что видел и которую только что вспоминал". Любви в настоящем времени нет, счастливые моменты жизни с устрашающей скоростью превращаются в прошлое, но, при этом, консервируются в виде воспоминаний. Воспоминание о поцелуе дороже самого поцелуя — сам поцелуй мимолетен, а воспоминание хранится, притаившись в вещах, пейзажах, мелодиях, бывших некогда свидетелями любви.

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1222997&ThemesID=960

[yeguofu]

Приглашение задуматься. Мнение ученого.

Игорь Андрианов. Возрождение невежества или инстинкт самосохранения? «Зарубежные записки» 2009, №19 http://magazines.russ.ru/zz/2009/19/an18.html

...наука – дело элитарное. С этой точки зрения «Восстание масс», описанное Ортегой-и-Гассетом, ей вряд ли на пользу. «Сегодня у среднего человека самые неукоснительные представления обо всем, что творится и должно твориться во Вселенной». Как подчеркивает Ортега-и-Гассет, это никоим образом не прогресс: идеи массового человека не есть культура, культурой он не обзавелся. «Возникает тип человека, который не желает ни признавать, ни доказывать правоту, а намерен просто-напросто навязать свою волю».

Изучением развития науки занимается наукометрия. Ее данные могут, на первый взгляд, ошеломить: 90% научной продукции ошибочно, из оставшейся 90% никогда не будет использовано. На что же тогда идут деньги налогоплательщика?

Акад. В. Ф. Журавлев предлагает такой ответ: 1) фундаментальная наука позволяет поддерживать высокий общий уровень исследований, в том числе и в области приложений; 2) возможны прорывы, ведущие к совершенно непредсказуемым технологиям.

При этом научное сообщество в целом убеждено, что вмешиваться в фундаментальные исследования нельзя, а многие тешат себя иллюзией, что демократия со временем заменится (и уже потихоньку заменяется!) технократией.

Многие ученые, с тревогой отмечая растущий антисциентизм, не видят никакой своей отвественности за «неправильное» применение научных достижений.

«Противоречие между порождением разума – оружием – и изначальной слабой моральной оснащенностью человека привело к тому, что он стал редкостным явлением в биосфере: вид, страшный и смертельно опасный для себя самого. ... Можем ли мы уповать на естественный отбор, что он со временем приведет инстинктивные моральные запреты в соответствие с разумом?

Можем, но лишь в масштабах биологического времени эволюции. Оружие мы совершенствуем с помощью разума, который способен прогрессировать стремительно, а врожденные запреты совершенствует естественный отбор, работающий неизмеримо медленнее». (В. Р. Дольник).

[yeguofu]

Про сегодняшнюю Армению. В Карабахе тоже есть китайцы.

Петр АЛЕШКОВСКИЙ. Семьсот лет одиночества. «Дружба Народов» 2009, №9  http://magazines.russ.ru/druzhba/2009/9/gu21.html

Спонсор — московский миллионер. Он починил дорогу, дал людям родной долины хоть какую-то работу. Он же построил новую школу и две невероятных гостиницы. Первая носит говорящее название “Эклектика”. Посреди села стоит бетонный корабль, украшенный блестящей мозаикой.

— Вам нравится ваш корабль? — спрашиваю стоящего рядом крестьянина.

— Наверное, да.

В голосе слышно сомнение. Внутри — аквариумы с тропическими рыбками, чеканка, безвкусные скульптуры, богатая мебель. В ресторане двенадцать гипсовых атлантов явно нетрадиционной ориентации поддерживают купол свода. Шесть из них — длиннобородые старики, еще шесть — юноши. Все атланты одеты в набедренные повязки из шкур горного козла. Официанты и повар — китайцы. Они подписали контракт на 10 лет.

— Ты представляешь, — смеется Рубен, — официантка говорит только по-китайски и на карабахском диалекте, многие армяне не смогут даже пищу тут заказать.

[yeguofu]

Алла Латынина. Слово в визуальном мире. Владимир Мартынов о конце времени русской литературы, «Новый Мир» 2009, №10 http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2009/10/la14.html

Сейчас эксперты заворожены понятием новизны и во что бы то ни стало требуют ее от писателя.

В свою очередь писатель боится репутации умелого профессионала, ему хочется непременно прослыть новатором, совершающим художественные открытия. Но поскольку возможности открытий исчерпаны, он неизбежно оказывается замаскированно вторичен.

Но, может, и не надо натужно ломиться в ворота призрачного новаторства, оказывающегося каждый раз повторением уже пройденного? Может, смиренно воспользоваться уже открытыми стратегиями? Может, лучше быть хорошим мастером, чем плохим творцом?

Эти соображения, не имеющие ничего общего с соображениями Мартынова, невольно возникли у меня при чтении его книги. Книги умной, ироничной, беспощадной и вряд ли справедливой, но оценивающей культурное состояние общества куда более адекватно, чем многие жизнерадостные участники дискуссий о судьбах литературы, перечисляющие сотни неизвестных имен в качестве доказательства ее цветущего вида и предрекающие ей еще более сияющий рассвет.

[yeguofu]

Юрий Оклянский. Герберт Уэллс и Железная Женщина. Записки автора биографий «Дружба Народов» 2009, №11 http://magazines.russ.ru/druzhba/2009/11/ok8.html

Живой, полный малоизвестных подробностей рассказ о жизни Марии Игнатьевны Закревской-Бенкендорф-Будберг. Обрисована фигура самобытная, яркая и необычная — потомственной аристократки, международной авантюристки и свободолюбивой раскрепощенной натуры, с которой связаны имена Горького и Алексея Толстого, Герберта Уэллса и Брюса Локкарта.

[yeguofu]

В серии издательства "Амфора", посвященной творчеству Ясунари Кавабата, вышел роман "Мастер игры в го".



Аннотация издательства:

"Мастер игры в го" - самый известный роман крупнейшего японского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Ясунари Кавабата.
Как и в "Защите Лужина" В. Набокова, где за страстью к шахматам стоят реальные персонажи и события, в этой неожиданной и глубокой книге также рассказывается о легендарной партии игры в го, которая состоялась в 1938 году и была описана автором в газетных репортажах. Для непобедимого мастера Сюсая Хонинобо ХХI эта партия стала последней...
Игра в го, как и многое другое, пришла в Японию из Китая. В Китае она считалась игрой небожителей, в ней скрывалось нечто божественное. Но догадка о том, что триста шестьдесят одно пересечение линий на доске объемлет все законы Вселенной, божественные и человеческие, родилась в Японии. Подобно театру Но и чайной церемонии, эта игра стала частью японской традиции и превратилась в настоящее искусство.

Комментарий читателя:

Роман Кавабаты прочёл несколько раз. Настоящее его название "Мэйдзин". Эта книга - погружение в Го и мир Мастеров Го. Очень многое зависит от качества перевода. Переводить его надо только с японского. Английский вариант перевода имеет уже слишком много расхождений с оригиналом. Название "Мастер игры в го" неожиданное для этой книги. В этом году издательство "Готовая книга" выпустила мою книгу "Мастер Го". Это первый том моей новеллы о тех Мастерах, которых я встретил на пути Знания. Не запутаются ли наши читатели, ведь книги теперь называются практически одинаково? В любом случае желаю всем интересного чтения!

[yeguofu]

А. ДОЛИН. «Я ощущаю себя человеком культуры, русской культуры», «Вопросы литературы» 2009, №5 http://magazines.russ.ru/voplit/2009/5/do.html

Александр Аркадьевич Долин (р. 1949) - поэт, переводчик, литературовед. Доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей России. В 1971 году окончил японское отделение Института восточных языков (ныне Институт стран Азии и Африки - ИСАА) Московского государственного университета. До 1992 года работал в Институте востоковедения Академии наук в Москве. С начала 1990-х годов - профессор сравнительной культурологии и литературоведения Токийского университета иностранных языков, позже - профессор Международного университета Акита.

Автор книг “Японский романтизм и становление новой поэзии”, “История новой японской поэзии” в четырех томах, “Пророк в своем отечестве (Профетические, мессианские, эсхатологические мотивы в русской поэзии и общественной мысли)”, “Рабы земли обетованной” (на яп. яз.) и “Град обреченный” (на яп. яз); “Кэмпо - истоки воинских искусств” и др.

Переводы (около пятнадцати авторских антологий и сборников): “Осенние цикады. Из японской лирики позднего средневековья”, “Одинокий сверчок. Классические японские трехстишия”, “Голоса вещей. Послевоенная японская поэзия”, “Ветер в соснах. Классическая поэзия танка эпохи Эдо”, “Алая камелия. Японская лирика “веселых кварталов””, “Стихи и проза” Танэда Сантока, “Японская поэзия Серебряного века” и др.

Лауреат премии Всеяпонской ассоциации художественного перевода “Выдающийся вклад в культуру” (1995) за перевод антологии Х века “Кокинвакасю - старые и новые песни Японии”.

- Вы всегда делаете подстрочник?

- Ну а как иначе?.. По-другому не получается. При переводе хайку его можно не делать, но я обычно делаю. Мне так легче. У меня свои преференции: свою и переводную поэзию пишу от руки, поэтому рукописей у меня было много. Печатаю на компьютере только готовый текст.

- Стихотворение вы обычно долго переводите или в каждом случае по-разному?

- Совсем недолго. Если доходишь до состояния автора, образы сами ложатся в схему. Работа над подстрочником для меня - это филологический перевод, а дальше все идет быстро. В день могу перевести несколько десятков танка. Моя довольно универсальная система позволяет, на мой взгляд, передать все богатство образности танка средствами, близкими сознанию российского читателя. И воспользоваться такой системой может каждый - при условии наличия “поэтического образования”.

- Только танка?

- Танка - пробный камень. Хайку переводить намного проще. Отдельный жанр - комические разновидности танка и хайку, но и их в эту схему довольно легко уложить. Я всегда говорил друзьям, знакомым и коллегам: это нетрудно, если поймешь естественный принцип построения “японской песни”. Хотя, возможно, мне только кажется, что это просто. Танка - пятистишие: 5-7-5-7-7 слогов в строчке. В оригинале их записывали в одну строку, но интонационные группы четко выделяются. К сожалению, такой ритмический рисунок силлабического японского стиха в русской силлабо-тонике не работает. Получается язык Винни-Пуха - жалкий, неубедительный. В японском же метрика передает глубинное движение чувств. Без нее чувства не могут проявиться, и наоборот: без чувств метрические схемы мертвы. Значит, мы должны искать адекватные соответствия...

- Вы, вероятно, самый продуктивный переводчик с японского не только в России...

- Да, вероятно, - во всяком случае, если говорить о поэтических книгах. Я общаюсь со многими японоведами по всему миру. Столько, наверное, никто не переводит. Из переводов оригинальных, то есть не третичной обработки в перекомпонованных изданиях, на нынешнем российском рынке текстов моих японских антологий и сборников, должно быть, процентов шестьдесят-семьдесят.

- В чем секрет вашей продуктивности? Вы переводите каждый день?

- Сейчас уже меньше. Я много преподаю. Когда я впервые попал в Японию, мне было сорок. До этого я, правда, ездил на несколько международных конференций. Меня до 1987 года не выпускали из СССР по ряду причин. Одной из них была книга “Кэмпо - традиция воинских искусств”. Я ведь автор первых в СССР публикаций по боевым искусствам, которые много лет, в эпоху гонений на каратэ, были единственными. “Кэмпо” до сих пор остается культовой книгой, общий тираж ее от многих изданий перевалил за миллион. Двадцать лет она остается в списке бестселлеров на германоязычном рынке. В прошлом году вышла весьма объемистая последняя русская версия, а это - две немецких. В СССР “Кэмпо” восемь лет держали на полке, не пускали в печать.

[yeguofu]

Игорь Сухих. Чехов в жизни: сюжеты для небольшого романа «Нева» 2009, №12   http://magazines.russ.ru/neva/2009/12/sw4.html

Жанр не нужно было придумывать, его основоположником считается В. Вересаев. “Пушкин в жизни” (1927) был продолжен его же “Гоголем в жизни” (1934) и аналогичными опытами двадцатых–тридцатых годов о Лермонтове, молодом Толстом, Островском.

Вересаева упрекали в использовании недостоверных источников, анекдотизме, но образ поэта, возникающий из столкновения противоречивых версий, оказался убедительным и привлекательным, не отмененным ни последующими исследованиями, ни романными версиями.

Биография Чехова не излагалась в подобном жанре (за исключением малозамеченного опыта Вал. Фейдера “Чехов: литературный быт и творчество по мемуарным материалам”), в то время как обычных повествований в духе “Жизни замечательных людей” за сто лет на русском языке опубликовано около дюжины. Между тем именно чеховская жизнь буквально напрашивается на подобную форму.

Монтаж документов, столкновение разных взглядов, постоянно корректируемое собственным словом Чехова, создает эффект достоверности, трудно достижимый какой-то нарративной биографией, строящейся на раскавычивании и интерпретации тех же документов. Там, где остались пробелы среди бумаг, не стоит насиловать своими гипотезами чужую жизнь: лучше ограничиться острожными предположениями или просто поставить точку.

Журнальная публикация не может быть по-вересаевски подробной, здесь лишь намечены основные темы, обозначены конфликты: это только схема, сюжет для небольшого романа. В полном виде книга готовится в издательстве “Время”.

В чеховских записных книжках трижды повторяется суждение, которое он не успел передать кому-то из героев. “Какое наслаждение уважать людей! Когда я вижу книги, мне нет дела до того, как авторы любили, играли в карты, я вижу только их изумительные дела”.

И здесь он оказался щедрее и великодушнее своих будущих критиков.

“Напишите-ка рассказ…” Такой рассказ — о сотворении человека — он тоже написал. Собственной жизнью.

[yeguofu]

Сергей Алхутов. Младые лета преподобнаго  http://magazines.russ.ru/znamia/2009/12/al9.html

Сергею Алхутову уже за сорок, пишет он, я знаю, всю сознательную жизнь (хотя тут не мешало бы еще уточнить, что это такое, “сознательная жизнь”, и когда она начинается), но печатается в “бумажном” виде впервые. И в немалой степени причиной, мне кажется, он сам. Сергей пишет для радости. Своей и близких. Это про него сказано: пишет, как птица поет. В какой-то миг ему становится необходимо “пропеть”, и вот можно бросить работу, чтобы проводить дни и ночи напролет над белым листом бумаги (или за компом, не знаю, при помощи чего он “поет”), можно не есть не пить, да можно и все прочее не делать, чем нормальный, не “поющий” человек занимается непременно. Пропев, Сергей возвращается к жизни, а о результатах своего “пения” не очень заботится, разве что дает почитать самым близким да вывешивает в Интернете. Кому повезет — наткнется там на его “песню”.

Эта “птичесть” в вещах Сергея очень заметна. Его не заботит сюжет, тщательная притирка друг к другу фабульных и смысловых составляющих, ему нет до всего этого дела, ему — сказать, что рвется из горла, как можно полнее, как можно живее, как можно живописнее, заразительнее. Оттого вещи его, если воспользоваться музыкальными терминами, напоминают этюды: вдруг, без всякого зачина, как прорвало где-то за пределами нашего зрения запруду, потекла музыка, и чудо как хороша, какую радость дает, но где-то там так же внезапно прорыв в запруде закрыли — и музыка оборвалась. Но ведь она была. Звучала. Мы ее слышали. Наслаждались. А сонаты-симфонии-фуги послушаем у других авторов. Главное — это подлинно, талантливо, естественно и невыморочно.

[aesthetoscope]

Хочу представить вам "Стетоскоп" - литературно-художественный журнал издающийся в Париже на русском языке (http://www.aesthetoscope.info/stetoskop/stindex.html). Журнал выходит в свет с 1993 года благодаря стараниям Ольги Платоновой, Михаила Богатырева и вашего покорного слуги. Ольга и Михаил живут в Париже, я - в Петербурге. В журнале мы пытаемся представить непростые взаимоотношения с языком, со словом людей, по тем или иным причинам оставивших Россию, стараемся ощутить и донести до читателя живость и многообразие современной литературы.

В рождественские каникулы с группой друзей я буду в Шанхае. Был бы рад возможности познакомиться и рассказать о нашем журнале. У нас с Ольгой и Михаилом принят формат "Стетоскоповских чтений", предполагающий живое взаимодействие со слушателями и участием в чтениях авторов.

Был бы благодарен за подсказку, где можно было бы 2-4 января 2010 года провести Чтения в Шанхае. Думаю, что уютное кафе, где можно было бы в уютной обстановке послушать и почитать хорошие тексты, было бы лучшим вариантом.

Надеюсь, что проведение наших чтений может оказаться интересным для посетителей форума, для ваших друзей и знакомых.
—
С уважением,
Александр Елеуков
глава российской редакции журнала "Стетоскоп",
выпускающий редактор альманаха Aesthetoscope
+7 905 2158306
[email protected]
www.aesthetoscope.info

[Андрей Бронников]

Каков формат журнала? Насколько он строгий? Есть определённые правила приёма рукописей?
На сайте был, не увидел. Может плохо смотрел?

[aesthetoscope]

Формат издания А4 60 полос, достаточно строгий, а какие есть идеи?
Рукописи присылайте, почитаем.
Гонораров не платим, авторский экземпляр высылаем.
Подскажете место, где можно провести Чтения?

[Андрей Бронников]

Я в Томске живу ))) Вам лучше в другую тему - к шанхайцам заглянуть
http://polusharie.com/index.php?board=15.0
Рукопись пришлю. А прочитаете? ))
Формат я имел ввиду литературный. Стихи, рассказы, романы, публицистика? Тематика?
Судя по сайту там есть всё? Тираж? Ареал распространения? Идея может и возникнуть, но надо бы вживую посмотреть. Ещё раз изучу, более подробно ваш сайт.
Гонорар ни разу не рассматривал как средство обогащения.

Удачи. 

[yeguofu]

Татьяна Венедиктова. Перевод как опыт. «Иностранная литература» 2009, №12 http://magazines.russ.ru/inostran/2009/12/ve17.html

...перевод по определению множествен - одного-единственного перевода, на все времена, который удовлетворил бы всех переводчиков и всех читателей, быть и не может, и не должно. Нельзя уже перевести и остановить процесс, удовлетвориться найденным решением, хотя бы потому, что подвижна жизнь. Наблюдения над переводом позволяют заметить, как знание безостановочно циркулирует в пространстве и во времени - меняясь и прирастая в моменты счастливого понимания, а иногда и непонимания, которое по-своему тоже может быть счастливым.

Отсюда - как вывод - возможность и необходимость увидеть позитивный смысл в метафоре “говорить на разных языках”, а притчу о вавилонском столпотворении прочесть “не как проклятье, но как вызов, который человек способен достойно принять”. В акте перевода осуществляется не только во< ссоздание конкретного, уже кем-то созданного текста, но полноценно творческая культурная работа по созданию пространства умопостигаемости, соизмеримого опыта, сравнимости между языками и культурами. Работа перевода - знак зрелости, способности взять в свои руки ситуацию многоязычия - ответить на нее не утопическим горделивым проектом, вроде взгромождения башни до небес или отыскания абсолютной меры вещей, а бесконечным трудом самосозидания.

...английский романтик Джон Китс когда-то сформулировал культурную задачу-максимум так: “Люди не должны спорить или утверждать, но шепотом сообщать друг другу свои мнения.... И так, всеми порами духа всасывая живительный сок из взрыхленного эфира, всякий смертный станет великим - и человечество, вместо того чтобы быть необозримой пустошью, заросшей дроком и вереском, где редко-редко попадутся дуб или сосна, превратится в великую демократию лесных деревьев”.

[yeguofu]

Борис Пильняк. Коломенская пастила. «Знамя» 2010, №1 http://magazines.russ.ru/znamia/2010/1/pi13.html

Память знает эти медовые пряники с горькой миндалиной посреди, — память хранит те медовые дни, — как мед мне, пришедшему, в сущности, с Иргиза. Там степь, Заволожье уперлось не в Волгу, а в Трех Братьев, которые в географии, кажется, являют собой кусочек Ергелей. Волга узка и пустынна, хоть и нижний ее здесь начинается плес. Река Карман опоясала Екатеринштадт, и немцы курят трубку — Трем Братьям и степи.

Без четверти семь утра бьют в кирке колокола, и вся колония сидит за столом за кофе. В семь утра бьют в кирке колокола, и вся колония за работой. Памятно — я смотрю в окно дома. Grossmutter одинокий верблюд утверждает Азию, “змеиную мудрость”, “ночь Азии” и драконов — змеиной шеей, драконьей головой и степным спокойствием, недаром спокойствие и степь созвучны. За окном пустынная площадь, пятьдесят градусов жары по реомюру, и колокольня кирки, которая плавится зноем, — а там дальше, кажется в тридцати шагах, стоит Три Брата. Генрих Карле, друг моего детства, говорит у окна: “Wollen wir spazieren gehen?” — мне, переводящему на русский, очень смешно: “хотим мы идти гулять?”.

Игорь Сорокин. Саратовский калач (там же)

Знаете ли Вы, как на Кубани называют серединку арбуза? Если не знаете: Москва. Она ведь красная, сладкая и находится в самом центре.

Я давно подозревал, что Москва никакой не город.

В детстве из Москвы много раз привозили апельсины, всегда колбасу и один раз ананас. Конфеты “Мишка косолапый”. “Кара-кум”. “Белочка”. Чем отличались “Раковые шейки” от “Гусиных лапок”, припомнить не удается. Обертки — красным по белому — в памяти рядом.

“Москва колбасная — столица красная!”.

В детстве во все города и веси из Москвы везли апельсины.

Арбуз — ягода.

Во все стороны от Москвы — города, городки. Крепкие такие семечки.

[yeguofu]

"Облом" и другие "рассказы врача" Владимира Найдина http://magazines.russ.ru/znamia/2010/1/na9.html

Анька Гречишкина давно положила глаз на этого парня — Серегу Руденко. Ординатор первого года. Прибыл из Ростова и носом рыл землю от усердия. Нос был, правда, кривоватый. От бокса. Он в мединституте чемпионство держал в полутяжелом весе. Рослый, крепкий, ноги ставил широко, уверенно, как на ринге. Интересный шатен. Брови густые, в глазах — искры. Есть чем увлечься. Икал, правда, часто. Ну, это от институтской столовки. Какая там еда для ординатора-первогодка? С его-то копейками. Но зато ручищи у него были огромные. Как обнимет кого из девчонок, аж кости хрустят. Приятно!

Анька не раз норовила попасть в его объятия и взвизгивала громче всех, да и формы у нее были вполне привлекательные, ну уж а походка — вообще заглядение. Она так вертела на ходу попкой, что пожилые сестры говорили: “Ну, поплыл наш вертолетик, глядишь, кого зацепит”. Она уже сходила замуж, развелась вовремя и была свободна, как ветер. На мужчин заглядывалась с интересом, а на Серегу — так с повышенным.

[yeguofu]

Литературную премию «Большая книга» в 2009 году получил роман «Журавли и карлики» Леонида Юзефовича, автора книги «Самодержец пустыни» (1993) о бароне Унгерне http://militera.lib.ru/bio/yuzefovich/index.html  и других.

Журнальный вариант романа «Журавли и карлики»
http://magazines.russ.ru/druzhba/2008/7/us2.html
http://magazines.russ.ru/druzhba/2008/8/uz7.html
http://magazines.russ.ru/druzhba/2008/9/uz8.html

Рецензии:
http://www.afisha.ru/book/1486/review/257098/
http://www.gazeta.ru/culture/2008/12/26/a_2918510.shtml
http://booknik.ru/reviews/fiction/?id=28832

За опущенными стеклами шумел ветер, Баатар пел. Он радовался, что сегодня вернется домой, обнимет жену, а потом полетит в Гонконг, и если кто-нибудь спросит, почему у Иисуса Христа нет ни братьев, ни сестер, встанет и ответит: “У Бога много сыновей и дочерей, все мы Его дети, все мы братья и сестры”. Включая китайцев и бурят.
— Это старинная песня, мы ее вчера слушали, — сказал он важно, словно иначе ему бы в голову не пришло петь в такой день.
— О чем она? — спросил Шубин.
— Жили три брата. Скота у них не было, ничего не было, они сели на лошадей и поехали в разные стороны искать счастье…
— Один поехал на восток, в Китай, — рассказывал Баатар, — другой — на юг, в Тибет, третий — на север, в Россию. Прошло много лет. Первый стал китайским генералом, второй — ученым гелуном, третий — большим русским начальником, но счастья не нашли. Они вернулись домой и сказали: “Скакать на коне по родной
степи — вот счастье!”

О писателе http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B5%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B4_%D0%AE%D0%B7%D0%B5%D1%84%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

[yeguofu]

Александр ТУЗОВ, Вячеслав ШАПОВАЛОВ. Кыргызстан — сердцем и разумом. «Дружба Народов» 2010, №1  http://magazines.russ.ru/druzhba/2010/1/tu12.html

Кто из нас в детстве не читал Тура Хейердала! Кто не помнит комической, но полной внутреннего смысла картины, описанной им с лодки, на гребне волны: знаменитый плот Кон-Тики, пересекающий океан, в этот момент разительно походил на гибрид курятника с колхозным рынком. Вполне возможно, так и выглядит киргизский аил в его этнографическом варианте из окна туристического автобуса: войлочные юрты (правильно же, по-кыргызски: боз уй, а слово юрт, джурт — это территория рода, отечество), кони, жеребята, ягнята и дети, скачущие, бегущие по зелени горного пастбища — джайлоо, чистая горная река, замкнутый белыми вершинами и зелеными склонами горизонт…

Красочная эта жизнерадостность, между прочим, не выцветает тысячи лет, но в глубине сцены — сложный и предельно функциональный мир. Аил — родовая “макро”-семья, во главе лидер — бай, рядом с ним почтенные старцы-аксакалы (букв.: белобородые), мужчины разных возрастов и сфер влияния — все они сородичи; семейный мир женщин — снохи, дети — возглавляет жена бая, байбиче. Схема повторяет традиционный азиатский (особенно кочевой, но отнюдь не обязательно только кочевой) уклад, однако от этого ее социальная гармония не становится менее совершенной.

Советизация, урбанизация, а теперь уж и глобализация, естественно, всю эту гармонию разрушают. Но аил, как колобок из русской сказки, от всех ушел! При коллективизации аил записывал бая происхожденцем из батраков и ставил его председателем колхоза (причем этот секрет Полишинеля знали все, вплоть до ЦК, но помалкивали: везде были свои батраки). “Что о Востоке знали вы, глупцы в тужурках комиссарьих, сойдя с броневиков Москвы, спросонок маузер нашарив!..”

Об этом изящное исследование философа и знатока национальной символики, академика Аскара Какеева: древняя народная игра в кости, “Ордо”, суперпопулярная и сегодня, является семиотической копией структуры и властных отношений военно-демократической государственности кыргызов, которые пронизывают общество. Цель игры — защита своего “хана” и свержение чужого. Две команды и толпа фанатов сражаются всегда до последнего. Поражают масштабы игрового познания мира: в тщательно расчерченном круге — магические альчики, бараньи кости, символизирующие ветви власти, параллель напрашивается сразу: администрация, правительство, парламент, генштаб и даже некие вооруженные силы (сорок альчиков — сорок дружинников эпического героя Манаса), добавьте сюда еще с десяток олигархов. Все эти фигуры выбиваются бросками биты. Если выбит Хан, он считается покинувшим свою резиденцию, и осуществляется хан таламай — разграбление ханской ставки. По преданию, сотни две лет назад именно на таком “международном матче” разгорелся многолетний военный конфликт между могущественными племенными объединениями — Бугу (Олень) и Сарыбагыш (Рыжий Лось).

Бесспорна привязанность человека к некоей воде, из которой он вышел и в которую нельзя войти дважды. Речь идет о предках. В советское время это самоощущение как-то зажали, всех “обезродили”. Тем оно острее сегодня. Да и когда нечем особенно гордиться, почему не погордиться своими дедами? Предков это чувство не унижает, а тебя вроде бы способно возвысить. Это при условии, если помнишь свое прошлое, — а такая память дана не всем: многие ли из русских способны вспомнить хотя бы имя своего прадеда! Вообще европейцы с их индивидуалистическим мироощущением здесь “не при делах”, и даже местные русские отчетливо выглядят иванами, не помнящими родства. Почему же кыргыз помнит семь колен своих предков?..

Уже один этот обычай многое говорит об обществе, его породившем. Как это похоже и не похоже на скрытые статусные рычаги общения в современном мире. Что это, в сущности, такое, к примеру: “семь колен предков”? Принято считать (и вам это доброжелательно объяснят), что это реакция на “паранойю номадов” — подсознательную постоянную боязнь утратить родовую информацию, изустно хранимое наследие, историческую память. Это все так, но… На самом деле все, видимо,
сложнее — и эти смыслы для чужих уже не афишируются: указывая на семь колен своих предков, ты доказательно утверждаешь, что ты — не раб.

[yeguofu]

Сухбат АФЛАТУНИ. Поклонение волхвов. «Октябрь» 2010, №1 http://magazines.russ.ru/october/2010/1/af2.html

...в этом романе столько же истории, сколько и географии.

Поскольку он – о движении России в Среднюю Азию, внешне – стихийном и фатальном, внутренне же... Одна из версий того, чем эти захваты были внутренне, какой смысл просвечивал сквозь дипломатические интриги, набеги и захваты, и предлагается на суд читателя.

Пока только в первой книге.

Всего задуманы три – по числу вифлеемских волхвов.

Почему волхвов и какое волхвы имеют отношение к истории российского проникновения в Азию, надеюсь, прояснится при чтении.

Или не прояснится.

Кормили в крепости хорошо. Сытно кормили. Обед из двух блюд. Щи или похлебка с накрошенной мелко говядинкой. Кашка, гречневая или пшенная. Хлеба вдоволь. Сиди, арестант, накапливай жир, думай о раскаянии. Как нянька учила: хлеб в левую руку, ложку в правую – и поехали. Вот она, каменная государственная нянька, так о тебе и заботится. И ножа с вилкой, как в детстве, в руки не дает. Опасается самоубийств: бывали случаи.

Николенька же, по привычке и чтобы с ума не сойти, заводил беседы. С самим собой. Шлепал, волоча холодные туфли. Выкашливал монологи: о равенстве, о религии, о свободе.

Через замочную щель – тюремщик; тоже человек, по образу и подобию, с бессмертною любознательной душою. Наблюдает.

Николенька же вдруг хриплым романсом разразится: ревела буря, дождь шумел... Во мраке молнии летали. И, хотя не полагаются в казематах романсы, заслушается тюремщик. Пусть себе барин выводит загогулины. Бесперерывно гром гремел, и ветры в дебрях бушевали... И видится Николеньке средь бушующих дебрей дача Буташевича-Петрашевского, окна выжелчены, внутри дебаты. Сам хозяин бородеет над столом, меж агитации чай нервно похлебывая. Поглядывает на спорящих, чтобы самому – чашку в сторону – и в спор. «Социализм, – привстает, – социализм, по-вашему получается, изобретение нашего века, вроде паровоза или светописи... Однако, господа! Социализм вообще есть результат развития, а не прихотливая выдумка нескольких причудливых голов!» И снова – в чай, голова причудливая... Николенька пока помалкивает, крошкой на скатерти играет. Впитывает. А за окнами в стекольной дрожи – ревет буря, и дождь шумит; горько пахнет весною потерь. И труп, извергнутый волной, в броне медяной озарился. Аккорд, еще аккорд, и – тс-с! – лишь струна над заливом замолкает.

[yeguofu]

И. РОДНЯНСКАЯ. Пророки конца эона. Инволюционные модели культуры как актуальный симптом. «Вопросы литературы» 2010, №1 http://magazines.russ.ru/voplit/2010/1/ro1.html

В другом же, постмодернистском случае, напротив, демонстрируется величайшая несерьезность. Речь отнюдь не в первую очередь идет об иронии, двусмысленности или ревизионистской по отношению к “большим наррациям” и “большим идеям” лоскутной цитатности, центонности, непочтительной комбинаторике, отличающих постмодернистское искусство. Речь прежде всего о том, что это - искусство “общества спектакля” (отличная формула француза Ги Дебора, уже перекочевавшая в актуальные статьи и ток-шоу). Иными словами, это искусство, присягнувшее своей необязательности. Что бы им ни предъявлялось на публичной арене, все следует брать в расчет лишь как представление, лицедейство - нет, не как обман, конечно, а как ничем не обеспеченную виртуальность, как возможность в ассортименте других, ничуть не более основательных возможностей. Перформанс - это не визуальный или театральный жанр, а суммарная характеристика всех культурных жестов постсовременности. Вместо атакующей авторитарности - успокоительная неавторитетность как новая добродетель.

Недоверие ко всему великому и несомненному, к чему бы то ни было, заявляемому в сознании правоты, недоверие, оставшееся в наследство от века подмен и фальсификаций, от бравой конкуренции великих инквизиторов с Богом, подвесило культуру в пустоте - но подобие выхода для нее нашлось в равнодушном и успокоенном приятии этой пустоты. В культуре вслед “железному” наступил “пластмассовый” век облегченных конструкций из сборных деталей. Век, шагнувший по ту сторону “непосредственного бытия” в бытие фиктивное и потому спускающийся с “одноуровневого” состояния на уровень “минус единица”. Здесь уже действительно можно говорить о “конце эона”.

Наивный призыв “Читать модно!” непроизвольно демонстрирует попытку опосредовать чтение модой, то есть подпитать интерес периферийный заинтересованностью центральной. Обозреватели культурной жизни радуются, что после показа сериалов по сочинениям классиков позапрошлого и прошлого столетий зрители приметным образом хватаются за книги, послужившие основой этих сериалов. Но такая очередность как раз и делает совершенно очевидным, кто теперь в доме хозяин. Навязанное представление (в обоих смыслах) будет выборочно дополнено, но ни в коем случае не вытеснено знакомством с несравненно более сложным первоисточником, потому что современный потребитель культуры нуждается в посредниках, препарирующих для него исходный материал в духе узнаваемой сборной конструкции (а не только потому, что визуальность потеснила письменность).

[Laotou]

Вышел в свет роман Павла Безголосова (нашего форумчанина): "Стража Равновесия".
Ссылку дать не могу (не знаю где найти?), но в руках я его уже держал... Классно
Приличная книга о драматических событиях в Китае 20-го века, рекомендую всем интересующимся не только боевыми искусствами, но и приключенческой, захватывающей литературой.

[Skorpion BG]

Купить можно в ОЗОНе. Акуа мар уже здесь же, но только в отдельной теме писал об этой книге.

[yeguofu]

Дневник генерала А. Н. Куропаткина. Государственная публичная историческая библиотека России, 2010, 456 стр., 500 экз. http://www.ozon.ru/context/detail/id/4988491/

В предлагаемом издании публикуются отрывки из дневников генерала от инфантерии генерал-адъютанта А.Н.Куропаткина (1848-1925) - бывшего военного министра Николая II и Главнокомандующего русской армией в Маньчжурии в 1904-1905 гг. Дневник публиковался в журнале "Красный архив" в 1922-1935 гг. с копии, которая содержит в себе лишь часть дневниковых записей - с 17 ноября 1902 г. по 7 февраля 1904 г. Настоящее переиздание включает публикации из "Красного архива", в т.ч. два предисловия к дневнику, написанные М.Покровским.

Опубликованные материалы в основном относятся ко времени наивысшего подъема государственной и военной карьеры А.Н.Куропаткина, бесславно закончившейся для него на сопках Маньчжурии в 1905 г. Это интереснейшие сведения очевидца и участника одного из трагических событий российской истории. До настоящего времени рукописное наследие А.Н.Куропаткина не разобрано и в основном не издавалось в полном объеме.

[yeguofu]

Прекрасные поля Катано. Перевод со старояпонского, вступление и примечания Виктора Сановича. «Новый Мир» 2010, №2 http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2010/2/ka9.html

Я его ждала.
Но вот он пожалует нынче,
Как поступить?
Будет жаль, если он растопчет
Снег у меня в саду.
            *  *  *
Такую любовь
Не снести мне. Умру, должно быть.
Когда-то я на него
Как на чужого глядела.
А теперь в нем — вся моя жизнь.
           *  *  *
Мир оставя, вступил
Ты на Истинный путь. Не на нем ли
Листья слов возросли?
О, мне внятен их запах и цвет,
Глубокий, волнующий сердце.
           *  *  *
Отчего стали думать,
Будто мир наш горестей полн?
Просто каждую осень
Луна отражает невольно
Сердце тех, кто любуется ею.