Краткий обзор за 1998-2002 года.
1998-2002.
Главные, наиболее принципиальные решения в КНДР принимает один человек - Уважаемый руководитель Ким Чен Ир. Оценивая его возможности с точки зрения содержания этих решений, следует отдавать себе полный отчет в том, что это, информированный и решительный, если не сказать жесткий, человек. Он пользуется непререкаемым авторитетом в стране и, что весьма важно, в армии. Уважаемый руководитель Ким Чен Ир, возможно, является единственной личностью, которая, с учетом всех перечисленных качеств, может проводить реформирование КНДР, обеспечивая при этом внутреннюю стабильность и ее внешнюю безопасность.
Сказанное выше, конечно, можно расценивать как апологетику северокорейского режима и строить свои подходы к Северной Корее, исходя из расхожих штампов южнокорейской пропаганды. Она пытается представить Ким Чен Ира слабым, больным, не владеющим ситуацией воинственным параноиком, дни которого сочтены. Однако эта пропаганда рассчитана на обывателя. Принимать ее всерьез и тем более строить на ней реальную политику было бы непростительной ошибкой. Кстати говоря, в южнокорейских аналитических исследованиях, предназначенных для руководства страны и специалистов, при всей, мягко говоря, нелюбви к северокорейскому руководителю, дается совершенно иная картина, весьма близкая к реальному положению дел.
Уважаемый руководитель, понимает необходимость преобразований и имеет общий замысел экономической реформы. Он обладает всей полнотой информации о ходе реформ в Китае, восточноевропейских странах, а также в России. Он досконально знает основных действующих лиц, например, российской реформы, осведомлен и о ее достижениях и о допущенных ошибках.
Анализ внутриполитического и внутриэкономического положения в КНДР, практических действий, предпринимаемых северокорейским руководством внутри страны и на международной арене, убедительно свидетельствует о том, что в Пхеньяне вполне осознают необходимость глубоких и срочных экономических реформ. Более того, предпринимаются практические шаги, которые в определенном смысле можно назвать если не самой реформой, то ее подготовкой. К их числу можно отнести следующие.
Экономика в КНДР все чаще начинает играть определяющую роль, а политика идет следом и не наоборот, как это было в прошлом. КНДР открыто заявляет о своих экономических проблемах, чего раньше не было, обращается за экономической помощью к иностранным государствам и международным организациям и соглашается на выдвигаемые ими условия - на участие международных представителей в распределении помощи, на контроль за расходованием получаемых из-за рубежа ресурсов (вспомним счетчики, фиксирующие на электростанциях использование поставляемых по линии КЕДО мазута) и т.д. Для КНДР это представляется абсолютно новой ситуацией.
Северокорейское руководство последовательно и настойчиво работает над решением главной внешнеполитической задачи - нормализацией отношений с США что, по замыслу, предполагает, помимо формального признания, в обязательном порядке также подписание межгосударственного договора, гарантирующего безопасность КНДР. ( но США не отвечает взаимностью), Государство ослабило контроль за обращением иностранной валюты. В стране явочным порядком, а в Свободной торговой и экономической зоне Раджин-Сонбон (СТЭЗ) законодательно разрешен свободный обмен воны на СКВ, причем по курсу, близкому к реальному. В связи с нехваткой внутри страны денежной массы, способной обеспечить возросшие масштабы обмена, с 1 марта 1998 г. в оборот пущены купюры достоинством 500 вон. В ближайшее время ожидается дополнительная эмиссии купюр, в том числе достоинством 1000,5000 и 10000 вон. Сняты многие ограничения на работу крестьянских рынков, резко увеличено их число. На них допускается свободная продажа зерна, в том числе риса. Расширена сеть государственных магазинов, в которых товары продаются за обыкновенные (невалютные) воны по коммерческим ценам.
В деревнях увеличен допустимый минимум земли, где разрешено выращивание овощей, кукурузы, сои для собственных нужд. Помимо пенсионеров, этим теперь могут заниматься и члены кооперативов.Ослаблены ограничения на передвижение населения в пределах уездов. Фактически появилась возможность несанкционированного органами контроля перемещения в границах провинций.
Имея перед глазами опыт (как положительный, так и отрицательный) и Китая, и России, и Вьетнама, зная реальное положение дел в Северной Корее, учитывая внутри- и внешнеполитическую ситуацию, Уважаемый руководитель Ким Чен Ир выбрал, на его взгляд, единственно правильный вариант экономической политики на современном переходном этапе.
Стержень этой политики видится в создании особых экономических районов, для каждого из которых выбирается своя специализация. Необходимость именно анклавных преобразований, невозможность проведения реформ повсеместно и одновременно обусловлены, видимо, следующими причинами:
тяжелейшим экономическим положением, разбалансированностью экономики, в которой невозможно вести «наступление по всем фронтам»;
отсутствием собственных финансовых ресурсов и невозможностью привлечения на первых этапах иностранных инвестиций, достаточных для модернизации всего народного хозяйства страны. Вся северокорейская реформа будет стоить очень больших денег;невозможностью адаптирования экономическим комплексом КНДР отдельных высокотехнологичных предприятий. Они должны быть полностью независимыми от остальной экономики;отсутствием развитого внутреннего рынка, необходимостью ориентирования предприятий по сырью, материалам, комплектующим и сбыту на иностранных партнеров;невозможностью объяснить основной массе населения, а также, что, даже более существенно, старикам в руководстве страны необходимостьсохранения в основном без изменений политической системы при активном внедрении рыночных экономических форм. Население много лет воспитывалось в духе Тэана и Чхонсанри.( Тэанский метод - северокорейская модель управления социалистической промышленностью. Метод Чхонсанри - чучхейский метод ведения сельского хозяйства).Свободная зона - это то, что было решено еще при Великом Вожде и отце корейского нарда Ким Ир Сене; необходимостью сохранения общего контроля государства за движением внутри страны рабочей силы, валюты, материальных ресурсов с учетом напряженности в отношениях с Югом. Эта напряженность есть сейчас, она должна будет сохраняться еще очень долго. Ослабление этого контроля в ограниченных масштабах свободных зон допустимо;
необходимостью сохранения контроля за поступающей в страну информацией, приезжающими иностранцами. В рамках свободных зон сделать это намного легче. Остальная часть страны и населения от свободных зон изолирована, для их посещения требуется оформление документов по правилам, аналогичным выезду за границу;
предложениями международных организаций о создании многосторонней Свободной экономической зоны «Туманган» с включением в нее, помимо прилегающих районов России и Китая, также северо-восточной части КНДР.
В рамках политики анклавных преобразований отчетливо прослеживается желание «обкатать» в отдельно взятых районах несколько вариантов экономической реформы. Можно предположить, что ближайшая задача северокорейского руководства состоит в том, чтобы за счет доходов от деятельности свободных зон решить наиболее острые экономические проблемы, в том числе получить валютные средства для закупки продовольствия, удобрений, гербицидов, нефтепродуктов. Задача максимум скорее всего заключается в том, чтобы найти наиболее приемлемую формулу сочетания политической идеологии «Нового чучхе» с экономической базой, функционирующей в этих районах в основном на принципах свободного рынка.
При этом задачи Пхеньяна очень и очень прагматичны - выйти из глубокого экономического кризиса, обеспечить экономическую жизнеспособность страны в новых условиях, сохранив преемственность руководства и не допустив политического и экономического подчинения КНДР Южной Корее и тем более ее поглощения.После принятия известного решения Административного Совета КНДР №74 от 28 декабря 1991 г. о создании СТЭЗ Раджин-Сонбон, в КНДР принято свыше 50 законов и положений, конкретизирующих правила работы зоны. Среди них - «О порядке въезда на территорию СТЭЗ», «Трудовое регулирование деятельности иностранных предприятий на территории СТЭЗ», «Положение о гражданах КНДР - представителях иностранных фирм на территории СТЭЗ», «О временном и постоянном пребывании иностранцев на территории СТЭЗ», «Положение об экспедировании грузов на территории СТЭЗ», «Положение об эксплуатации и управлении промышленных предприятий на территории СТЭЗ» и т.д
Дополнительными решениями площадь Зоны была увеличена с первоначальных 621 кв. км до 724 кв. км. В состав Зоны включен порт Чондин, который территориально ей не принадлежит.Это, кстати говоря, представляется весьма показательным: и в дальнейшем, при необходимости, на предприятия могут распространяться условия, принятые для свободных зон, даже если территориально к этим зонам они не относятся. В частности, не исключена возможность распространения при определенных условиях правил СТЭЗ Раджин-Сонбон на крупнейший в стране Металлургический комбинат им. Ким Чака в Чондине.В июне 1997 г. было принято решение Административного совета КНДР о создании Торговых зон безналоговой давальческой переработки («Посе имкагонъ муёк чидэ») в Вонсане и Нампхо. В отличие от СТЭЗ Раджин-Сонбон, где, помимо портов, имеется только одно крупное предприятие -Химический комбинат «Сынри», к новым зонам относятся такие гиганты, как Тэанский машиностроительный комбинат, металлургический комбинат Хванхэ, Кансонский металлургический завод, медеплавильный завод в Нампхо, Вонсанский вагоностроительный комбинат, Вонсанские заводы цветных металлов и целый ряд других крупных предприятий.
Тогда же было объявлено о создании Танчхонской специальной горнодобывающей зоны («Танчхон кванъсан тхыксу чидэ»). Она включает в себя восемь объектов: Комдокский рудник (цинк, свинец), рудник Санъ-нонъ (золото, серебро), рудник Хочхон (золото, медь), Реньянский рудник (магнезит), Тэхынский рудник (магнезит), Танчхонский завод магнезитового клинкера, Танчхонский завод цветных металлов, Танчхонский морской порт. Если по ходу отработки планов сотрудничества с иностранными инвесторами возникнет необходимость в дополнительных морских перевозках, этой зоне будет также придан порт Хыннам.
Главными причинами неудовлетворительного хода становления свободных зон в КНДР, скорее всего, являются не внутренние, а внешние проблемы, решение которых находится за пределами возможностей северокорейского руководства. Приходится констатировать, что возможностями дать старт реальному потоку инвестиций в КНДР в современных условиях обладают только США и в меньших масштабах (особенно после последнего кризиса) Южная Корея. И дело не только в том, что именно эти две страны имеют необходимые финансовые ресурсы. Вашингтон и Сеул жестко ограничивают многоступенчатой системой лицензий любую экономическую деятельность своих компаний в КНДР и предпринимают немедленные санкции против тех компаний третьих стран, которые решаются на проработку вопросов экономического сотрудничества с северокорейцами. Примером этому могло бы стать беспрецедентное финансовое и политическое давление на австрийско-российский концерн «Нордекс», попытавшийся взять в долгосрочную аренду порт Раджин. Дело закончилось тем, что «Нордекс» был вынужден отказаться от своих планов.Страны, которые не зависят от политической воли Вашингтона и Сеула (например, Россия) заняты решением своих собственных экономических проблем и отношения с Пхеньяном на современном этапе не относят к числу своих жизненно важных приоритетов.Свидетельством этому является, например, абсолютно выхолощенное содержание межправительственного соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве между Россией и КНДР, подписанного в Москве 14 октября 1997 г. в ходе второго заседания Межправительственной комиссии. Самое же удивительное состоит в том, что Председатель внешнеэкономического комитета КНДР Ли Сон Дэ, который, в отличие от российских чиновников, отнесся к заседанию комиссии отнюдь не формально, согласился принять именно этот, ничего не значащий вариант соглашения, предложенный российской стороной.Остается надеяться что реальная экономическая заинтересованность российских компаний и банков в выходе на рынок КНДР, в том числе на ее свободные экономические зоны, вопреки в лучшем случае безразличию, а в худшем - противодействию чиновников, проявит себя раньше, чем Россия утратит остатки своих экономических позиций в КНДР. Но это случится не раньше и не позже того, как эти экономические интересы будут нашими предпринимателями действительно осознаны. Ускорить этот процесс без целенаправленного поощрения государством действий российского бизнеса в направлении приоритетного для страны северокорейского рынка невозможно.Эти проблемы, а также фактическая экономическая блокада КНДР со стороны США сводят на нет даже существующий сдержанный интерес к зоне.И американцы, и южане, может быть с определенными нюансами, но
проводят одну последовательную линию, выражающуюся в том, чтобы обеспечить для Пхеньяна «Soft Landing». Смысл этого понятия, на мой взгляд, в полной мере отражает слово «опустить», включающее все значения, предусмотренные для него богатым русским языком.Мы наблюдаем, как жестко оперируют экономическими рычагами американцы, вытаскивая Пхеньян на переговоры, буквально выколачивая извинения за инцидент с подводной лодкой, заставляя молчаливо проглатывать такие откровенные антисеверокорейские провокации, как организация побега секретаря ЦК Хван Тян Оба.
Конечно, Пхеньян принимает все вышесказанное, скрипя зубами, но он принимает это, и этим все сказано. Желание договориться с американцами пересиливает. Более того, наблюдается, если так можно выразиться, снижение цен на уступки Пхеньяна. Теперь речь идет уже не о серьезных инвестициях, как в случае с АЭС, а о пароходных партиях продовольствия. Складывается впечатление, что кое-кто в северокорейском руководстве в определенной степени питает иллюзии по отношению к США, рассчитывая, что Вашингтон в конце концов согласится на сохранение существующего в КНДР режима и ради поддержания стабильности начнет с ним широкомасштабное политическое и экономическое сотрудничество. Этим, по-видимому, и объясняется так не свойственная северокорейцам уступчивость.Что же касается результатов южнокорейского давления, то здесь ситуация иная. После первоначальной эйфории, возникшей после того, как в КНДР побывали президент «Хендэ» Чон Чу Ен, президент «Дэу» Ким У Чун и договорились о целом ряде направлений сотрудничества, после того, как заместитель Премьера Административного Совета КНДР Ким Дар Хен встретился в Москве с южнокорейским вице-премьером Ра Ун Пе и достиг согласия о сооружении газопровода из Якутии в Южную Корею через территорию КНДР, наступило глубокое взаимное разочарование.Все дело в том, что Южная Корея пыталась излишне прямолинейно использовать экономические рычаги для давления на Север. Однако то, что северяне позволяют в отношениях с собой американцам, они не допускают со стороны южан.Наиболее наглядным примером таких попыток и северокорейской реакции на них стало сооружение швейной фабрики в Нампхо в рамках сотрудничества с корпорацией «Дэу». Северяне получили урок межкорейской кооперации в южнокорейской формулировке: любые, даже самые незначительные колебания в отношениях между Сеулом и Пхеньяном, неизбежные при сложившихся между двумя Кореями отношениях, немедленно отражались на состоянии проекта. Можно гарантировать, что, при сохранении такого подхода и в будущем, перспектив экономическое сотрудничество между Пхеньяном и Сеулом не имеет.
Что же касается сотрудничества с США, как фактора, запускающего механизм северокорейских реформ через развитие специальных экономических районов, то, при всей многовариантности, события могут развиваться по двум основным сценариям:
1. Американцы постепенно «додавливают» Пхеньян, усиливают свои позиции в отношениях с ним, диктуют требования по содержанию его внут-риэкономической политики, постепенно переходя и к чисто политическим требованиям. Начнется все, сомневаться не приходится, с вопроса соблюдения прав человека. В награду за послушание Вашингтон будет «впрыскивать» инвестиции в свободные зоны, но станет требовать все новых и новых уступок.
Процесс будет идти неровно, с замедлениями и ускорениями, с откатами назад и прорывами, однако в конце концов произойдет «Soft Landing» . При всех вариантах, неизменной задачей для Вашингтона останется ликвидация существующего в КНДР политического режима.Свободные зоны в КНДР к этому времени будут уже играть не столько экономическую, сколько политическую роль дезинтеграторов северокорейского политического пространства.В более отдаленной перспективе вся территория КНДР может стать своеобразной свободной торговой и экономической зоной Республики Корея со значительными ограничениями ее суверенитета над отдельными территориями Северной Кореи в пользу американских инвесторов. Наглядным примером такого ограничения суверенитета является содержание сотрудничества КНДР с КЕДО. Согласно подписанным в январе 1997 г. в Нью-Йорке соглашениям между правительством КНДР и этой организацией, обширный район Кымхо (уезд Синпхо провинции Южная Хамген) стал по сути закрытым для северокорейских официальных представителей. Здесь действуют правила, кардинально отличающиеся от законов КНДР, в том числе и в части валютного регулирования, трудового законодательства, информации, связи, перемещений корейского и иностранного персонала. То, что северокорейцы пошли на принятие этих беспрецедентных требований, подтверждает наличие серьезных подвижек в подходах пхеньянского руководства к взаимоотношениям с западными партнерами. Инвестиционная политика КНДР в последние годы определяется тремя факторами: состоянием экономики, развитием внешнеэкономических связей и приоритетами по привлечению прямых иностранных инвестиций в экономику. В 2002 г. макроэкономическая ситуация в КНДР не претерпела значительных изменений . Хотя страна продолжает пребывать в состоянии структурного кризиса, руководство прилагает все большие усилия для поиска новых методов хозяйствования.