Вот не понимаю я японские рассказы и всё. Только что закончила читать Юкио Мисима «Жажда любви». Вроде все начинается прекрасно. Молодая, овдовевшая жена, переезжает жить к родственникам своего мужа. Там, в их доме, жили ещё две прислуги (девушка и парень). По ходу рассказа, главная героиня, влюбляется в этого парня. Естественно, как в любом романе, происходят разные интересные события, и вот в конце, уже предчувствуя долгожданный happy-end, вдруг, такой переворот событий, и такая концовка, что мне аж стало противно.
Думаю, что повесть «Жажда любви» будет более понятной, если рассматривать ее в контексте всего творчества Юкио Мисимы. По сути это все та же, что и в «Золотом храме», тема Прекрасного, Красоты. Но не той Красоты, которая спасет мир, а той, что одним своим соседством полностью обесценивает человеческую жизнь, отравляет ее своей несопоставимостью и несоразмерностью.
«Как мог я тянуться руками к жизни, когда весь мой мир
наполняло Прекрасное? Оно имело право требовать, чтобы я отрекся от всего
остального. Невозможно касаться одной рукой вечности, другой - суетной
повседневности. … В суете каждодневного бытия
нас пьянит мгновение, обернувшееся вечностью, Храм же показал мне всю
ничтожность этого превращения по сравнению с вечностью, сжатой в одно
мгновение. Именно тогда вечное существование Прекрасного заслоняет и
отравляет нашу жизнь. Чего стоит рядом с этим мимолетная красота, которую
жизнь позволяет увидеть нам краешком глаза? Под действием этого яда земная
красота меркнет и рассыпается в прах, да и сама жизнь предстает перед нашим
взглядом в безжалостном бело-коричневом свете разрушения» ... («Золотой храм»).
Владеть красотой невозможно, «красота может отдаваться каждому, но не принадлежит она никому». Поэтому герой "Золотого Храма", сознательно совершая безнравственные поступки, сам лишает себя возможности стать настоятелем золотого храма, т.е. отказывается от бессмысленных попыток обладать Прекрасным, которое олицетворяет Храм. Героиня «Жажды любви» может примучить к себе молодого красавца-садовника, не отягощенного рефлексией и живущего элементарными инстинктивными порывами, но отказывается от близости с ним, потому как мимолетная близость с человеком, в котором случайным образом воплотилось Прекрасное, не может утолить глобальную жажду обладания Прекрасным и погасить тот ужас, который остается после его потери.
Что остается? Смиренно терпеть Красоту, как «боль от гнилого зуба», – или попытаться выкорчевать ее с корнем? Об этих двух вариантах рассуждает приятель главного героя «Золотого Храма» - Касиваги, по-своему толкуя классический коан «Нансен убивает кошку». По сути дела, весь роман Золотой храм – это решение этого вопроса. И мизансцена с Касиваги, рассуждающем о коане – словно миниатюрный, но точный макет романа. Она вставлена в повествование и производит такое же мистическое впечатление, как сцена спектакля в "Гамлете".
И герой "Золотого Храма", и героиня "Жажды любви" выбирают второй вариант, уничтожая мучащую их красоту.
При всей любви к Мисиме не могу не отметить, что "Жажда любви" на 2 порядка слабее "Золотого храма". "Жажда любви" читается лишь в контексте, а без контекста кажется, что все это - о проблемах нездоровой женской психики.
P.S. Если интересно про Мисиму – есть отличная статься Г. Чхартишвили «Жизнь и смерть Юкио Мисимы, или Как уничтожить храм». Ее можно найти в Интернете.