Известия (Москва) , N156
2.9.2002
АНГЕЛ С ПОБЛЕКШИМИ КРЫЛЬЯМИ.
Пиво в Харбине еще сохраняет вкус "Жигулевского"
Сегодня исполняется 57 лет со дня окончания Второй мировой войны, когда разгромленная союзниками Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции. Однако мало кто знает, что 2 сентября 1945 года одновременно стало также и точкой отсчета в почти мгновенном исчезновении с карты мира крупнейшего центра русской диаспоры за рубежом - города Харбина, когда-то возведенного на маньчжурских болотах по приказу императора Николая II. "Известия" публикуют специальный репортаж из бывшего центра русской белой эмиграции в Китае, который в сентябре 1945-го населяли сотни тысяч людей, продолжавших считать себя подданными Российской империи. Что же сейчас происходит в этом бывшем русском городе, где когда-то весь центр можно было обойти за два-три часа, не встретив при этом ни одной вывески на китайском языке?
На воротах старой русской церкви из красного кирпича висел здоровенный, изрядно заржавевший амбарный замок. Вокруг на небольшой площадке дети играли в футбол, а влюбленные парочки, рассевшись за столиками кафе, потягивали холодный сок из высоких стаканов. Потоптавшись у входа, я нажал кнопку звонка. На призывную трель никто не отозвался. Не желая сдаваться, я постучал по обитой железом двери и прислушался, однако внутри не раздалось ни звука. Зато китайская бабушка, сидевшая рядом с храмом на стульчике, медленно поглощавшая шашлычок из каракатицы и заинтересованно наблюдавшая за моими мучениями, улыбнулась: "Хотите зайти посмотреть?" - спросила она по-русски. Я ошарашенно кивнул.
Русские строители заложили Харбин в 1898 году - тогда на месте сегодняшнего 6-миллионного мегаполиса с шикарными подземными дискотеками и ультрасовременными
небоскребами была лишь убогая деревушка, где в окрестных лесах пошаливали разбойнички. Строили город по проекту из Санкт-Петербурга, а освященный лес для первых церквей привезли аж из Вологды. Первоначально Харбин задумывался как временное пристанище для тех, кто строил и охранял Китайскую восточную железную дорогу (КВЖД), но уже в 1917 году в городе постоянно проживало 100 тысяч русских - намного больше, чем китайцев. Очень скоро город стал центром всего Северо- Восточного Китая, и именно там Генри П у И, император марионеточного государства Манчжоу-Го, разместил свою столицу после оккупации Маньчжурии Японией.
Когда идешь по центру Харбина, возникает впечатление, что ты находишься на Тверской или на Арбате, просто на улицах какой-то шутник развесил иероглифы. Те же дома с колоннами и атлантами, те же аккуратные дворянские особняки, на фронтонах помпезных зданий - давно затертые, но неизменно выступающие сквозь свежую краску двуглавые орлы с коронами и надписи, сделанные дореволюционным шрифтом: "банкъ", "ресторанъ", "полицiя". Неподалеку от переполненного "Макдоналдса" - открытый в 1914 году купцом Смирновым русский трактир, завлекающий туристов экзотическим англоязычным меню на входе: гостям предлагаются pirogi, stschi and kulebyaka. Хотя по-русски персонал уже не говорит - в ходу английский и местный диалект китайского.
- Харбин - это, пожалуй, единственный город в Китае, где зимой на улицах едят мороженое, а в каждом доме на полках обязательно стоят матрешки - по нашим поверьям, они приносят счастье, - говорит офис-менеджер Юань Ли в крохотном интернет-кафе. - Здесь вы не увидите зданий, построенных в традиционном китайском стиле - с загнутыми углами крыш, чтобы могли селиться ласточки.
У нас все новые дома как бы пришли с начала XX века - мы словно по инерции строим их так, как когда-то строили русские. Кстати, китайская малоградусная рисовая водка в Харбине тоже непопулярна - зимой очень холодно, и мы пьем пшеничную, как и наши северные друзья.
Пшеничная в городе когда-то и вовсе лилась рекой - ею заливали горечь утраты родины.
После того как Красная армия в 1922 году с боями вступила во Владивосток, Харбин оказался переполнен людьми, бежавшими из последнего оплота белой гвардии в России: он превратился в не тронутый временем осколок Российской империи, где жизнь навечно застыла на уровне 1917 года. В 1930 году в Харбине проживало уже около полутора миллионов русских эмигрантов и всего полмиллиона китайцев, представители которых хоть и возглавляли формально местную администрацию, реальной власти в городе не имели. В соседнем СССР вовсю шли коллективизация, раскулачивание, показательные процессы и репрессии, а тем временем в Харбине в универсальном магазине купца Чурина даже зимой торговали свежей клубникой и развешивали икру из деревянных бочек, лучшие музыканты давали концерты в трех консерваториях, а на оперной сцене Харбина пели всемирно известные кумиры: Мозжухин, Лемешев и Шаляпин. Мало кто знает, что в 1934 году именно здесь студент Харбинского политехнического института Олег Лундстрем основал джаз- оркестр, ставший в будущем знаменитым на весь мир.
"Когда я 20 августа 1945 года попал в Харбин, у меня было впечатление, что я внезапно оказался в прошлом, - признавался советский комендант города генерал-майор Скворцов. - По улицам раскатывали бородатые извозчики в поддевках, пробегали стайки смешливых гимназисток, господа
приподнимали котелки, здороваясь друг с другом, а попы в черных рясах степенно крестились на купола церквей". На момент вступления Советской армии в Харбин в городе действовало почти тридцать православных храмов и часовен, две церковные больницы, четыре детских приюта, а также три мужских и один женский монастырь. Разумеется, в священниках недостатка не было - их регулярно выпускали духовная семинария и богословский факультет местного университета.
Я прохожу внутрь церкви, звук шагов гулко отдается под высокими сводами. Взгляд упирается в алтарь с надписью "Христос воскресе". Однако в глаза бросается и то, что внутри храма стоят скамейки... Так и есть - церковь принадлежит католической епархии Китая, а православные приходят сюда молиться по старой памяти. Слева от алтаря - рисунок грустного ангела, у которого с правого крыла облезла краска: судя по всему ремонт в здании был очень давно.
- В 1945 году в этой церкви было отделение СМЕРШа, - говорит 72- летняя Мария Миронова, дочь царского офицера и китаянки. - Батюшку и дьякона сразу арестовали, прислугу тоже - увезли куда- то, откуда они так и не вернулись. Потом храм долго стоял пустой, мы просили прислать священника, писали письма, но нам не отвечали. Лет двадцать назад храм передали католикам, они его чуть-чуть в порядок привели. Ох, как хорошо вы по-русски говорите - давно уж я такой речи не слышала.
Мария Александровна смущенно вертит в руках карманный словарик - она уже забыла многие русские слова, мешает их с китайскими. Большинство из двух сотен православных верующих в Харбине - китайцы.
Русских же на весь многомиллионный город осталось всего 12 человек: в основном старики, доживающие свой век, - и даже друг с другом они общаются на китайском. Куда же делись остальные?
- Мне бабушка рассказывала, что раньше в Харбине жило много русских, которые хорошо относились к китайцам, - вспоминает студент Ван Цзянь, лихо рассекающий на роликах по центральной площади. - Например, в Харбине они не ездили на рикшах, как это делали англичане в Шанхае - когда человек, задыхаясь, тащил на себе повозку с одним-двумя седоками. Я даже не знаю, куда исчезли русские. Наверное, уехали.
- Кто уехал, кто в землю лег, а кто и в лагерь попал, - говорит Мария Миронова. - Помнится, 2 сентября советская власть устроила большой прием в честь победы над Японией: разослали приглашения, собрали всю интеллигенцию города - профессоров, ученых, инженеров, музыкантов. Прямо с этого торжественного ужина их под конвоем отправили на вокзал, затолкали в теплушки и увезли. Никто не знает, куда ушел этот поезд - то ли в Сибирь, то ли к ближайшему яру. Во всяком случае, больше этих людей мы не видели.
Под Харбином есть овраги, куда местные не ходят, - периодически там обваливается земля, и в этом месте находят черепа с аккуратными пулевыми дырками в затылке - СМЕРШ производил массовые расстрелы каждую ночь. По разным данным, за время советской власти в городе было "ликвидировано" от 60 до 300 тысяч человек, а еще десятки тысяч обвинены в шпионаже в пользу Японии и высланы в лагеря. В Харбине
работало консульство СССР, многие люди получали советские паспорта, ежедневно поезда шли на родину. Мало кто из свежеиспеченных советских граждан знал, что это был билет в один конец - до ближайшего пересыльного пункта, где русским харбинцам, отобрав у них паспорта, деньги и вещи, устраивали первую лагерную перекличку. Поздней осенью 1945-го советские войска покинули город, только за три месяца их присутствия русское население Харбина сократилось на миллион (!) человек. В принципе эмигрантский Харбин умер уже тогда, хотя его вялотекущая агония еще продолжалась почти десять лет.
Из 26 православных храмов в городе осталось три: один, как уже сказано, передали католикам, другой (собор св. Софии) работает как музей, третий еще действует на окраине города, но внутрь мне попасть так и не удалось - службы в церкви не проводятся, лишь иногда там происходят встречи прихожан, где они пьют чай и читают Библию. Последний храм сожгли в 1966 году, во время "культурной революции", остальные были разрушены еще раньше, как "портящие архитектурный облик города". Два года назад умер старенький православный священник-китаец, последний духовный пастырь Харбина, отец Николай Ли, а нового так и не прислали.
У двери вывеска - "Китайская православная церковь". В 1956 году Москва пожаловала харбинскому духовенству автономию, и молились в местных храмах уже на китайском. Церковь сильно обветшала, ее кресты качает ветер, стекла потрескались, а задние дворы служат прибежищем для тех, кто не смог найти поблизости общественного туалета. Русские и православные китайцы, будучи уже в преклонном возрасте, сами убирать храм не в силах, а нанять кого-то - денег нет
. На окраине имеется мечеть, в которой когда-то совершали намаз местные татары и чеченцы из "дикой дивизии" генерала Шкуро: их силами ее и воздвигли. И хотя теперь мусульман в городе почти нет, мечеть не находится в столь плачевном состоянии, как русская церковь, - доллары на ее содержание регулярно приходят из исламских стран.
В музее великолепного, похожего на собор Василия Блаженного, Софийского храма (посмотреть его иностранцев привозят аж из Гонконга), куда вход стоит 2, 5 доллара, масса снимков старого Харбина. На фото - казаки в барашковых шапках, русские крестьянки в поле, кинотеатр "Парижь", магазины "Ивановъ и сыновья", "Лучшая въ городе меховая торговля", "Алексей Курбатовъ, поставщикь двора Его императорскаго величества".
Рядом с музеем в лавке сувениров бойко торгуют матрешками из белой древесины, с выжженным узором - такие, какие привыкли делать на русском Дальнем Востоке. У фонтана веселая молодежь пьет из горлышка пиво "Харбин" - завод построил купец Хренников, а сам янтарный напиток когда-то получил две золотые медали на выставках в Баварии и Бельгии. До сих пор пиво разливается в бутылки дореволюционной формы, на вкус - чистое "Жигулевское". Иностранцам показывают и "русский рынок" - улицу с огромным количеством магазинчиков, где продают российский шоколад, водку, юбилейные советские монеты и балалайки. В двадцатые годы тут работало полицейское управление, а начальник полиции Пекина Сен Син ставил своим подчиненным в пример состоящую из русских полицию Харбина, которая славилась своей способностью раскрывать даже самые запутанные убийства.
Вскоре после смерти Сталина, в 1954 году, Харбин покинули те последние русские, кто хотел уехать, - отношения с
Китаем уже начинали портиться. Эмигрантам давали возможность поселиться только в Казахстане, ехать в Москву или Ленинград запрещалось. К тому времени из русского населения в городе жили всего девять тысяч человек, остальные подались на Тайвань, в Корею и в США, многие уехали в Индию и Австралию. Однако девятьсот человек так и не покинули Маньчжурию - они родились в Харбине, другой родины не знали, и ехать в "незнакомую, далекую Россию" им показалось страшно. Эти-то люди и пережили все следующие кошмары: голод, и "культурную революцию", и китайско-советский конфликт из-за острова Даманский.
- Я сама уже лет тридцать не говорила по-русски, - улыбается Мария Миронова. - И немудрено: раньше за сказанное на улице русское слово хунвэйбины могли забить человека насмерть. С тех пор многие и забыли русский - общаемся на китайском.
Русские школы в Харбине (когда-то их было восемнадцать) уже давно стали китайскими. Только на одной из них потрепанная ветром наклейка: "Обучаем русским словам за одну неделю" - тоже приманка для туристов. Учат, естественно, ругательствам - да и то преподают не русские, а китайцы, учившиеся в Хабаровске. Многочисленные российские "челноки", оптом закупавшие товары на местных рынках, сюда уже не ездят. Их больше устраивают пограничные города, куда можно добраться на автобусе, не тратя сто долларов на авиабилет до Харбина. Модные небоскребы из стекла и бетона, выросшие в городе как грибы, появились именно на русские "челночные" деньги. Поэтому сейчас харбинские бизнесмены очень огорчаются из-за отсутствия "шоп-туристов".
В современном Харбине практически не осталось ничего русского - такое
впечатление, что со времени, когда этот город духовно принадлежал России, прошло не полвека, а тысяча лет. Одни россияне быстро построили Харбин, другие россияне так же быстро его угробили, не испытав при этом даже легкого чувства жалости.
От этой мысли становится не по себе - что нужно сделать, чтобы полуторамиллионный русский город полностью исчез с лица земли всего за какие-то полгода? В августе 45-го жители Харбина встречали Красную армию хлебом-солью, разоружив японских солдат, они кричали "Ура освободителям!". Через месяц они же под лай собак садились в вагоны-"теплушки", отправляясь в лагеря. Что было при этом у них в мыслях, знает один Бог.
Я выхожу из храма, спускаясь по ступенькам во тьме кромешной. Мария Миронова провожает меня, запирая засовы, которые существуют больше для формальности - красть в церкви абсолютно нечего. Вспомнив о копеечной пенсии Марии Александровны, я попытался положить ей в руку хрустящую бумажку с лицом Мао Цзэдуна.
- Зачем это? - строго спросила бабушка.
- Да вот... на церковь, - извернулся я в последний момент.
- А-а, - успокоительно сказала она. - Тогда ладно. На церковь - дело святое. Мы собираем понемножку, давно уж крылышко-то ангелу пора подправить, поизносился весь.
Русский ангел, к которому мы одновременно повернулись в этот момент, продолжал смотреть на нас грустным взором.
Фото:
- Православная церковь в Харбине, превращенная в католическую
Харбин - Москва
Александр КАБАНОВ
