ну, сколько можно судить по названию, сам автор, то есть конкретно взятый Лю Чан-цин, выдвигаясь по своим надобностям в некотором направлении и притом по гористой местности, был застигнут в таких не очень благоприятных топографических условиях снегопадом, убоявшись которого напросился в дом некоего местного жителя (а вовсе не "хозяина" горы или некоего абстрактного хозяйчика, как некоторые полагают выше) на предмет переждать непогоду и, как видно из дальнейшего поэтического изложения, переночевать, поскольку дело шло к ночи, - так вот, если все эти предположения верны (а я не вижу причин, отчего им не быть таковыми), то указанный 人 ни разу не Лю Чан-цин, а как раз неустановленное (и в общем и целом в контексте стиха не важное) лицо, которое среди ночи, продираясь сквозь непогоду, как раз таки пришло, в отличие от нашего поэта, в места своего постоянного обитания, о чем недвусмысленно говорит 歸; заслышав сопутствующий его возвращению шум, местные собаки, восстав ото сна (или что там китайские собаки делали в это время суток при Тан), стали подавать привычные голосовые сигналы, то есть лаять (или, если угодно, брехать), отрабатывая тем самым получаемое ежедневное питание, что и пробудило нашего поэта от тяжкого сна усталого путника (вар.: привлекло просвещенное внимание поэта, еще не спавшего, но созерцавшего до того горы)
примерно так видится мне картина в целом; при этом мы, вне сомнений, ни в коем разе не должны отмахиваться от "убогих ворот" (которые суть устойчивая идиома), заменяя их на ворота безличные, поскольку поэт не зря таким образом маркировал ворота, желая тем самым коротко и определенно указать, что дом, в котором он нашел приют на ночь, был вовсе не зажиточным, но самым что ни на есть крестьянским
примерно в таком ключе, да
