Восточное Полушарие
Китайский форум => Китайская литература и искусство => Тема начата: Harmony от 18 Августа 2005 20:06:18
-
Я знакома с литературой Древнего и Средневекового Китая, но вот что происходит в китайской литературе в наше время, мне совершенно неизвестно. Что читает "продвинутая" китайская молодежь и каких авторов Вы считаете наиболее интересными и достойными внимания?
-
что происходит в китайской литературе в наше время,
этот вопрос на форуме уже поднимался, поищите, но предупреждаю, ничего интересного не найдете, все только понтами кидались и никто толком ничего не знает. ;D
;DЛучше спрашивать непосредственно у китайцев на китайских сайтах, они дадут весьма разные ответы, и неясно,какой правильный, но зато хоть из первых рук.
-
немножечко офтоп, тем не менее, недавно случайно нашла в сети нерезаный тескт Jingpingmei, может сейчас уже и не редкость, а вот пару лет назад попадались одни лишь ссылки на иллюстрации и выдержки, любопытно мне было какое же оно китайское порно хехе :) кому интересно http://www.his.ncnu.edu.tw/china/life/01.doc
самой недосуг изучать, м.б. те кто уже ознакомился прокомментруют? ;D ;D
все-таки к вопросу о том, что читает молодежь - не только современную прозу, но и классику тоже, на переводную литературу тоже есть любители.
-
немножечко офтоп, тем не менее, недавно случайно нашла в сети нерезаный тескт Jingpingmei, может сейчас уже и не редкость,
да вы просто золото!!!! конечно редкость! давно ищу.
-
хехе,мне не жалко , есть еще в списке под anonymous http://e-asia.uoregon.edu/easia/echina_a.htm
для асов с наладонниками ;D
-
В соседней теме (http://polusharie.com/index.php/topic,11184.0.html) обсуждается роман "Конфетка", переведенный и изданный на русском. Вэлкам!
-
Что читает китайская молодежь и каких авторов Вы считаете наиболее интересными и достойными внимания?
Мы читаем 张小娴,余秋雨,林清玄,钱钟书...
-
Последние года три-четыре очень популярным (если не культовым) стал молодежный автор 郭敬明, однако у него хорошие произведения (напр. 梦里花落知多少) чередуются с откровенным 垃圾 (e.g. Island). К томк же у него не все гладко с авторскими правами. Но как бы то ни было первую книгу очень советую прочитать. Наберетесь очень много современного молодежного сленга (особенно пекинского) и знаний о жизни современной китайской "золотой молодежи", посмеетесь и поплачете.
-
Мы читаем ???,???,???,???...
Overtherainbow, давно хотел Вас спросить. Я слышал что-то о произведениях 13- или 15-летнего мальчика, который ушел из школы и пишет романы (или рассказы). И что вроде бы он очень популярен. Зовут его Хай Хай.
Не знаете ли Вы что-нть про это? Или, хотя бы, как его имя иероглифами пишется?
-
Только его творения печатают в китайском аналоге "мурзилки". А в остальном талант! ;D
Переведите его имя с английского на русский , а не с китайского.
-
Только его творения печатают в китайском аналоге "мурзилки". А в остальном талант! ;D
Переведите его имя с английского на русский , а не с китайского.
Это Вы про кого?
-
Ребята, я вот тоже задаюсь этим вопросом, есть ли у китайцев что-то существенное типа как у японцев Харуки Мураками???
-
Ребята, я вот тоже задаюсь этим вопросом, есть ли у китайцев что-то существенное типа как у японцев Харуки Мураками???
Конечно есть. В 2001, если мне не изменяет память, году, Нобелевскую премию по литературе получил китайский писатель, Гао Синцзян.
А в 8 номере "Иностранной Литературы" за этот год тоже обещали дать чего-то современного китайского.
-
если разговор о настоящей литературе, а не опусах в тинейджерском духе, то Мураками как раз-таки и не авторитет, в инете полно материала по теме и масса интересных писателей :)
-
если разговор о настоящей литературе, а не опусах в тинейджерском духе, то Мураками как раз-таки и не авторитет, в инете полно материала по теме и масса интересных писателей :)
Согласен.
Только на русский крайне мало переводится:(
-
Спасибо за информацию. А есть аргументы насчет того, что Мураками-это несерьезно????? Мне просто интересно. Я читала Цзена Пу. Но меня надолго не хватило. Ужасно нудно, непонятна идея и смысл книги. А моежт я еще молодая. ОБЪЯСНИТЕ!!!
-
Спасибо за информацию. А есть аргументы насчет того, что Мураками-это несерьезно????? Мне просто интересно.
Ой, это такой флуд получится... Хотя и за базар отвечать надо...
В общем, я подожду - если никто не сможет объяснить в двух словах, то напишу про это много...
Цзэна Пу я не читал. У Вас в бумажном или электронном варианте? Если в электронном, можете поделиться?
-
Цзен Пу в бумажном виде. Взяла год назад из студенческой библиотеки. До сих пор не вернула :D
-
Цзен Пу в бумажном виде. Взяла год назад из студенческой библиотеки. До сих пор не вернула :D
На китайском?
-
на русском
-
Мы читаем ???,???,???,???...
Overtherainbow, давно хотел Вас спросить. Я слышал что-то о произведениях 13- или 15-летнего мальчика, который ушел из школы и пишет романы (или рассказы). И что вроде бы он очень популярен. Зовут его Хай Хай.
Не знаете ли Вы что-нть про это? Или, хотя бы, как его имя иероглифами пишется?
К сожалению, про это я не знаю. Может, он лишь писатель-однодневник? ???
-
Может, он лишь писатель-однодневник? ???
Может быть:((
Кстати, инфа для всех: скоро на русском выйдет "Шанхайское сокровище".
А затем и его продолжение.
-
狼图腾写得不错.
-
Мы читаем ???,???,???,???...
Overtherainbow, давно хотел Вас спросить. Я слышал что-то о произведениях 13- или 15-летнего мальчика, который ушел из школы и пишет романы (или рассказы). И что вроде бы он очень популярен. Зовут его Хай Хай.
Не знаете ли Вы что-нть про это? Или, хотя бы, как его имя иероглифами пишется?
Зовут его Хань Хань. Вот, что нашлось:
Вики:
韩寒（1982年9月23日—），出生于中国上海。作家、职业拉力赛及场地赛车手，80后重要代表之一。初中时开始有文章发表，并作为体育特长生升入上海松江二中，高一时获得首届新概念作文大赛一等奖，后因期末考试7科不及格留级，被报道后引发社会关于教育问题的激烈讨论。留级后再次挂科7门并遭退学。他通过长篇小说《三重门》而成名。他的作品还有散文集《零下一度》，小说《像少年啦飞驰》、《通稿2003》和《长安乱》等。他是一个颇具有争议的作家，因为他的作品中透露出对现代社会存在的某些现象的愤慨，也体现了一种独立的思想。他的文学作品曾获得中国大陆许多奖项，并受到许多文学专家的关注。但他也因为其不佳的学习成绩而被遭非议。由韩寒引发的相关社会现象被称为“韩寒现象”。不过，韩寒对80后一代的影响是很大的。
(http://zh.wikipedia.org/wiki/%E9%9F%A9%E5%AF%92)
Его книги на 新浪网:
http://book.sina.com.cn/nzt/ele/1109827988_hanhan5nian/index.shtml
Что-то типа фан-клуба его читателей:
http://hanhan9.diy.myrice.com/
-
Зовут его Хань Хань. Вот, что нашлось:
Спасибо огромное!!!
-
Еще 2 года назад вышел сборник "Шанхайцы", приуроченный почему-то к 300-летию Петербурга. Очень достойные повести и рассказы, и прекрасно переведенные!
http://www.petropol.com/browse/fetch.php3?id=121965&type=book
-
http://www.proza.com.ua/news/20-03-2005_5_e7d2.shtml (http://www.proza.com.ua/news/20-03-2005_5_e7d2.shtml)
В Китае конфискован тираж повести "Служить народу" китайского писателя Янь Лянькэ, рассказывающей о нравах времен "культурной революции" в 60-70-х годах прошлого века.
Китайские власти временно приостановили выпуск литературного журнала "Хуашэн", опубликовавшего повесть, и изъяли весь тираж последнего номера, сообщила в воскресенье гонконгская газета "Саут Чайна Морнинг Пост".
Янь Лянькэ это же современный писатель, да?ну на русский его явно не переводили...а может где на китайском етсь?а давайте найдем и переведем!!!
-
Я знакома с литературой Древнего и Средневекового Китая, но вот что происходит в китайской литературе в наше время, мне совершенно неизвестно. Что читает "продвинутая" китайская молодежь и каких авторов Вы считаете наиболее интересными и достойными внимания?
очень много китайских студентов во всяком случае БейДа увлекаются 科幻文学。 организовываются тут встречи посвяшеные этои тематике, недавно первое место заняла студентка из БейДа в этом жанре
читал Желязны на китайском языке,, прикольно было,
-
фамилию не помню , один из самых популярных китайских писателей этого жанра зовут 慈欣
-
Если кому-то интересна современная китайская литература и жизнь китайской "золотой молодёжи", можете пройти на страничку http://guo-jingming.livejournal.com/ (http://guo-jingming.livejournal.com/). Я сейчас перевожу книгу Го Цзинмина "梦里花落知多少", данный журнал целиком представляет из себя перевод этого романа, пока переведено только несколько первых страниц. Оригинальный текст книги можно найти на http://book.sina.com.cn/nzt/1071755256_menglihua/index.shtm (http://book.sina.com.cn/nzt/1071755256_menglihua/index.shtm)l.
Эта книга в течение последних 3 лет была по-настоящему культовым произведением в Китае, страсти по ней начали укладываться только сейчас. Основная тема книги, на мой взгляд, объединяет городскую молодёжь всех стран - это взросление, переход от студенческой жизни ко взрослому миру и всё, что его сопровождает. Здесь есть всё, через что, возможно, проходили и проходим мы или наши друзья знакомые, тем кому 17-25 лет: любовь, дружба, отношения с родителями, институт, работа, клубы, вечеринки, наркотики... Думаю, российскому читателю будет интересно узнать об этой стороне жизни китайского общества, возможно, найти много общего с собой или, наоборот, подчеркнуть отличия.
Если Вы владеете китайским и не находитесь в КНР, то об авторе и его произведениях, а также о проблемах с авторскими правами и прочей лабуде можно прочитать в китайской Википедии: http://zh.wikipedia.org/wiki/郭敬明 (http://zh.wikipedia.org/wiki/郭敬明).
Единственное, с художественным русским языком у меня некоторые проблемы (ещё в школе сочинения кое-как писал), поэтому всяческие комментарии и улучшения будут только приветствоваться. Прошу присылать их на dmitry_gz(sobbaka)msn(tchk)com. Тот же адрес - если хотите пообщаться в МСН.
ЗЫ Читать, начиная с нижних записей.
-
Ну наконец-то начали переводить современную китайскую прозу, и не с английского! Здорово. И стиль у вас очень неплохой, легкий, передающий настроение оригинала. Только некоторые очевидные погрешности, которые легко исправит любой редактор. Печатать перевод планитуете? Как с авторским правом? Или оставите перевод в интернет-формате? Как говорят, сейчас действительно появилась чистая литература - люди пишут, потому что не могут не писать, и ничего за это не получают. Неужели и переводчики тоже переводят, потому что не могут не переводить?
Вы сейчас в Китае, с Го Цзинмин не встречались?
Прочла недавно, что сейчас идет тяжба по поводу этого последнего ее поизведения, вроде, ее обвиняют в плагиате.
А другие переводы у вас есть?
В любом случае, дело это интересное, нужное,
успехов!
-
Я как раз, как Вы говорите, из интереса к "чистой литературе". Публиковать не планирую, оставлю как есть, поскольку с авт. правами там очень сложная заморочка. В плагиате его уже суд обвинил, обязал выплатить деньги и принести извинения. Он сказал, что делать этого не собирается. Да, кстати, Го Цзинмин - "он". Многие читатели соглашаются, что многие детали и элементы сюжета дейтсвительно "слишком" похожи на интернет-повесть "圈内圈外", однако произведение Го Цзинмина по художественным качествам намного превосходит "оригинал".
С Го Цзинмином я не встречался, нахожусь в Москве, но в Китае стабильно бываю несколько раз в год.
Переводом худ. лит-ры занялся впервые. До этого переводил только на переговорах, а также контракты и тех. документацию о подшипниках :))).
-
Точно, Го Цзинмин - он, я ведь это знала. Видите, как велика сила печатного слова - прочла ваш перевод и стала ассоциировать автора с литературным героем, вернее, героиней. :)
А вообще поражает отсутствие интереса к современной китайской литературе. Даже если судить по реакции форума на ваше сообщение. Ведь практически ничего не переводится и не печатается в нашей стране. При том что на английский переводится очень много и успешно. Максимум, что можно найти, это вторичные переводы с европейских языков, но ведь это совсем не то!
Вот и получается, что современная китайская литература в нашей терминологии - это Лу Синь, Лао Шэ, Ван Мэн в лучшем случае. Но сравните их Китай и Китай 21 века.
Сегодня присутствовала на круглом столе "Трудности перевода", который проводился в рамках Пекинской международной книжной ярмарки, в русском павильоне. Разговор шел только о перводах поэтических произведений. Тему вакуума в литературном диалоге великих соседей так никто и не поднял.
Мистика какая-то.
Или я чего-то не понимаю?
-
Да, забыла, великолепный пример "трудностей первода", о которых сегодня шла речь на круглом столе. Хотела у вас спросить, а как вы перевели название этого произведения Го Цзинмина. И тут обратила внимание на подпись под вашими постами. А вы выбрали эту подпись еще до того как, или после?
-
Да, забыла, великолепный пример "трудностей первода", о которых сегодня шла речь на круглом столе. Хотела у вас спросить, а как вы перевели название этого произведения Го Цзинмина. И тут обратила внимание на подпись под вашими постами. А вы выбрали эту подпись еще до того как, или после?
Конечно, после.
Я перебрал несколько вариантов перевода. Я очень хотел сохранить авторскую задумку - сделать название одинаковым с последней строчкой детской песенки (именно её последние четыре стиха Вы как раз можете видеть в моей подписи), которая замыкает всё произведение. Поэтому трудность заключалась именно в переводе песенки, точнее, в том, чтобы сделать её последний стих подходящей в качестве названия для книги и чтобы сохранялся её первоначальный смысл. Поэт я ещё хуже, чем писатель, я сделал несколько переводов песенки, которые мне все не понравились, в результате я обратился за помощью к маме, благо она в молодости любила сочинять стихи. Благодаря ей у меня теперь есть отличный, на мой взгляд, перевод песни и подходящее название для повести - "Знаешь, сколько опало во сне лепестков..."
А вообще поражает отсутствие интереса к современной китайской литературе. Даже если судить по реакции форума на ваше сообщение.
А это просто объясняется: просто этот раздел не очень популярен. Я сам в него заходил раз в полгода. :)
Да, если Вас не затруднит моя просьба, я был бы рад, если бы Вы распространили ссылку на мой ЖЖ среди своих знакомых. :)
-
Сегодня присутствовала на круглом столе "Трудности перевода", который проводился в рамках Пекинской международной книжной ярмарки, в русском павильоне. Разговор шел только о перводах поэтических произведений. Тему вакуума в литературном диалоге великих соседей так никто и не поднял.
Это где с нашей стороны люди спали с открытыми глазами? И что, простите, Вы хотели бы, чтобы они, извините, подняли? Веки уже в положении "смирно". :-))) Лично я пошел пить пиво - до самой презентации ван Зайчика, на которую тоже пришел зря.
Да ну - пафосное номенклатурное мероприятие, ему вообще не след придавать значения.
А вот по поводу почему у нас не переводится и не издается современная китайская литература - тут все проще. Есть такая вещь как коньюктура рынка. У нас же рынок свободный, да? :-) И современная китайская проза в него никак не вписывается. Нужно слишком много предварительных вложений. Это я Вам как издатель научной литературы говорю. Умной книжке нету места на рынке, если вокруг нее нет скандала.
-
Поэт я ещё хуже, чем писатель, я сделал несколько переводов песенки, которые мне все не понравились, в результате я обратился за помощью к маме, благо она в молодости любила сочинять стихи. Благодаря ей у меня теперь есть отличный, на мой взгляд, перевод песни и подходящее название для повести - "Знаешь, сколько опало во сне лепестков..."
Классик сказал: "работай, работай, работай - и будешь с уродским горбом", что до определенной степени верно. :-) Но Вы - переводите. Хотя и не про подшипники. Редактор - и правда! - потом за Вами подчистит. Пока, как я мельком посмотрел, все неплохо. Вы доведите дело до конца. Не борсайте. В конечном итоге все мы так или иначе работаем не для прибыли :-)
Намо амитофо!
-
Точно, доведете дело до конца, и "издатель научной литературы", возможно, Вас напечатает ;) Думаю, что поток сознания представительницы современной китайской золотой молодежи представляет немалый научный интерес для молодых китаеведов и психологов.
Как сказал Александр Сергеевич Пушкин, "Переводчики - почтовые лощади просвещения".
-
[Это где с нашей стороны люди спали с открытыми глазами? И что, простите, Вы хотели бы, чтобы они, извините, подняли? Веки уже в положении "смирно". :-))) Лично я пошел пить пиво - до самой презентации ван Зайчика, на которую тоже пришел зря.
Да ну - пафосное номенклатурное мероприятие, ему вообще не след придавать значения.
А вот по поводу почему у нас не переводится и не издается современная китайская литература - тут все проще. Есть такая вещь как коньюктура рынка. У нас же рынок свободный, да? :-) И современная китайская проза в него никак не вписывается. Нужно слишком много предварительных вложений. Это я Вам как издатель научной литературы говорю. Умной книжке нету места на рынке, если вокруг нее нет скандала.
[/quote]
А я Вас видела на презентации ван Зайчика. Вы так остервенело жевали жвачку, что я поняла, отковений ждать не стоит, и побежала дальше искать издателей, согласных оплатить копирайт и перевод неплохих китайских книжек, которые я им отрылы на китайских стендах. Художественной литературой, к сожалению, не удалось увлечь никого. Опять фэншуй, чай, китайская медицина.
Про умные книжки Вы хорошо объяснили. Не пробиться им среди книг типа "Как привлечь деньги", стать стервой, завести мужа, как важно любить себя и т.п. Скучно это, да видно ничего не поделаешь ... Будем переводить про чай, если издатель не передумает :-\
-
Как только в Китае появится автор, способный писать на мировом уровне, появятся и его переводы, в том числе и в России. А пока что совеременную китайскую литературу даже не всем китаистам интересно читать.
-
Думаю, и , наверное, Вы со мной согласитесь, проблема куда глубже и серьезнее. Не только китаистам и не только китайскую литературу, просто вообще людям стало не интересно, а скорее - некогда, читать книги. Пока проводишь время за книгой, кажется, что упускаешь что-то важное, теряешь время, короче, мало получаешь за единицу потраченного времени - в и-нете все динамичнее. Читают, в основном, раскрученных авторов, которых в определенных кругах просто стыдно не знать. Или глянец - чтобы быть в курсе.
А авторы серьезные в Китае есть! Мне лично очень нравится Фань Вэнь 范稳 - его рассказы печатались в литературном журнале "Октябрь" (十月). Перевод одного из них, "Рождество Ли Лаогуаня", можете посмотреть на моем сайте - со студентами мучилась. Правда сайт уродский, грузится долго, все руки не доходят до ума довести - подшипники ;)
Недавно он (Фань Вэнь) выпустил роман "水乳大地 ", "Земля воды и молока"
про Тибетскую деревню, где живут вместе люди трех религий, одна из которых - католическая. Вам такое интересно? Мне - да. Продается в книжных магазинах. Наверняка, уже переведен на английский.
А настоящая литература нужна всегда. Где бы и кем бы мы были без нее???
-
Не только китаистам и не только китайскую литературу, просто вообще людям стало не интересно, а скорее - некогда, читать книги.
Я этого не наблюдаю. Книжные магазины забиты народом, в том числе и отделы художественной литературы, в метро постоянно встречаешь людей, читающих Фаулза или Эко.
Недавно он (Фань Вэнь) выпустил роман "水乳大地 ", "Земля воды и молока"
про Тибетскую деревню, где живут вместе люди трех религий, одна из которых - католическая. Вам такое интересно? Мне - да. Продается в книжных магазинах. Наверняка, уже переведен на английский.
Совершенно неважно, о чем написана книга, главное - как она написана. И конкретно упомянутое сочинение - очевидно в стиле, близком к советской литературе типа Распутина. Естественно, что широкий читатель, отвыкший от литературного совка, это читать не будет.
-
...все руки не доходят до ума довести - подшипники ;)
А??? Я думал фраза уважаемого хп Алимова относилась ко мне!!! Так мы с Вами совсем коллеги получаемся!!! Вот, скоромные результаты моей полуторагодичной работы с милыми чжоучэнчиками, может поможет: http://forum.vostokopedia.ru/index.php?showtopic=525 (http://forum.vostokopedia.ru/index.php?showtopic=525) ;D
-
Конечно, Дмитрий, вышеупомянутая фраза относится к Вам! "Подшипники" я употребила в смысле всякой ерунды (с точки зрения гуманитария, тем более - китаиста), которую нам приходится переводить, чтобы заработать на хлеб насущный, типа калийных удобрений, тепловых завес, солнечных батарей, станков кромкооблицовочных, лекарств для похудания, чартерных рейсов и т.п. Вам, кстати, повезло, что вы долго сидите на одной теме! Став спецом в какой-то узкой области, потом еще в паре подобных, легко справишься с любой другой узкой темой, даже если никогда ею не занимался. Главное, по русски, хоть чуть-чуть понимать о чем речь. Согласны?
А уж после всей этой ерунды, так хочется почитать что-то совсем другое, лучше вообще ни о чем, то, что китайцы объединяют термином 闲书. Как бы Вы перевели это словосочетание?
-
Я этого не наблюдаю. Книжные магазины забиты народом, в том числе и отделы художественной литературы, в метро постоянно встречаешь людей, читающих Фаулза или Эко.
Совершенно неважно, о чем написана книга, главное - как она написана. И конкретно упомянутое сочинение - очевидно в стиле, близком к советской литературе типа Распутина. Естественно, что широкий читатель, отвыкший от литературного совка, это читать не будет.
[/quote]
С утверждением, что совершенно неважно, о чем книга, главное - как написана, согласна на 200 процентов. То-то и оно, что написано - хорошо, в стиле того-же моего любимого Фаулза. Но безумно сложна для перевода! Есть абзацы, в которых по десять ченьюев, да таких редких, что в словаре не найдешь!
Хотя на пост-модернистских авторов, которые созвучны нашему времени больше других, я пока в китайской литературе не натолкнулась, но уверена, что и они есть!
Книжные магазины, действительно, забиты народом, как любые китайские магазины :) Но джентельменский набор бестселеров такой же как в Москве, Нью-Йорке и Париже - Дэн Браун, Дневник Бриджит Джонс, Зюскинд - чтиво эпохи глобализации. Так же, как и в любой другой стране, народ толпится в отделах специальнй литературы, на ура идут книги успеха - кто как разбогател, как важно правильно строить отношения ит.п. мусор.
Хорошую литературу надо искать и продвигать. "Иностранная литература" справлялась с этой задачей, Апдайка, Фаулза, Эко, Уэльбека, Бегбедера ... -это ведь она нам открыла. С китайской литературой дело сложнее - вряд ли кто-то может себе позволить на свой страх и риск переводить серьезную книгу с китайского - это раз в десять сложнее, чем с западного языка - без надежды быть напечатанным, из чистой любви к искусству - любой сломается. Выхода пока не вижу. А Вы? :)
-
Точно, доведете дело до конца, и "издатель научной литературы", возможно, Вас напечатает ;)
Если Вы про меня, то - я не напечатаю. Не мой немного профиль, мы науку всякую издаем да переводы старых текстов. Но попробовать предложить тем, кто напечатать может - это я очень даже в состоянии.
-
А я Вас видела на презентации ван Зайчика. Вы так остервенело жевали жвачку, что я поняла, отковений ждать не стоит...
А что Вы хотите от человека, который прилетел в Пекин на три с половиной дня да еще и в разгар бронхита? Кашля в микрофон? :-))) На самом деле - я в очередной раз убедился, сколь самодостаточна китайская культура.
...и побежала дальше искать издателей, согласных оплатить копирайт и перевод неплохих китайских книжек, которые я им отрылы на китайских стендах. Художественной литературой, к сожалению, не удалось увлечь никого. Опять фэншуй, чай, китайская медицина.
Ну! Само собой! Фэншуй для туалета и все такое.
Нужно сначала создать моду на Китай. На китайскую прозу. Вот как с Мураками.
А пока... Пока - все мы в той или иной степени переводим для души и на свой страх и риск. Мне, положим, легче прочих в этом отношении: все же у меня издательство, чем я и пользуюсь порой беззастенчиво, издавая собственные переводы.
Про умные книжки Вы хорошо объяснили. Не пробиться им среди книг типа "Как привлечь деньги", стать стервой, завести мужа, как важно любить себя и т.п. Скучно это, да видно ничего не поделаешь ... Будем переводить про чай, если издатель не передумает :-\
А вот я бы с удовольствием купил русскоязычную книжку про китайский чай - но действительно хорошую книжку, а не очередные пустые слова вокруг давно разжеванного.
И где?
-
А уж после всей этой ерунды, так хочется почитать что-то совсем другое, лучше вообще ни о чем, то, что китайцы объединяют термином 闲书. Как бы Вы перевели это словосочетание?
Pulp fiction
Книжка от мозгов
-
Нужно сначала создать моду на Китай. На китайскую прозу. Вот как с Мураками.
Ну вот посмотрим, как создали моду на современную японскую прозу. Сначала Дмитрий Коваленин нашел писателя, достаточно прозападного, но в то же время и достаточно японского. Перевел его (не рассчитывая опубликовать перевод), выложил в сеть, сделал под него сайт "Виртуальные суси". Перевод народу понравился. Некто дал денег на издание. Потом начали переводиться и издаваться другие книги Мураками. Потом - других современных японских авторов (Банана Ёсимото, Рю Мураками и др.).
Пока что китаисты находятся на первой стадии - какие-то переводы уже есть, их можно читать в сети.
Я уже предлагал создать единый сайт переводов современной дальневосточной прозы (поскольку интересует не только Китай, но и Корея и Вьетнам). Такой сайт будет легче продвигать. Однако меня не поддержали.
-
Но попробовать предложить тем, кто напечатать может - это я очень даже в состоянии.
[/quote]
А может, действительно попробуем помочь Мохнатому? Вы предложите знакомым издателям - ему уже есть, что показать. Я могу помочь разобраться с авторскими правами - сегодня только была по сходной проблеме в департаменте авторских прав госкорпорации по экспорту-импорту печатной продукции. И чтобы по-человечески - договор, аванс, нормальный гонорар по окончанию работы. Пора готовить смену заматеревшим китам китаеведения. :)
-
А что Вы хотите от человека, который прилетел в Пекин на три с половиной дня да еще и в разгар бронхита? Кашля в микрофон? :-))) На самом деле - я в очередной раз убедился, сколь самодостаточна китайская культура.
Да вы не расстраивайтесь! Даже после перелета, пива, в бронхите и со жвачкой Вы выглядели более самодостаточным, чем вся китайская культура! :)
А вот я бы с удовольствием купил русскоязычную книжку про китайский чай - но действительно хорошую книжку, а не очередные пустые слова вокруг давно разжеванного.
И где?
А можно я Вам лично напишу? После работы на ярмарке я уже немного понимаю что такое "издательская тайна".
А уж после всей этой ерунды, так хочется почитать что-то совсем другое, лучше вообще ни о чем, то, что китайцы объединяют термином 闲书. Как бы Вы перевели это словосочетание?
Pulp fiction
Книжка от мозгов
Почти, но не в любом контексте такое употребишь. В китайском варианте словосочетание нейтрально - просто антоним специальной литературе. Наверное то, что по-английски просто fiction ???
-
Нужно сначала создать моду на Китай. На китайскую прозу. Вот как с Мураками.
Ну вот посмотрим, как создали моду на современную японскую прозу. Сначала Дмитрий Коваленин нашел писателя, достаточно прозападного, но в то же время и достаточно японского. Перевел его (не рассчитывая опубликовать перевод), выложил в сеть, сделал под него сайт "Виртуальные суси". Перевод народу понравился. Некто дал денег на издание. Потом начали переводиться и издаваться другие книги Мураками. Потом - других современных японских авторов (Банана Ёсимото, Рю Мураками и др.).
Пока что китаисты находятся на первой стадии - какие-то переводы уже есть, их можно читать в сети.
Я уже предлагал создать единый сайт переводов современной дальневосточной прозы (поскольку интересует не только Китай, но и Корея и Вьетнам). Такой сайт будет легче продвигать. Однако меня не поддержали.
Так Коваленин с и-нета начал? Не знала. Но это действительно вариант. Только вот мне кажется, что ни в коем случае не стоит мешать в одном флаконе с корейской и вьетнамской литературой- там своя специфика. Как и в японской.
А издать можно было бы даже за счет китайского министерства культуры - ведь год Китая в России на носу, а предъявить и нечего!
Недавно муж привез мне с Харбинской ярмарки (не книжной!) сборник "Новелла о любви. Современная проза Китая". Качественно сделанная книга в твердом переплете. Китайцы САМИ перевели свои рассказы на русский. Там даже не смешно - плакать хочется. А ведь так старались. И русские редакторы работали.
Ведь кто-то дал деньги на ЭТО!
так что если будет что, напечатать можно!
-
А может, действительно попробуем помочь Мохнатому? Вы предложите знакомым издателям - ему уже есть, что показать.
Боюсь, того, что уже есть - пока маловато. В любом случае нужно краткое содержание всей книги и существенные образцы перевода, из которых можно будет составить уверенное представление о тексте.
Я могу помочь разобраться с авторскими правами - сегодня только была по сходной проблеме в департаменте авторских прав госкорпорации по экспорту-импорту печатной продукции. И чтобы по-человечески - договор, аванс, нормальный гонорар по окончанию работы.
Договор - это да, это, если издателя заинтересовать, будет непременно, а вот насчет аванса при отсутствии четких сроков сдачи всего текста перевода - не уверен. И - нормальный гонорар. Что это, собственно, такое? Даже в Китае и у нас это две большие разницы. У никому известного переводчика "нормального" гонорара за первый опыт, боюсь, не будет. Кроме того, следует учитывать еще и степень заинтересованности в публикации. Например, мне хотелось, чтобы мои переводы бицзи вышли большим тиражом - и я отдал их в "Азбуку" практически даром.
Пора готовить смену заматеревшим китам китаеведения. :)
Это кому же? Кто, интересно, у нас так интенсивно современную китайскую прозу переводит, что аж заматерел до китообразного состояния?
-
Да вы не расстраивайтесь! Даже после перелета, пива, в бронхите и со жвачкой Вы выглядели более самодостаточным, чем вся китайская культура! :)
Да, это вполне естественно. Я такой. Да.
Но больше в Пекин я "чайниками" через Москву не полечу, даже за государственный счет. Только из Петербурга, однозначно. И бронхита меньше, и поезда нет, и вообще... в Новосибирске можно минут сорок размяться. :-)
А можно я Вам лично напишу? После работы на ярмарке я уже немного понимаю что такое "издательская тайна".
А пишите. Лучше в мэйл, конечно, потому как я на Полушарии бываю набегами. Только в теме письма обозначьте, что Вы и зачем, а то столько спама валится - могу случайно потереть.
Почти, но не в любом контексте такое употребишь. В китайском варианте словосочетание нейтрально - просто антоним специальной литературе. Наверное то, что по-английски просто fiction ???
Ну... тогда "чтиво". Все же есть всякие великие дядьки (типа Лу Синя), про которых 閑書, вроде бы, не скажешь, но и к специальной литературе они не имеют отношения. Книжка от мозгов, хоть и громоздка, но по сути верна. Лукьяненко, там, Донцова.
-
Так Коваленин с и-нета начал? Не знала. Но это действительно вариант.
Теперь уже, боюсь, не вариант. Это штука одноразового применения. На следующий раз уже обыденностью становится.
А издать можно было бы даже за счет китайского министерства культуры - ведь год Китая в России на носу, а предъявить и нечего!
Недавно муж привез мне с Харбинской ярмарки (не книжной!) сборник "Новелла о любви. Современная проза Китая". Качественно сделанная книга в твердом переплете. Китайцы САМИ перевели свои рассказы на русский. Там даже не смешно - плакать хочется. А ведь так старались. И русские редакторы работали.
Издать за китайский счет?! Ха. Или китайцы изменились (однако же, ни в мае-июне, ни в сентябре с. г. я этого по крайней мере в Пекине не заметил), или у Вас есть могучая и волосатая лапа в означенном министерстве. Китайцы настолько хорошо и прочно закуклены в собственной культуре, что все остальное им, по большому счету, до лампочки. Это не хорошо и не плохо, это просто реальность. У них (я про континентальных) ведь нет, сколько я знаю, ни единого фонда, поддерживающего пропаганду китайской культуры за рубежом. То ли дело корейцы да японцы. Даже на Тайване есть фонд Цзян Цзин-го.
Нет, не верю я в китайцев, дающих деньги на книги.
Ведь кто-то дал деньги на ЭТО! так что если будет что, напечатать можно!
Ага, какой-нибудь безумный китайский меценат :-)))
-
Только вот мне кажется, что ни в коем случае не стоит мешать в одном флаконе с корейской и вьетнамской литературой- там своя специфика. Как и в японской.
Оно понятно, что специфика есть. А объединить я предлагаю по одной простой причине - мало материала. А сайт должен получиться более-менее информативный.
Впрочем, я не настаиваю.
-
У них (я про континентальных) ведь нет, сколько я знаю, ни единого фонда, поддерживающего пропаганду китайской культуры за рубежом...
??? А у меня создалось впечатление, что КНР тратит очень много средств на пропаганду своей культуры за рубежом! Примеры: институты Конфуция, открывающиеся по всему миру; кроме того, этим летом я участвовал в международном конкурсе китайского языка 汉语桥 в Пекине, после которого для всех конкурсантов (101 человек) бесплатно была организована четырёхдневная экскурсия в Юньнань: перелёт, проживание в отличной гостинице в Куньмине (четыре звезды, но вполне можно дать и пять с минусом :)), куча экскурсий - уверен, на всё это ушло немало денег.
-
??? А у меня создалось впечатление, что КНР тратит очень много средств на пропаганду своей культуры за рубежом! Примеры: институты Конфуция, открывающиеся по всему миру; кроме того, этим летом я участвовал в международном конкурсе китайского языка 汉语桥 в Пекине, после которого для всех конкурсантов (101 человек) бесплатно была организована четырёхдневная экскурсия в Юньнань: перелёт, проживание в отличной гостинице в Куньмине (четыре звезды, но вполне можно дать и пять с минусом :)), куча экскурсий - уверен, на всё это ушло немало денег.
Очень может быть. Но я немного не про это. А про организацию, в которую, скажем, переводчик мог бы подать запрос на грант на перевод китайской книжки на свой язык, а потом и - на грант на издание в своей стране, как это делается, например, в Japan Foundation.
А повозить по Юньнани - это да, это они пожалуйста. :-) Меня тоже аж месяц цельный возили в свое время по Гуандуну, по местам "боевой славы рабоче-крестьянского движения".
-
??? А у меня создалось впечатление, что КНР тратит очень много средств на пропаганду своей культуры за рубежом! Примеры: институты Конфуция, открывающиеся по всему миру;
Если вы будете переводить книгу, которая раскрывает пороки китайского общества, вы только станете для них врагом. Спонсоров тогда придётся искать на Тайване, или у империалистов, или у фалунгуня какого-нибудь.
-
Кстати, а кто-нибудь слышал про такого писателя Ван Чо? Вроде бы это наиболее постмодернистский китайский писатель.
-
Не слышала. А как это в иероглифах? Очень интересно!
-
Может быть, Вы имеете в виду Ван Шо ( 王朔)， прославившегося своими писаниями в стиле 痞子文学（“хулиганская / босяцкая литература“） Он был очень популярен в начале 90-х - в основном благодаря тому, что смело ( для того времени)экспериментировал с китайским языком, издевался над языком официальной пропаганды и выбирал для своих произведений сюжеты, типичные для pulp fiction. Не знаю, читает ли его кто-нибудь сейчас..
-
К сожалению, слышал это имя только в устной беседе, поэтому иероглифов привести не могу. Может быть и Ван Шо, конечно, уточню.
-
Пора готовить смену заматеревшим китам китаеведения. :)
Это кому же? Кто, интересно, у нас так интенсивно современную китайскую прозу переводит, что аж заматерел до китообразного состояния?
[/quote
То-то и оно, что они как-то сразу так заматерели, что современная китайская проза кажется им делом мелким и не достойным их гения. Уж переводить, так что-то монументальное - выдержавшее тысячелетнюю проверку на прочность. :)
-
Ну... тогда "чтиво". Все же есть всякие великие дядьки (типа Лу Синя), про которых 閑書, вроде бы, не скажешь, но и к специальной литературе они не имеют отношения. Книжка от мозгов, хоть и громоздка, но по сути верна. Лукьяненко, там, Донцова.
[/quote]
Все-таки в спорах рождается истина. Только сейчас осенило, что лучший "русский" эквивалент для этого слова - беллетристика. То есть по-настоящему русского эквивалента просто нет. Лу Синя можно отнести к этой категории, если исследование творчества Лу Синя не является вашей профессиональной обязанностью и вы читаете его для собственного удовольствия. :-\
-
Уточнил. Действительно, Ван Шо.
-
а кто читал Лю Цзысина?
:)
-
Если вы будете переводить книгу, которая раскрывает пороки китайского общества, вы только станете для них врагом.
Я не про данную конкретную книгу, я вообще. Да и в этой книге они, видимо, не нашли ничего антигосударственного, раз разрешили её к изданию
-
а кто читал Лю Цзысина?
:)
[/quote
А если никто? А Вы что у него что читали? И как? А в иероглифах как? :) :) :)
-
То-то и оно, что они как-то сразу так заматерели, что современная китайская проза кажется им делом мелким и не достойным их гения. Уж переводить, так что-то монументальное - выдержавшее тысячелетнюю проверку на прочность. :)
А! Я понял: Вы про меня :-) :-)
-
На самом деле, говорить,что в Китае нет интересных писателей,пишущих на высоком уровне ,совершенно неверно.Это также неправильно, как считать,что все китайские писатели пишут в стиле социалистического реализма.
Вот и нет,в середине восьмидесятых появилась целая группа писателей ,которые только и делали, что эксперементировали с формой.
Мне,например,нравятся произведения 残雪-Цань Сюэ.Очень интересная сюрреалистическая,эмоциональная проза.
А такой парень как 韩少功-Хань Шаогун?Чем не зксперементы с формой.Посмотрите его роман 马桥词典.Достаточно качественная штучка.
Переводить есть что.Другое дело,что у русской публики есть некоторое предубеждение по поводу современной китайской культуры.От Китая ожидают тигров и драконов.Не более.
Увы
-
Интересно, чего ожидали от Японии?
А ведь Мураками попёр!
Мне кажется, что людей которым так или иначе интересен Китай не мало, и найдутся люди, которые увидев книгу захотят её прочитать. Открыв дял себя что-то новое: об обществе, о людях, особенно о том, чем заняты умы современных китайцев - они будут только рады и многие изменят своё мнение.
Тем паче, что наше общество и китайское прошло через сходные во многом процессы, и можно проволить параллели, делать сравнения.
-
Интересно, чего ожидали от Японии?
А ведь Мураками попёр!
До Мураками российскому читателю были известны Кобо Абэ, Акутагава, Кавабата, Мисима...
-
А до современной китайской прозы российскому читателю были известны Лао Шэ и Лу Синь.
-
Насколько позволяют судить мои невеликие познания в китайской литературе, беда современных китайских писателей (а в 80-90-е среди них были и очень талантливые, с интереснейшим жизненным опытом) состояла в том, что в своем творчестве они исходили не из внутренних законов развития произведения, а пытались исходить из вне-художественных задач: хотели изменить ситуацию в китайской интеллектуальной среде вообще, хотели силовыми методами преодолеть наивняк и дидактичность всей литературы в целом. А для этого считали нужным непрестанно шокировать читателя, постоянно отвергать все без исключения стереотипы и традиции. Потому в дело шли нужные и ненужные языковые эксперименты, делавщие текст неудобоваримым для китайского читателя; серьезное повествование неожиданно превращалось в фарс, проваливалось в абсурд; герои, которых читатель успевал полюбить и которые, казалось, были дороги самому автору, неожиданно погибали позорной или ужасной смертью; большинство сюжетных линий, которые обещали захватывающую историю, обрывались и не вели никуда, потому что рассказать историю - значило быть традиционным. Вызовом существующей литературной традиции было и обилие жестокости, совершенно жутких сцен насилия, особенно - совершаемых в отношении детей и женщин (т.е объектов особой любви традиционной литературы). Отрицательную роль сыграл и Фрейд, который в Китае вдруг неожиданно стал писателем. Из-за этого недоразумения многие произведения литературы напоминают просто иллюстрации к его учению.
Только проблема оказалась в том, что читатель, шокировавшись раз и другой, не захотел шокироваться дальше. Пекинский профессор сел в сотый раз перечитывать Сон в Красном тереме или Троецарствие, а молодые манагеры стали читать массовую литературу. Т.о. серьезная литература осталась в вакууме, поэтому едва ли может сдать ответ, чем заняты умы современных китайцев. Для русского читателя это представляет еще меньший интерес..
Все вышесказанное - мое личное мнение. Возможно, в последние годы что-то появилось, буду рада это мнение изменить
-
Прекрасно!
Вот вы и описали то, что вам стало ясно из книг - некий феномен в китайской литературе, в обществе - отрицание старого.
Ведь литература она всегда отражает жизнь общества. Вот взять, например, Вэй Хой. Ведь у них там примерно так всё и есть, как она написала в Shanghai Baby. Это слепок некой части общества.
Что-то подобное - и в других произведениях.
-
Интересно, чего ожидали от Японии?
А ведь Мураками попёр!
Мне кажется, что людей которым так или иначе интересен Китай не мало, и найдутся люди, которые увидев книгу захотят её прочитать. Открыв дял себя что-то новое: об обществе, о людях, особенно о том, чем заняты умы современных китайцев - они будут только рады и многие изменят своё мнение.
Тем паче, что наше общество и китайское прошло через сходные во многом процессы, и можно проволить параллели, делать сравнения.
Литература это всё же не этнографическое исследование.Если она интересна только тем,что описывает
умы совершенно ненужных обычному человеку китайцев,то это значит,что она неинтересна вообще.
Она должна быть просто интересна.Должен существовать некоторый процесс идентификации с тем,что происходит в произведении (тем или иным образом),с идеями и чувствами автора.
Согласитесь,что для современного российского читателя идентифицировать себя с современными китайцами-"западло"
Потому в повторение успеха Мураками в переводе китайской прозы я не верю.Увы.
Причём с уровнем китайских писателей это никак не связано.
Если хочется коммерческого успеха,надо ,наверное, переводить Цзинь Юна,которого я тоже,впрочем,люблю.
-
А до современной китайской прозы российскому читателю были известны Лао Шэ и Лу Синь.
А теперь сравните,количество тех,кто читал и кому интересен,скажем,Мисима и тот же Лу Синь.
Почувствуйте разницу
-
Насколько позволяют судить мои невеликие познания в китайской литературе, беда современных китайских писателей (а в 80-90-е среди них были и очень талантливые, с интереснейшим жизненным опытом) состояла в том, что в своем творчестве они исходили не из внутренних законов развития произведения, а пытались исходить из вне-художественных задач: хотели изменить ситуацию в китайской интеллектуальной среде вообще, хотели силовыми методами преодолеть наивняк и дидактичность всей литературы в целом. А для этого считали нужным непрестанно шокировать читателя, постоянно отвергать все без исключения стереотипы и традиции. Потому в дело шли нужные и ненужные языковые эксперименты, делавщие текст неудобоваримым для китайского читателя; серьезное повествование неожиданно превращалось в фарс, проваливалось в абсурд; герои, которых читатель успевал полюбить и которые, казалось, были дороги самому автору, неожиданно погибали позорной или ужасной смертью; большинство сюжетных линий, которые обещали захватывающую историю, обрывались и не вели никуда, потому что рассказать историю - значило быть традиционным. Вызовом существующей литературной традиции было и обилие жестокости, совершенно жутких сцен насилия, особенно - совершаемых в отношении детей и женщин (т.е объектов особой любви традиционной литературы). Отрицательную роль сыграл и Фрейд, который в Китае вдруг неожиданно стал писателем. Из-за этого недоразумения многие произведения литературы напоминают просто иллюстрации к его учению.
Только проблема оказалась в том, что читатель, шокировавшись раз и другой, не захотел шокироваться дальше. Пекинский профессор сел в сотый раз перечитывать Сон в Красном тереме или Троецарствие, а молодые манагеры стали читать массовую литературу. Т.о. серьезная литература осталась в вакууме, поэтому едва ли может сдать ответ, чем заняты умы современных китайцев. Для русского читателя это представляет еще меньший интерес..
Все вышесказанное - мое личное мнение. Возможно, в последние годы что-то появилось, буду рада это мнение изменить
Вы во многом правы,хотя со временем многие писатели отошли от простого эксперементаторства,Тот же 余华,например в начале девяностых стал писать проще.Хотя жестокости у него и правда много.
На самом деле мне кажется,что проблемы китайской литературы связаны с общими социальными поблемами китайского общества.Всё произошло слишком быстро.
Насколько я могу судить, в середине восьмидесятых в Китае был некоторый интеллектуальный ренеcсанс.
А потом наступил 89 год.Китай стал резко душным в интеллектуальном смысле и успешным в экономическом.Все эти талантливые писатели оказались вдруг в социальном ваккууме.
Слишком быстро всё это произошло.85 год-появление первых произведеий новой волны.89 год-закручивание гаек.Элитарная литература просто не успела окрепнуть.
Впрочем интересные писатели всё равно есть.
-
Мне,например,нравятся произведения 残雪-Цань Сюэ.Очень интересная сюрреалистическая,эмоциональная проза.
А такой парень как 韩少功-Хань Шаогун?Чем не зксперементы с формой.Посмотрите его роман 马桥词典.Достаточно качественная штучка.
Интересно будет посмотреть! Может, у Вас и переводы какие есть?
А вот по поводу Мисимы и Лу Синя - это кому как. Мне у Мисимы кроме рассказа "Патриотизм" вообще ничего не нравится.
И что российскому читателю западло ассоцииоровать себя с китайским героем - о чем Вы? Китай скоро всему мир тон задавать будет, а Вы какими-то категориями 70-х годов.
А если кому и западло, так именно от того, что знает мало, с литературой китайской не знаком, видел китайцев только на рынке.
И хорошо, что появилась "Крошка из Шанхая", хорошо бы кто напечатал перевод Мохнатого ;)
В российско-китайском культурном обмене в настоящее время действительно вакуум, тут по идее аварийные меры требуются - срочно и много переводить и печатать как можно больше.
Вопрос за чей счет остается открытым.
-
Интересно будет посмотреть! Может, у Вас и переводы какие есть?
Увы,переводов у меня нет.Хотя ту же Цань Сюе было бы интересно перевести.Боюсь,правда,не моё это дело-подзабыл я русский язык.
А вот по поводу Мисимы и Лу Синя - это кому как. Мне у Мисимы кроме рассказа "Патриотизм" вообще ничего не нравится.
Так и я о том же,нельзя сказать,что Мисима лучше Лу Синя, но первого читают (и издают) гораздо больше.
И что российскому читателю западло ассоцииоровать себя с китайским героем - о чем Вы? Китай скоро всему мир тон задавать будет, а Вы какими-то категориями 70-х годов.
А если кому и западло, так именно от того, что знает мало, с литературой китайской не знаком, видел китайцев только на рынке.
Я убеждён,что ситуация изменится,но пока я этого не замечаю.Причём я сужу по людям достаточно хорошо с Китаем знакомым.На каком-то подсознательном уровне существует отторжение от современной китайской культуры.
Как-то я уговаривал одного моего друга (не китаиста, но живущего в Китае уже более шести лет) познакомиться с современным китайским кино.На что он мне ответил,что по его мнению,в Китае нет хорошего кино,так как в Москве о нём ничего не слышали.
Впрочем,это не означает,что переводить не надо.Надо.Просто мне не кажется,что в ближайшее время стоит ожидать в России бума современной китайской литературы.Буду рад,если я ошибаюсь.
В российско-китайском культурном обмене в настоящее время действительно вакуум, тут по идее аварийные меры требуются - срочно и много переводить и печатать как можно больше.
Я сформулировал бы немного по-другому.Для начало надо бы нам китаистам заняться самообразованием.Проблема в том,что большинство китаистов не только не читают современную китайскую прозу, но даже ничего не знают о ней.
Давайте проведём опрос на форуме и узнаем,многие ли китаисты читали что-нибудь или даже слышали о таких писателях как 余华,马原,莫言,韩少功,王安忆,残雪,苏童,格非 и т.д.
Боюсь,что результаты такого опроса были бы плачевны.А ведь мы говорим о лучших китайских писателях современности.
Так что переводить пока будут с аглицкого.Так как все эти писатели на аглицкий таки да таки переводятся.
-
Согласитесь,что для современного российского читателя идентифицировать себя с современными китайцами-"западло"
кому-то западло, кому-то будет нет. Кому-то будет просто интересно: а шо там эти китайчата себе думают, а?
А страсти-то у всех людей одни и те же!
Вот вам, например, интересно что будет, если дама из провинции поедет покорять Москву, потом найдёт какой-то там труп, потом её обвинят в убийстве, а потом в самом конце всё разрешится и будет хорошо?
-
Вот вам, например, интересно что будет, если дама из провинции поедет покорять Москву, потом найдёт какой-то там труп, потом её обвинят в убийстве, а потом в самом конце всё разрешится и будет хорошо?
[/quote]
Мне - нет. А Вы это о чем? О крошке из Шанхая? :-\
-
Слишком быстро всё это произошло.85 год-появление первых произведеий новой волны.89 год-закручивание гаек.Элитарная литература просто не успела окрепнуть.
Тут с Вами, Chu, не могу согласиться. Конец 89 - 妻妾成群， 91 - 动物凶猛， 92 - 活着。 Все три были тут же экранизированы. Где же тут закручивание гаек? Элитарная литература засохла на корню не потому, что талантливым писателям не хватило политической смелости... Не хватило смелости творческой, которая бы позволила писать, подчиняясь только собственному таланту и внутренним законам развития произведения, забыв про Кафку, Фрейда, консервативного читателя и необходимость его фрустрировать...
-
Тут с Вами, Chu, не могу согласиться. Конец 89 - 妻妾成群， 91 - 动物凶猛， 92 - 活着。 Все три были тут же экранизированы. Где же тут закручивание гаек? Элитарная литература засохла на корню не потому, что талантливым писателям не хватило политической смелости... Не хватило смелости творческой, которая бы позволила писать, подчиняясь только собственному таланту и внутренним законам развития произведения, забыв про Кафку, Фрейда, консервативного читателя и необходимость его фрустрировать...
Ну да 95-许三观卖血记 96-马桥词典 и т.д.и т.п.
Конечно.Я и не говорил,что граждане-писатели перестали писать.(хотя тот же Юй Хуа после 95 года надолго замолчал)
Попытаюсь обьяснить,что я имею ввиду.
1.Закручивание гаек носит в Китае достаточно своеобразный характер.По большому счёту писать (и делать фильмы) это никому не мешает.Большая часть гаек закручивается для видимости.Более того,гонения в Китае-прямой путь к знаменитости на Западе и (уже с той стороны ) в самом Китае.
Вот запретили фильм (книжку,по-моему тоже) 活着 в Китае-и 余华 превратился в лучшего китайского писателя.
Гонорары большие стал получать...
А повезёт,можно и на Нобелевскую премию заработать ;D
Как Вы,кстати,относитесь к Гао Синцзяню?
2.С другой стороны,все эти талантливые писатели пришли ниоткуда,"из жопы"
Работала девочка ткачихой- и вдруг стала рассказы а-ля Кафка писать.Или увидел парень,что члены Союза Писателей не работают целый день и по кафешкам сидят-захотелось ему такой "жисти"-и стал парень всякие ужасы описывать.
Они не столько пытались шокировать читателя,сколько самих себя.Они пытались сами себя вывести из состояния темноты и интеллектуального ступора.Потому когда наступил 89 год они просто не успели творчески созреть.
И остались они законсервированными в таком состоянии.А к политической смелости это действительно никакого отношения не имеет.
3.Ну и совсем с другой стороны, не всё так плохо.Многие писатели постепенно стали отходить от тупого эксперементаторства заговорили о том,что на самом деле им Джойс и компания ни фига не нравится и стали писать несколько иначе.
Согласитесь,что есть разница между ранними произведениями 余华 и тем же 活着 .
Всё таки интересные штучки в современной китайской литературе имеются.
-
Они не столько пытались шокировать читателя,сколько самих себя.Они пытались сами себя вывести из состояния темноты и интеллектуального ступора.Потому когда наступил 89 год они просто не успели творчески созреть.
Хорошо сказанно.
-
Я сформулировал бы немного по-другому.Для начало надо бы нам китаистам заняться самообразованием.Проблема в том,что большинство китаистов не только не читают современную китайскую прозу, но даже ничего не знают о ней.
Давайте проведём опрос на форуме и узнаем,многие ли китаисты читали что-нибудь или даже слышали о таких писателях как 余华,马原,莫言,韩少功,王安忆,残雪,苏童,格非 и т.д.
Да не надо, наверное, добавлять комплекса неполноценности бедным китаистам! Ведь большинство из нас практики, и иногда важнее срочно узнать как будет по-китайски циркулярная пила с двойным приводом или крем -маска для очистки кожи марки "L`Oreal" :)Людьми эпохи возрождения сейчас быть не получается. Хорошо еще, что вместе с иероглифами мы проникаемся мудростью, что нельзя объять необъятное, а то бы сплошной стресс, а не профессия.
Вам в связи с вышесказанным особый респект. Неужели, в свободное от работы время? Или по долгу службы?
А чтением нужно руководить. Как узнать, что стоит читать, что нет. Нам бы хоть "Проблемы Дальнего Востока" иногда просматривать. Завадская иногда печатает статьи по современной китайской литературе. Но вот тоже странно - статья о китайской литературе, а имена китайские - без иероглифов, это ж нонсенс!
Я выбрала для себя самый простой путь, чтение литературеных журналов китайских. Нашла много интересного и достойного, но вот чтоб всерьез зацепило и захотелось прочесть все, написанное автором - кроме 范稳Фань Вэня, пожалуй, никого не выделю.
А после Ваших рекомендаций купила вчера Хань Шаогуна "Мацяо цыдянь" 韩少功 "马桥词典"
и Юй Хуа 余华 "朋友" - посмотрю, обсудим.
-
Вот вам, например, интересно что будет, если дама из провинции поедет покорять Москву, потом найдёт какой-то там труп, потом её обвинят в убийстве, а потом в самом конце всё разрешится и будет хорошо?
Мне - нет. А Вы это о чем? О крошке из Шанхая? :-\
[/quote]
Это о книгах, которые сейчас в России публикуют. "Дамский детектив" и т.п. Вот вам не интересно, мне тоже. А есть люди, которым интересно. Они читают, переживают, потлом пишут письма автору, автор отвечает им даже... Каждому - своё.
-
Все эти талантливые писатели пришли ниоткуда,"из жопы"
Работала девочка ткачихой- и вдруг стала рассказы а-ля Кафка писать.Или увидел парень,что члены Союза Писателей не работают целый день и по кафешкам сидят-захотелось ему такой "жисти"-и стал парень всякие ужасы описывать.
Они не столько пытались шокировать читателя,сколько самих себя.Они пытались сами себя вывести из состояния темноты и интеллектуального ступора.Потому когда наступил 89 год они просто не успели творчески созреть.
Т.е. пытались придумать кошмар, чтобы самим поскорее проснуться? Остроумная мысль, но согласиться не могу. 苏童 и 格非, к примеру, пришли в литературу отнюдь не от сохи. Оба - выпускники солидных университетов по специальности - кит. яз. и литература, 格非 - профессор. Едва ли им нужно был выводить себя из темноты и интеллектуального ступора. Поразить, шокировать, изменить состояние всей китайской литературы - все это было программной установкой, о чем писал Юй Хуа. К сожалению, этот соблазн воспрепятствовал появлению очень хороших произведений: и 岗底斯的诱惑, и 在细雨中呼喊, и многие другие имели все возможности стать произведениями мирового уровня...
-
Т.е. пытались придумать кошмар, чтобы самим поскорее проснуться? Остроумная мысль, но согласиться не могу. 苏童 и 格非, к примеру, пришли в литературу отнюдь не от сохи. Оба - выпускники солидных университетов по специальности - кит. яз. и литература, 格非 - профессор. Едва ли им нужно был выводить себя из темноты и интеллектуального ступора. Поразить, шокировать, изменить состояние всей китайской литературы - все это было программной установкой, о чем писал Юй Хуа. К сожалению, этот соблазн воспрепятствовал появлению очень хороших произведений: и 岗底斯的诱惑, и 在细雨中呼喊, и многие другие имели все возможности стать произведениями мирового уровня...
Ну,это они сейчас профессора и выпустники.Писать -то они стали ещё до окончания университета.Этим двоим ещё повезло-люди молодые,как раз из того поколения,котрое попало на самое начало возрождения университетского образования.
Людям более старшим повезло меньше-тому же Хань Шаогуну пришлось турнепсы копать.
Понятно,что поцесс интеллектуального возрождения сопровождался само-или просто образованием. Выводить себя (и страну) из состояния темноты и дикости после культурной революции нужно было практически всем.
В итоге они все стали достаточно образованными людьми.Но как бы это сформулировать...
Скажу несколько грубовато:образование приобретает ценность только тогда когда вы понимаете,что хорошими книжками можно не только восхищаться ,но и подтираться. ;D
Должен быть дух 杀佛.А у китайских писателей этого самого 杀佛 и нет.Вроде бы всех шокируют,но по-настоящему свободной мысли нет.Потому и недотягивают.
-
Да не надо, наверное, добавлять комплекса неполноценности бедным китаистам! Ведь большинство из нас практики, и иногда важнее срочно узнать как будет по-китайски циркулярная пила с двойным приводом или крем -маска для очистки кожи марки "L`Oreal" :)Людьми эпохи возрождения сейчас быть не получается. Хорошо еще, что вместе с иероглифами мы проникаемся мудростью, что нельзя объять необъятное, а то бы сплошной стресс, а не профессия.
Я с Вами согласен,просто нам надо понимать,что о Китае мы знаем очень мало.Кроме того уважаемый kwisin прав:современная китайская литература неинтересна самим китаистам.Правда не после того,как они что-либо прочитали,а до.
Интересно,почему?
Вам в связи с вышесказанным особый респект. Неужели, в свободное от работы время? Или по долгу службы?
Увы,по долгу службы я шью рюкзаки :)
Я выбрала для себя самый простой путь, чтение литературеных журналов китайских. Нашла много интересного и достойного, но вот чтоб всерьез зацепило и захотелось прочесть все, написанное автором - кроме 范稳Фань Вэня, пожалуй, никого не выделю.
Я тоже пытался читать китайские журналы,но бросил это занятие.Прсто судить о литературе по китайским журналам,это всё равно,что оценивать китайское кино по CCTV-1.
А после Ваших рекомендаций купила вчера Хань Шаогуна "Мацяо цыдянь" 韩少功 "马桥词典"
и Юй Хуа 余华 "朋友" - посмотрю, обсудим.
"朋友" я не читал.
"马桥词典" штука по-своему забавная.Не Шекспир,но прочитать стоит.В своё время появление этого романа стало событием в китайской литературе и ,одновременно,стало причиной одного из крупных литературных скандалов.Дело аж до суда дошло-Хань Шаогуна обвинили в почти-плагиате.
Дело в том,что роман написан в виде словаря,посвящённого несуществующей деревеньке 马桥.
В то время как в 86 году вышел роман Милорада Павича "Хазарский словарь",написанный также в виде словаря.
Хань Шаогун заявил,что Павича он не читал и суд выиграл.
На самом деле совсем разные вещи.
-
А для этого считали нужным непрестанно шокировать читателя, постоянно отвергать все без исключения стереотипы и традиции. Потому в дело шли нужные и ненужные языковые эксперименты, делавщие текст неудобоваримым для китайского читателя; серьезное повествование неожиданно превращалось в фарс, проваливалось в абсурд; герои, которых читатель успевал полюбить и которые, казалось, были дороги самому автору, неожиданно погибали позорной или ужасной смертью; большинство сюжетных линий, которые обещали захватывающую историю, обрывались и не вели никуда, потому что рассказать историю - значило быть традиционным. Вызовом существующей литературной традиции было и обилие жестокости, совершенно жутких сцен насилия, особенно - совершаемых в отношении детей и женщин (т.е объектов особой любви традиционной литературы). Отрицательную роль сыграл и Фрейд, который в Китае вдруг неожиданно стал писателем. Из-за этого недоразумения многие произведения литературы напоминают просто иллюстрации к его учению.
Только проблема оказалась в том, что читатель, шокировавшись раз и другой, не захотел шокироваться дальше. Пекинский профессор сел в сотый раз перечитывать Сон в Красном тереме или Троецарствие, а молодые манагеры стали читать массовую литературу. Т.о. серьезная литература осталась в вакууме, поэтому едва ли может сдать ответ, чем заняты умы современных китайцев. Для русского читателя это представляет еще меньший интерес..
Все вышесказанное - мое личное мнение. Возможно, в последние годы что-то появилось, буду рада это мнение изменить
Вы во многом правы,хотя со временем многие писатели отошли от простого эксперементаторства,Тот же 余华,например в начале девяностых стал писать проще.Хотя жестокости у него и правда много.
Да уж! Уж лучше бы я продлжала читать литературные журналы...
"朋友" 余华 оказался сборником рассказов, может, поэтому никто об этой книге ничего не слышал. Язык хороший, гибкий, понятный. Но вот содержание! Убитые случайно или по умыслу младенцы, жуткие казни, судьба трупа...Сплошная чернуха, может, и способная кого напугать или шокировать, но никак не русского человека. У меня она вызвала только грусть и недоумение - зачем? Если бы была китайским профессором, то, как пишет Мария, непременно бы переключилась на "Сон в красном тереме" и т.п.
Все-таки редакции журналов, по-видимому, ставят какой-то фильтр, во всяком случае "Октябрь" - в других приходилось иногда натыкаться на такой бред. Плохо я начала, теперь уже никто не заставит меня прочитать "Живой" и другие романы автора.
Надеюсь на "马桥词典" Хань Шаогуна...
-
Да уж! Уж лучше бы я продлжала читать литературные журналы...
"朋友" 余华 оказался сборником рассказов, может, поэтому никто об этой книге ничего не слышал. Язык хороший, гибкий, понятный. Но вот содержание! Убитые случайно или по умыслу младенцы, жуткие казни, судьба трупа...Сплошная чернуха, может, и способная кого напугать или шокировать, но никак не русского человека. У меня она вызвала только грусть и недоумение - зачем? Если бы была китайским профессором, то, как пишет Мария, непременно бы переключилась на "Сон в красном тереме" и т.п.
Все-таки редакции журналов, по-видимому, ставят какой-то фильтр, во всяком случае "Октябрь" - в других приходилось иногда натыкаться на такой бред. Плохо я начала, теперь уже никто не заставит меня прочитать "Живой" и другие романы автора.
Надеюсь на "马桥词典" Хань Шаогуна...
:) :) Ну да, старик 余 знаменит всякими жестокостями. По-видимому 朋友 -это какие-то его ранние рассказы.
Тем не менее,он парень талантливый и в более поздних своих работах несколько смягчился.Между прочим,считается самым крупным и издаваемым(на Западе) современным китайским писателем.Впрочем,он мне тоже не особо понравился.
Хань Шаогун-писатель совсем иного типа.Интересно,что вы о нём скажете.
Кстати,а 残雪 Вы читали?
-
Плохо я начала, теперь уже никто не заставит меня прочитать "Живой" и другие романы автора.
Надеюсь на "马桥词典" Хань Шаогуна...
А 活着 и 许三观卖血记 все-таки прочитайте! Это, можно считать, произведения другого писателя.
-
А 活着 и 许三观卖血记 все-таки прочитайте! Это, можно считать, произведения другого писателя.
Совершенно согласен.余华 слишком крупная фигура для современной китайской литературы,чтобы его игнорировать.
А тот же 许三观卖血记 гораздо лучше его ранних произведений.
活着 я,правда, недочитал :)
-
Да и я согласна, что, если исходить из того, что важно не о чем, а как написано, 余华 - писатель сильный. А что называть бредом, каждый решает сам. Мне вот бредом кажутся писания Паоло Коэльо и даже, да простят меня его многочисленные поклонники, Маркеса. Но ведь никто не оспаривает, что это писатели мирового уровня.
А кто-нибудь слышал о ежегодной премии Мао Дуня? Кому присудили ее в прошлом году? Кто выдвинут в этом?
Что у 残雪 советуете почитать?
Мария, а кто у Вас любимый писатель?
-
Да и я согласна, что, если исходить из того, что важно не о чем, а как написано, 余华 - писатель сильный. А что называть бредом, каждый решает сам. Мне вот бредом кажутся писания Паоло Коэльо и даже, да простят меня его многочисленные поклонники, Маркеса. Но ведь никто не оспаривает, что это писатели мирового уровня.
Конечно,конечно :) Тем более у старика 余 действительно много штук,которые можно считать бредом.Просто для полного понимания ,что это за фрухт,желательно ознакомиться с его более поздним творчеством-он стал писать гораздо лучше.
А кто-нибудь слышал о ежегодной премии Мао Дуня? Кому присудили ее в прошлом году? Кто выдвинут в этом?
Есть такая премия- только она не ежегодная.В прошлом году её дали следующим товарищам"
熊召政 《张居正》
张洁《无字》
徐贵祥《历史的天空》
柳建伟《英雄时代》
宗璞《东藏记
Только вот...Присуждение этой премии больше свидетельствует о предпочтениях партии и правительства,чем об уровне писателя.
Что у 残雪 советуете почитать?
Я не очень люблю давать рекомендации-у каждого свои вкусы.
残雪 более или менее ровная писательница.Не стоит,правда,начинать с её литературоведческих работ- о Кафке там...
Мне больше нравятся её рассказы.
Какое-то время назад вышла книжка 残雪自选集.
Если я не ошибаюсь там два тома- в одном рассказы.В другом повести.
Если найдёте в магазине-начните с этого сборника.
-
Вот запретили фильм (книжку,по-моему тоже) 活着 в Китае-и 余华 превратился в лучшего китайского писателя.
Гонорары большие стал получать...
А повезёт,можно и на Нобелевскую премию заработать ;D
:D :D :DПересеклись в новом разделе.
У меня вопрос по 余华 и его 活着. Неужели фильм был запрещен? В бытность мою студентом китайского ВУЗа (2004 год) нам 余华 преподносили как почти сформировавшегося классика кит. лит-ры, а экранизацию книги- как один из лучших фильмов кит. кинематографа 90-ых. Когда же был этот запрет?
-
:D :D :DПересеклись в новом разделе.
У меня вопрос по 余华 и его 活着. Неужели фильм был запрещен? В бытность мою студентом китайского ВУЗа (2004 год) нам 余华 преподносили как почти сформировавшегося классика кит. лит-ры, а экранизацию книги- как один из лучших фильмов кит. кинематографа 90-ых. Когда же был этот запрет?
Ну так дык,2004 год.Естественно.Китай 2004 года и Китай 1994 года- это две очень разные страны.
Фильм был запрещён точно (как раз в году 1994) Вопрос, когда он был разрешён.Не помню,но можно проверить.
Насчёт самой книжки...Не помню,вполне возможно,что книжка и не запрещалась-такие книжки только интеллектуалы читают,а партию в первую очередь интересуют умы трудящихся.
В принципе в этом веке прцесс изменения китайского общества приобрёл лавинообразный характер и большинство "культурных" запретов 90-х годов было постепенно снято.Так папе китайского рока 崔健 разрешили в Пекине выступать и т.д.
Кстати,я вполне могу представить себе профессора и в 90-х годах,говорившего такие вещи.Запреты запреты,а китайское общество китайским обществом.
上有政策，下有对策
Вся история 90 годов-это история постепенного отвоевания китайским обществом всё большей и большей интеллектуальной и др. свободы.
После событий 89 года партия всё больше и больше уходила в глубоую оборону,контролируя лишь какие-то основы-скажем основную прессу , и систему проката в кино.
Потому когда реформы в Китае описывают как этакую полностью запланированную акцию партии,это верно только частично
Я вижу динамичное ,быстро изменяющееся общество ,этакое море,которое окружает ещё сохранившийся островок власти коммунистов.
-
Я вижу динамичное ,быстро изменяющееся общество ,этакое море,которое окружает ещё сохранившийся островок власти коммунистов.
Причем, вольно продолжая данную метафору, я бы добавил к реплике многоуважаемого Chu, что волны лихо бьются лишь об отдельные скалы и рифы этого островка, а в основном пенистый теплый накат ласкает погруженные в воду ноги седовласых мудрых и очень спокойных обитателей этого острова, да и погода вокруг ясная, пасмурно и сильно дождливо бывает лишь иногда, ну а последняя гроза, так та вообще отмечена аж в 1989 году ;).
-
Причем, вольно продолжая данную метафору, я бы добавил к реплике многоуважаемого Chu, что волны лихо бьются лишь об отдельные скалы и рифы этого островка, а в основном пенистый теплый накат ласкает погруженные в воду ноги седовласых мудрых и очень спокойных обитателей этого острова, да и погода вокруг ясная, пасмурно и сильно дождливо бывает лишь иногда, ну а последняя гроза, так та вообще отмечена аж в 1989 году ;).
;D ;D ;D Ну,я бы понял несколько иначе.Настоящей грозы действительно не было давно,но море постепенно размывает островок,а обитатели острова больше похоже на рыбаков,которые стремятся наловить как можно больше рыбки ,пока этот клочок земли ещё окончательно не снесло,а тем временем судорожно строят плотины,чтобы этого не произошло раньше времени.
Между тем ,среди аборигенов ещё есть те,кто считает,что всё ещё правит морем.Но ещё больше тех,кто на самом деле уже в море и только делает вид,что всё ещё живёт на острове. :)
-
Narod podskazhite gde mozhno naiti informaciyu po "tumannoi poezii" i po literature postmodernizma!Kto iz kitaiskih kritikov zanimalsya issledovaniem dannogo perioda literatury!Interesuet lyubaya informaciya!
-
Narod podskazhite gde mozhno naiti informaciyu po "tumannoi poezii" i po literature postmodernizma!Kto iz kitaiskih kritikov zanimalsya issledovaniem dannogo perioda literatury!Interesuet lyubaya informaciya!
Открываете
scholar.google.com
Набираете ,скажем, （中国）先锋文学 или ,например,postmodern literature of China и будет Вам счастье.Можете проделать то же самое с books.google.com.
Ну и совсем для разнообразия,можете повторить операцию на google.com.
Достаточно известная книжка(в "народе",про научные круги не знаю)-
The Chinese Postmodern: Trauma and Irony in Chinese Avant-Garde Fiction-написанная Yang Xiaobing
И пожалуйста-пользуйтесь транслитом
-
Помогите найти персональный сайт китайского писателя, который понимал бы русский язык! Пожалуйста, очень нужно!
-
Друзья, помогите начинающему китаисту найти художественный текст на китайском языке и его переводы на русский и английский для написания курсовой работы на тему "Синтаксические модели с семантикой физиологического состояния в китайском, руском и английском языках".
谢谢大家!
-
Ищу знакомства с китайским писателем, хорошо владеющим русским языком.
-
Недавно муж привез мне с Харбинской ярмарки (не книжной!) сборник "Новелла о любви. Современная проза Китая". Качественно сделанная книга в твердом переплете. Китайцы САМИ перевели свои рассказы на русский. Там даже не смешно - плакать хочется.
Оо. Да хотелось бы на такое посмотреть! ::) ;D ;D ;D
Сейчас ищу в нете Анчи Мин "Красная Азалия"
-
скажите пожалуйста, а есть ли известные современные китйские писатели с Тайваня?
-
Пресный рис с кипятком...
Не Пекинская утка
И нежнейший бамбук -
Пресный рис с кипятком, деревенский Ми-чжоу
Наслаждает Учителя нёбо
Не салонных красавиц
Надменная спесь -
Но случайно подслушанный чистый девичий смех
Тронет юноши пылкое сердце
24.06.05.
-
Думаю, "всем интересующимся современной китайской литературой" будет интересна следующая информация:
Правительство КНР учредило специальный фонд для распространения китайской печатной продукции за рубежом. Фонд начал работать еще в 2005 году, деятельность его набирает обороты. В 2007 году средства фонда составляют 10 млн юаней КНР, к его помощи обратилось уже 49 издательств из 19 стран. Этот фонд может возместить иностранному издательству расходы на приобретение авторских прав и на перевод китайских изданий, пропагандирующих культуру Китая.
Подробнее можно почитать здесь:
http://cn.chinagate.com.cn/chinese/yt/72481.htm
http://www.grrb.com.cn/template/10002/file.jsp?cid=-1&aid=289795
http://www.cipnews.com.cn/showArticle.asp?Articleid=4091
http://paper.sznews.com/szsb/20061009/ca2466809.htm
Форма заявки-обращения у меня есть, если нужно, могу переслать.
-
а кто что может посоветовать почитать из современной китайской поэзии? если прозу еще хот как-то переводят, то что сейчас в китае с поэзией? поделитесь своими познаниями, плиз...
-
а кто что может посоветовать почитать из современной китайской поэзии? если прозу еще хот как-то переводят, то что сейчас в китае с поэзией? поделитесь своими познаниями, плиз...
http://pvost.org/publ/poez/az_med.html
-
а кто что может посоветовать почитать из современной китайской поэзии? если прозу еще хот как-то переводят, то что сейчас в китае с поэзией? поделитесь своими познаниями, плиз...
http://pvost.org/publ/poez/az_med.html
спасибо вам большое, теперь осталось за малым раздобыть эту книжечку.
интересно, а что представляет из себя постмодернизм в современной китайский поэзии. может у кого есть какие ссылки в сети?
-
Ситуация с переводами современной китайской литературы, как мне кажется, предельно точно охарактеризована в материале «Китаец нынче дорог» по адресу: http://www.gazeta.ru/culture/2007/07/13/a_1910347.shtml
В том же издательстве - Мир книги – вроде бы собираются сделать перевод «Тотема волка» Цзян Жуна, опять же с английского, когда эту книгу переведет известный амеиканский переводчик произведений современной литературы профессор Гольдблатт.
Про «Тотем волка» на форуме, вроде бы, еще никто не упоминал. А книга презанимательная. Не зря в Китае до сих пор в бестселлерах. Противостояние человека и природы. Китайца и дикого волка монгольских степей. Центральная тема – попытка китайца приручить волчонка. Трогающая до глубины души и трагически заканчивающаяся история. Даже слезы выступают, когда читаешь. Сравнимо с «Верным Русланом», хотя, конечно, не по литературной отделке: ведь Цзян Жун – не профессиональный литератор.
Текст «Тотема волка» можно найти по адресу: http://www.tianyabook.com/langtuteng/lttqy.htm
Если будет разрешено, могу для интересующихся разместить на этом сайте перевод первой главы «Тотема».
-
Ну вот, газета.ру приводит материалы с нашей ветки (и без всяких ссылок на нее):). Опять же, автор перпутал 2 романа Вэй Хой. А про роман "Братья"- забавно.
yeguofu, интересно было бы прочитать ваш перевод Тотема Волка, спасибо за ссылку на китайский текст!
А мне очень понравилась повесть Цань Сюэ "Переписка Чжан Яня из Маоцзе с его тетушкой" (茅街的长延和他姑妈的通信) - была опубликована в журнале Сяньдай сяошо за прошлый год. Действительно, настоящая литература. Спасибо Chu за рекомендацию!
-
Ну вот, газета.ру приводит материалы с нашей ветки (и без всяких ссылок на нее):). Опять же, автор перпутал 2 романа Вэй Хой. А про роман "Братья"- забавно.
Могучая статья. Много милого, трогательного.
"Наверное, проще объявить номинацию «Осенняя хризантема» и наградить в ней какой-нибудь двухтомник «Шедевры китайской классической прозы в переводах академика В.М. Алексеева»".
Действительно. "Какой-нибудь" двухтомник.
-
Посколько ветка звучит как "и не только" то решила спосить здесь.
я сейчас нахожу соответствия между фамилиями мировых поэтов и их китайским вариантом.
вот кое-что :
拜伦 Байрон, 雪莱- Шелли, 济慈- ???
爱略特 - Элиот, 惠特曼、Уитман, 兰波-Рембо, 波特莱尔Бодлер, 马拉美、Маларме, 阿波利奈尔Аполинер, 叶芝 - Уетс.
Помогите расшифровать этого английского поэта 济慈- ???
У меня нет вариантов.
-
Китс
-
Спасибо!
Возник встречный интерес, а как тогда по китайски будет Эрза Паунд, Цветаева, Мантдельштам, Пастернак?
-
Отсутствие ответа на свой запрос от модераторов воспринимаю как одобрение и предлагаю перевод первой главы "Тотема волка" (у меня это "Знак волка": как мне кажется, более емко).
Каждую главу в книге предваряют эпиграфы на вэньяне из различных источников, где упоминается о волках и их роли в истории Китая и Монголии. В этом рабочем варианте они опущены.
При первом упоминании об этой книге я не сказал, что в ней автор постоянно сравнивает скотоводов-монголов с их "духом волка", бойцовским характером, во многом перенятым у волков, закаленных суровой жизнью в степи, любящих природу и преклоняющихся перед ней, и китайцев, похожих на овец, которым нужно развивать в себе "дух волка" на примере монголов и, в частности, Чингис-хана. "Культурная революция" докатывается и до степей Внутренней Монголии, и вот уже китайские переселенцы со своим прагматизмом (есть-то хочется) ничтоже сумняшеся руку поднимают на природу, на красоту дикой монгольской степи, на белых лебедей, которыми любовался главный герой, вспоминая "Лебединое озеро" Чайковского, увиденное когда-то в Пекине.
В целом, повторюсь, книга интересная. Уверен, что и в России она вызовет интерес людей думающих и небезразличных к тому, каким будет мир завтра.
-
Спасибо!
Возник встречный интерес, а как тогда по китайски будет Эрза Паунд, Цветаева, Мантдельштам, Пастернак?
Паунда не встречал, извините :-)
Остальные:
茨韋塔耶夫
曼德爾施塔姆
帕斯特納克
-
Отсутствие ответа на свой запрос от модераторов воспринимаю как одобрение и предлагаю перевод первой главы "Тотема волка" (у меня это "Знак волка": как мне кажется, более емко).
Сколько я знаю, к Году Китая в России вышли "Китайские метаморфозы" в "Восточной литературе" - современная проза и публицистика, примерно треть - перепечатка публиковавшегося ранее; а также некий двухтомник переводов современной прозы, который я не видел - выполненный на востфаке СПбГУ; ведущие и всякие интересные писатели там, как я слышал, есть; это я так, в порядке информации
-
Спасибо!
Возник встречный интерес, а как тогда по китайски будет Эрза Паунд, Цветаева, Мантдельштам, Пастернак?
艾兹拉·庞德 Ezra Pound
-
а также некий двухтомник переводов современной прозы, который я не видел - выполненный на востфаке СПбГУ
Продается в Москве в Доме книги на Новом Арбате. Там тоже не всё новое - например, "Гурман" Лу Вэньфу, который публиковался ранее.
-
А из Мо Янь 莫言 на русский язык официально переводилось что-нибудь?
-
а также некий двухтомник переводов современной прозы, который я не видел - выполненный на востфаке СПбГУ
Продается в Москве в Доме книги на Новом Арбате. Там тоже не всё новое - например, "Гурман" Лу Вэньфу, который публиковался ранее.
В этом двухтомнике вроде должна быть одна вещь Мо Яня - 透明的红萝卜.
-
В этом двухтомнике вроде должна быть одна вещь Мо Яня - 透明的红萝卜.
Умучался я как-то с этим Мо Янь, ну не хочет в строку лезть, а об коленку жалко. Молодцы, если молодцы, - не малых размеров "редиска", 30000 одних иероглифов. Выложат в тырнете, поизучаем ::)
-
В этом двухтомнике вроде должна быть одна вещь Мо Яня - 透明的红萝卜.
Умучался я как-то с этим Мо Янь, ну не хочет в строку лезть, а об коленку жалко. Молодцы, если молодцы, - не малых размеров "редиска", 30000 одних иероглифов. Выложат в тырнете, поизучаем ::)
Да, Мо Янь пишет такими темпами, что диву даешься. Роман 丰乳肥臀 (51万字左右)он написал за 83 дня, а один из последних романов - 生死疲劳》(49万字)- за 43 дня. (http://book.sina.com.cn/author/subject/2006-03-15/1701198010.shtml)
Дополнительные сведения по «Знаку волка» можно найти в английской (http://en.wikipedia.org/wiki/Wolf_Totem) и китайской (http://zh.wikipedia.org/wiki/%E7%8B%BC%E5%9C%96%E9%A8%B0) Википедии.
Для любителей коротать вечера за ужастиками и фэнтэзи рекомендую один из китайских хитов, который, вроде бы, собираются снимать в Голливуде - 鬼吹灯（盗墓者的经历）
Вещь долгоиграющая – аж 830968 字. О ней можно прочитать по адресу: http://bk.baidu.com/view/51049.htm
Текст (правда, часть в рукописном варианте) - на http://www.xhju.com/files/article/fulltext/0/624.html .
-
к Году Китая в России вышли "Китайские метаморфозы" в "Восточной литературе" - современная проза и публицистика, примерно треть - перепечатка публиковавшегося ранее; а также некий двухтомник переводов современной прозы, который я не видел - выполненный на востфаке СПбГУ; ведущие и всякие интересные писатели там, как я слышал, есть
Состав сборника современной китайской прозы «Багровое облако» (М., АСТ; СПб., Arabesque Books – Астрель-СПб, 2007. 509 с.)
Чэнь Инсун. Почему кричит сойка?
Е Гуанцинь. Не было сна на мосту Се
Дэн Юмэй. Пройдоха На Пятый
Гуйцзы. Мокрая река
Цао Чжэнлу. Багровое облако
Мо Янь. Тетушкин чудо-нож
Чжан Чэнчжи. Девять дворцов
Ужээрту. Янтарный костер
Сюй Кунь. Кухня
Се Юинь. Прощальная песнь коня
Осенняя жатва
Дай Лай. Прошу улыбочку!
Шао Чжэньго. Жнецы
Состав сборника современной китайской прозы «Жизнь как натянутая струна» (М., АСТ; СПб., Arabesque Books – Астрель-СПб, 2007. 541 с.)
Ван Мэн. Песня ласкова, как солнечный свет весной
Лу Вэньфу. Гурман
Ли Гуаньтун. Небу недостает одного угла
Е Ми. Мучительное взросление
Фэн Цзицай. Сестрица Юй и ее замухрышка-муж
Чэнь Шисюй. Напевы озера Боху
Таши Дава. Душа, привязанная на кожаном шнурке
Чи Ли. Мерзни или жарься, живи – не парься
Ван Цзэнци. Обет
Ши Тешэн. Жизнь как натянутая струна
Хэ Шигуан. В деревне
Состав сборника Китайские метаморфозы: современная китайская художественная проза и эссеистика см по адресу http://www.vostlit.ru/KartNotSerial/kart191.htm
-
"Метаморфозы" у меня есть, спс.
Там обложка очень новаторская.
Удивительное дизайнерское решение Меланьина.
-
Состав сборника Китайские метаморфозы: современная китайская художественная проза и эссеистика см по адресу http://www.vostlit.ru/KartNotSerial/kart191.htm (http://www.vostlit.ru/KartNotSerial/kart191.htm)
В сборник включено одно из лучших произведений Су Туна - повесть "Жены и наложницы" в переводе Н. Захаровой. Для тех, у кого еще нет этого сборника, помещаю свой вариант этой повести.
-
В сборник включена одно из лучших произведений Су Туна - повесть "Жены и наложницы" в переводе Н. Захаровой. Для тех, у кого еще нет этого сборника, помещаю свой вариант этой повести.
Спасибо! Будет интересно прочитать перевод!
Наверное, для тех, кто не знает, нужно пояснить, что "Жены и наложницы" (妻妾成群）это та самая повесть, по которой Чжан Имоу снял знаменитый фильм "Зажги красный фонарь" (大红灯笼高高挂).
-
Очень интересная повесть. Тяжела, однако, была жизнь женщины до эпохи исторического материализма!
По-моему, повесть намного содержательнее фильма, в котором опустили такие темы, как отношения героини с сыном хозяина, нетрадиционную ориентацию этого сына, происки третьей жены и еще многое другое.
Вообще, много можно узнать о жизни и быте в Китае перед освобождением...Только что-то не верится, что тогда так хорошо обстояло дело с сантехникой - это я про унитаз, в котором Сун Лянь обнаружила лист бумаги с рисунком :-\
-
У богатеньких с сантехникой, видимо, все было хорошо. К тому же в оригинале прямо говорится, что унитаз новый, не привычный для китайца - 雁儿好像永远不会用新式的抽水马桶，她方便过后总是忘了冲水。
-
Тем, кому понравился Су Тун, предлагаю один из его ранних рассказов - "Завершение обряда".
-
У богатеньких с сантехникой, видимо, все было хорошо. К тому же в оригинале прямо говорится, что унитаз новый, не привычный для китайца - 雁儿好像永远不会用新式的抽水马桶，她方便过后总是忘了冲水。
Точно, другого перевода быть не может. Вот и узнаешь много интересного о быте до освобождения...Говорят, есть 3 способа познания мира - через науку, религию и через искусство - мне ближе последний :)
Однако, видимо, была еще напряженка с новомодными санузлами - госпожа и служанка пользовались одним, а может, и все многочисленное семейство...
Только это не современная китайская литература. Это все уже история. Помните в школе изучали историю новую, а потом - новейшую. Су Тун - он из новой истории.
-
Только это не современная китайская литература. Это все уже история. Помните в школе изучали историю новую, а потом - новейшую. Су Тун - он из новой истории.
Разрешите тут с вами не согласиться. Су Тун - один из ярких представителей современной китайской литературы и новейшей истории страны. Тонкий, поэтичный, знающий. Именно поэтому он мне так симпатичен.
Позволю себе привести цитату из прошлогодней статьи одного китайского критика: 苏童是一位常常给人带来惊异的小说家，他的每一篇新作都会对读者形成未知的诱惑，谁都不知道他会在小说中展现怎样的人生世界。的确，无论是在再现现实（典型如《肉联厂的春天》）还是凭借想象再造一个世界（代表作如《我的帝王生涯》）方面，苏童都具备超强的创作能力。他似乎掌握着最多的小说写作策略。
Да и сам Су Тун в одном из интервью вспоминает "Старые легенды в новой редакции" Лу Синя. Су Туна можно назвать продолжателем лучших традиций новой китайской литературы. "Те, кто не помнит прошлого, обречены повторить его" (Those who don't remember the past are condemned to repeat it), - сказал философ Джордж Сантаяна. И Су Тун пишет о прошлом, причем пишет так, что словно переносишься в те далекие времена - будь то 1920-30-40-е годы или древний Китай. Подтверждение этому - его последний роман 碧奴 (2006), в основе которого лежит известная легенда о девушке, разрушившей своими слезами Великую китайскую стену, и роман 我的帝王生涯, в котором он ведет рассказ от лица юного императора, посаженного на трон вымышленного царства Се.
Перевод последнего вскоре должен выйти в одном из питерских издательств. Надеюсь, издательство разрешит поместить пару глав на этом сайте.
-
О новом романе Мо Яня «Колесо мучений жизни и смерти» (生死疲劳)
Опубликованный в Китае в январе 2006 года, новый роман известного китайского писателя Мо Яня «Колесо мучений жизни и смерти» должен выйти на английском языке в феврале 2008 года в издательстве Arcade Publishing в переводе Говарда Гольдблатта.
Мастерски написанное произведение самого противоречивого китайского писателя, которого и почитают, и побаиваются, соединяет в себе действительное и абсурдное, комичное и трагичное, и читается очень увлекательно.
Главного героя – или антигероя – нового романа Мо Яня, Симэнь Нао [сразу вспоминается Симэнь Цин из «Цзинь Пин Мэй». – И.Е.] – помещика, известного щедростью и добрым отношением к крестьянам, в ходе земельной реформы 1948 года не только лишают земли и всего имущества, но и, несмотря на его заявления в невиновности, подвергают жестокой казни. Начинается роман в Аду, где повелитель преисподней Яма, обрекает Симэнь Нао на бесконечные мучения, безуспешно пытаясь заставить его признать вину. В конце концов хозяину Ада это надоедает, и он позволяет Симэнь Нао вернуться на землю, где тот возрождается – увы! – не как человек, а сначала как осел, потом как лошадь, свинья, обезьяна и, в конце концов, как большеголовый мальчик Лань Цяньсуй. Единственное в своем роде повествование Симэнь Нао о пятидесяти годах истории китайского крестьянства заканчивается в канун нового тысячелетия. Абсолютно захватывающий рассказ, свидетельствующий о любви автора к своей земле, охваченной множеством напастей, политических, традиционных и современных.
Источник: http://www.arcadepub.com/book/?GCOI=55970100578960
-
С разрешения издательства помещаю две главы из перевода на русский язык романа Су Туна "Сны императора" (我的帝王生涯).
Роман должен выйти в конце 2007 года (М., АСТ; СПб., Arabesque Books – Астрель-СПб).
-
Вышла антология современной китайской прозы "Месяц туманов".
Издательство: Триада, 2007 г.
Твердый переплет, 416 стр.
Тираж: 5000 экз.
В антологию входят 14 повестей и рассказов таких авторов как Те Нин, Цзя Пинва, Лю Хэн, Ван Аньи, Чжан Цзе, Су Тун, Юй Хуа.
Содержание см на http://www.ozon.ru/context/detail/id/3515408/?type=3&img=1#pages
-
Вышел сборник очерков и эссе "Окно. Россия и Китай смотрят друг на друга", ИКЦ "Академкнига", 2007, 208 стр.
Тираж: 1000 экз.
Составитель и автор российской части антологии - Сергей Торопцев.
Переводчики: С. Торопцев, Н. Демидо, А. Коробова, Е. Шулунова
От издателя
Представлены два ракурса: взгляд на Россию из Китая и взгляд на Китай из России.
В первой части на Россию смотрят известные китайские писатели - Ван Мэн, недавно опубликовавший книгу "К алтарю Советского Союза", послесловие к которой написал составитель данного сборника, и Фэн Цзицай, чьи очерки взяты из книги о России, которую он издал после поездки в нашу страну.
Во второй части - российские произведения на китайскую тему: очерки о поездках в Китай, рассказы о сегодняшнем и традиционном Китае, созданные россиянином "изнутри" - так, как если бы это сделал китайский писатель.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/3576337/
-
В ноябре 2007 году роман Цзян Жуна «Знак волка» получил премию «Ман», присуждаемую лучшему произведению азиатских литератур. Эта премия учреждена лондонской финансовой компанией Man Group PLC, которая является также спонсором Man Booker Prize, самой престижной британской награды за достижения в области литературы.
В Китае роман по-прежнему остается бестселлером. За последние три года он разошелся тиражом не менее 2 миллионов экземпляров. В конце прошлого года «Знак волка» был издан на итальянском языке, и в Италии продано не менее 40,000 экземпляров.
Издательство Penguin которое планирует выпустить «Знак волка» на английском языке в марте 2008 года, знакомило англоязычных читателей с такими произведениями как «Осажденная крепость» Цянь Чжуншу, «Рис» Су Туна, «Красный гаолян» Мо Яня и «Пекинская куколка» Чунь Шу.
Источник: http://www.manasianliteraryprize.org/2007/
-
К слову о "Знаке волка" (или "Тотеме волка")
http://www.enterfilm.com.ua/news/2005/07/10/18259.html
-
Вот такой сборник в двух томах вышел по заказу китайского консульства в СПб.
Читать было очень интересно. Разные авторы, разные стили.
-
Это второй том
-
Авторы вошедшие в сборник.
-
Второй том
-
а кто что может посоветовать почитать из современной китайской поэзии? если прозу еще хот как-то переводят, то что сейчас в китае с поэзией? поделитесь своими познаниями, плиз...
http://pvost.org/publ/poez/az_med.html
Привезли мне в Китай "Азиатскую медь..."
Ох, лучше бы и не привозили...
понравилась вступительная статья, но само содержание, сложилось что издали ее для того, чтобы никто не мог сказать, что современную китайскую поэзию у нас не переводят. Интерсно было бы посотреть оригиналы, конечно, но кажется, что переводы не всегда удачны.
хочется спросить, чем руководствовались составители, включая в сборник такие казусные вещи, как "погребальные песни "Курску"", например...
почитаю внимательнее, попробую найти оригиналы, потом еще напишу...
-
Перевод интервью с Говардом Гольдблаттом, переводчиком романа Цзян Жуна «Тотем волка». http://www.thebeijinger.com/blog/tbjblog/2008/03/13/jiang_rong_and_howard_goldblatt
Вопрос: Ваш путь к китайскому языку и переводческой деятельности довольно необычен. Можете рассказать, как это было?
ГГ: В отличие от своих коллег я не учил китайский в университете. Мой «путь» начался, когда я служил на флоте США, и во время вьетнамской войны меня послали на Тайвань. Я начал самостоятельно изучать китайский, и он пошел у меня настолько хорошо, что после окончания военной службы в конце 1960-х годов я смог поступить на курс углубленного изучения языка в Тайваньском педагогическом университете. Вернувшись в США, я решил использовать мое еще не совсем уверенное владение языком для получения академической степени. Как та слепая кошка, которая в китайской поговорке «ловит» дохлую мышку, я наталкивался на одну прекрасную возможность за другой и попадал к великим учителям. После того, как мне повезло с «открытием» Сяо Хун, писательницы с северо-востока Китая, по творчеству которой я написал докторскую диссертацию, я получил работу преподавателя и пару предложений перевести несколько рассказов тайваньских писателей для одного литературного журнала. И словно попал к себе домой.
Вопрос: Вы пишете что-нибудь помимо переводов? Считаете ли вы, что для того, чтобы стать сильным переводчиком, нужно быть хорошим писателем/писателем-творцом?
ГГ: У меня написано несколько очень, очень коротких рассказов, мой единственный вклад в литературу на английском. По-китайски у меня получается лучше. Я опубликовал пару томов прозы, в том числе, серию эссе и одно время вел колонку в тайваньской «Чжунго шибао» (China Times). В настоящее время работаю над романом, который, когда будет успешно завершен (если это вообще случится), составит третий том трилогии, первые два тома которой написаны Сяо Хун, умершей до того, как она успела закончить свой проект; я перевел эти два тома, но еще не издал.
Переводчик должен уметь хорошо писать, но ему не нужно быть писателем-творцом, иметь свое представление о произведении, мнение или даже план работы над ним. Его работа – передать его наилучшим и наиболее подходящим (как в данном случае) образом. Целый ряд людей считает, что поэзию должен переводить только поэт. С моей точки зрения, это абсолютно неверно. Поэзию должен переводить только переводчик; просто для поэта при переводе слишком велик соблазн написать хорошие стихи. Взгляните на китайские стихи Паунда и сравните с китайским, если знаете этот язык.
Вопрос: Если у вас отдельный жанр (или даже автор), которого вы предпочитаете переводить или перевод которого у вас особенно хорошо получается?
ГГ: У меня есть переводы нехудожественной литературы, пары стихотворений, немного переводов китайской классики, но я вижу себя переводчиком лишь прозы нового времени и современной прозы. Я перевел большую часть произведений Сяо Хун, и среди самых лучших произведений литераторов Китайской Республики мне особенно нравятся ее «Рассказы о реке Хулань» (Tales of Hulan River). Я перевел также шесть произведений Мо Яня, и мне по душе его грубоватый, беспорядочный стиль, отличающийся великолепной образностью. Его роман «Страна вина» (The Republic of Wine) - просто шедевр метапрозы. Еще один писатель, переводить которого мне очень нравится – это Су Тун, и я считаю его романы «Рис» (Rice) и «Сны императора» (My Life as Emperor) первоклассными литературными произведениями. Прекрасно и, я считаю, успешно, мы работали над целым рядом произведений китайских (Алай, Би Фэйюй) и тайваньских (Чжу Тяньвэнь и Ли Юнпин) авторов вместе с женой.
Вопрос: Не могли бы вы немного рассказать о работе над переводом «Тотема волка» - сталкивались ли вы с какими-либо особенными трудностями? Имела ли место тесная работа с автором? Имеются ли существенные различия между переводом и китайским оригиналом?
ГГ: Когда мне предложили перевести «Тотем волка», я роман не читал, был знаком лишь с отзывами о нем. Перед тем, как сказать «да», я быстро прочитал первые несколько глав и еще кое-какие места тут и там. Есть писатели, произведения которых я с удовольствием читаю, но хорошо перевести, как мне кажется, не могу (пару раз я согласился, когда этого не нужно было делать, и результаты оказались предсказуемыми); что касается стиля Цзян Жуна, мне показалось, что я с ним совладаю, хотя и на то, чтобы к нему приноровиться, потребуется какое-то время. Я ничуть не сомневался, что он в высшей степени достоин того, чтобы быть донесенным до читателей за пределами Китая. Я решил не прочитывать весь роман перед началом перевода (я так иногда делаю), чтобы подойти к этому произведению с тем же изумлением, какое испытает и читатель. При этом мне пришлось кое-что в переводе переделывать после того, как я узнавал «что было дальше» в романе, особенно места, которые очень важны в оригинале. Думаю, что решение было правильным. Цзян Жун, с которым я познакомился много лет назад (вероятно, тогда он только начинал писать роман), не жалея времени, отвечал на мои вопросы, которые я посылал ему в течение нескольких месяцев.
Английский перевод короче оригинала (и все же это более 500 страниц). Издатель решил опустить долгую «беседу» в конце, отчасти из соображений объема и отчасти из-за другого тона повествования и некоторых повторов. Цзян Жун не сразу, но согласился и написал новое окончание романа на одну страницу. Не включены и эпиграфы, открывающие каждую главу, так как издатель счел, что они будут докучать читателю английского перевода. В издании романа в мягком переплете они, по пожеланию автора, должны присутствовать. Посмотрим, что скажет «Пенгвин». Что касается данного издания, на него получены превосходные предварительные отзывы, в немалой степени это заслуга великолепного редактора, с которым я работал, и мы ожидаем, что такими же будут и отзывы после публикации перевода.
Вопрос: Насколько изменилась ситуация на ниве перевода с тех пор, как вы начали этим заниматься? Как принимают китайскую литературу за пределами Китая?
ГГ: Начнем с того, что появилось немало более активных и подающих надежды переводчиков, многие из которых живут и работают в Китае. Какое-то время значительное число переводов, не все из которых опубликованы, было предпринято аспирантами, которые уезжали в Китай на год-два и знакомились там с авторами из городов, где они учились. При этом выбор произведений и качество перевода не всегда оказывались удачными. Сейчас процесс отбора значительно улучшился. Гораздо большее число издательств в США и Великобритании изъявляют желание включить в свои планы переводы с китайского, хотя в том, что касается продаж, дела у них идут и не слишком хорошо. На Западе к произведениям китайской литературы стали относиться гораздо лучше; самое главное, все больше критиков рассматривают китайские романы как самостоятельное явление и не привязывают их к западным представлениям о том, какой должна быть художественная литература.
Вопрос: Существуют ли сложности, присущие переводу китайской литературы на английский язык?
ГГ: Сложностей немало, и в области грамматики, и семантики, и культуры. Эти два языка настолько различны, что часто приходится задумываться над тем, как повертеть написанное автором и та, и сяк, чтобы понять, что именно он имел в виду. Иными словами, приходится искать эквиваленты значения, а не только слов или предложений. По сравнению с большинством других языков перевод с китайского требует более глубокого творческого подхода.
Вопрос: Вы можете что-то посоветовать будущим переводчикам?
ГГ: 1. Читайте больше литературы на родном языке. 2. Относитесь к тексту с уважением, но не бойтесь его. 3. Перечитывайте свой перевод, словно вы – читатель, который первый раз взял его в руки. 4. Избегайте клише, даже если они встречаются в оригинале. 5. Обращайтесь с просьбой проверить свою работу к носителю языка. 6. Относитесь с осторожностью к советам других переводчиков.
Вопрос: Что у вас связано с Пекином, с чем у вас ассоциируется этот город?
ГГ: Я всегда с удовольствием отправляюсь в Пекин, отчасти потому, что у меня там друзья, а отчасти потому, что именно туда я впервые прилетел в Китай больше четверти века тому назад. Мой рейс в тот вечер был последним, и я еле успел выбраться, прежде чем был погашен свет и все разошлись по домам. Приезжал я туда часто, но никогда не жил там. Год прожил в Харбине, много времени провел в Гонконге и Тайбэе. Мне нравятся литературные фестивали.
Вопрос: И последнее: каковы у вас планы на будущее, и что вы думаете о будущем переводов китайской литературы?
ГГ: В наши дни в Китае много хороших авторов, есть немало опытных и увлеченных переводчиков, растут возможности издания на Западе. С удовлетворением могу сказать, что перевод китайской литературы не только приносит мне огромное удовлетворение, но и позволяет сделать его основным источником дохода.
Перевод с английского И.Егорова
-
а кто что может посоветовать почитать из современной китайской поэзии? если прозу еще хот как-то переводят, то что сейчас в китае с поэзией? поделитесь своими познаниями, плиз...
http://pvost.org/publ/poez/az_med.html
Привезли мне в Китай "Азиатскую медь..."
Ох, лучше бы и не привозили...
понравилась вступительная статья, но само содержание, сложилось что издали ее для того, чтобы никто не мог сказать, что современную китайскую поэзию у нас не переводят. Интерсно было бы посотреть оригиналы, конечно, но кажется, что переводы не всегда удачны.
хочется спросить, чем руководствовались составители, включая в сборник такие казусные вещи, как "погр****ьные песни "Курску"", например...
почитаю внимательнее, попробую найти оригиналы, потом еще напишу...
ну там же самым явным образом обозначено имя составителя, не так ли?
вот что он составил - то и получилось
(а вы попросите того, кто привез вам "азиатскую медь" в китай, больше ни в коем случае так не делать; зачем же расстраиваться попусту?)
-
Еще о «Тотеме волка»:
Волк у дверей
Эрик Абрахамсен http://paper-republic.org/index.php?/blogentry/wolf-at-the-door/
Как получилось, что книга о монгольских волках – книга, отягощенная мудреными историческими теориями, написанная никому не известным университетским исследователем, за которым числятся нелады с правительством – расходится в Китае в миллионах экземпляров? Списки бестселлеров в КНР забиты руководствами по ведению бизнеса и фантазиями на тему боевых искусств. Почему же читающая публика проглатывает воспоминания пожилого человека о «культурной революции» и его неявный призыв к реформе политической системы Китая?
«Тотем волка» - отчасти мемуары, отчасти социально-исторический трактат – одна из самых популярных книг последних лет. После ее публикации в апреле 2004 года продано более миллиона экземпляров легально, а пиратских изданий - вероятно, в шесть раз больше. Существует детская версия книги - «Волчонок, волчонок», кинокомпания «Запретный город» (Forbidden City Film Company) собирается снимать по книге фильм, а следующем году должен выйти перевод на английский, за права на который издательство «Пенгвин» заплатило рекордно высокую сумму.
Несмотря на популярность «Тотема волка», о его авторе почти ничего не известно. «Цзян Жун» - псевдоним исследователя-экономиста из одного из пекинских университетов, человека, который не показывается на собственные пресс-конференции и настолько скрывает свое авторство, что его коллеги по университету понятия не имеют, что книгу написал именно он.
Его анонимность нельзя назвать полностью добровольной – в беседе Цзян намекает на политические неприятности в прошлом, из-за которых в течение последних двух десятилетий он был отстранен не только от преподавания, но и во многом от общественной жизни. Но ведь это наверняка не позволило бы ему и публиковать книги? «В то время он не знали, что это я», - говорит 59-летний Цзян, человек с проницательным взглядом и хитрой ухмылкой. «А когда узнали, у вас появились проблемы?» «Да», - следует лаконичный ответ.
Реакция общества на «Тотем волка» была неоднозначной. В то время как школьники читали его из-за захватывающего повествования про диких волков, деловые люди изучают уроки конкуренции и независимости, которые Цзян выводит из жизни своих героев-волков. По утверждению Цзяна, некоторые партийные лидеры призывают запретить роман, приводя примеры нападок завуалированных нападок на власть, а другие считают, что в нем указан будущий путь партии.
Глубокая критика китайской истории и цивилизации охватывает в книге все ее периоды от первых династий до современных попыток проведения демократических реформ.
Книга Цзяна начинается в первые годы «культурной революции», когда он вместе с тысячами других идеалистически настроенных молодых людей отправился с площади Тяньаньмэнь работать и учиться в китайскую глубинку. Это произошло в ноябре 1967 года, за год до того, как по указанию Мао Цзэдуна это так называемое «перевоспитание в деревне» стало для китайской молодежи обязательным. «Мы уехали по своей воле, - говорит Цзян. – Мы были большими идеалистами, большими леваками. Мы хотели изучить вопрос будущего развития Китая, что-то сделать для народа, и считали, что лучше всего для этого окунуться в реальный мир».
Для Цзяна реальный мир оказался севером Внутренней Монголии, где он и горстка остальных пасли в степях овец. В течение 11 лет, пока ему не исполнилось 32, это был дом Цзяна, откуда он черпал свои занимающие большую часть «Тотема волка» рассказы о волках, кочевниках и ухудшении окружающей среды, место, где он размышлял о будущем страны.
«Я привез с собой два ящика, забитых книгами, и у меня не было бы такой возможности, если бы я отправился в любое другое место».
И это было не единственным проявлением его необычной свободы. Он находился далеко от столицы, однако радиосигналы доходили туда громко и ясно. «Можно было слушать русское ИТАР-ТАСС, NHK из Японии, «Голос Германии», «Голос Америки», особенно хорошо было слышно Би-Би-Си. Все 11 лет мы почти каждый день слушали новости, музыку, все подряд». Сегодня, 30 лет спустя, Цзян говорит об этом с не меньшей радостью. «Мы знали о том, что происходит в Китае, больше, чем те, кто жил в самом центре Пекина!»
Находясь вдали от политических директив центра и получая широкий спектр информации, Цзян много думал о реформе. Он продолжал размышлять об этом и после того, как вернулся в Пекин, закончил школу, и еще позже, уже став профессором.
Исследование экономической реформы 1980-х годов привело Цзяна к размышлениям о реформе политической, а потом об истории, философии, литературе и юриспруденции. В конечном счете перед ним встал вопрос: почему после десятилетий номинальной независимости китайский народ не потребовал, как следует, свобод от своего правительства? И «Тотем волка», который он начал писать в 1996 году, стал его попыткой ответить на этот вопрос.
«Я понял, что все начинается с национального характера, - говорит он. – Лу Синь, Вэнь Идо… все интеллектуалы «движения 4 мая» хотели знать, почему за последние сто лет Китай все время уступал иностранным державам. И все они пришли к вопросу национального характера».
С точки зрения Цзяна китайский национальный характер зиждется на конфуцианстве. «Жуцзя [конфуцианская школа мысли] – это страшная, страшная вещь. Она направлена прежде всего на удушение свободы. Это философия, задуманная для блага императора».
Цзян считает, что своими корнями грозные династии Хань и Цинь уходят в культуру кочевников. Однако в то время как императоры стремились расширить свои территории, в соответствии с наставлениями их советников-конфуцианцев сельское хозяйство стало превалировать над животноводством. Крестьяне, которых заботила своя земля, были менее склонны поднимать смуту. А вот кочевников и купцов, привыкших к гораздо большей свободе, контролировать было труднее.
С этой точки зрения китайская история пронизана напряженностью в отношениях между оседлым и кочевническим началом, которые, по терминологии Цзяна, представлены овцами и волками соответственно. Причиной величия династии Тан он считает равномерное присутствие «волчьего» и «овечьего» начал. При династии Сун преобладали «овцы», развитие сельского хозяйства позволило накопить огромные богатства, однако, ослабев, эта династия через два коротких года пала под натиском династии Цзинь.
Цзян утверждает, что волчье начало – одна из старейших составных частей китайской культуры – было подавлено с подъемом конфуцианской философии. Он считает, что традиционный образ Китая – дракон – символизирует власть императора, а не силу страны или его народа. Правительство потихоньку запретило всякие обсуждения этого противопоставления волка и дракона в средствах массовой информации.
Хотя в последних главах «Тотема волка» явно провозглашается, что сегодняшний китайский народ пассивен, приручен и зависим, окончательных выводов Цзян не делает. Но если слово «демократия» упоминается лишь один-два раза, любому должно быть ясно, о чем идет речь. Он оплакивает утрату таких «волчьих» качеств, как свобода, независимость и целостность, и пишет о том времени, когда у китайского народа будет достаточно сил, чтобы быть хозяином своей собственной судьбы.
В разговоре он высказывается более откровенно. Приводя мнения иностранных журналистов, которые истолковали «Тотем волка» как призыв к тому, чтобы Китай стал более агрессивным, он нетерпеливо качает головой. «Мировые войны происходят по вине деспотических правителей, которые повелевают своими народами, состоящими из «овец». Если люди станут «волками» и потребуют реформ от своих правителей, угроза миру станет меньшей».
Цзян не ожидает, что эта политическая подоплека тут же будет воспринята. Почти так же, как и исторический переход от кочевого к оседлому образу жизни когда-то привел к освоению диких просторов Китая, страна в конечном итоге может быть восстановлена введением рыночного капитализма. Для него нет ничего более приятного, как слышать о том, что «Тотем волка» становится обязательным чтением во многих крупных китайских компаниях и любимым чтением студентов.
«Политическая реформа будет происходить небыстро, - говорит он. – Но взгляните, как далеко мы уже зашли: попробуй я опубликовать эту книгу двадцать лет назад, ее заклеймили бы как «ядовитую траву» и запретили. Прогресс налицо».
Перевод с английского И.Егорова
-
Переводчик должен уметь хорошо писать, но ему не нужно быть писателем-творцом, иметь свое представление о произведении, мнение или даже план работы над ним. Его работа – передать его наилучшим и наиболее подходящим (как в данном случае) образом.
Английский перевод короче оригинала (и все же это более 500 страниц). Издатель решил опустить долгую «беседу» в конце, отчасти из соображений объема и отчасти из-за другого тона повествования и некоторых повторов. Цзян Жун не сразу, но согласился и написал новое окончание романа на одну страницу. Не включены и эпиграфы, открывающие каждую главу, так как издатель счел, что они будут докучать читателю английского перевода.
А вот еще цитата из интервью с Голдблаттом, опубликованном в газете Beijing today позавчера (21 марта):
"Goldblatt said translators are responsible to the author, to the text and to readers. The translator`s primary obligation is to the readers, not to writers. I realize that a lot of people don`t agree, especially writers. But I do think that we need to produce something that can be readely accepted by an American readership"
Интересный подход, как вы считаете? Эдак далеко зайти можно. Адаптированный для американского читателя перевод Анны Карениной на 10 страниц крупным шрифтом.
Сейчас в Пекине проходит литературный фестиваль и очень многие периодические издания помещают интервью с Цзян Жуном и с Голдблаттом (он сейчас тоже в Пекине).
-
Подвижки на издательском фронте радуют, конечно, но на зарубежном преимущественно, множество новых авторов, приличные тиражи и растущее число языков перевода, среди которых нет русского.
Сколько уже здесь названо серьезных авторов,известных лишь нам с вами, уважаемые знатоки Китая, да и известных-то, чего скрывать, во многих случаях лишь благодаря инету, к примеру, ссылки на "Тотем" лично мне впервые попались именно на полушарии,лаконичный отзыв пользователя zaitsev тогда заставил присмотреться именно к этой книжке, а не кучам хлама вывешенным в топах китайских онлайн библиотек. В таких условиях, разумеется, как бальзам на душу астрелевские антологии, где хотя бы фрагментарно собрано нечто читабельное, и уж тем более никакой речи о престижности такой литературы в России. В этом вопросе с точностью до наоборот ведут себя китайцы, не только переводят наших ,но и премии присуждают, вот скажем, лучшей в номинации иностранная проза была признана повесть Захара Прилепина о приключениях юного бойца лимоновца. Вам о чем нибуть говорит это имя ? Вот и мне не очень, темы мочилова и беспредела , боюсь не переварю, может стоит добыть китайский перевод, посредством чужого языка продраться сквозь эту муть? Что-то ведь китайцы там разглядели.))
-
"Goldblatt said translators are responsible to the author, to the text and to readers. The translator`s primary obligation is to the readers, not to writers. I realize that a lot of people don`t agree, especially writers. But I do think that we need to produce something that can be readely accepted by an American readership"
Интересный подход, как вы считаете? Эдак далеко зайти можно.
Подход традиционный для Запада. Это у нас делают сноски, примечания, а раньше были и вступительные статьи специалистов, посвященные личности автора и его творчеству. К сожалению, по чисто экономическим причинам аппарат книги - для издателя он невыгоден - теперь и у нас встречается все реже. И, соответственно, снижается планка для читателя. В результате получаем пресловутый readership, под уровень которого издатель старается подладиться, лишь бы книга покупалась. Вот такая беда.
-
В этом вопросе с точностью до наоборот ведут себя китайцы, не только переводят наших ,но и премии присуждают... Что-то ведь китайцы там разглядели.
У китайцев издательская деятельность до сего дня не только контролируется, но и, похоже, финансируется государством. Отсюда и премии. Конечно, когда государство в этом заинтересовано. Как это было и у нас во времена оные.
Китайцы старательно осваивают все новое, изучают через литературу современный быт и нравы других народов. Было дело, один знакомец, китайский русист, одолевал с просьбами помочь в переводе с русского языка Ибсена (!). Во как: нет переводчиков с норвежского - переводят с русского. Что сказать - молодцы. И знают о нас достаточно много.
Как больше знают о Китае в англоязычных странах, потому что на Западе переводят больше современной китайской литературы, чем у нас. И ученых-китаистов у них больше. Потому что у них есть возможность заниматься наукой. А у нас те, кто мог бы стать неплохими учеными, уходят в переводчики и бизнес, чтобы иметь "железную чашку риса".
Отсюда и почти полное отсутствие переводов современной литературы, и стремление издательств переводить китайских авторов, пишущих по-английски и по-французски. Переводы с китайского им невыгодны с чисто экономической точки зрения. Вот и имеем эту безрадостную картину.
-
Еще один небезынтересный материал о Цзян Жуне и «Тотеме волка». За исключением, конечно, пассажей о демократии и реверансов в сторону Запада.
Автор статьи - писатель Джастин Хилл (Justin Hill), автор The Drink and Dream Teashouse, книги о современном Китае, и Passing Under Heaven, романа о жизни Юй Сюаньцзи (魚玄機), поэтессы эпохи Тан.
С удивлением узнал из статьи, что жена Цзян Жуна – известная писательница Чжан Канкан. Прилагаю фото писателя.
http://www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/features/jiang-rong-the-hour-of-the-wolf-798697.html
Цзян Жун: Час волка
Китайский писатель, сидевший в тюрьме, осужденный и чудом избежавший смертной казни, рассказывает в Пекине Джастину Хиллу, почему его эпический роман продается миллионными тиражами.
21.03.2008
Хорошо известен такой эпизод из китайской литературы: толпа китайцев пассивно наблюдает за тем, как молодого патриота ведут на казнь. Это эпизод из написанного Лу Синем в 1920-х годах рассказа «Клич», прозвучавший в литературе призыв пробудиться и отбросить ограничения традиционной культуры. Вероятно, сейчас настолько же известен, по крайней мере, в университетских кэмпусах по всему Китаю, эпизод, когда стадо овец наблюдает, как монгольский волк хватает одну из них. «Ну ведь волк съест тебя, а не меня!», - думают остальные, толкаясь и вытягивая головы, чтобы увидеть, что сталось с одной из них.
Это эпизод из «Тотема волка» (перевод Говарда Гольдблатта), рассказа о Чэнь Чжэне, молодом пекинце, посланном в 1960-е годы в монгольскую глубинку работать пастухом. Чэнь Чжэнь влюбляется в степь и в волков, восхищаясь их духом независимости и храбрости, и в конце книги уже полощется на ветру поднятый им флаг из волчьей шкуры [знак удали у охотников-монголов. – Примеч.перев.], его собственный тотем.
Хотя эти два произведения разделяет 86 лет, заключенная в обоих главная мысль ясна: что-то гниет в китайском государстве. Автор «Тотема волка» Цзян Жун, подвергает резкой критике разрушения, сотворенные руками китайцев Внутренней Монголии, где нарушено экологическое равновесие между волками, сайгаками, сурками и людьми, и степные пастбища обращаются в пыль. Трудно было ожидать, что книга, в которой так критикуется политика китайского правительства, станет настолько популярной, но «Тотем волка» считается в Китае бестселлером № 1 уже последние четыре года. Продано 4.2 миллиона экземпляров, да еще, возможно, в четыре раза больше пиратских изданий.
«Я не удивлен успехом этой книги», - признается Цзян Жун (его настоящее имя – Лу Цзяминь), разговаривая со мной в чайном баре одного из самых шикарных пекинских отелей. «Китайцы всегда презирали волков и приписывали им много отрицательного. Книга не оправдывает ожиданий читателя. Она разделяет людей и заставляет их говорить и думать».
Это так и есть. «Тотем волка» вызвал немало официальной критики, и на его автора навешивали ярлыки либерала, предателя, контрреволюционера и фашиста. Его это не смущает. «Большинство читателей никакого фашизма не обнаруживают, - говорит он. - Гитлер считал немцев лучшей нацией в мире; в моей книге у китайцев немало слабостей. Даже футбольная команда нашей страны – «овцы». Гитлер никогда свой народ «овцами» не называл».
В Китае часто слышишь обвинения в «овечьем» поведении. Что это значит на самом деле? «У овцы отсутствует творческий подход и нет чувства свободы, - объясняет он. – В отличие от прямо противоположного духа индивидуальности и свободолюбия волка. Из-за того, что в Китае нет демократии, а китайцы остаются «овцами», мы подверглись жестоким страданиям и потерям в таких исторических эпизодах, как «культурная революция». Китайцам необходимо больше развивать в себе дух волка».
«Независимость» и «свобода» он говорит по-английски. Произносить такие слова в Пекине опрометчиво, но Цзян Жун в разногласиях не новичок. «Мне повезло, что я остался в живых», - замечает он, и это не преувеличение. Впервые его заклеймили как «контрреволюционера» в восемнадцать лет за эссе, написанное в 1964 году, в 1978 году он стал организатором выступлений за реформы «Пекинская весна» и еле избежал смертной казни. В 1989 году принимал деятельное участие в движении протеста, подавленном на площади Тяньаньмэнь, и заработал еще 18 месяцев тюрьмы за «контрреволюционную деятельность».
«Мне не хотелось вступать в коммунистическую партию и даже в комсомол, - говорит он. – Не люблю вступать в организации». От своих родителей, деятелей коммунистической партии из Цзядина, что под Шанхаем, он унаследовал упрямство. «Когда маньчжуры вторглись в Китай, Цзядин объединился с близлежащими городами. Но эти другие города сдались и оставили Цзядин наедине с врагом. И жители Цзядина больше уже не разрешали своим детям вступать в брак с кем-либо из соседних городов, потому что на них нельзя было положиться».
«Моего отца поставили во главе антияпонских формирований, - продолжает Цзян Жун. – Он привел свою армию на сторону коммунистической партии, потому что коммунисты сражались с японцами. А вот моя мать была человеком еще более решительным. Ее отец был игрок и промотал все состояние семьи… Она переехала в Шанхай и стала вести подпольную работу на стороне коммунистов. Она умерла от рака, когда мне было 11 лет. Но она оказала на мою жизнь огромное влияние, потому что давала мне читать много книг и воспитала во мне любовь к чтению».
Во время «культурной революции» Цзян Жун имел свое собственное мнение, а это в то время считалось опасным преступлением. «До сих пор помню цитату из Ленина: «Настоящим коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». И я думал: если Маркс, Ленин и Энгельс прочитали столько книг, то почему бы и мне не прочитать?» в то время, когда остальные хунвэйбины сжигали книги, юный Цзян Жун спасал их из огня. В конце концов у него собралась целая библиотека из 200 запрещенных книг. «Там были десятки книг Бальзака, Пушкина, Толстого, а также многие китайские классические романы и произведения историков».
Отчасти именно это стремление к свободе заставило его добровольно уехать в 1967 году в степи Внутренней Монголии. «Это произошло за год до того, как Мао послал молодежь учиться в деревню. Меня вдохновляла американская и русская литература и особенно «Тихий Дон» Михаила Шолохова. Я считал, что вдалеке от городов я буду более свободным. Когда мы прибыли во Внутреннюю Монголию, многие студенты-китайцы загрустили из-за условий, в которые мы попали. Меня же переполняла радость, потому что я люблю степь и снег. Каждому из нас дали лошадь, и мы ездили на охоту. Я наслаждался буйной и неистовой свободой. Такую свободу должен испытать каждый».
Эта буйная и неистовая свобода и есть то, что через призму «Тотема волка» будет называться «духом волка». «Самое важное в жизни – это возможность быть свободным… Эта личная свобода заключается не только в свободе делать деньги. Это и свобода слова, свобода организации. Волчьи стаи сильны, потому что они действуют не в одиночку», - заявляет он.
«Демократические революции в Китае потерпели поражение, потому что китайцы не сплотились воедино. В степях, живя вместе с кочевниками, я обнаружил, что в китайском обществе живет ген свободы… «Тотем волка» - это китайская статуя Свободы».
«Тотем волка» стал отметкой того, что Китай созрел для чего-то нового: мало того, что писатель может написать книгу с такой критикой своего общества, мало того, что эта книга может оставаться бестселлером в течение четырех лет: эту книгу еще и не запрещают. «Отчасти я удивился, а отчасти и нет», - говорит мне Цзян Жун. – Удивительным было то, что правительство обнаружило, кто я такой на самом деле, когда уже было слишком поздно. Знай они, что эту книгу написал я, ее бы запретили. Теперь же я не скрываю, кто я, от иностранных СМИ, а в Китае в интернете моя личность – это секрет, о котором знают все».
Теперь, когда «Тотем волка» выпускается на английском, я спрашиваю мнение Цзян Жуна, найдут ли в книге что-то для себя читатели на Западе. Он задумывается. «На Западе не очень-то понимают китайцев. С Китаем нужно иметь терпение. Ген свободы действительно живет внутри Китая. Нужно содействовать тому, чтобы он рос».
Он говорит о том, сколько перемен произошло в Китае, как растет демократия. В недавно опубликованной статье некоего чиновника из Центральной партийной школы говорится, что к 2040 году Китай достигнет намеченных целей демократии и повсеместной рыночной экономики. Когда ученики начальной школы проводили в своем классе выборы, «они использовали известные им условия, в соответствии с которыми проходят президентские выборы в США. Они знают, как нужно кого-то лоббировать и как произносить речи. Эти молодые люди станут опорой демократии в Китае».
Несмотря на неудачи в своей жизни Цзян Жун смотрит в будущее Китая с оптимизмом. «Большинство членов компартии понимают, что тоталитаризм долго не продержится. Через одно-два поколения мы осуществим демократию и покончим с диктатурой. Я – большой оптимист. У китайской молодежи гораздо большее чувство свободы, чем у других поколений».
У него нет такой уверенности относительно поднятых в романе тем защиты окружающей среды. Туча пыли, висящая над Пекином, постоянно напоминает о наступающих на китайскую столицу песках пустыни, до которых от пригородов можно уже доехать на машине. «Нас ждут величайшие битвы не между странами или народами, а с экологической угрозой. Природные катаклизмы заставят страны сотрудничать. Я был в ужасе, когда увидел, что тысячелетняя экосистема обращена в пыль в течение одного десятилетия. Моя книга – урок всему миру».
Перевод с английского И.Егорова
-
Прозвучало имя Чжан Кан Кан, судя по виду ее мужа, это уже очень зрелая писательница, одно только это уже может говорить в пользу ее стиля по сравнению с многочисленными weihui и mianmian,в мое поле зрения лет 5 над попало ее 作女，нечто в духе Бриджит Джонс и Луизы Ложкиной ,женская проза с юмором и социальными мотивами,правда без хеппи-энда, на этом и оборвалось знакомство с ней, по сетевым источникам трудно судить насколько типичен жанр для нее, очевидны лишь признаки настоящей литературы, но международного признания ожидать не приходится т.к. это не комиксы, нет западных реалий,нет экзотики шанхайских крошек, а без английской переводной болванки и на российский рынок шанс попадания нулевой.
-
Чжан Канкан (р. 1950), наряду с Ван Аньи и Те Нин, считается одной из ведущих писательниц Китая, которые создают серьезную литературу. Лауреат многих литературных премий, она была известна также как заместитель председателя Союза китайских писателей (http://book.sina.com.cn/author/2006-11-08/1648206076.shtml (http://book.sina.com.cn/author/2006-11-08/1648206076.shtml) ). О том, что она – жена Цзян Жуна, стало известно совсем недавно. Возможно, и из-за нее он скрывался под псевдонимом.
О Чжан Канкан можно почитать здесь http://www.china.org.cn/english/NM-e/87835.htm (http://www.china.org.cn/english/NM-e/87835.htm) , а также в Википедии на английском http://en.wikipedia.org/wiki/Zhang_Kangkang (http://en.wikipedia.org/wiki/Zhang_Kangkang) и на китайском http://zh.wikipedia.org/wiki/%E5%BC%A0%E6%8A%97%E6%8A%97 (http://zh.wikipedia.org/wiki/%E5%BC%A0%E6%8A%97%E6%8A%97)
Сведения о ее произведениях можно найти здесь http://www.renyu.net/xdwx/z/zhangkangkang/index.html (http://www.renyu.net/xdwx/z/zhangkangkang/index.html)
Здесь http://book.sina.com.cn/nzt/qingdaiwozou/index.shtml (http://book.sina.com.cn/nzt/qingdaiwozou/index.shtml) можно прочитать одно из ее последних произведений – «Возьми меня с собой» (请带我走).
В русском переводе повесть Чжан Канкан «Северное сияние» (北极光) была опубликована в конце 1980-гг в журнале «Иностранная литература».
-
Спасибо за информацию.
-
читаю "梦里", пока прикольно. Кому интересно, на картошке выложен фильм:
http://www.tudou.com/playlist/playindex.do?lid=823959
-
Товарищи - любители современной китайской литературы. Подскажите пожалуйста, не встречались ли вам китайские произведения богатые на ненормативную лексику. Спрашиваю не из праздного любопытства, а из практических соображений. Нужны материалы для практической части дипломной работы по анализу китайской нецензурной словестности.
-
не встречались ли вам китайские произведения богатые на ненормативную лексику.
Честно говоря, никогда не озадачивался подобными наблюдениями. Многие современные писатели употребляют острое словцо, хотя не обязательно нецензурное. В этом плане я (и китайские критики тоже) выделил бы произведения Ван Шо (王朔) (городская лексика), Цзя Пинва (贾平凹) и Мо Яня (莫言).
-
не встречались ли вам китайские произведения богатые на ненормативную лексику.
Честно говоря, никогда не озадачивался подобными наблюдениями. Многие современные писатели употребляют острое словцо, хотя не обязательно нецензурное. В этом плане я (и китайские критики тоже) выделил бы произведения Ван Шо (王朔) (городская лексика), Цзя Пинва (贾平凹) и Мо Яня (莫言).
Большое Спасибо за информацию.
-
Я дочитала.
А почему ее в тюрьму не посадили? Это ж убийство. Никто не интересовался у Сяосы в блоге?
-
Внимание западных издателей привлекла в общем-то непримечательная повесть Янь Лянькэ (阎连科) (р. 1954) «Служить народу» (为人民服务) (2004). Интересна она лишь запретной до последнего времени темой плотских утех и показанным в ней крушением – в прямом и в переносном смысле слова – идеалов маоизма. Перевод повести на английский язык вышел отдельным изданием в марте 2008 года (Serve the People by Yan Lianke).
В этой «выпадающей из общего ряда, загадочной», как пишет Publishers Weekly, повести рассказывается о короткой запретной любовной истории между У Даваном, вестовым всесильного командира дивизии, и его молодой и скучающей красавицей женой по имени Лю Лянь, которая происходит во время маоцзэдуновской «культурной революции». Начальники У Давана, честолюбивого «образцового» солдата из крестьян, который мечтает перевезти семью в город, постоянно внушают ему, что служить командиру дивизии и его семье значит «служить народу». Когда командир дивизии отлучается в Пекин на двухмесячную конференцию, его не знающая покоя и требовательная женушка, заставляет «образцового» солдата У Давана немедленно вступать с ней в связь, как только в квартире будет сдвинут с места этот выполненный в дереве популярный лозунг того времени. Безумная связь, в ходе которой любовники открывают для себя и предаются примитивным страстям, заканчивается оргией сокрушения образов и изречений Мао. В 2005 году повесть была запрещена в Китае за клевету и обилие сексуальных сцен.
Полный китайский текст можно найти здесь http://www.huanghuagang.org/library/wei_renmin_fuwu.htm
О Янь Лянькэ см http://en.wikipedia.org/wiki/Yan_Lianke и http://zh.wikipedia.org/wiki/%E9%98%8E%E8%BF%9E%E7%A7%91
-
Опубликован роман Су Туна "Последний император". http://www.ozon.ru/context/detail/id/3948055/
Я упоминал о нем раньше под названием "Сны императора".
Хотя его и обозвали "историческим романом", никакой он, конечно, не исторический, хотя действие происходит в древнем Китае. Об этом говорит сам автор в предисловии к английскому изданию романа.
Издательство выпустило книгу под двумя обложками. Вот вторая.
-
Вышел на русском языке "Волчий тотем" Цзян Жуна. http://www.ozon.ru/context/detail/id/3967243/
-
перевод "Императора",надо понимать, с французского?
-
перевод "Императора",надо понимать, с французского?
Перевод сделан с китайского. Слова автора приводятся из его предисловия к английскому изданию.
-
вопрос непраздный, просто хотелось бы уточнить для себя прежде чем заказывать книжку.напрягает название My Life as Emperor.
на озоновском сайте у того же самого переводчика, некоего И.А.Егорова перевод из области финансов, явно не с китайского.
-
Уточняю. "Некий И.А.Егоров" - ваш покорный слуга. Название My Life as Emperor, вероятно, дали в Озон из издательства. Изначально они хотели сделать перевод с английского. Но, как вы понимаете, переводить китайского автора с английского мне, мягко говоря, не с руки. К тому же в английском переводе имеются пропуски и отклонения от оригинала.
Приписываемыми мне переводами книг по экономике с французского я, похоже, обязан распространенностью своей фамилии. На мои неоднократные обращения с просьбой восстановить справедливость Озон откликается очень вяло, и до сих там все остается как есть. Перечень моих опубликованных переводов см http://www.ozon.ru/context/detail/id/260734/?type=308#308
-
Простите за невольную подозрительность. Та самая строчка на английском и сбила с толку. :-\ Вдвойне рада выходу такого издания, произведение Су Туна, да еще и неопосредованный перевод, замечательно. :)
-
Пресса о "Последнем императоре" Су Туна. Взгляд из России. http://www.fontanka.ru/2008/07/08/028/
Почему бы не взять в дорогу совсем свеженький роман китайского автора Су Туна «Последний император»? Открою тайну: на самом деле книга называлась «Сны императора» — «Последним императором» ее окрестили, чтобы привлечь ваше внимание, напомнив о фильме Бертолуччи. Но к истории бедного Пу И, последнего из маньчжурской династии Цин, этот роман не имеет никакого отношения. Хотя смутное сюжетное сходство поначалу все же просматривается: мальчик после смерти отца оказывается во главе огромной империи. Только происходит это не в XX веке, а эдак с тысячу лет назад. Бабка четырнадцатилетнего Дуаньбая обманом возводит его на трон, чтобы править от имени малолетнего внука. Дуаньбай распоряжается своей властью, как и положено подростку, — бессмысленно и беспощадно, мучая и убивая всех, кто оказался не по нраву. А тех, кого любит он, мучают и убивают другие…
Заканчивается все это безобразие, конечно же, переворотом, и бывший всесильный правитель оказывается простым бродягой без гроша за душой. Как ни странно, только это и позволяет ему осуществить свою мечту: Дуаньбай становится канатоходцем, организует лучший в стране бродячий цирк и первый раз в своей жизни оказывается близок к счастью…
Чем дело кончилось — утаю, скажу лишь, что западным хэппи-эндом здесь не пахнет. Книжка, написанная под явным влиянием западной литературы, сохраняет восточный колорит — прежде всего, он ощущается в нарочито отстраненном тоне автора. Какие-то немыслимые ужасы (смерть наложниц, удавленных белым шелком, дабы сопровождать императора в загробной жизни; изощренные пытки государственного преступника; страшная расправа с жителями побежденного города) описываются ровным тоном, без тени эмоциональной оценки. Поневоле задумаешься над странностями китайской ментальности и, попав в эту страну, станешь внимательнее вглядываться в окружающие тебя улыбающиеся лица…
По правде сказать, того Китая, что рисует Су Тун, никогда и не существовало, но в период Сражающихся Царств на месте будущей Поднебесной возникали и рушились целые государства, по образу и подобию которых и выстроено романное царство Се. Прекрасно разбираясь в родной истории, Су Тун создал вполне правдоподобное пространство роскошного императорского дворца — с павильонами, залами и переходами, где снуют евнухи, служанки и наложницы, где воздух отравлен завистью и интригами, где гибнет все искреннее, свежее, наивное. Не менее правдоподобно выглядит и страна за пределами дворцовых стен: узкие улочки городов, заполненные торговым людом; особняки вельмож; проселочные дороги меж бескрайних рисовых полей… Древний Китай встает со страниц романа — и словно провоцирует сравнить его с современной страной…
-
А мне очень понравилась повесть Цань Сюэ "Переписка Чжан Яня из Маоцзе с его тетушкой" (茅街的长延和他姑妈的通信) - была опубликована в журнале Сяньдай сяошо за прошлый год. Действительно, настоящая литература. Спасибо Chu за рекомендацию!
+1
А мне понравились ее "Домик на горе", "А Э" и др рассказы.
Спасибо, Chu!
-
Лично я к современной прозе (не научной), как русской, так и китайской, отношусь весьма скептически. Возможно, в том вина современных способов подачи новинок - сразу же окрестить любую бездарность "самым модным писателем наших дней", а его "творение" - "бестселлером". Или это из-за того, что зачастую возникает ощущение, что где-то я это уже читала, что все стар как мир и это просто очередная попытка переделать чью-то удачную идею на современный лад.
Честно признаюсь, хоть я и в некоторой степени китаист, с современной китайской прозой знакома очень мало, и, к сожалению, с не лучшей стороны...
Прочитала на днях "Вирус" Цай Цзюня... Мягко говоря, удручающе... А, между прочим, "бестселлер"! ;D
Так вот, что думаете вы о современной китайской художественной литературе? Я имею в виду конец 20-начало 21вв. Неужели обеднела талантами земля китайская?
-
Земля китайская талантами не обеднела, нет. И современная китайская литература - явление весьма интересное и разнообразное. Все дело в том, что мы еще плохо ее знаем.
Да, в обилии выходящей в Китае книжной продукции можно запросто утонуть. И нужно время, чтобы найти среди уймы барахла что-то стоящее. К тому же, даже из известных и интересных авторов на русский переведены лишь единицы, да и то лишь отдельные вещи. О причинах этого на форуме уже говорилось.
А почитать есть чего. Было бы желание. В этой же теме называются лучшие современные авторы и их произведения. Даже если нет возможности приобрести книги на китайском, очень много текстов у китайцев выложено в инете. Если еще тяжело по-китайски, можно почитать по-английски. Английских переводов гораздо больше. И сборников, и отдельных произведений. Не все переведены качественно, но можно почитать хорошие переводы того же Говарда Гольдблатта. А он напереводил уже очень много. В инете английских переводов не встречал.
Читайте Су Туна, Мо Яня, Цань Сюэ, Юй Хуа. Если почитать только этих авторов, уже составится представление о современной китайской литературе. Наверняка, о многих мы еще не знаем... Взять хотя бы появление того же Цзян Жуна с его "Волчьим тотемом". А сколько их еще, таких цзян жунов?
Что касается Мо Яня, про него Кэндзабуро Оэ - сам Нобелевский лауреат - сказал, что будь его воля, он присудил бы Нобелевскую премию именно этому современному китайскому писателю. А Эми Тан считает, что «Мо Янь достоин места в мировой литературе… Его голос найдет путь к сердцу читателя, как голос Кундеры и Гарсия Маркеса». Такой вот «матерый человечище», как выразился про Льва Толстого один известный персонаж.
А про Цай Цзюня и прочих инетовских авторов вместе с Вэй Хуэй и Мянь Мянь серьезно говорить не приходится. Они до настоящей литературы еще не доросли.
-
yeguofu, спасибо за дискурс, действительно, многих имен я даже не слышала, признаю свою серость))
Но ведь очень большая разница - просто неплохо написанная книженция и настоящее художественное произведение. Не секрет что сейчас основная тенденция в литературе - создать хорошо продаваемый продукт (впрочем, не только в литературе, все мы этим грешим:))). Что значит настоящее? Это произведение, выдержанное в определенном стиле, написанное литературным языком и в то же время привносящее что-то новое. Может я слишком консервативна в этом вопросе, но я не признаю книги написанные разговорным, а еще хуже т.н. "интернетовским" языком.
Что можно сказать о названных вами авторах? Какие тенденции у них наблюдаются? Это продолжатели традиции или из тех кто ломает стереотипы, рушит каноны и пишет "модные" книги?
-
yeguofu, спасибо за дискурс, действительно, многих имен я даже не слышала, признаю свою серость))
Но ведь очень большая разница - просто неплохо написанная книженция и настоящее художественное произведение. Не секрет что сейчас основная тенденция в литературе - создать хорошо продаваемый продукт (впрочем, не только в литературе, все мы этим грешим:))). Что значит настоящее? Это произведение, выдержанное в определенном стиле, написанное литературным языком и в то же время привносящее что-то новое. Может я слишком консервативна в этом вопросе, но я не признаю книги написанные разговорным, а еще хуже т.н. "интернетовским" языком.
Что можно сказать о названных вами авторах? Какие тенденции у них наблюдаются? Это продолжатели традиции или из тех кто ломает стереотипы, рушит каноны и пишет "модные" книги?
Абсолютно с Вами согласен, но такое положение не только в литературе. На мой взгляд и в других творческих областях то же самое. Таланты несомненно где - то есть :) А ведь так хочется взять книгу в руки, прочесть и ахнуть -сила! И перечитать и задуматься и ещё раз перечитать. Темку то может лучше на ЛитТерру перенести? Там очень к месту будет,ИМХО.
P.S. Подзреваю будут советы перечитать то или иное. Увы, слежу за этим...хотя впрочем может и свершится открытие?
-
Кто -нибудь знает толковые фильмы совместного русско-китайского производства или же чтобы о России и Китае в одном фильме (например, "на Муромской дорожке", наш фильм, снятый в советские времена ещё)? Очень нужно.
-
genna: "...сразу же окрестить любую бездарность "самым модным писателем наших дней", а его "творение" - "бестселлером".
"Бестселлер - не бестселлер" - критерий оценки коммерческого успеха издания, не более того. К литературным достоинствам отношения не имеет. Мой любимый Николай Лесков может быть востребован на уровне 2-3 книжек в год, а очередное текстоизвержение Дарьи Донцовой на основании статистики продаж того же магазина будет с полным основанием объявлено "бестселлером".
Таолин: "Кто -нибудь знает толковые фильмы... чтобы о России и Китае в одном фильме".
У Александра Довженко есть фильм "Аэроград", снятый в 1935 г. Сделан в довженковском притчево-трагическом стиле. Тема - освоение советского Дальнего Востока. Присутствуют "шпионы Маньчжоу Го", "партизан Ван Лин", японский самурай и много других колоритных персонажей. Китайцев и японцев изображают преимущественно корейцы.
-
2-3 книжки в год тоже немало. Я всё таки убежден и вряд ли кто переубедит меня в том, что более или менее серьёзную вещь писать долго, утомительно и не денежно. На хлеб этим не заработаешь. И ещё на мой взгляд не всё то что напечатано на бумаге - Литература.
-
не литература, но текст ::)
-
не литература, но текст ::)
;D Именно так - наПисатели пишут тексты, их продают и порой очень даже успешно. Справедливости ради надо сказат, что это требует способностей и даже в некотором роде таланта (как и любое ремесло). только почему они при этом себя считают литераторами?
-
Потому как даже Родион Раскольников не хотел быть тварью дрожащей, а право иметь :-\ Пусть и авторское
-
Потому как даже Родион Раскольников не хотел быть тварью дрожащей, а право иметь :-\ Пусть и авторское
А вот это точно. Это он оправдывал свою жажду денег, что можно отнести и к "литераторам"
-
Что можно сказать о названных вами авторах? Какие тенденции у них наблюдаются? Это продолжатели традиции или из тех кто ломает стереотипы, рушит каноны и пишет "модные" книги?
Чтобы рассказать про этих авторов, нужен уже не дискурс, а целый спецкурс по современной китайской литературе. Что в рамках форума невозможно, да и я не настолько владею предметом.
Для себя я открыл этих авторов уже давно, когда они только заявили о себе в 1980-х годах. Это было просто свежее дыхание на общем фоне многочисленных пропагандистских творений, воспевавших "модернизации" и выполнявших политические установки в рамках пресловутого "творческого метода сочетания революционного реализма и революционного романтизма". Не похожие друг на друга, они сохраняли свой стиль и индивидуальность, несмотря на попытки официальной литературной критики объединить их как "авангардистов" (фэнсянпай).
Чтобы оценить их сегодняшние произведения, видимо, нужно вернуться к их ранним вещам - таким как "Жены и наложницы" Су Туна, "Красный гаолян" Мо Яня, к первым коротким рассказам Цань Сюэ - "Буйвол" и "Горная хижина", к знаменитому рассказу Юй Хуа "1986". А потом познакомиться с "потоком сознания" в "Стае бурых птиц" Гэ Фэя, с произведениями «xулигана» Ван Шо, с магическим реализмом Цзя Пинва в его «Тленном граде», с тем же нобелевским лауреатом Гао Синцзянем.
Несмотря на имевший место в их ранних вещах эпатаж, они все же сохраняют лусиневскую приверженность реализму, хоть он и переходит иногда в реализм магический, маркесовский, а иногда в тоже традиционный для китайцев натурализм. В этом смысле их действительно можно назвать хранителями традиций.
Что касается стереотипов и канонов, они ломают и рушат стереотипы и каноны политические, заданные предыдущим периодом китайской истории. А также стереотипные представления о современной китайской литературе наших соотечественников, основанные на тенденциозном подборе произведений для перевода. Оговорюсь – до последнего времени, когда появился, например, довольно удачный по подбору авторов и весьма представительный сборник «Китайские метаморфозы».
Так что, genna, если вам действительно небезынтересна современная китайская литература – читайте, переводите, глядишь, усилия нашего брата не пропадут даром, и, в конце концов, «не милорда глупого мужик с базара понесет».
-
В дополнение к написанному приведу слова из интервью Говарда Гольблатта, под которыми могу подписаться:
Я перевел также шесть произведений Мо Яня, и мне по душе его грубоватый, беспорядочный стиль, отличающийся великолепной образностью. Его роман «Страна вина» (The Republic of Wine) - просто шедевр метапрозы. Еще один писатель, переводить которого мне очень нравится – это Су Тун, и я считаю его романы «Рис» (Rice) и «Сны императора» (My Life as Emperor) первоклассными литературными произведениями.
см http://polusharie.com/index.php/topic,50304.100.html
-
Здравствуйте! Как интересно читать то, что вы тут обсуждаете. много чего нового узнаю.С радостью распечатал все это добро и по-тихонечку анализировал бы.)
Но у меня к вам другой вопрос. Знаете ли вы современного писателя Китая по имени Сао Вэнсюань? Такое ощущение что его никто не изучал в России, а ведь он очень популярный писатель.
Кто чем может поделиться, буду очень признателен.)))
-
kevin5.ru, действительно, Цао Вэньсюань (曹文轩, р.1954) – известный в Китае автор, который пишет в основном для детей. Член Союза писателей, заместитель председателя Пекинского отделения Сюза писателей. Профессор в Бэйда. Автор многочисленных исследований и статей по детской литературе и активный популяризатор литературы для детей. Его произведения переведены на английский, французский, японский, корейский и другие языки. Лауреат многих литературных наград.
Наверное, потому, что он пишет для детей, слышу о нем впервые. Хотя его имя упоминается среди выдающихся мастеров современной литературы рядом с Ван Мэном, Юй Хуа, Гэ Фэем и Е Чжаоянем http://www.sxgov.cn/shgc/rw/jd/603399.shtml
Почему вас заинтересовал именно этот писатель? Что из него вы читали? Может быть, расскажете, что именно вам понравилось из его произведений и почему?
-
Необычным вопросом задался автор недавно появившейся заметки на одном из китайских сайтов - «Кто величайший мастер китайской литературы последних лет?» (谁是中国近现代及当代的文学大师？) http://www.sxgov.cn/shgc/rw/jd/603399.shtml
В заметке приводятся имена тех, кого пытаются назвать подобным образом современные литературные критики. «Кандидаты в мастера» - это Лу Синь (鲁迅), Чжоу Цзожэнь (周作人), Ху Ши (胡适), Го Можо (郭沫若). Мао Дунь (茅盾), Юй Дафу (郁达夫), Линь Юйтан (林语堂), Ся Янь (夏衍), Тянь Хань (田汉), Сюй Чжимо (徐志摩) Чжу Цзыцин (朱自清), Вэнь Идо (闻一多), Шэнь Цунвэнь (沈从文), Лао Шэ (老舍), Ба Цзинь (巴金), Бин Синь (冰心), Цянь Чжуншу (钱钟书), Ху Фэн (胡风), Цао Юй (曹禺), Лян Шицю (梁实秋), Чжан Айлин (张爱玲), Ай Цин (艾青) и Цзинь Юн (金庸) - непревзойденный мастер романов про благородных рыцарей «ушу». Упоминаются Дин Лин (丁玲), Сяо Цянь (萧乾), Цзан Кэцзя (臧克家), Сунь Ли (孙犁), Лю Цин (柳青), Чжан Цзе (张洁), Ши Чжэцунь (施蛰存), Сяо Цзюнь (萧军), Яо Сюэинь (姚雪垠), Е Цзюньцзянь (叶君健), Ван Сяобо (王小波).
Называются имена еще девятнадцати современных писателей – это Ван Мэн (王蒙), Юй Хуа (余华), Ван Шо (王朔), Лю Чжэньюнь (刘震云), Ма Юань (马原), Мо Янь (莫言), Чжан Вэй (张炜), Шу Тин (舒婷), Ши Тешэн (史铁生), Чжан Чэнчжи (张承志), Хань Шаогун (韩少功), Ли Жуй (李锐), Ван Аньи (王安忆), Ван Цзэнци (汪曾祺), Гэ Фэй (格非), Су Тун (苏童), Ю Фэнвэй (尤凤伟), Чэнь Чжунши (陈忠实), Цзя Пинва (贾平凹), Цао Вэньсюань (曹文轩), Чжао Чантянь (赵长天), Е Чжаоянь (叶兆言), Ли Ао (李敖), Юй Цююй (余秋雨).
Перед нами, по сути, все самые яркие представители китайской литературы за последние сто лет. Тем не менее, сами китайцы затрудняются назвать кого-то из этого списка «настоящим мастером» (“文学大师”这顶桂冠可不能随便戴。他们说，近百年来中国谁也戴不上). Не проходит по предъявляемым ими требованиям даже Лу Синь. Самое лучшее у Лу Синя – это его эссе, считают они. Проза основоположника не отвечает уровню мировых стандартов. Да и романов у него нет. А самое большое произведение писателя – «Подлинная история А-Кью» насчитывает чуть больше 20 тысяч иероглифов.
У китайцев, конечно, свой подход и свои критерии оценки. Далеко не всегда их мнения – официальные и неофициальные – совпадают с оценками наших литературоведов и просто читателей. Да и названные произведения, и авторы для большинства из нас остаются неизвестными. Я, например, считаю, что таким настоящим мастером сейчас можно назвать Мо Яня. Небезынтересно было бы узнать мнения коллег, интересующихся современной китайской литературой.
-
Вот такую рецензию имеем на сборник, вышедший в Год Китая. Печально, что рецензия, скорее всего, отражает мнение далеко не одного человека. Печально и то, что она недалека от действительности.
«Современная китайская проза. Жизнь как натянутая струна»
М.: АСТ; СПб.: Астрель-СПб, 2007;
переплет, 543 с.;
3000 экз.
Первое, что почему-то вспомнилось при прочтении, — «русский с китайцем — братья навек». Вероятно, в знак братства народов и вышла эта антология. В скобках заметим, что история антологий (и вообще хорошей литературы) насчитывает в Китае не одну сотню лет. И даже не одно тысячелетие. Да и сами антологии на самом деле изобретены в Китае.
Казалось бы, бережное отношение к прошлому — и прошлому Империи, и прошлому коммунистического периода — должно пойти на благо литературе. Ведь если прошлое взращивают и возделывают — кропотливо, со старанием интеллигента, отправленного хунвейбинами периода культурной революции на «воспитательные сельхозработы», то, значит, это кому-то нужно?
Ведь антология — это кусок прошлого. Прошлого Китая с его поэтическими сборниками, имеющими заглавия наподобие «Тысячи цветов» и написанными сотни лет тому назад. Прошлого социалистической России, когда появлялись издания вроде «Современной бурундий-ской прозы» или «Антологии мадагаскар-ской поэзии».
Вдруг перед нами — осколок прошлого, в котором слито воедино лучшее из двух традиций?.. Вдруг перед нами — своего рода компас (кстати, компас впервые был изобретен в Китае), позволяющий ориентироваться в мире современной китайской литературы?..
Вовсе нет. Купив книгу, вы получите полкилограмма неплохой бумаги и типографской краски (бумага и типография — тоже китайские изобретения), а в придачу — два-три действительно литературных текста и даже один маленький шедевр, оправдывающий существование всего сборника. Новелла, странным образом сочетающая в себе изящество китайской пейзажной графики и библейскую вневременность.
Именно новелле, этой прозаической жемчужине, и обязана своим названием антология, в которой заглавия, как правило, интересней, чем тексты.
Адам Асвадов
http://prochtenie.ru/index.php/docs/1326
-
Мо Яню присуждена премия Ньюмена по китайской литературе
Премия Ньюмена учреждена Институтом американо-китайских отношений при Университете Оклахомы и присуждается раз в два года за выдающиеся достижения в прозе или поэзии на основе чисто литературных достоинств. Премии может быть удостоен любой живущий автор, который пишет на китайском языке. Выдвигает кандидатов и выбирает победителя жюри из семи известных специалистов по китайской литературе из США, КНР, Гонконга и Тайваня.
Жюри рассматривало семь произведений семи авторов:
«Колесо жизни и смерти» Мо Яня (莫言, 生死疲 劳, 2006)
«Сны деревушки Дин» Янь Лянькэ (阎连科, 丁庄梦, 2006)
«Город масок» Нин Кеня (宁肯, 蒙面之城, 2001)
«Песнь вечной скорби» Ван Аньи (王安忆, 长恨歌, 2000)
«Древняя столица» Чжу Тяньсинь (Тайвань) (朱天心, 古都, 1997)
«Трансформер» Ван Мэна (王蒙, 活动变形人, 1985)
«Олень и Треножник» Цзинь Юна (金庸, 鹿鼎记, 1969-1972)
Среди номинантов есть и признанные мастера и восходящие звезды. Разнообразны представленные жанры и тематика: здесь и описанная в духе магического реализма жизнь китайской деревни во время реформ; и сетевая проза о скитальцах и искателях; и эпическая картина современного Шанхая на фоне жизни бывшей «мисс Шанхай», а теперь неприметного жителя города; и размышления о прошлом и настоящем бывшей колонии; и сатира о трудностях интеллигента с полуколониальным мышлением; и историческая панорама, которая и венчает и радикально преображает традицию романа о боевых искусствах.
Источник: http://www.ou.edu/uschina/newman/winners.html
-
Представляя творчество Мо Яня на вручении премии Ньюмена, Говард Гольдблатт, как мне кажется, довольно полно отразил его особенности. Предлагаю перевод его выступления.
Мо Янь (1955- )
Устал рождаться и умирать (2006)
Выступление Говарда Гольдблатта
Так пристально, как переводчик, которому приходится иметь дело с каждым словом и с тем, как это слово соотносится с другими словами, литературный текст не прочитывает никто. Я перевел десятки романов и рассказов писателей из Китая и Тайваня, и многие из этих писателей могли бы стать прекрасными лауреатами премии Ньюмена. Мо Янь среди них стоит особняком, как самый творчески зрелый романист своего времени. Не ошибусь, если скажу, что его имя знает каждый грамотный городской житель Китая и большинство что-то читавших про Китай иностранцев. Вероятно, они читали опубликованный в 1985 году «Красный гаолян» (紅高粱家族) или смотрели поставленный по нему фильм. Многие называют «Красный гаолян» «романом прорыва» в Китае после Мао, и, как творческое достижение, часто сопоставляют с романом Габриэля Гарсия Маркеса «Сто лет одиночества». С тех пор вышло в свет множество произведений Мо Яня. Но количество произведений – лишь часть того, что можно рассказать об этом писателе. Написанное им отличается исключительным качеством, разнообразием и по литературным критериям и популярностью.
В 1988 года вслед за «Красным гаоляном» появился первый образец страстной метапрозы Мо Яня – «Чесночные напевы» (天堂蒜薹之歌), роман, в котором обличается зло в лице продажных, корыстных местных чиновников. Во время событий 1989 года на Тяньаньмэнь эту книгу убрали с книжных полок, опасаясь, что она станет еще большим раздражителем для демонстрантов. В 1993 году выходит вызвавшая больше всего шума и самая колкая сатира в истории современной китайской литературы – роман «Страна вина» (酒國). В нем Мо Янь в чисто раблезианской манере высмеивает некоторые стороны китайского общества (особенно чревоугодие – которое в романе доходит до каннибализма - и на присущее китайской культуре увлечение алкоголем).
Среди других произведений Мо Яня назовем роман «Сандаловая пытка» (檀香刑), историю любви среди дикости и жестокости восстания ихэтуаней, и имеющий явно выраженную модернистскую направленность роман «Тринадцать шагов» ( 十三步). За «Страной вина», успешным дебютом в жанре сатиры, последовал роман «Сорок одна «хлопушка» (四十一炮), в котором для характеристики современного общества выбран уже не алкоголь, а мясо; роман изобилует игрой слов и аллюзиями, в нем сочетаются различные стили изложения, что характерно для большей части прозы Мо Яня. По стилю, содержанию и воздействию на читателя все эти ранние романы отличны друг от друга. Выполняя поставленную перед собой амбициозную задачу отобразить в двух больших романах хронику китайской истории 20 века, Мо Янь пишет роман «Большая грудь, широкий зад» (豐乳肥臀), в котором рассказывает нелицеприятную правду о жизни в первой половине века семьи, состоящей из одних женщин. Газета «Вашингтон пост» назвала этот роман уверенной заявкой Мо Яня на то, чтобы «ухватить медное кольцо», т.е. получить Нобелевскую премию по литературе. Самый свежий роман писателя, «Устал рождаться и умирать» (生死疲勞), повествует о второй половине 20 века со всем его трагическим абсурдом (и абсурдными трагедиями). В романе, в котором газета «Нью-Йорк таймс» отмечает «неимоверно творческую фантазию», революции придается человеческое лицо (а зачастую появляется и морда животного), в нем полно черного юмора, вставок, характерных для метапрозы, и разгула фантазии, к которому уже привыкли и с удовольствием встречают читатели Мо Яня.
Большинству хороших писателей тяжело постоянно поддерживать высокий уровень своих произведений. В случае Мо Яня это не так. Все его романы получили высокую оценку в мире, и каждый из них демонстрирует глубину и широту его исключительного таланта. Он мастерски владеет различными стилями и формами, начиная от мифа и кончая магическим реализмом, жестким реализмом, (пост)модернизмом и т.д. Его произведения отличает поразительная образность, повествование иногда просто завораживает, а персонажи невероятно привлекательны. Проще говоря, он единственный в своем роде.
«Пусть это покажется нескромным, - пишет Мо Янь, - но позволю себе сказать, что моими романами в современной китайской литературе создан уникальный стиль письма». И это действительно так! Его воздействие на читателей и на общество и его статус на родине и в других странах подтверждают многочисленные премии и награды.
Перевод И.Егорова
http://www.ou.edu/uschina/newman/Goldblatt.MoYanNominationStatement.Eng.pdf
-
Стиль письма "деревенщика" Мо Яня узнаваем, хоть и разнообразен. Попробую проиллюстрировать его весьма показательным, как мне кажется, отрывком из романа "Страна вина".
После того, как девять рюмок одна за другой оказались в желудке, Дин Гоуэр почувствовал, что тело и сознание начинают отделяться друг от друга. Нет, не то чтобы отделяться, правильнее сказать, было ощущение, что сознание превратилось в поразительной красоты бабочку. Крылья у нее пока были сложены, но ей суждено было вырваться, и в тот самый момент она, вытягивая шею, протискивалась из центрального меридиана черепа. Казалось, бабочка вот-вот выберется и покинет свой кокон, легкий и невесомый как перышко.
Теперь, после всех уговоров, оставалось только пить рюмка за рюмкой, словно пытаясь наполнить бездонный колодец, откуда не доносилось никакого эха. Он пил, а в это время трое одетых в красное девиц, метались пышущими жаром языками пламени, мелькающими шаровыми молниями, и вносили одно за другим дымящиеся, ласкающие взор и вкус великолепные блюда. Он смутно припоминал, что съел огромного, величиной с ладонь, краба, полакомился толстенными, со скалку для раскатывания теста, креветками в остром красном соусе, отведал большой черепахи с зеленоватым панцирем, которая смахивала на танк новой конструкции в камуфляжной раскраске и плавала в зеленом бульоне из сока сельдерея, умял жареную курицу с закрытыми глазами и золотисто-желтой корочкой, убрал лоснящегося жиром красного карпа, рот которого еще шевелился, проглотил целую гору моллюсков, приготовленных на пару и искусно сложенных в форме пагоды, а также целую тарелку словно живой, только что снятой с грядки краснобокой редиски… Во рту перемешалось приторное с жирным, скользкое с липким, сладкое с кислым, горькое с острым и соленым, в душе смешались самые разные чувства, взгляд расплывался в тумане клубящихся ароматов, а парящее в воздухе око сознания обозревало разнообразные элементы каждого цвета, самые разные по форме частицы запаха, которые двигались повсюду в ограниченном пространстве, смешивались и превращались в геометрическое тело, аналогичное по форме пространству банкетного зала. Некоторые неизбежно оседали на обоях, на оконных занавесях, на чехлах диванов, на светильниках, на ресницах девиц в красном, на лоснящихся лбах секретаря парткома и директора шахты, на всех этих сначала бесформенных, а теперь имеющих форму потоках света, которые изгибаются, колышутся…
Потом ему казалось, что многопалая, похожая на осьминога рука, протягивает ему бокал красного виноградного вина. Титаническими усилиями, из последних сил, остатками сознания, еще теплившегося в оболочке тела, он сумел заставить свое уже отлетевшее «я» увидеть, как кружится эта рука, похожая на прижатые друг к другу лепестки розового лотоса. Бокал тоже многослойный - он как изящная пагода или выполненная в особой технике фотография, когда на сравнительно стабильный и глубокий бледно-красный фон наплывает алая дымка. Это не стакан вина, это только что показавшееся из-за горизонта солнце, это блистающий холодной красотой огненный шар, это сердце любимого человека… Через некоторое время ему уже казалось, что пиво в стакане похоже на раньше висевшую в небе, а теперь проникшую в банкетный зал коричневато-желтую, круглую, как шар, луну, это был невероятно большой плод помéла, желтый шар, покрытый бесчисленными мягкими шипами, пушистый лис-оборотень… Поднявшееся к потолку сознание холодно усмехнулось: разносимые кондиционером прохладные воздушные массы постепенно охладили его крылья с невыразимо красивым узором на верхней части и придали им форму. Вырвавшись из бренного тела, сознание расправило крылья и воспарило в банкетном зале. Порой оно задевало шелковые занавеси на окнах – конечно, его крылья были тоньше, мягче и ярче… Оно то дотрагивалось до свисавших с канделябров и отражавших свет стеклянных бус, то касалось алых губ девиц в красном, их маленьких, похожих на красные вишенки, сосков или других, более сокровенных мест. Следы его прикосновений оставались везде – на чайных чашках, на бутылках с вином, на трещинах в полу, между прядями волос, в порах сигаретных фильтров … Оно метило все вокруг своим запахом, словно захватывающий зону влияния жадный зверек. Препятствий для распростершего крылья сознания не существовало: оно и имело форма и было бесформенным, оно весело, без малейшей задержки проникало из одного звена цепи, на которой была подвешена люстра, в другую – из звена A в звено B, из звена B в звено C. Стоило лишь захотеть, и можно было двигаться в любом направлении, циркулировать туда и обратно и беспрепятственно проникать куда угодно. Когда , в конце концов, ему надоели все эти путешествия, оно пробралось под юбку одной пышнотелой девице в красном, прохладным дуновением погладило ей ляжки – на них выступила «гусиная кожа», ощущение смазанности исчезло и появилось ощущение сухости – оно взмыло вверх и, зажмурившись, пролетело над лесом, и зеленые кроны с шелестом задевали ему крылья. Оно могло летать и менять форму, поэтому ему не были преградой ни высокие горы, ни великие реки, оно свободно проникало и в иголочное ушко, и в замочную скважину. Оно поиграло между двумя холмиками грудей этой самой симпатичной официантки и красной родинкой, из которой росло три тонких рыжих волоска, пошалило с десятью капельками пота и, наконец, забравшись к ней в ноздрю, пощекотало своими усиками волосы у нее в носу.
Девица в красном громко чихнула, и сознание Дин Гоуэра пулей отнесло в сторону, прямо на кактус в горшке на третьем уровне банкетного стола. Силой противодействия его отбросило, словно кактус шлепнул его своей усыпанной колючками ладонью [«кактус» по-китайски - «сяньжэньчжан» (досл. «ладонь святого»). - Примеч. перев.]. Страшно заболела голова, живот скрутило, все там забурлило бесчисленными водоворотами, все тело зачесалось и пошло пятнами, как при краснухе. Сознание опустилось ему на голову передохнуть, переводя дух и всхлипывая. Глаза снова обрели способность видеть, и в то время, как око сознания потухло, перед физическим взором Дин Гоуэра появились секретарь парткома и директор шахты с поднятыми рюмками, которые смотрели на него сверху вниз.
Перевод И.Егорова
-
Два отклика на "Волчий тотем" Цзян Жуна. То что называется - "почувствуйте разницу".
Грандиозная эпопея китайского писателя и университетского преподавателя Цзян Жуна, по всей видимости, автобиографическая, писалась в течение 30 лет. И это легко себе представить, учитывая то, как подробно, со всей этнографической, исторической и биологической дотошностью, выписана в романе каждая сцена, как подробно разбирается стратегия и тактика волчьих и человеческих боевых действий и какие глубокие историко-культурные интерпретации даются каждой ситуации, связанной с волками. Перед читателем разворачивается обширная и масштабная, как монгольская степь, панорама жизни кочевников-скотоводов, во многом сформированной культом волка.
...........................................
Роман Цзян Жуна состоит из небольших законченных рассказов-эпизодов из которых складывается в мощная степная симфония. «Волчий тотем» - очень мужская книга, в ней много войны, крови, риска, стихии, упоения в бою, культа силы и мужского братства. И, возможно, это именно та книга, которая способна современного изнеженного западного мужчину сподвигнуть если не переселиться в степь к волкам и есть там сырое истекающее кровью мясо диких антилоп, то хотя бы просто встать с дивана.
http://afisha.mail.ru/article.html?id=16766
Волки-санитары леса или приключения молодых интелигентов в степи
Своим заголовком я стараюсь обратить внимание на главный недостаток этой книги : ее совковость , ахудожественность и навязчивую экологичность . Как такой тотально-слабый лексически роман получил первого в истории азиатского букера ? Предвзятость комиссии или просто очевидные трудности перевода с китайского на русский ? Пускай это останется маленькой загадкой для читателя , как и личность самого писателя . ( Как выяснилось в послесловии к книге творит этот китайский автор инкогнито , при этом все знают в каком институте , какую дисциплину и сколько лет подряд он преподает , что за чудеса , скажите ? )
Итак , как вы уже поняли, язык романа просто ужасен . Все начинается с приезда в монгольскую внутреннюю степь "китайских молодых интеллигентов". И дальше на протяжении 550 стр автор с упоением таскает столь изящную лексическую конструкцию вдоль и поперек строчек . О чем же роман ? Правильно, о волках . Без них вся жизнь в степи сразу прекратится . И поэтому все разговоры героев книги ( даже словесных портретов ни одного из них мы не получим , не ждите ) сводятся к этим санитарам лесов , степей и лесостепей . Молодые китайские интеллигенты даже не здороваются друг с другом , сразу с места в карьер - как там волки, как там серые разбойники ?
Бесспорно , видно что книга стала результатом огромной работы автора - фактов , сюжетов , наблюдений и мыслей о санитарах , о степи и немного даже о монгольском и китайских народах - там очень много . Достаточно ли этого для полноценного художественного произведения ? на мой взгляд нет . Читать не советую никому
http://www.ozon.ru/context/detail/id/3967243/
-
Еще один отклик на изданный в России "Волчий тотем" Цзян Жуна
http://gazeta-slovo.ru/content/view/602/52
Роман современного китайского автора Цзян Жуна «Волчий тотем» — также несомненная редакторская удача «Мира книги» и столь же несомненный оформительский провал. Волки и люди. Люди, как волки. И волки, как люди. В этом романе нет яркого изображения «культурной революции», от которой, как можно догадываться, главный герой романа Чень Чжэнь решил скрыться на бескрайних степных просторах Внутренней Монголии. Здесь много разных пластов. Исторических, антропологических, мифологических. Человек и природа в книге связаны неразрывно. «Волчий тотем» — это своеобразный китайский «Робинзон Крузо», хотя и живёт его герой среди людей. Но он — китаец, они — монголы.
Вот уж с чем никак нельзя согласиться, так это с "несомненной редакторской удачей" "Мира книги". Слава Богу, конечно, что книга вообще появилась на русском языке и что она переведена с китайского. А вот работу редактора кроме как откровенно слабой не назовешь. Текст изобилует оставленными «as is», явно китайскими лексическими конструкциями и кальками. Видимо, поэтому автор отзыва в предыдущем посте называет роман "тотально-слабым лексически", считая, что "язык романа просто ужасен".
Приведу лишь несколько примеров.
«Китайцам необходим монгольский дух, чтобы, управляя передовой машиной, пробить Великую стену, прорваться в большой мир» (с. 68)
“У больших и огромных волков еще такой метод: специально подставляют незначительные для ран части тела, когда собака вцепится, сразу хватают ее за горло или за живот» (с. 216)
«…одна за другой собаки попадают под их челюсти, убывают с поля боя, везде слышится горький плач раненых собак» (с. 228).
«Почему Ленин перед смертью просил свою жену прочитать ему именно этот рассказ? Его душа, вероятно, тоже была перенесена волчьим тотемом из чужих племен, перенесена прямо в марксизм» (с. 304).
Еще один пример - «вниз посланная молодежь» (с. 534). Так редактор книги в своем «Вместо послесловия» называет провозглашенное Мао Цзэдуном движение «образованная молодежь – в деревню» (知青下乡).
Можно предположить, что и перевод, и редактуру «гнали» из-за сжатых сроков. А это неизбежно сказывается на качестве. В результате смазывается лирическая атмосфера романа, так любовно выписанного автором. Читатель обращает внимание на неудобоваримые русские фразы, а не на содержание.
Английский перевод «Тотема» в этом смысле явно выигрывает. Видимо, сказывается опыт переводчика и редактора.
-
Подскажите пожалуйста, где в интернете можно найти произведения 鲁迅( Лу Синь) или 巴金(Ба Дин). На китайском языке
-
Подскажите пожалуйста, где в интернете можно найти произведения 鲁迅( Лу Синь) или 巴金(Ба Дин). На китайском языке
http://luxun.chinaspirit.net.cn/lxqj.htm (http://luxun.chinaspirit.net.cn/lxqj.htm)
http://www.lu-xun.com.cn/ (http://www.lu-xun.com.cn/)
http://book.sina.com.cn/nzt/ele/bajinzuopin/index.shtml (http://book.sina.com.cn/nzt/ele/bajinzuopin/index.shtml)
и т. д...
-
В мае 2008 года в газете «Нью-Йорк таймс» опубликован материал автора со звучным именем «Авентурина Кинг» «Популярная литература в Китае» (China’s Pop Fiction), (http://www.nytimes.com/2008/05/04/books/review/King-t.html?scp=1&sq=aventurina&st=nyt (http://www.nytimes.com/2008/05/04/books/review/King-t.html?scp=1&sq=aventurina&st=nyt) ), в котором самым успешным китайским писателем называется Го Цзинмин.
Однако, в самом Китае считают иначе. Опрос, проведенный на популярном китайском портале Sohu.com, показывает, что более 80 % респондентов считают, что автор статьи в NYT, видимо, имел в виду коммерческую успешность и что этот молодой писатель еще только начинает, как литератор, и по китайским представлениямего бьющая на внешний эффект персона неприемлема.
http://www.bjreview.com.cn/books/txt/2008-05/06/content_114871.htm (http://www.bjreview.com.cn/books/txt/2008-05/06/content_114871.htm)
Ссылка на сайт Го Цзинмина, имена и названия на китайском добавлены переводчиком. Перевод дается с сокращениями.
Сегодня самый популярный автор в Китае – не Гао Синцзянь, получивший в 2000 году Нобелевскую премию по литературе, и даже не Цзян Жун, автор недавно опубликованного на английском языке бестселлера «Волчий тотем». Это 24-летний Го Цзинмин (郭敬明), поп-идол, который своей привычкой одеваться трансвеститом и погоней за имиджем произвел сенсацию в стране, где культивируется притворная стыдливость и однополая любовь.
Читатели Го Цзинмина – в основном тинейджеры, и за его автографами собираются тысячи подростков. Некоторые из них помещают в его блоге (http://blog.sina.com.cn/guojingming (http://blog.sina.com.cn/guojingming) ) признания в любви типа «Сяо Сы (小四), я всегда буду с тобой!» (это прозвище Го происходит от словосочетания «война в четвертом измерении», которое он нашел в каком-то журнале). Рядом с посланиями почитательниц, адресованными «большому брату Го», этот писатель помещает свои фотографии - полуголым под душем, в нижнем белье или в аксессуарах от Дольче и Габбана и рубашках а-ля Людовик XIV.
Нравится Го Цзинмин далеко не всем. Прошлой осенью на Тянья, одном из самых крупных он-лайн форумов, за него третий год подряд проголосовали как за самую нелюбимую знаменитость мужского пола в Китае. Тем не менее, три из четырех его романов проданы тиражом миллион экземпляров каждый, а в прошлом году он стал китайским писателем с самым высоким доходом в 1,4 миллиона долларов.
В китайских романах последних лет, которые получили самые высокие оценки критиков – «Волчий тотем» Цзян Жуна, «Жизнь прожить» Юй Хуа и «Страна вина» Мо Яня, - персонажи, в основном, выражают мнение автора по различным вопросам общественной и политической жизни. А вот романы Го Цзинмина сосредоточены на душевных переживаниях несовершеннолетних героев, которые или предаются меланхолии, долгими часами просиживая в одиночку под деревьями или на крыше дома, или пытаются притупить ее выпивкой, драками и караоке.
«Моя главная цель – хорошо рассказать о чем-то, чтобы всем это понравилось», - заявил недавно Го в интервью по телефону. По словам Го Цзинмина, несмотря на чрезмерную мелодраматичность и обильное упоминание фирменных названий, действие в его романах происходит в современном городе, и это значительно ближе к действительности его читателей, чем суровая деревня современных китайских классиков. И что его поверхностные романы, которые нередко осуждают, как «конвейерную писанину», на самом деле по-своему отражают проблемы общества. Издатель первого романа Го Цзинмина, «Сказочный город» (幻城), о трехсотпятидесятилетнем принце Ледяного Царства, который вынужден убить своего младшего брата, чтобы уберечь трон, признался одному из ведущих новостных еженедельников, что решил опубликовать роман, потому что счел, что он будет близок одинокому поколению китайских детей, выросшим без братьев и сестер. Роман разошелся тиражом 1,5 миллиона экземпляров.
Второй роман Го Цзинмина, «Сколько опало во сне лепестков» (梦里花落知多少), в котором описывается любовный треугольник и безобидные вылазки в преступный мир Пекина, в течение первого месяца был продан в количестве 600 тысяч экземпляров. Вскоре после выхода романа Го Цзинмина обвинили в плагиате, и в 2006 году по решению суда он вынужден был выплатить 25,000 долларов и принести извинения. Деньги Го заплатил, но извиняться не стал.
Миллионный тираж его романа «Река печали» (悲伤逆流成河) (2007) о беременной студентке, которая подверглась бойкоту и покончила жизнь самоубийством, был распродан за 10 дней.
В октябре 2008 года в магазины поступит следующий роман Го Цзинмина – «Когда мы были молодыми» (小时代) о четырех студентах университета.
Го Цзинмин – самый успешный из десятка молодых знаменитостей из «поколения после 80-х», книги которых тоже продаются миллионными тиражами. В эту группу входит также недоучившийся студент и профессиональный гонщик, 25-летний Хань Хань (韩寒), который в своих романах высмеивает неэффективную систему образования в Китае, а в блоге регулярно оскорбляет признанных писателей старшего поколения, и 26-летняя Чжан Юэжань (张悦然) Ее роман «Нарцисс уплывает на карпе» (水仙已乘鲤鱼去) - о девушке, страдающей булимией - повышенным чувством голода, которая влюбилась в приемного отца и была отослана матерью в интернат.
Довольно резко отзывается о некоторых писателях «поколения после 80-х» известный литературный критик, профессор Пекинского педагогического университета Тао Дунфэн (陶东风). По его мнению, юные поклонники видят в таких авторах, как Го Цзинмин, скорее «идолов индустрии развлечений», а не писателей. «Что они пишут – не важно, - утверждает он. – Важно то, как выглядит Хань Хань и на каких машинах он ездит».
Перевод И.Егорова
-
В интервью Ли Цзинцзэ (李敬泽) (р. 1964), известного китайского литературного критика, главного редактора журнала «Жэньминь вэньсюэ» («Народная литература»), не только дается оценка изменений, которые произошли в китайской литературе за последние тридцать лет, но и называются имена современных писателей, творчество которых представляет интерес.
Интервью провела г-жа Барц, глава Немецкого книжного информационного центра в Пекине, в ходе подготовки материалов для Франкфуртской книжной ярмарки 2009 года, где Китай будет почетным гостем. Перевод интервью дается с сокращениями.
http://paper-republic.org/ericabrahamsen/interview-with-li-jingze/
Вопрос: Что в Китае обычно понимают под «молодым поколением писателей»? Насколько они молоды? Существуют ли фундаментальные, качественные различия в тематике, стиле и языке между ними и предыдущим поколением?
Ответ: Проводить подобные разграничения, конечно, не самый лучший способ – ведь не может целая группа писателей иметь что-то общее только потому, что все они родились в одно десятилетие и выбрали своей профессией литературное творчество. Однако такой подход становится распространенным потому, что отражает неподдельную, повсеместную озабоченность.
У нас в Китае сейчас происходят разительные перемены в обществе и в жизни; старое быстро обесценивается; каждый из нас испытывает кризис самосознания и принадлежности. Мы стремимся установиться, доказать, что даже в этом меняющемся мире мы способны контролировать свою собственную жизнь, что обладаем изначальной движущей силой; по крайней мере, что мы – часть некоей группы, которая этой изначальной движущей силой обладает.
Молодежь считает, что она в первых рядах этого времени, что идеалы молодых можно быстрее и эффективнее создавать и распространять с помощью средств массовой информации, интернета и поп-культуры. Таким образом они показывают, что им принадлежит первенство в новом опыте нашего времени, что коллективная культурная власть, которой они обладают, выше власти более старших – конечно, это, видимо, лишь иллюзия, то есть, к ним лишь на какое-то время относятся терпимо. Китай ничем не отличается от других стран: старшие поколения твердо контролируют общество. Больше того, по мере того, как общество охватывают все новые тревоги, возвращаются традиционные ценности.
Так что каждое новое поколение китайских писателей с удовольствием заявляет о своей полной независимости от прежних поколений. Понятно, что помимо поверхностных отличий, которые быстро блекнут, этим писателям приходится доказывать, что они могут представить нечто непреходящее. За последние сто лет новая китайская литература выработала свои традиции, от которых все писатели отталкиваются и против которых протестуют. Провозглашение «полной независимости» - тоже форма протеста.
Вопрос: И иностранцы, и китайцы привыкли делить китайскую литературу на «авангард» 1980-х и реалистический репортаж 1990-х; чего мы можем ожидать в веке XXI? Согласны ли вы с подразделением самой литературы по десятилетиям? Вероятно, произошедшие за тридцать лет с начала реформ и политики открытости огромные трансформации действительно вызвали соответствующие изменения в литературе?
Ответ: Здесь та же история, что и с терминами «поколение 70-х» и «поколение 80-х»: нужно быть очень осторожными, когда мы пытаемся одной фразой охватить литературу целого поколения и оценить ее; при этом от нас может ускользнуть богатство и разнообразие написанного. Наше желание приблизиться к истине, возможно, и будет таким образом удовлетворено, но при этом уровень наших познаний увеличится ненамного. За последние тридцать лет в Китае действительно произошли огромные трансформации, и китайская литература эти трансформации отразила, но литература развивается по своим собственным законам и своими темпами; нельзя сказать, что она пассивно отражает изменения в том, что ее окружает.
Если говорить в общем, китайская литература 1980-х была литературой «прозрения», литературой «авангарда», литературой «поисков корней». В 1990-е она обратилась к плоти, к желанию, к повседневной жизни, к обнаружению и выражению широкого взгляда на общество, находящееся в процессе перехода к рыночной экономике. Конечно, это было связано с эти широкомасштабным переходом Китая к рыночной экономике в 90-е, но и отражало стремление самой литературы к поиску и расширению тем.
В 1977 году, начав возрождать литературу, писатели Китая обнаружили, что у них нет ни собственных тем, ни своего языка. За тридцать лет, прошедших с того времени они стремительно наверстали упущенное, переняв опыт своих старших предшественников первой половины прошлого века и овладев достижениями коллег в других странах за последние две сотни лет. Индивидуальность освободилась от идеологических ограничений, и они стали широко исследовать, осваивать и воплощать в образах различные аспекты человеческой деятельности, придавая нашему опыту и обстоятельствам определенную форму и свое звучание. Так что за последние тридцать лет мы в каком-то смысле наверстывали упущенное, и изменений произошло немало. Как и можно было ожидать от сделанного в такой спешке, у нас не было времени на то, чтобы сделать все должным образом, и в этом смысле китайской литературе теперь нужен период, когда все это утрясется.
Не так давно в критике появилась концепция «литературы нового столетия» и заявления о том, что с начала века в китайской литературе произошла некая огромная перемена. Я же считаю, что на самом деле перемена произошла раньше, примерно в 1998 или 1999 году: в то время у меня появилось четкое ощущение, что интернет, потребительское отношение, глобализация, СМИ и поп-культура действительно вошли в нашу жизнь; за очень короткий период времени писатели обнаружили, что живут в совершенно ином лингвистическом, культурном и медийном окружении. Это стало серьезной угрозой традиционной, интеллектуальной «чистой литературе». Сегодня китайская литература стала, в определенной степени, частью литературы потребительской.
Вопрос: Многие произведения китайской литературы написаны на тему деревни – говорят даже, что 80% китайской литературы – это литература деревенская. Что вы думаете по этому поводу?
Ответ: Не знаю, как удалось вывести такую конкретную цифру, но если рассмотреть литературу последних тридцати лет в целом, станет очевидно, что большое число произведений, действительно, сосредоточены на теме деревни или действие в них развивается на фоне села. Китай изначально был традиционным сельскохозяйственным обществом, вопросы деревни являются основными в происходящей в Китае модернизации, и эти вопросы в течение долгого времени занимают внимание интеллектуалов и писателей. Даже сегодня у писателей, которым за 40, есть некоторый опыт сельской жизни, а наша традиционная культура в первую очередь зиждется на сельскохозяйственных традициях. Эти традиции глубоки и имеют долгую историю, и когда писатель пишет о деревне, он следует по стопам многочисленных предшественников, имея в своем распоряжении немало эстетических ресурсов.
По-настоящему писать о городах китайские писатели начали лишь в 90-х, и начинали они более или менее с чистого листа, потому что не было традиций, на которые они могли бы опереться. Многим пришлось обращаться к исторической памяти Шанхая 1930-х годов. Но с появлением современной китайской литературе большой новой группы молодых писателей стали преобладать – во всяком случае, в количественном выражении – произведения с городской тематикой. Важный вклад в описание жизни в китайских городах внесли такие писатели как Ван Аньи, Би Фэйюй, Чжу Вэнь, Ли Эр и Ли Фэн, а если говорить о писателях «поколения после 70-х» и «поколения после 80-х», городу посвящено большинство их произведений.
В ходе этого процесса писатели уделили внимание огромному воздействию урбанизации на нашу жизнь и попытались понять, что именно происходит вокруг нас и с нами. Это открыло новые области в китайской литературе, создало новые темы и язык. Но мы еще не продвинулись дальше начального шока от урбанизации и ее стимулирующего воздействия, и в отношении сложной образности, связанной с опытом перемещения в город, еще много чего предстоит сделать.
Вопрос: В Германии, помимо Вэй Хуэй, все большей популярностью пользуется имя еще одной китайской писательницы – Хун Ин. Можно ли назвать их обеих характерными представителями женской литературы в Китае? Предстоит ли нам открыть для себя других писательниц?
Ответ: Женская литература представлена в современной китайской литературе довольно широко, и в числе наших лучших писательниц я бы назвал, например, Те Нин, Ван Аньи, Чи Цзыцзянь. Что касается того, что обычно называют феминистской литературой, в качестве примера особенно подходят Чэнь Жань и Линь Бай. Появление такого большого числа писателей-женщин стало особенно заметной тенденцией современной китайской литературы. Из более молодых писательниц сегодня активно работают Цзинь Жэньшунь, Вэй Вэй, Дай Лай, Чжу Вэньин, Цяо Е, Лу Минь, Чжан Юэжань и Дэн Сяоцюн. Они много пишут о женской доле.
Вопрос: Назовите трех писателей, которые нравятся вам больше всего? И какие три писателя, по вашему мнению, обладают наибольшим потенциалом?
Ответ: Мо Янь, Чжан Чэнчжи и Ван Аньи. По своему духовному настрою произведения Мо Яня более китайские, чем у любого другого писателя, он обладает какой-то силой, имеющей глубокие корни в земле Китая. Чжан Чэнчжи – писатель, умеющий задевать людей за живое. Он решительно предлагает миру свое представление о нем, не боясь кого-то задеть, и, как я считаю, пишет по-китайски лучше всех. Ван Аньи – наша глубоко чувствующая писательница; она с невероятным терпением исследует самые глубины жизненного опыта.
Три писателя, обладающие наибольшим потенциалом … Ну, если навскидку… Сюй Цзэчэнь, Лу Минь и Тянь Эр. Сюй живет в Пекине, Лу Минь в Нанкине, а Тянь – в Хунани, родной провинции Мао Цзэдуна. Когда вы упомянули в самом начале, что немецкие читатели хотели бы познакомиться с книгами молодых китайских писателей, первыми на ум пришли именно эти имена.
Перевод с английского И.Егорова
-
Продолжаем знакомство с современными китайскими писателями.
Би Фэйюй (毕飞宇) (р. 1964), чье имя упоминает в своем интервью Ли Цзинцзэ http://polusharie.com/index.php/topic,115415.msg782465.html#new (http://polusharie.com/index.php/topic,115415.msg782465.html#new) успел завоевать признание и в Китае, и за рубежом.
Уроженец провинции Цзянсу, он рано начал писать, работал журналистом в одной из газет в Нанкине. В 1987 году закончил филологический факультет Янчжоуского педагогического института.
В число наиболее значительных произведений Би Фэйюя, которого называют «знатоком женской души», входят повести «Синее одеяние» (青衣)(2003) о закрытом мире пекинской оперы, «Юй Ми» (玉米)(2001) – повествование о непростых взаимоотношениях трех разнохарактерных сестер, романы «Равнина» (平原) (2005) о жизни китайской деревни в 1970-е годы и «Массаж» (推拿) (2008) – редкое в китайской литературе обращение к жизни слепых.
Би Фэйюй - автор сценария к фильму известного режиссера Чжана Имоу «Шанхайская триада» (摇呀摇摇到外婆桥) (1995).
Произведения писателя отмечены престижными литературными премиями, «Синее одеяние» и «Юй Ми» переведены на английский и французский языки.
(http://i39.tinypic.com/fyfl01.jpg)
-
Для читающих по-английски. На Озоне можно заказать два перевода произведений Мо Яня:
роман The Garlic Ballads (天堂蒜薹之歌) http://www.ozon.ru/context/detail/id/3667149/
сборник из 8 рассказов Shifu, You'll Do Anything for a Laugh (师傅越来越幽默) http://www.ozon.ru/context/detail/id/2559690/
-
Телевизионная беседа с Мо Янем о его творчестве и взглядах на недавнюю историю и современность Китая
http://www.youtube.com/watch?v=-crOCsAcZ7o
http://www.youtube.com/watch?v=K04dhNCuvU0&feature=related
http://www.youtube.com/watch?v=cd_skmPSp5E&feature=related
-
В списке китайских бестселлеров конца прошлого года первое место занимает роман Го Цзинмина «Когда все было маленьким» (小时代). Го признан также самым успешным автором 2008 года.
На шестом месте, после «Волчьего тотема» Цзян Жуна - четвертый том пространного повествования Хэ Ма (呵马) о тайнах Тибета - «Кода потаенной земли» (藏地密码). Присутствуют в списке и первые три тома эпопеи.
В списке присутствуют также «Правый берег Аргуни» (额尔古纳河右岸) Чи Цзыцзянь (迟子建), рассказывающий о жизни эвенков, переведенный с французского роман Милана Кундеры «Невыносимая легкость бытия» и «Сказочный город» Го Цзинмина.
http://www.bruce-humes.com/?cat=5 (http://www.bruce-humes.com/?cat=5)
-
Если вы считаете, что с переводами современной китайской литературы дело плохо только у нас, вы ошибаетесь.
Вот что пишут переводчики современной китайской литературы на английский, которые побывали на прошедшей недавно Лондонской книжной ярмарке http://paper-republic.org/nickyharman/london-book-fair/#comments
Ну вот, мы с Эриком «оприходовали» Лондонскую книжную ярмарку, провели там все три дня, встретились с 14 издателями, приняли участие в двух семинарах, выпили немереное количество кофе… и выжили (лишь) для того, чтобы рассказать об этом. В виде краткой презентации мы рассказывали каждому издателю, что можем предложить им, и выслушивали их мнения об издании переводов китайских книг. Вселяет оптимизм то, что некоторые готовы рассматривать «художественную литературу», прекрасно написанные произведения, хотя большинство из них признали, что в основном их заботит то, чтобы книги хорошо продавались.
Короче говоря, благодаря им мы укрепились в том, что уже и так знаем:
Существует немалый интерес к китайской литературе, но переводится очень немного – и в ближайшем будущем эта ситуация вряд ли изменится.
Большим препятствием является то, что большинство издателей не могут прочесть тексты в оригинале и выходить на авторов напрямую.
Вот так. Хотя на английский переведено гораздо больше, чем на русский, но и у них с публикацией новых переводов все ох как непросто.
-
Материал агентства Рейтер посвящен 90-летней годовщине «Движения 4 мая 1919 года» - событию, от которого традиционно отсчитывается история новой и современной китайской литературы. http://uk.reuters.com/article/UKNews1/idUKTRE53M06620090423?sp=true
Перевод дается с некоторыми сокращениями.
Китайским писателям не удается донести свое слово народам мира
Бен Бланшар
Из-за препятствий, чинимых цензурой в стране, и отсутствия знаний о Китае в других странах, китайским писателям не удается оказать серьезное влияние во всем мире и через 90 лет после революции, которая стала важной вехой в истории китайской литературы.
«Движение 4 мая 1919 года» началось со студенческих протестов против принятого на Парижской мирной конференции после окончания Первой мировой войны решения предоставить Японии контроль над германскими концессиями в китайской провинции Шаньдун. Вскоре оно переросло в широкое обсуждение путей модернизации Китая.
Это движение породило множество писателей, ставших известными во всем китайскоговорящем мире, в том числе, Лу Синя, которые подобно Джорджу Оруэллу создавали острые сатирические произведения на общественные темы и стремились изменить Китай, где, по их мнению, преобладала коррупция, отсталость и господство иностранцев.
Произведения ведущих светочей этого движения, Лу Синя и других, которые хотели дать новую жизнь древней, но закоснелой культурной традиции, и по сей день продолжают оказывать влияние на духовный мир современного китайца. Однако в других странах они по большей части остаются непрочитанными
Современная китайская литература вызывает за рубежом, в лучшем случае, ограниченный интерес, и лишь иногда случаются прорывы в виде таких книг, как «Красный гаолян» Мо Яня, по которому позже был снят фильм режиссером Чжаном Имоу, номинантом на «Оскар».
Китайские писатели жалуются, что за рубежом никто не проявляет интереса к литературным богатствам их страны.
«Когда в период «Движения 4 мая» в Китай стала проникать западная литература, множество людей переводили эти книги на китайский», говорит известный писатель Фэн Цзицай, большинство знаменитых произведений которого посвящены изучению хаоса «культурной революции».
«Но почти никто на Западе не переводит с китайского. Знакомить западных читателей с китайской литературой – дело важное, но китайцы не виноваты в том, что этого не происходит».
«Китаец не может переводить книги для западных читателей, - утверждает Фэн. - Эти книги должны перекладывать западные переводчики».
И действительно, Нобелевская премия по литературе никогда не вручалась представителю Китая, и это досадно для страны, придающей большое значение как международному признанию, так и своей литературной традиции.
Получивший эту премию в 2000 году Гао Синцзянь родился в Китае, но когда ему была присуждена эта награда, был уже гражданином Франции.
БРЕНД «ЗАПРЕЩЕНО В КИТАЕ»
Генеральный управляющий издательства Penguin China Джо Лусби признает, что разочарована попытками донести современных китайских авторов до западного читателя, хотя продажи классических произведений, таких как роман «Царь обезьян», известный также как «Путешествие на Запад», достаточно велики.
«Китайские писатели пишут о Китае для китайцев. Есть некоторые книги, которые я хотела бы издать за пределами Китая, но считаю, что для западного читателя нужна слишком большая предыстория, что он получил при чтении этих книг то же наслаждение, какое получает китайский читатель», - призналась она.
«Вопрос осложняется еще и нехваткой переводчиков», - добавляет Лусби.
Зачастую успешными за границей становятся книги, на которые косо смотрят власти, хотя есть и исключения. Хорошо продается перевод на английский язык бестселлер Цзян Жуна «Волчий тотем», имеющий яркую политическую окраску.
В 2000 году в Китае были запрещены за ярко выраженное сексуальное содержание два романа, которые впоследствии были переведены на английский и вызвали непродолжительное оживление за границей – это «Конфетка» Мянь Мянь и «Шанхайская крошка» ее литературной соперницы Чжоу Вэйхуэй.
Это не те авторы, в популяризации которых заинтересован Китай, стремящийся подавать себя, как развивающуюся, современную, культурную державу с благоприятными условиями.
«На Западе людей привлекают книги, запрещенные в Китае, даже если литературный уровень этих произведений оставляет желать лучшего», заявил Чэнь Цзяньгун, заместитель председателя имеющего связи с властями Союза китайских писателей.
«Им хочется узнать, что в этих книгах. Так что иногда в угоду иностранцам китайские авторы пишут так, чтобы их книги произвели шок и чтобы их запретили», - добавляет он.
Лусби из Penguin признает, что, как правило, привезти китайских писателей на книжный тур проблематично, потому что мало кто из них говорит по-английски, и издателям приходится искать иные способы привлечения читателей.
«Часто бывает, что «запрещено в Китае» - единственный продажный ход, который могут использовать издатели, чтобы донести, о чем книга», - говорит она.
«Не думаю, что вызовет удивление, если я скажу, что не обязательно большие тома из Китая обречены на успех. Книги должны быть более живыми, более динамичными».
ЖЕРТВЫ ЦЕНЗУРЫ
Хотя цензура и помогает продавать сенсационные романы за границей, некоторые авторы обеспокоены тем, что она подрывает усилия китайских писателей, стремящихся создавать современные произведения с творческим подходом, которые привлекали бы читателей за рубежом не только обилием сексуальных сцен.
Из-за растущего числа пользователей интернета и процветающего пиратства многие запрещенные книги недолго остаются непрочитанными.
В то же время угроза исчезновения их книг с основного внутреннего рынка диктует писателям необходимость быть осторожными, если они хотят получать доход от своего творчества, даже несмотря на то, что система цензуры сегодня не так страшна, как во времена жесткой маоистской политики.
Авторам приходится следить за тем, чтобы избегать обсуждения щекотливых тем, или касаться их лишь косвенно.
Утонченный и остроумный Ван Ган, автор полуавтобиографического романа «Инглиш» о жизни подростка в Синьцзяне во время «культурной революции», бестселлера в Китае, признает, что ему пришлось подвергнуть книгу самоцензуре, чтобы получить одобрение властей.
«Да, в целом, я волен писать, что хочу, но о некоторых вещах я просто не стал и упоминать», - сказал он на презентации английского перевода своей книги.
«Например, я не упомянул ни о том, что учитель английского языка в романе – миссионер, ни об этнических проблемах в Синьцзяне. И сожалею об этом».
Тем не менее, у Вана есть свое объяснение тому, что удалось написать так откровенно про период, о котором нет почти ничего в исторических текстах, проверенных властями на благонадежность.
«Чиновники больше не читают, - лукаво заявил он. – Поэтому у книги и появилась возможность выйти в свет».
Перевод с английского И.Егорова
-
Насколько я знаю, в Китае выходит много переводов литературы на английский, которые выпускаются именно китайскими издательствами. Правда, ничего не могу сказать по поводу качества таких переводов и отбора материала. Также знаю, что выходит (или выходил раньше?) специализированный журнал "Chinese Literature".
-
В полубиографическом романе Ван Гана (王刚) «Инглиш» (英格力士) (2004) повествование ведется от имени школьника-подростка Лю Ая. Действие романа разворачивается в годы «культурной революции» в Урумчи, крупнейшем городе провинции Синьцзян.
(http://i44.tinypic.com/2moaxc3.jpg)
Выросший в захолустье и мечтающий о Пекине, Шанхае и Гуанчжоу китайский подросток очарован не похожим на всех учителем английского и волшебными звуками этого языка. Мальчик-ханец влюблен в светловолосую Аджитай, «эрчжуаньцзы», как в Урумчи называют детей от смешанных браков ханьцев и уйгуров.
Знатоки Урумчи отмечают отсутствие в романе некоторых характерных для Синьцзяна деталей. Нет там знаменитых мечетей, нет халалных ресторанов для уйгуров, не упоминается даже район Эрдаоцяо, где живут уйгуры и другие тюркоязычные обитатели города, не-ханьцы.
Роман стал бестселлером в Китае и получил многочисленные награды, в том числе премию за лучший роман 2005 года от издательства «Жэньминь вэньсюэ».
Журнальный вариант романа «Инглиш» («Дандай», №1, 2004) можно почитать здесь http://www.eywedu.com/dangdai/content/dada20040401.html
Весной этого года вышел перевод романа на английский язык http://www.amazon.com/English-Novel-Wang-Gang/dp/0670020591
Автор романа, член Союза китайских писателей, писатель и сценарист Ван Ган (王刚) родился в 1960 году в провинции Синьцзян. Печататься начал в 1987 году, а в 1996 году вышел его первый роман «Обратная сторона лунного света» (月亮背面).
(http://i42.tinypic.com/zmi0qd.jpg)
Опубликованный в журнале «Дандай» (№1, 2009) новый роман Ван Гана «Проклятие «Форбса» (福布斯咒语) уже вызвал к себе интерес не только темой – обреченностью богатых людей в Китае, - но и скандалом, связанным, якобы, с тем, что автор подписал договоры на издание книги с двумя различными издательствами. http://estate.chinanews.com.cn/cul/news/2009/05-09/1684278.shtml
Журнальный вариант романа «Проклятие «Форбса» можно почитать здесь http://www.dangdaizazhi.com/dangdaizazhi/ShowArticle.asp?ArticleID=7837
-
Часть видеоинтервью, которое дал газете "Нью-Йорк Таймс" известный китайский писатель Юй Хуа (余华) http://video.nytimes.com/video/2009/05/08/books/1194840083927/an-interview-with-yu-hua.html
Отрывок небольшой, трехминутный, и малоинформативный, но Юй Хуа в нем, как мне кажется, очень выразителен.
Об Юй Хуа в Википедии
http://en.wikipedia.org/wiki/Yu_Hua_(author)
http://zh.wikipedia.org/wiki/%E4%BD%99%E8%8F%AF
-
Журнальный вариант романа «Проклятие «Форбса» можно почитать здесь http://www.dangdaizazhi.com/dangdaizazhi/ShowArticle.asp?ArticleID=7837 (http://www.dangdaizazhi.com/dangdaizazhi/ShowArticle.asp?ArticleID=7837)
Убрали уже на сайте журнала этот роман из №1 за 2009 год. Жаль. :(
-
Оценку недавней истории и современного состояния китайской литературы, которую дает в своем выступлении поэт и прозаик Хань Дун, радужной не назовешь. Тем не менее, за жесткостью определений чувствуется боль патриота за судьбу страны и искреннее желание изменить ситуацию к лучшему.
(http://i40.tinypic.com/xnzv9h.jpg)
Хань Дун (韩东) (р. 1961) родом из Нанкина. Во время «культурной революции» его вместе с родителями сослали в деревню. Изучал философию в Шаньдунском университете, впоследствии 11 лет преподавал ее в учебных заведениях Сианя и Нанкина. Начал писать в 1980 году. Ныне известен как один из значительных поэтов-авангардистов. В последние годы приобретает все большее влияние как эссеист и прозаик.
Основные произведения: сборник стихов «Папа глядит на меня с небес» (爸爸在天上看我), сборник эссе «Динамика любви» (爱情力学), сборники рассказов «Наши тела» (我们的身体), «Мой Платон» (我的柏拉图), «Сверкающие шрамы» (明亮的疤痕), «В западном небе» (西天上); романы «Пущенные корни» (扎根, 2003), «Я и ты» (我和你, 2006), «Герой из маленького городка» (小城好汉-英特迈往, 2008).
-
Выступление Хань Дуна в Эдинбургском университете 27 апреля 2009 г. (http://paper-republic.org/ (http://paper-republic.org/)).
Перевод дается с сокращениями.
Три тысячи лет и два тридцатилетия
Когда заходит речь о китайской литературе, у большинства людей возникает ассоциация с многолетней историей Китая. У китайской литературы действительно долгая традиция, которая насчитывает около 3000 лет. Но сегодня я хочу поговорить не о трех тысячах лет, а о двух тридцатилетиях. 60 лет - традиция очень короткая, но эта «мини-традиция» оказывает на китайскую литературу сегодня гораздо более непосредственное и глубокое влияние, чем предшествующие три тысячелетия.
В течение первых 30 лет - с 1949 по 1979 год, то есть, начиная с Мао Цзэдуна и заканчивая Дэн Сяопином - существовал лишь один вид литературы – литература, служившая политике. Любое произведение, которое не соответствовало официальной идеологии, подвергалось критике или запрещалось, как противозаконное. За любую промашку авторов изгоняли из Союза китайских писателей, отправляли в тюрьму или на перевоспитание в трудовые лагеря. Такие писатели становились отверженными – как, например, жертвы «кампании против правых» в 1950-х годах. Писать было делом опасным. Тогда, может быть, была возможность просто писать и не пытаться публиковать написанное? Нет, не было. Потому что любой мог донести. Даже «контрреволюционные» мысли считались тогда преступлением. Это было время, когда никто не осмеливался открыть что-то о себе даже в личном дневнике. Литература была полностью уничтожена. Она превратилась в нечто иное.
Самого крайнего выражения этот процесс достиг во время «культурной революции». Население Китая тогда составляло 800 миллионов человек, и мы говаривали - «на 800 миллионов один писатель». И это не преувеличение: разрешалось публиковать произведения лишь одного здравствующего писателя. Был еще один, уже умерший, Лу Синь, его творчество получило одобрения вождя и стало единственным образцом для подражания.
Во время «культурной революции» запрещалось и уничтожалось все, что было сочтено «феодальным», «капиталистическим» или «ревизионистским». В категорию «феодального» попала и трехтысячелетняя литературная традиция. Под «капитализмом» понимался западный капитализм, а под «ревизионизмом» - идеология бывшего Советского Союза. До «культурной революции» и, особенно, в 1950-х годах русская литература была практически единственной из зарубежных литератур, к которой имели доступ китайские писатели, но после разрыва отношений между двумя странами советская литература стала считаться опасной, и ее постепенно запретили.
Позвольте сделать небольшое отступление. В этом году исполняется 200 лет великому ученому Чарльзу Дарвину. Насколько я знаю, в 16 лет он поступил в Эдинбургский университет, чтобы изучать медицину. Но я не об этом. Хочу рассказать о недавно прочитанном сообщении, которое имеет отношение к дарвиновской теории эволюции. В 1971 году итальянские ученые выпустили на небольшой островок на юге Адриатики пять пар гекконов. Вернувшись туда через 30 лет, они были поражены, когда обнаружили в гекконах генетические изменения, на появление которых у других животных понадобился бы миллион лет. За три десятилетия у этих небольших зверюшек сформировалась совершенно новая система пищеварения, голова стала крупнее, и кусаться они стали агрессивнее.
Я к тому, что не стоит недооценивать того, что может случиться за 30 лет. Если помещенные в неблагоприятную среду гекконы за три десятилетия смогли превратиться в новый вид животных, то почему такое не может произойти с китайской литературой? За тридцать лет, с 1949 по 1979 год, от трехтысячелетней литературной традиции ничего не осталось, литература стала чем-то совсем иным. Испытывая внешнее политическое давление, участники литературного процесса восприняли его до такой степени, что это переросло во внутреннюю необходимость и самодисциплину. Это стало неотъемлемой частью процесса приспособляемости, без которого писателям, которые, в конечном счете, суть биологические создания с чрезвычайно развитым умением приспосабливаться, было бы не выжить. Формирование у китайских писателей за 30 лет «новой системы пищеварения» составляет часть этой литературной «мини-традиции», и нам, как это ни прискорбно, приходится это учитывать.
К счастью, сейчас у нас второй 30-летний период – с 1979 по нынешний, 2009 год. С конца 1970-х и в течение 1980-х годов политика открытости внешнему миру сопровождалась раскрепощением мышления людей. Что касается литературы, Китай захлестнуло несчетное число переводных книг западных авторов.
С неистовым восторгом на них жадно набросилось новое поколение писателей. Книги для перевода и чтения неизбежно выбирались бессистемно и без разбора – разные эпохи, страны, языки и типы произведений сваливались в одну кучу. Все, что с Запада, считалось хорошим – стоящей книгу делал сам факт, что она с Запада. Другими словами, «иностранная луна круглее, чем китайская…»
Произведения того времени исполнены энтузиазма и восторга, это эклектическая, незрелая мешанина. Присутствовало горячее желание засвидетельствовать новый опыт, догнать и перегнать, но идеи еще не были осознаны и не хватало мастерства. По сути дела, писатели выбрали линию наименьшего сопротивления и занимались каким-то подражанием. Они были увлечены внешней стороной причудливых стилей, и лишь немногие из них пытались разобраться с реальными целями и возможностями. И все же это было изумительное время. Я с теплотой вспоминаю атмосферу литературной жизни тех лет, хоть и не очень высоко оцениваю достижения того периода не очень высоко. 1980-е годы - время мечтаний писателей нашего поколения, пусть оно получилось и не таким уж блестящим.
В 1990-х годах почти каждая сторона китайского общества пережила невиданные перемены с ускорением процесса, который мы называем «переходом к рынку». Литература не стала исключением. Писателя окружала уже совершенно иная среда. Как выразился писатель Чжу Вэнь *, «китайцы уже не самая бедная нация в мире, но что они больше всех страдают от бедности – это точно». Соглашусь здесь на все сто. Однако эти два понятия не одно и то же: бедность – это недостаток материальных благ, а страдание от бедности – это состояние духа, жадность. Погоня за богатством стала объединила китайцев, стала общей мечтой. Я считаю, что жадность стала движущей силой для материальной модернизации не только в Китае. На Западе мы тоже видим, как цивилизация строится на жадности. Разница лишь в том, что Китай пока еще находится на стадии первоначального накопления, и эта алчность особенно неприкрыта, не приукрашена, и ничто ее не сдерживает. Китайских читателей литература, по большей части, не интересует, потому что в ней нет никакой практической пользы. Верхние строчки бестселлеров занимают руководства по зарабатыванию денег, игре на рынке ценных бумаг, занятию недвижимостью, управлению бизнесом, коммуникабельности и так далее. За ними следуют книги по здоровью, коллекционированию антиквариата, душещипательные истории и мемуары знаменитых людей. Все что угодно практического свойства.
Происходит вот еще что: под страшным нажимом литературный мир раскалывается. Некоторые писатели стараются улавливать рыночные тенденции и выдают на-гора бестселлеры, которые удовлетворяют потребностям читателей в эмоциональной разрядке или быстрому стимулирующему воздействию. Большинство читателей – молодежь, и эти книги не просто плохо написаны, это пошлость, написанная, чтобы поразить читателя.
Другие писатели пишут для контролируемой партией «системы». Так они получают право быть услышанными. С официальной поддержкой они преуспевают и в условиях рынка. Но как бы ни был вреден для литературы переход к рынку, у него есть и положительная сторона: только рынок достаточно силен, чтобы противостоять системе.
Я хочу сказать, что надеждой для китайской литературы может быть лишь небольшая группа писателей, которые спокойно занимаются своим делом сами по себе, даже если о них мало кто знает. Второй 30-летний период уже закончился, но – повторюсь – нельзя недооценивать того, что может произойти за тридцать лет. Этого достаточно, чтобы сформировать себе “новую систему пищеварения»!
Китайским писателям теперь доступна информация, средства связи, запасы знаний и опыт реальной жизни – все блага, которыми мы пользовались в течение 30 лет реформ, с 1979 по 2009 год, – и нам открыт доступ к нашей трехтысячелетней традиции. Отступать нам больше некуда. Тем более в том, что касается писательского материала и драматизма окружающей нас действительности. На каждого из нас, как на личность, ложится ответственность использовать все это в нашем творчестве. Недавнее заявление немецкого синолога Вольфганга Кубина о том, что «современная китайская литература – хлам», вызвало целую бурю в литературных кругах Китая. Ни один из китайских литературных «боссов» не взял на себя ответственность за то, что происходит в современной литературе. Если бы китайскую литературу представлял я, то, конечно, взял бы. За позор ли, за славу ли – ответственность все равно надо брать. Только в этом случае можно на что-то надеяться.
Примечание переводчика:*
Чжу Вэнь (朱文 , р.1957) – китайский писатель и режиссер, приобрел известность после появления его первого рассказа «Я люблю доллары» (我爱美元, 1994). Автор романа «Что такое мусор, что такое любовь» (什么是拉圾，什么是爱). Критически отзывался о Чжан Имоу и Чэнь Кайгэ, считая, что «они добились успеха, но это не значит, что они хорошие режиссеры». http://ent.qq.com/a/20040415/000077.htm (http://ent.qq.com/a/20040415/000077.htm)
Перевод И.Егорова
-
Внимательно
прочительно прочитал выступление. Как это актуально и для России ! Поменять несколько имен и названий и можно в Литературной газете публиковать. :)
-
Как это актуально и для России ! Поменять несколько имен и названий и можно в Литературной газете публиковать. :)
Да уж, действительно, "что-то слышится родное в грустных песнях ямщика".
Только вот "Литературка" давно уже не та. :(
-
В этом году КНР исполняется 60 лет. В преддверии этой даты на сайте американской радиостанции National Public Radio (NPR), известной своими правыми взглядами, недавно опубликованы два интервью с авторами китайских бестселлеров. Оба представляют разные поколения китайских писателей и дают в своих произведениях различное видение теперешнего состояния своей страны.
Представление о взглядах первого писателя, Цзян Жуна, и о его романе «Волчий тотем», можно составить из материалов, уже имеющихся в данной теме. Желающие могут познакомиться с интервью Цзян Жуна в оригинале http://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=104056407 (http://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=104056407)
Ниже - о точке зрения Юй Хуа и о его романе «Братья» (兄弟) (2005).
http://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=104435507 (http://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=104435507)
Перевод дается с некоторыми сокращениями.
По словам писателя Юй Хуа, жизнь его поколения, тех, кому сейчас за сорок, можно разделить на два периода. Вероятно, поэтому неудивительно, что его роман «Братья», ставший бестселлером в Китае, вышел в двух томах. В первом показаны политические эксцессы «культурной революции» в конце 1960-х и 1970-х годах; второй посвящен крайностям капитализма последних тридцати лет.
«Во время “культурной революции” мы были помешаны на революции, потом помешались на зарабатывании денег», - говорит Юй. – Как маятник - из одного крайнего положения в другое. От общества, где все подавлялось, к обществу, где все разрешено и нет никаких сдерживающих факторов».
Роман Юй Хуа «Братья», непристойная, буйная, душещипательная эпопея о современном Китае, разошелся в количестве 1,3 миллиона экземпляров. Он страшно популярен в стране, и его критикуют направо и налево.
Юй Хуа загорелся желанием написать этот роман после того, как в 1990-х годах стал свидетелем взрыва популярности в небольших китайских городах конкурсов красоты. Подал он эту тему по-своему: в романе при поддержке властей проводится конкурс красоты для девственниц. В результате бойко продаются искусственные плевы, а новоявленные «девственницы» деловито укладывают в постель членов жюри.
Резкие перемены в Китае Юй Хуа сравнивает с различием между средневековой Европой и Европой сегодняшней. Однако в Китае такие изменения, на которые ушло четыре сотни лет, втиснуты в каких-то четыре десятилетия.
Сумасшедшая скорость, с какой происходят эти перемены, приводит к развалу традиционных ценностей, и в этом писатель винит не коммунизм, а капитализм.
«В конце 60-х, - говорит он, - людей на улицах нередко забивали до смерти, однако дети чувствовали себя в безопасности. А кто выпустит детей на улицу сегодня? Их могут похитить торговцы детьми, а это одно из проявлений капитализма».
В романе «Братья» воплощением этого помешательства на извлечении выгоды является толстосум из небольшого городка Лысый Ли, который, восседая на своем золоченом унитазе, мечтает купить себе право слетать в космос на русском космическом корабле. Другое отражение этой трагедии абсурда – его сводный брат Сун Ган, честный трудяга, который не нашел себя в этой жизни и в минуту отчаяния согласился на имплантацию, чтобы продавать средства по увеличению размеров груди.
По словам Юй Хуа, разные судьбы братьев воплощают социальные разделения, порожденные предприимчивым капитализмом в Китае.
«Если ты богат, ты успешен, - говорит он. – В противном случае ты проиграл. Другого критерия не существует. Честных людей в сегодняшнем Китае не остается. Китайские критики считают, что я не должен писать такое, что мне следует писать с позитивной, здоровой точки зрения, проводить вскрытие нашего больного общества. Но я считаю, в этом обществе докторов нет – мы все больные».
Сорокадевятилетний Юй Хуа начинал зубным врачом, другого выбора у него тогда не было. Он терпеть не мог свою работу, но сейчас ему есть над чем посмеяться, когда он общается с аудиторией. Вспоминая, как целых пять лет ему приходилось смотреть людям в рот, он признается, что это «одно из самых жутких зрелищ» в мире.
По его словам, заняться писательством его побудила зависть к тому, как припеваючи живут пишущие для отделов по культуре. Они бесцельно слонялись по улице и, тем не менее, получали зарплату. Теперь, став автором бестселлеров, он с удовольствием диктует свои условия: издателя «Братьев» он вынудил подписать контракт, в котором тот согласился не менять в романе ни слова.
«Договор, конечно, получился тираническим, - соглашается писатель. – Но экономические интересы заставили издательство пойти на некоторый политический риск».
Неприкрытые описания неудач и крайностей в современном Китае вызывают споры вокруг личности писателя. Четверо ученых-литературоведов отказались давать интервью про автора, сославшись на скользкость темы. Непопулярен он и среди молодых китайцев. Писатель, в свою очередь, подвергает критике родившихся в 1980-е годы за чрезмерный национализм.
«Они живут в мире, где каждый день лучше предыдущего, - говорит Юй Хуа. – Они не считают, что в Китае есть и плохое. Мне трудно понять этих новых патриотов, их слепые чувства счастья и славы. Им наплевать на остальных».
Однако, по мнению писателя, глобальный финансовый кризис, который ощущается в Китае, может изменить воззрения китайцев на свою страну. «Пора взглянуть на духовные и моральные издержки так называемого экономического чуда, на урон, нанесенный окружающей среде», - говорит он.
«В течение нескольких последних лет мы были настроены слишком оптимистично. На темпы роста смотрели, как на чудо, но за этим скрыто огромное число социальных проблем. Со снижением роста экономики эти проблемы тут же проявятся», - считает Юй Хуа.
Перевод И.Егорова
(http://i43.tinypic.com/6h7w5v.jpg)
-
Ши Тешэна (史铁生) (1951-2010) называют писателем необычным. В 21 год он оказался прикован к инвалидной коляске, а в последнее время из-за больных почек может обращаться к творчеству не каждый день и лишь на несколько часов.
Наверное, самое известное его произведение - рассказ «Жизнь как натянутая струна» (命若琴弦) о двух незрячих сказителях - старом и молодом http://www.tianyabook.com/xiandai/shitiesheng/sanjuanben/2/002.htm. (http://www.tianyabook.com/xiandai/shitiesheng/sanjuanben/2/002.htm.) Старик выполняет наказ своего учителя, который велел только после того, как порвется тысячная струна, вскрыть корпус инструмента и вынуть рецепт лекарства, которое вернет ему зрение. Старый музыкант знает, что исполнить что-то, как следует, можно лишь при огромном напряжении сил, но после разрыва тысячной струны обнаруживает, что спрятанная в корпусе бумажка пуста. Поняв, что учитель хотел таким образом научить его противостоять жизненным трудностям, он хочет передать этот опыт юному ученику.
Перевод рассказа на русский язык опубликован в 2007 году в одноименной антологии современной китайской прозы.
По мотивам этого произведения режиссер Чэнь Кайгэ снял в 1991 году фильм Life on a String (边走边唱).
Существуют мнения, что Ши Тешэн больше всех незаслуженно обойден вниманием и что его роман «Заметки о принципах» (务虚笔记) (1996) http://www.tianyabook.com/xiandai/shitiesheng/wxbj/index.htm (http://www.tianyabook.com/xiandai/shitiesheng/wxbj/index.htm) стал современной классикой. В нем рассказывается о жизни пяти главных героев – художника, поэта, врача, директора и инвалида. Это роман-размышление о жизни, страдании, мифе, мечтах и действительности, очевидном поиске себя. Роман стал в определенном смысле культовым, и это при всех переменах в обществе и изменениях литературных вкусов за последнее десятилетие.
Большую часть написанного Ши Тешэном отличает философский настрой и глубокая озабоченность человеческим бытием в целом. В 2006 году вышел роман «В Дин И» (我的丁一之旅), которому писатель посвятил три года упорного труда. Критики отмечают, что по своей структуре это произведения не имеет прецедентов в истории китайской литературы. Повествование в романе ведется от лица вечного духа, который издавна путешествует во времени, вселяясь в тела различных людей, в том числе в праотца Адама, в самого автора и в героя романа Дин И.
Автор многочисленных эссе, Ши Тешэн живет в Пекине, недалеко от парка Дитань. По некоторым оценкам, его эссе «Я и Дитань» (我与地坛) - лучшее в китайской прозе ХХ века. http://www.tianyabook.com/xiandai/shitiesheng/woyudetan/index.htm (http://www.tianyabook.com/xiandai/shitiesheng/woyudetan/index.htm)
Блог писателя http://blog.sina.com.cn/shities (http://blog.sina.com.cn/shities) .
(http://i41.tinypic.com/2czf4m1.jpg)
-
Ши Тешэна (史铁生) (р. 1951)
Интересно, на русский переводили его, или переводят ли?
Почитал отрывки из разных очерков, очень интересно.
-
Интересно, на русский переводили его, или переводят ли?
Почитал отрывки из разных очерков, очень интересно.
...рассказ «Жизнь как натянутая струна» <...> Перевод рассказа на русский язык опубликован в 2007 году в одноименной антологии современной китайской прозы.
-
Среди опубликованных за последние несколько лет материалов по современной китайской литературе на русском языке выгодно выделяется сборник «Китайские метаморфозы. Современная китайская художественная проза и эссеистика». Это совместное издание издательской фирмы «Восточная литература» РАН и самого крупного китайского издательства «Жэньминь вэньсюэ» (Народная литература) вышло в 2007 году.
На роль составителя сборника был приглашен известный российский китаевед и литературовед Дмитрий Николаевич Воскресенский. Он же выступил как ответственный редактор книги, написал вступительную статью под названием «Дорога литературных исканий» и дал краткие, но выразительные литературные портреты китайских писателей, произведения которых были отобраны для сборника. Составитель указывает в статье, что при составлении книги он сообразовывался «с художественными вкусами переводчиков, участвовавших в этом издании». Упоминается также, что некоторые названия предложены китайской стороной. Помимо уже известных переводов в сборник вошли и новые.
В сборник включено 41 произведение 14 авторов. Это Ван Аньи (王安忆), Ван Мэн (王蒙), Ван Сяобо (王小波), Ван Цзэнци (汪曾祺), Ван Шо (王朔), Су Тун (苏童), Те Нин (铁凝), Фэн Цзицай (冯骥才), Цань Сюэ (残雪), Цзун Пу (宗璞), Цзя Пинва (贾平凹), Чжан Цзе (张洁) и Юй Хуа (余华).
Видный китайский литературный критик, замдиректора издательства «Жэньминь вэньсюэ» Пань Кайсюн (潘凯雄) замечает в предисловии, что эта «лишь маленькая капля в бескрайнем море китайской литературы» есть еще и «капля, в которой отражается целый мир», и она «дает возможность воочию лицезреть панораму современной китайской литературы последнего тридцатилетия». Отмечая оригинальность сборника, он признает, что «китайские литературоведы или китаеведы из других стран предложили бы совсем иной состав авторов».
Оригинальной чертой сборника можно назвать и то, что значительное внимание в нем уделяется художественной эссеистике – саньвэнь (散文) и суйби (随笔): этому жанру посвящена четвертая часть вступительной статьи и 15 процентов текста. Обращение к этому жанру, который всегда составлял неотъемлемую часть китайской литературы, вполне оправданно. Как справедливо отмечает Д.Н.Воскресенский, «современные китайские писатели унаследовали многие лучшие черты традиционной эссеистики: ее поэтичность, критический настрой, иносказательность, ироничность, интеллектуальную наполненность». В сборнике представлены эссе Ба Цзиня, Ван Мэна, Фэн Цзицая, Чжан Цзе, Цзя Пинва, Ван Аньи и Ван Сяобо.
Приобрести книгу можно на сайте http://www.universitybooks.ru/cat.asp?o=41955 (http://www.universitybooks.ru/cat.asp?o=41955) .
(http://i40.tinypic.com/29fqi2q.jpg)
-
Как и следовало ожидать, третьим китайским писателем в вышеупомянутой серии интервью американской радиостанции National Public Radio (NPR), выбран Го Цзинмин, «поп-идол нового поколения китайцев». http://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=104569352 (http://www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=104569352)
Основная информация о нем есть выше, а здесь будут лишь дополнительные штрихи к «портрету героя».
(http://i41.tinypic.com/9u9641.jpg)
В произведениях 25-летнего Го Цзинмина действие происходит в наши дни, и о прошлом упоминается крайне редко. Герои его произведений – «маленькие императоры» из поколения выросших единственным ребенком в семье. Его книги, особенно популярны среди школьниц, они отражают одиночество этого поколения и испытываемое ими трудности в условиях конкуренции в городах Китая.
«До меня молодых среди китайских писателей не было, - говорит он. – А сегодняшняя молодежь не понимает жизнь, какой ее изображают писатели старшего поколения. Им нравятся мои произведения, потому что они написаны их сверстником и о том, что им близко в жизни».
В мире Го Цзинмина без стеснения правят деньги. Деньги, ради которых предается любовь – тема романа «Детская пора» ( http://vip.book.sina.com.cn/book/index_72326.html (http://vip.book.sina.com.cn/book/index_72326.html) ). По словам автора, в продолжении этого романа, который будет состоять из пяти частей, описывается, как материализм побеждает идеализм. Но он утверждает, что у него и в мыслях нет оказывать какое-то влияние на читателей.
Он безразличен к истории, даже к недавней. Во время событий на Тяньаньмэнь в 1989 году, ему было всего пять лет. «Мне непонятно, что произошло 4 июня, - заявляет он. – И я мало что знаю об этом. Мне не нравится история или политика. Я просто хочу сделать карьеру и расширять свою компанию».
Детство Го Цзинмин провел на юго-западе страны, в Чунцине. Во время учебы в университете в Шанхае понял, что беднее других студентов. По его словам, именно этот опыт и сформировал его.
«Когда ты беднее всех своих друзей, нет ощущения свободы, - говорит он. – Много размышляешь о том, как тяжело жить. Сегодняшняя молодежь в Китае разделена на различные классы, и это очевидно. Кто-то очень богат, а есть и середнячки».
На вопрос, как обстоит дело с любовью у него самого, Го Цзинмин улыбается: «На это нет времени. Главное для меня – карьера».
Перевод И.Егорова
-
Как ни верти, ну никак не могу согласиться, что этот мальчишка может быть авторитетом.
Для интереса, купил его "小时代". Не дочитал, не впечатлило. Не сравнить с очерками Ши Тешэна, хотя бы.
-
Как ни верти, ну никак не могу согласиться, что этот мальчишка может быть авторитетом.
Для интереса, купил его "小时代". Не дочитал, не впечатлило. Не сравнить с очерками Ши Тешэна, хотя бы.
Согласен, то, что пишет Го Цзинмин, настоящей литературой не назовешь. Но его появление и популярность - тенденция, на которую нельзя закрывать глаза. Поэтому ему уделяется столько внимания. У него своя аудитория, и по его высказываниям можно в целом составить портрет и тех, кому адресованы его произведения. Именно из-за того, что он - number one по продаваемости, его и выбрали американцы.
К сожалению, подобная тенденция наблюдается не только в Китае. Думаю, что вы можете, не задумываясь, привести примеры из литератур других стран. В том числе назвать и российских "литераторов", которых, тем не менее, читают.
-
Настоящее имя известного китайского писателя Дунси (东西) (род. 1966) - Тянь Дайлинь (田代琳). Он публикуется с 1992 года, у него написано два романа, несколько повестей и множество рассказов.
Главными его произведениями считаются романы «Записки о раскаянии» (后悔录, 2005), «Звонкая пощечина» (耳光响亮, 1998), рассказы «Бессловесная жизнь» (没有语言的生活, 1996), «Наш отец» (我们的父亲), «Не спрашивай» (不要问我), «Догадаться о всей сути» (猜到尽头), «Лирическая пора» (抒情时代), «Вроде что-то случилось» ( 好像要出事了).
(http://i41.tinypic.com/2hxoqgy.jpg)
Основные персонажи Дунси – «маленькие люди». Их «черный» юмор помогает противостоять огромному давлению, которое они испытывают, а шутки, от которых все не смеются, а застывают в недоумении, позволяют это давление стряхнуть.
В творчестве писателя критики выделяют роман «Звонкая пощечина», в котором на примере обычной семьи с протокольной подробностью рассказывается, как росли те, кто появился на свет в 1960-е годы, правдиво воссоздается процесс духовного взросления этого поколения, излагается история того, как складывается их внутренний мир.
(http://i43.tinypic.com/10872if.jpg)
По многим произведениям этого популярного автора поставлены телесериалы, а по роману «Звонкая пощечина» кроме 20-серийного телефильма снят еще и художественный фильм 姐姐词典. Романы и повести Дунси, члена Союза китайских писателей, отмечены премиями Лу Синя и Мао Дуня.
Свой необычный литературный псевдоним писатель объясняет так: «Смысл моего «дунси» примерно тот же, что и в выражениях 东邪西毒 («и здесь худо, и там лихо») и 东成西就 («там удалось, и здесь преуспел»). Это слово также подчеркивает отчуждение в современном обществе, где человеку трудно стать человеком».
-
Дунси, к сожалению не читал, но вот что меня смутило. Я вспоминаю отечественные (российские) сериалы и у меня сразу возникает отвращение (буквально) к первоисточнику. К произведению, по которому был снят сериал. А как насчёт художественного качества у Дунси? Уж извините за дурацкий вопрос. Может ссылку кто даст на рассказы Дунси? В переводе, конечно же.
-
Дунси, к сожалению не читал, но вот что меня смутило. Я вспоминаю отечественные (российские) сериалы и у меня сразу возникает отвращение (буквально) к первоисточнику. К произведению, по которому был снят сериал. А как насчёт художественного качества у Дунси? Уж извините за дурацкий вопрос. Может ссылку кто даст на рассказы Дунси? В переводе, конечно же.
Насколько мне известно, переводов Дунси на русский не существует. Единственная ссылка на него нашлась в Яндексе, да и то на сайте Международного радио Китая http://russian.cri.cn/202/2006/07/31/[email protected] (http://russian.cri.cn/202/2006/07/31/[email protected])
Что касается сериалов, я намеренно упомянул об этом факте. Это означает. в первую очередь, что произведения устраивают продюсеров и режиссеров, и в них нет ничего, что нельзя было бы представить широкой публике. Успех книг этого автора и снятых по ним сериалов свидетельствует также и о том, что эти произведения действительно отражают взгляды, чаяния и историю становления целого поколения. Такие вещи представляют интерес для разных специалистов, занимающихся изучением Китая, потому что именно это поколение сейчас наиболее активно.
Насчет качества. Я начинал читать роман "Звонкая пощечина", но он у меня "не пошел". Могу дать ссылку лишь на китайский текст романа http://vip.book.sina.com.cn/book/index_39752.html (http://vip.book.sina.com.cn/book/index_39752.html) . Но мои предпочтения - не критерий. Каждый относится к книгам по-своему, и оценки у всех разные. Возможно, кому-то эта или другие книги Дунси понравятся.
Современная китайская литература представлена в нашей стране настолько скудно, что малоизвестных и неизвестных авторов хоть пруд пруди. Знакомству - по мере возможности, конечно, - с ее разнообразием, представлению писателей, популярных в Китае, но не известных у нас, собственно, и посвящена данная тема.
-
Это хорошо, если всего лишь отражает чаяния и стремления целого поколения. А что если как раз воспитывает эти "чаяния" - стремления к светской жизни, богатству. Да что там перечислять - смотрите НТВ. :) Почему я не люблю современных "написателей"? Может главное их стремление стать "звездой" любым способом? Не думаю, что Достоевский написав роман, потирал руки и думал: Ну. сейчас то обо мне заговорят! :) Это не о Дунси, а так мысль посетила.
-
Интервью Мо Яня во время поездки во Францию. Перевод дается с сокращениями.
http://www.rue89.com/chinatown/2009/06/24/lecrivain-mo-yan-de-la-dictature-du-parti-a-celle-du-marche (http://www.rue89.com/chinatown/2009/06/24/lecrivain-mo-yan-de-la-dictature-du-parti-a-celle-du-marche)
Писатель Мо Янь: От диктатуры партии к диктатуре рынка
53-летний Мо Янь родился в деревне близ Гаоми в провинции Шаньдун, к юго-востоку от Пекина. Эти места занимают важное место в его творчестве, как Макондо в творчестве Габриэля Гарсиа Маркеса. До 1995 года он жил там вместе с братом и отцом. Теперь он – пекинец.
Мать продолжала кормить его грудью во время голода, обрушившегося на крестьянские семьи во время «большого скачка» (1958-1961).
Он страдал не только от голода, но и от одиночества, потому что во время «культурной революции» ему пришлось бросить школу: брат его деда был землевладельцем, и Мо Яня считали «плохим элементом».
Он работал на хлопковой фабрике, а в 1976 году несмотря на «плохое классовое происхождение» ему удалось добровольно уйти в армию. Армия позволила ему сформироваться и поступить в университет. Закончил он службу в армии в 1997 году.
Как и другие писатели, сделавшие военную карьеру (Янь Лянькэ или Ха Цзинь в США), он «благодарен этой организации за то, что там было время писать». «Тем не менее, про армию я не писал никогда. Может, когда-нибудь мне и удастся написать об армии и о войне».
Мо Янь часто подчеркивает, что хотя политика и присутствует в его романах, на литературу не следует возлагать политическую ответственность, как во времена Мао Цзэдуна. В обществе ее больше не ставят во главe угла, и это хороший знак.
«Мао говорил, что политика должна быть на первом месте, а экономика на втором. Теперь все поставлено на службу экономике. Когда-то народ считал главным политику, а теперь главное – это деньги».
В интервью Пьеру Аски, опубликованном несколько лет тому назад в газете «Либерасьон», он отмечал:
«Я всегда был членом партии и выходить из нее не собираюсь, чтобы не возникали ненужные проблемы и не появлялись аршинные заголовки в прессе».
Однако вместе с Янь Лянькэ писатель подвергался самой яростной критике со стороны партии и местной власти. Его самая громкая книга, «Страна вина», великолепный роман, опубликованный в Китае в 1993 году, никакого шума не наделал. И наоборот, роман «Большая грудь, широкий зад», вышедший в 2001 году, был отмечен призом, запрещен, а через несколько лет вновь опубликован без каких-либо купюр!
Его последнее произведение, роман «Тяжкий закон кармы» идет еще дальше: его герои – землевладелец, который был убит во время аграрной реформы, и крестьянин, отвергающий любую форму коллективизации. В назидание первый из них по повелению Владыки преисподней перерождается в осла, быка, свинью, собаку, обезьяну и…человека и принимает участие в жизни своей деревни, своих потомков, своих врагов…
За исключением одного маоиста, который остается верен своим принципам, члены партии изображены продажными. Они заботятся лишь о своих интересах и добиваются своего насилием и махинациями.
Лауреат Нобелевской премии японец Кэндзабуро Оэ сказал: «Если бы Нобелевского лауреата выбирал я, им стал бы Мо Янь». Мо Яня хорошо знают за пределами Китая, но больше всего его переводят во Франции, где в издательстве éditions du Seuil вышло уже пятнадцать его произведений.
Этот успех Мо Янь приписывает качеству работы своих переводчиков. Во Франции его переводили Шанталь Шэнь Андро и Ноэль и Лилиан Дютре, а в США такую же хорошую услугу ему оказал Говард Гольдблатт, который перевел пять книг писателя. Подобная долговременная совместная работа является достаточно редким примером. Переводчики довольны сотрудничеством с писателем и его быстрыми откликами на их вопросы.
В Китае, объясняет Мо Янь, «издатели дерутся за то, чтобы получить его подпись (тиражи составляют в среднем 200 тысяч экземпляров), права на книги выставляются на аукционы, и выход книг то в одном издательстве, то в другом – обычное дело».
Ему жалко времени, затрачиваемого на СМИ и рекламу книг. «Я считаю, это не так уж важно. Еще с десяток таких встреч, и поставлю точку». Но, как показывает его программа на эту неделю, для Франции он делает исключение!
Часто говорят, что к Мо Яню трудно пробиться, но это не так. Если кого-то смущает толщина его немаленьких романов, его можно открыть для себя, прочитав сборник великолепных рассказов или романы, которые не такие толстые, но такие же интересные.
В Китае самое большое в мире сообщество пользователей интернета, самые посещаемые литературные сайты и больше всего авторов, работающих по контракту с этими сайтами.
Мо Янь относится к этому явлению сдержанно: «Хороших произведений немного, а писать умеют все». Тем не менее, он согласен, что появились новые писатели и что «наиболее активны пишущие в сети»:
«Что верно, то верно, с 1980-х годов читать стали меньше, но те, кто публикуется в сети – тоже читатели».
Из успешных авторов молодого поколения он знает Хань Ханя и мягко подшучивает над этими «литературными идолами», над феноменом «people» и их «groupies». Однако, распространенность произведений Хань Ханя, Го Цзинмина и других по большей части кажущаяся.
Некоторые читатели сожалеют, что Мо Янь ничего не пишет о молодежи и городском среднем классе сегодняшнего Китая.
«Верно, о сегодняшней молодежи я не пишу, возможно, потому, что не очень хорошо понимаю ее. Я немного погружен в прошлое и в свои воспоминания. Вот буду еще писать лет через двадцать, может, и обращусь к современности».
Перевод И.Егорова
-
В конце 1990-х годов в Китае появилась художественная проза о мире чиновников - «гуаньчан сяошо» (官场小说) о коррупции, личных связях (关系) и моральном упадке городских чиновников среднего уровня. В этих романах отражаются многочисленные дилеммы, с которыми приходится сталкиваться чиновникам средней руки, попавшим в сети личных амбиций, денежных соблазнов и чувственных желаний. В этом смысле «гуаньчан сяошо» переходит ранее существовавшие ограничения и вторгается в области, которые были закрытыми в течение большей части ХХ века.
По мнению исследователей, «гуаньчан сяошо» восходит к популярным образцам китайской литературы конца эпохи Цин, таких как «Записки о подлинном состоянии чиновничества» (官场現形記), которые пользовались в свое время огромной популярностью, и к знаменитому роману У Цзинцзы (吳敬梓) «Неофициальная история конфуцианцев» (儒林外史). http://www.sino.uni-heidelberg.de/staff/volland/abstracts_2003.html (http://www.sino.uni-heidelberg.de/staff/volland/abstracts_2003.html)
Как жанр, «гуаньчан сяошо» возродился в 1998 году с появлением романа Ван Юэвэня (王跃文) «Гохуа» (国画). У этого автора написано уже несколько романов, и он считается основателем современного «гуаньчан сяошо» (о Ван Юэвэне см http://baike.baidu.com/view/54658.htm (http://baike.baidu.com/view/54658.htm) ) Как и Чжу Хуайцзин, главный герой его произведения, Ван Юэвэнь работал в муниципальном управлении и в течение 15 лет наблюдал изменения в чиновничьих кругах. В оригинале роман можно прочитать здесь http://www.tianyabook.com/wyw/guohua/index.html (http://www.tianyabook.com/wyw/guohua/index.html)
(http://i39.tinypic.com/214wm5k.jpg)
Бестселлером среди произведений этого жанра считается роман Ван Сяофана (王晓方) «Управляющий пекинского офиса» (驻京办主任) (2007). Его читают взахлеб, особенно когда узнают, что автор был секретарем печально известного Ма Сяндуна (马向东), бывшего вице-мэра Шэньяна, приговоренного в 2001 году к смертной казни за коррупцию.
(http://i44.tinypic.com/2dramv7.jpg)
Недавно опубликован роман Сяо Жэньфу (肖仁富) «Карьера чиновника» (仕途) в трех томах, на который автор затратил пять лет работы.
В первом квартале 2009 года вышло целых 123 романа «гуаньчан сяошо» (за весь 2008 год их опубликовано 118). Наиболее популярны эти романы, в которых раскрываются тайные договоренности между представителями власти и денежными воротилами, среди «белых воротничков». С удовольствием читая о пойманных и наказанных чиновниках, некоторые читатели стараются на примере этих романов научиться «негласным правилам игры». Один блоггер назвал «Гохуа» Ван Юэвэня «классикой, которая может сэкономить выпускникам колледжей лет 10 «стараний».
Он-лайн порталы, такие как Sina.com даже предлагают «десятку лучших романов «гуаньчан сяошо», которые можно бесплатно скачать. Существуют и целые сайты, посвященные таким романам. http://www.chinadaily.com.cn/cndy/2009-06/30/content_8335551.htm (http://www.chinadaily.com.cn/cndy/2009-06/30/content_8335551.htm)
-
Не перестаешь удивляться, сколько среди пишущей братии врачей или, по крайней мере, учившихся медицине! Чехов, Булгаков, Вересаев, Китс, Конан-Дойль, Моэм, Шиллер, Лем, Кобо Абэ. Из китайских литераторов так и не стал врачом Лу Синь, недолго практиковали Су Тун и Юй Хуа.
На врача учился и молодой представитель «поколения после 70-х», пишущий под псевдонимом Фэн Тан (冯唐) (р. 1971). Причем по специальности он акушер-гинеколог. Фэн Тан получил также диплом МВА в американском университете Эмори и теперь работает консультантом во всемирно известной компании McKinsey. Живет он в Гонконге, но часто приезжает в Пекин. Имеет свой сайт и довольно регулярно пишет у себя в блоге (http://www.fengtang.com/blog/ (http://www.fengtang.com/blog/) ), а также на sina.com ( http://blog.sina.com.cn/fengtang (http://blog.sina.com.cn/fengtang) ).
(http://i27.tinypic.com/1215o5v.jpg)
Первое же опубликованное произведение, роман «Все растет» (万物生长) (1998) дал повод критике назвать Фэн Тана «Ван Сяобо XXI века». Литературный агент писателя называет его "китайским Ником Хорнби" (the Nick Hornby of China).
Стиль Фэн Тана действительно отчасти напоминает «остроумную и лишенную патетики, исполненную юмора и тонкой иронии», как характеризует ее Д.В.Воскресенский, повествовательную манеру рано ушедшего и ставшего популярным, особенно у молодежи, уже после смерти писателя и эссеиста. Сравнение с Ван Сяобо (1952-1997) скорее связано с автобиографичностью произведений того и другого, своего рода «конфессиональностью». А в большей степени, вероятно, с откровенными описаниями интимных отношений, которые присутствуют у Ван Сяобо в его самом известном романе «Золотой век» (黄金时代) и занимают немалое место в романах Фэн Тана.
В 2004 году появился в сети, а на следующий год был издан роман «В 18 лет у меня появилась девушка» (18岁给我一个姑娘). В 2007 году издан «Пекин, Пекин» - последний роман трилогии, во многом автобиографичной и не связанной между собой.
«Я пытался использовать все возможности китайского языка, подобрать наиболее подходящие слова и дать все под таким углом зрения, чтобы отразить окружение и душевные переживания того времени, - рассказывает Фэн Тан о работе над романом «В 18 лет у меня появилась девушка». - В возрасте, описываемом в романе, у юноши присутствуют лишь неопределенные фантазии по отношению к женщине и никаких чувств. От выражения глаз какой-то конкретной девушки все вокруг может разлететься посильнее, чем от тайфуна и землетрясения. Сама девушка возможно и понятия не имеет, что есть страдающий по ней мальчонка, которого распирает от чувств. А для него она может на всю жизнь остаться божественным существом».
Фэн Тан – автор двух сборников эссе – «Свинья и бабочка» (猪和蝴蝶) и «Живешь, живешь, глядь - уж и старик» (活着活着就老了). В эссе о Ба Цзине – «Ба Цзинь, которого я знаю» он восхищается тем, как пишет классик современной китайской литературы, но признается, что не любит его, равно как и Мао Дуня. «Думаю, до ста лет уж никак не дотяну, но если поднапрячься, романов шесть еще напишу, и времени остается не так уж много».
Считается, что псевдоним писателя происходит от выражения 冯唐易老 – о ханьском сановнике Фэн Тане. В свое время император не возвысил его, а потом сановник стал уже слишком стар. Писатель Фэн Тан намерен «словом побеждать время» (用文字打败时间) и имеет большие планы на будущее.
Он любит и знает классическую литературу и после завершения работы над романом «Пекин, Пекин» намеревался обратиться к истории, писать о «мече и кулаке, подушке и узорном ложе». Упоминается у него и о намерении написать «Жизнь Конфуция-советника» (孔丘的咨询生涯), в которой он собирался, смешав Конфуция и основателя компании «Маккинси» Марвина Боуэра (Marwin Bower), «отца» современного консалтинга, написать о древности и современности, о Китае и других странах, о грамотности, конфуцианстве и христианстве, политике и торговле. Правителей небольших государств эпохи Чуньцю Фэн Тан сравнивает с исполнительными директорами (СЕО) крупных компаний, и такие словосочетания как «Цинская империя Ли Хунчжана Лтд (李鸿章的清帝国有限公司) и «Империя Мин Чжан Юаньчжана. сom» (朱元璋的明.COM)его ничуть не смущают.
Некоторые критики и читатели считают, что произведения Фэн Тана можно отнести к так называемой «желтой» литературе. Отвечая на вопрос, почему он пишет «желтые» книги, писатель приводит шесть доводов, и первым называет то, что за двести лет со времени появления «Подстилки из плоти» Ли Юя на китайском языке не написано ни одной приличной книги этого жанра. http://www.fengtang.com/articles/essays/1235046607.shtml/ (http://www.fengtang.com/articles/essays/1235046607.shtml/)
Двойственное впечатление от творчества и личности писателя подкрепляют слова известного литературного критика Ли Цзинцзэ: «Фэн Тана можно определить как стопроцентного «маугли» (野孩子), это талант, не признающий никаких законов. Благодаря книгам Фэн Тана опыт его поколения получает новое выражение. Конечно, можно предположить, что представители других поколений тоже сумеют разглядеть, что эти книги исполнены радости подлинного смысла, свободы и энергии боевого духа. Все самое возвышенное и самое пошлое, самое изысканное и самое вульгарное, самые красивые выражения и самые некрасивые – все это с карнавальным весельем разбросано по его произведениям». http://www.fengtang.com/blog/ (http://www.fengtang.com/blog/)
-
Число переводов лучших современных китайских писателей на иностранные языки и названия, к которым проявляют интерес издатели. Составлено в основном по данным Википедии.
Мо Янь
французский 17
японский 11
английский 7
немецкий 5 (2 переводятся)
итальянский 4
испанский 4
польский 2
шведский 2
вьетнамский 2
русский 1
Красный гаолян ((红高粱家族)
Большая грудь, широкий зад (丰乳肥臀)
Сандаловая пытка (檀香刑)
Суровый закон кармы (生死疲劳)
Страна вина (酒国)
Тринадцать шагов (十三步 )
Сорок одна «пушка» (四十一炮)
Прозрачная редиска (透明的红萝卜)
Карта клада (藏宝图)
Дитя с золотыми волосами (金发婴儿)
Шуточки Шифу (师傅越来越幽默)
Поющая стена (会唱歌的墙)
Радость (欢乐)
Чесночные напевы (天堂蒜苔之歌)
Взрыв (爆炸)
«Красный гаолян» переведен на английский, французский, немецкий, итальянский, японский, испанский, иврит, шведский, норвежский, голландский, корейский, вьетнамский.
«Большая грудь, широкий зад» - английский, французский, итальянский, японский, испанский, голландский, португальский, сербско-хорватский.
«Сандаловая пытка» - вьетнамский, японский, итальянский, корейский, французский.
«Суровый закон кармы» - вьетнамский, японский, корейский, английский, итальянский, французский, шведский,
Всего из-под пера Мо Яня вышло 9 романов, 24 повести, 80 рассказов, не считая пьес и эссе.
По-немецки название романа 酒国звучит как Schnapsstadt, а по-польски - Kraina wódki.
Су Тун
французский 7
итальянский 7
английский 5
финский 1
русский 2
Жены и наложницы (妻妾成群)
Рис (米)
Как я был императором (我的帝王生涯)
Бину (碧奴)
Красная пудра (红粉)
Маковая семья (罂粟之家)
Две грани мира (世界两侧 )
Пролетая над родимыми местами (飞越我的枫杨树故乡)
Красавицы на бумаге (纸上的美女)
Юй Хуа
французский 7
итальянский 7
английский 7
немецкий 2
русский 2 (фрагменты из романов «Живой» и «Как Сюй Саньгуань кровь продавал»)
Восемнадцатилетним в путь-дорогу (十八岁出门远行)
Былое и воздаяние (往事与刑罚)
Мир вокруг как в дымке (世事如烟)
Живой (活着)
Как Сюй Саньгуань кровь продавал (许三观卖血记)
Крик под моросящим дождем (在细雨中呼喊)
Братья (兄弟)
-
На русском переводов негусто. Есть где развернуться долгими зимними вечерами :w00t:
-
На русском переводов негусто. Есть где развернуться долгими зимними вечерами :w00t:
Приимите мое благословение, и вы, dikaion, и все прочие труженики, кто подвигнет себя на это славное дело. :)
-
Франкфуртской книжной ярмарке 2009 года, где Китай будет почетным гостем, придается очень большое значение. Как Олимпиада в Пекине была призвана продемонстрировать успехи китайского спорта, так и на ярмарке во Франкфурте, которая будет проходить в год 60-летнего юбилея КНР, китайские писатели стремятся совершить прорыв к читателям всего мира.
(http://i30.tinypic.com/mtxssg.jpg)
Германию в этом году собираются посетить 34 китайских литератора. Там побывают именитые писатели, поэты и критики, такие как Те Нин, Ван Мэн, Мо Янь, Су Тун, Юй Хуа, Би Шуминь, Чи Цзыцзянь, Лю Чжэньюнь, А Лай, Чжао Бэньфу, Дун Си, Ли Цзинцзэ, Лян Пин, молодые авторы, в том числе Дай Лай, Чунь Шу, Чжан Юэжань, Лу Минь, Е Ми, Тянь Эр, Сюй Цзэчэнь, а также немало детских писателей. Шестеро литераторов уже побывали на Лейпцигской книжной ярмарке в марте. Остальные приедут в октябре во Франкфурт.
В числе прочих на ярмарке будут представлены произведения известной поэтессы Шу Тин, а также молодых писателей Сюй Лу, Би Фэйюя и Го Сяолу.
На сайте Франкфуртской ярмарки среди документов, представленных на пресс-конференции Почетного гостя ярмарки 9 июня 2009 года, приводится список книг из 112 названий. Их перевод на немецкий язык финансируется китайской стороной. Среди них «Волчий тотем» Цзян Жуна, «Сандаловая пытка» Мо Яня, «Братья» Юй Хуа и другие.
За четыре месяца до начала ярмарки группы журналистов из разных стран приезжали с 20 по 26 июня в Пекин в рамках тура по открытию для себя литературного мира Китая. Как признается один из участников этого тура, Эдвард Навотка (Edward Nawotka), главный редактор Publishing Perspectives, новостного сайта, посвященного мировой индустрии книгоиздания, а также постоянный автор американского профессионального журнала книгоиздателей Publishers Weekly, «впечатление от китайского книгоиздания немного похоже на присутствие на китайском банкете: все отчасти непонятно, отчасти знакомо, и все так аппетитно, что не знаешь, с чего и начать. В Китае, где около 6000 издательств, ежегодно издается около 225 000 книг – примерно столько же, что и в США». http://www.buchmesse.de/en/fbf/programme/guest_of_honour/2009/ (http://www.buchmesse.de/en/fbf/programme/guest_of_honour/2009/)
-
yeguofu
Тогда с Вашего благословения возьмусь, пожалуй, за "Рис". Надеюсь, никто его параллельно не мучает.
-
yeguofu
Тогда с Вашего благословения возьмусь, пожалуй, за "Рис". Надеюсь, никто его параллельно не мучает.
Удачи вам, dikaion. Вроде бы, "Рис" у нас еще не переводили. Хотя этот роман считается одним из лучших произведений Су Туна.
-
«Золотым мальчиком» (金童) издательство Чуньфэн (春风社) назвало в 2003 году 20-летнего Го Цзинмина, а на следующий год «Яшмовой девочкой» (玉女) у этого же издательства стала 21-летняя Чжан Юэжань (张悦然).
Чжан Юэжань родом из Цзинани, провинция Шаньдун. После школы она изучала английский язык и право в Шаньдунском университете. Потом, победив в конкурсе сочинений на тему «Новая национальная концепция», (新概念作文) и получив грант сингапурского правительства, уехала учиться на факультете вычислительной техники Сингапурского университета.
(http://i29.tinypic.com/b3lpnk.jpg)
С самых первых произведений творчество Чжан Юэжань вызывало живой отклик, особенно среди молодежи, и это позволило радикально изменить уже определившееся отношение критики и книгоиздателей к молодым литераторам.
Чжан Юэжань выделяют среди молодых писателей за отсутствие в ее рассуждениях свойственной молодым распущенности и за верность традициям. Она и сама не согласна с тем, что ее причисляют к поколению «после 80-х». В 2006 году вместе с Хань Ханем она подвергла яростной критике Го Цзинмина и его фанатов, написав, что «Го Цзинмин утратил право называться литератором» и что ей стыдно за него. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE_%D0%A6%D0%B7%D0%B8%D0%BD%D0%BC%D0%B8%D0%BD (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE_%D0%A6%D0%B7%D0%B8%D0%BD%D0%BC%D0%B8%D0%BD)
Критики отмечают, что ее произведения отличаются глубиной мысли, что в них нет уже вошедшего в моду среди большинства молодых писателей возмущения существующими порядками, нет болтливого пустозвонства, безгранично шумного легкомыслия и игры со словами. Чжан Юэжань стремится выразить не только снисходительное отношение молодых к старшему поколению и их склонность к протесту, но и рассказать, о чем они думают и с чем сталкиваются, пытаясь реализовать свои мечты.
По мнению Мо Яня, «ценность прозы Чжан Юэжань в том, что в ней отражаются ранимость и печаль взросления, дается картина внутреннего мира молодых». http://www.bjreview.com.cn/Youth_Literature_Enchantment/2009-07/01/content_204947.htm (http://www.bjreview.com.cn/Youth_Literature_Enchantment/2009-07/01/content_204947.htm)
Чжан Юэжань - автор сборников рассказов «Следы подсолнуха теряются в 1890-м» (葵花走失在1890) (2003), «Пришел посмотреть, как я тоскую?» (是你来检阅我的忧伤了吗) (2004), «Красные башмачки» (红鞋) (2004), «Десять историй про любовь» (十爱) (2004), романов «Вишневая даль» (樱桃之远) (2004), «Нарцисс уплывает на карпе» (水仙已乘鲤鱼去) (2005), «Птица клятвы» (誓鸟) (2006).
В январе 2009 года появилась новая книга Чжан Юэжань – «Карп. Лживые измышления» (鲤•谎言), третья часть выходящего выпусками раз в два месяца романа «Карп» (鲤). В ней автор обращается к теме «американской мечты», к таким совсем не «женским» предметам, как мировой финансовый кризис и выборы президента США Обамы. В предисловии Чжан Юэжань не без грусти замечает: «Наша «американская мечта» уже не та, что у поколения наших отцов. Наша «американская мечта» разлетелась на куски, превратилась в лживые измышления». В книге происходит встреча с известным американским писателем Полом Остером ( http://en.wikipedia.org/wiki/Paul_Auster (http://en.wikipedia.org/wiki/Paul_Auster) ), который помогает раскрыть нелицеприятную суть этого явления, а также диалог между известным американским писателем Трумэном Кэпотом, автором книги «Хладнокровное убийство», и Мэрилин Монро. http://www.lcread.com/bookPage/64822/index.html (http://www.lcread.com/bookPage/64822/index.html)
Сайт Чжан Юэжань: http://www.underthepink.cn/index.htm (http://www.underthepink.cn/index.htm)
-
В мае 2009 года, через три года после того, как читатели познакомились с последним романом Су Туна «Бину» (碧奴), в издательстве «Народная литература» вышел его новый роман «Берег реки» (河岸). http://vip.book.sina.com.cn/book/index_90037.html (http://vip.book.sina.com.cn/book/index_90037.html)
(http://i31.tinypic.com/29zrnyq.jpg)
По мнению критиков, этот роман объемом более 200 000 знаков - несомненно, самое значительное произведение писателя за все время его творческой деятельности. По признанию самого Су Туна, это самый большой его роман, самый трудоемкий и более жесткий по содержанию по сравнению со всеми остальными творениями.
Ранее Су Тун утверждал, что почти все написанное им вымышлено. "Я преклоняюсь перед силой вымысла. С моей точки зрения, вымысел в литературе – величайшее проявление реальности». Судя по тому, насколько отличен «Берег реки» от остальных произведений писателя, этот роман можно назвать попыткой вырваться из наработанного им самим стереотипа. В нем Су Тун впервые смотрит в лицо «эпохе и политике», показывает, в какие игры играла с индивидуумом в ту «эпоху» власть, воспроизводит историю взросления зажатой политическими ограничениями молодежи.
Критик Ван Гань (王干), земляк Су Туна, который дает высокую оценку содержанию романа и отмечает, с какой силой отражена в нем эпоха, считает, что это произведение оставляет позади и «Жен и наложниц», и «Красную пудру», и «Рис» и еще более укрепит позиции писателя в литературных кругах Китая.
Ожидается, что в начале 2010 года выйдет перевод романа на английский язык.
(http://i27.tinypic.com/20idk68.jpg)
-
А неплохо было бы в ЛитТерре краткое содержание выкладывать и отрывочек самый интереный, чтобы познакомится ближе с автором. Просто нет возможности искать - читать произведения авторов. Переводы наверное не всех есть. А ведь интересно познакомится с авторами ближе.
-
А неплохо было бы в ЛитТерре краткое содержание выкладывать и отрывочек самый интересный, чтобы познакомиться ближе с автором. Просто нет возможности искать - читать произведения авторов. Переводы, наверное, не всех есть. А ведь интересно познакомиться с авторами ближе.
Согласен, было бы просто замечательно. Но на все это нужно время. Китайская литература - это море писателей и произведений, а с появлением тенденции печатать инетовских авторов - целый океан. Сейчас мы пытаемся лишь познакомиться с тем, что в ней есть доброго, ввести в обиход имена, давно известные и популярные в Китае, а некоторые - и в мире.
Никакой готовой информации по предмету нет. Переводов тоже. Все нужно искать и переводить с китайского или других языков. Издатели понятия не имеют о современной китайской литературе и покупать кота в мешке не хотят. Появление далеко не лучших авторов (вроде Вэй Хуэй) и неудачных переводов (вроде «Волчьего тотема») еще больше укрепило бытующее стереотипное представление о том, что китайская литература – барахло, такое же, как и большинство китайских товаров.
Выкладывать «краткое содержание» и «отрывочки самые интересные» - это уже работа коллективная. Если вам интересно, но вы не можете помочь с переводами, можете помочь по-другому.
Например, найти финансирование для издательства с условным названием «Восточное полушарие», специализирующееся на издании переводов с языков стран Дальнего Востока и ЮВА. Бизнес, конечно, маргинальный, если не сказать убыточный. Да и время сейчас не самое удачное.
Поэтому лучше всего было бы обеспечить государственную поддержку. И субсидиями, и иными средствами. Ведь государство, по идее, более всего заинтересовано в заполнении этой информационной лакуны. А времени на то, чтобы хоть по этому показателю встать вровень с китайцами, остается все меньше.
Вот тогда и «познакомимся с авторами поближе».
-
«Берег реки» Су Туна (в английском переводе – «The Boat of Redemption”) – фигурирует в лонг-листе Премии MAN за 2009 год. http://www.manasianliteraryprize.org/2009/2009longlist.php (http://www.manasianliteraryprize.org/2009/2009longlist.php)
Аннотация на Амазоне ( http://www.amazon.co.uk/Boat-Redemption-Su-Tong/dp/038561344X/ref=sr_1_10?ie=UTF8&s=books&qid=1248779392&sr=1-10 (http://www.amazon.co.uk/Boat-Redemption-Su-Tong/dp/038561344X/ref=sr_1_10?ie=UTF8&s=books&qid=1248779392&sr=1-10) ):
Этот захватывающий роман рассказывает о бывшем плейбое и его юном сыне, двух изгнанниках, которые вынуждены жить на речной барже после того, как жена донесла властям о его непристойном поведении. Среди мучительной тишины реки ему становится настолько стыдно за то, как скверно он жил раньше, что он кастрирует себя и бросается в реку. Молодая девушка-сирота, поселившаяся вместе с ними на барже, становится объектом опасного навязчивого желания. Действие происходит в атмосфере страха и повсеместной слежки «культурной революции», и этот мрачный и волнующий роман исподволь воздействует на наши чувства.
-
yeguofu
Спасибо за интересную информацию :-[ Очень интересовал вопрос по современной китайской литературе, а тут столько всего! Уже второй день читаю. ::)
-
Насколько я знаю, в Китае выходит много переводов литературы на английский, которые выпускаются именно китайскими издательствами.
На издании переводов с китайского на другие языки специализируется основанное в 1952 году государственное Издательство литературы на иностранных языках (外文出版社, Foreign Languages Press). http://www.flp.com.cn/en/ (http://www.flp.com.cn/en/)
В начале 2009 года в серии «Китайская литература XXI века», начатой в 2005 году сборником произведений Чэн Найшань, издательство выпустило еще три авторских сборника писательниц Чи Цзыцзянь, Ван Аньи и Лу Синъэр (1949-2004).
Одновременно в этой же серии вышли три тематических сборника повестей и рассказов 30 популярных авторов, многие из которых переведены на английский язык впервые. Сборники знакомят и с признанными писателями старшего поколения, и с молодыми авторами, ставших известными сравнительно недавно.
http://www.china.org.cn/books&magazines/2009-07/17/content_18155568.htm (http://www.china.org.cn/books&magazines/2009-07/17/content_18155568.htm)
Предисловие под названием «Китайская литература XXI века – отправные точки» написал известный литератор Ван Мэн.
Жизнь в городах - тема сборника «Макияж» (化妆) (составитель Ли Цзинцзэ 李敬泽). В сборнике представлены Ян Ли, Те Нин, Сюй Игуа (须一瓜), Ван Аньи, Дай Лай (戴来), Вэй Вэй (魏微), Чжан Чу (张楚), Ван Сяони, Сюй Кунь ((徐坤), Чэнь Сиво (陈希我), Е Мэн.
В томе под названием «Далеко ли до навсегда» (永远有多远) собрана женская проза. В числе авторов – Те Нин, Ван Аньи, Фан Фан (方方), Чи Ли (池莉), Вэй Вэй (魏微), Сюй Кунь (徐坤), Сунь Хуэйфэнь (孙惠芬), Гэ Шуйпин (葛水平), Цзян Юнь (蔣韻), Пань Сянли (潘向黎), Шэн Кэи (盛可以).
Сборник «Сливовый дождь» (梅雨) представляет творчество молодых. В него включены следующие произведения:
«Голое лето» (裸夏) У Сюаня (吴玄),
«А Яо» (阿瑶) Ба Цяо (巴桥),
«Зажигалка» (打火机) Цяо Е (乔叶),
«Куй железо» (打铁打铁) Ма Сяоцюаня (马笑泉),
«Труп на отмели» (河滩上的尸体) Ли Шаша (李傻傻),
«Прыжок через коня» (吉诺的跳马) Чжан Юэжань (张悦然),
«Сливовый дождь» (梅雨) Сюй Цзэчэня (徐则臣),
«В прохладе Минсяолин» (在明孝陵乘凉) Вэй Вэй (魏微),
«Женщина под виноградной лозой» (葡萄藤下的女) Янь Гэ (颜歌),
«Разбитое окно» (碎玻璃) Ли Хао (李浩),
«Мне больно» (我疼) Чэнь Сиво (陈希我).
(http://i31.tinypic.com/v6omdt.jpg)
-
На днях появилось сообщение, что издательство Цзоцзя (作家出版社) предпринимает переиздание опубликованного в 1993 году романа Цзя Пинва (贾平凹) «Тленный град» (废都). Изначально роман был напечатан в журнале Шиюэ (十月), а потом издан отдельной книгой.
(http://i27.tinypic.com/s6rju1.jpg)
Действие в романе разворачивается в наше время в городе Сиань. Наряду с описанием романтических приключений с несколькими женщинами главного героя Чжуан Чжиде (庄之蝶) автор рисует жизненные перипетии других героев романа и дает правдивое отображение жизни китайского общества в 1980-е годы. Изобилующие в нем сексуальные сцены вызвали тогда множество споров и ожесточенной критики со стороны ортодоксов. В те времена подобные вещи в китайской литературе считались недопустимыми, и "Тленный град" сравнивали со "Сном в красном тереме", называли современным "Цзинь, Пин, Мэй".
Роман переиздается вместе с другими частями «трилогии Цзя Пинва» - романами «Нетерпение» (浮躁) и «Циньская опера» (秦腔). Содержание «Тленного града» не изменилось по сравнению с первым изданием. Самое большое изменение в нем – замена формулировок «здесь автор убрал ХХХ иероглифов» на «здесь автором изъята часть текста».
Описывая свои чувства в связи с переизданием, Цзя Пинва признается, что «и обрадовался, и ужаснулся». Ранее он отмечал в одном из интервью: «Когда около 20 лет назад я писал эту книгу, я вложил в нее некоторые наблюдения за жизнью общества, а также отразил свое видение того, каким оно будет в будущем. Перечитывая книгу сейчас, видишь, что описанное в ней уже присутствует в сегодняшнем обществе».
После издания «Тленного града» в 1993 году постоянно появлялись пиратские издания романа. Сам Цзя Пинва собрал целую коллекцию из 60 различных пиратских изданий. Писатель отмечает, что хотя большинство выступает против пиратства, не издавайся «Тленный град» таким незаконным путем, книга могла бы и не дожить до наших дней.
Презентация нового издания «трилогии Цзя Пинва» должна состояться 8 августа в литературном салоне писателя, где он будет подписывать читателям свои книги.
Переиздание «Тленного града» привлекло внимание литературных критиков. По словам Ли Цзинцзэ (李敬泽), когда перечитываешь роман шестнадцать лет спустя, Чжуан Чжиде кажется очень похожим на какого-то нашего современника. Он смахивает на лектора из популярной телепередачи по культуре «Байцзя цзянтань» (百家讲坛), который ходит вокруг да около с нимбом над головой, мастер дополнений и применения целого кладезя метафор. «Это очень образованный человек традиционного склада, он прекрасно общается с чиновниками, сочиняет стихи за вином, узнает свою судьбу у предсказателей в буддистских храмах, гоняется за удовольствиями, открывает книжную лавку – в общем, занимается чем угодно, но только не начинает свои лекции». «Тленный град» представляется Ли Цзинцзэ этакой паутиной или сетью, которая связывает вместе всевозможные общественные институты и проявления каждодневной жизни в единый роман.
По мнению Се Юшунь (谢有顺), по глубине постановки вопроса о смысле жизни «Тленный град» - наиболее глубокое и показательное произведение Цзя Пинва. Оно представляет собой контраргумент рушащимся идеалам и безысходность веры некоторых людей. Особенно выделяется его духовное предвидение, которое потрясает и сегодня. Критик считает, что хотя «Тленный град» и подвергался критике за отдельные описания сексуальных сцен, перечитывая роман более чем через десятилетие, «мы вынуждены признать, что он вывел на новую высоту поиск духовного предназначения интеллигенции и смысла ее бытия». http://culture.people.com.cn/GB/87423/9740377.html (http://culture.people.com.cn/GB/87423/9740377.html)
-
В декабре 2009 года яркой представительнице молодых китайских литераторов Янь Гэ (颜歌) исполнится всего 25. Эта хрупкая, но уверенно заявившая о себе писательница закончила аспирантуру Сычуаньского университета и занимается сравнительным литературоведением. Ее настоящее имя - Дай Юэсин (戴月行).
Восхождение к славе у нее получилось стремительным. Пишет Янь Гэ с десяти лет, публикуется с 2000 года, а уже в 2001 она оказалась в десятке лучших молодых писателей Китая. По оценке журнала «Мэнъя» (萌芽), произведением, которое получило самые восторженные отклики читателей в 2002 году, стал ее рассказ «Тихий шелест» (锦瑟). В начале 2003 года вышел первый сборник Янь Гэ «Ожерелье из Мармары» (马尔马拉的璎朵). В 2004 году газета «Яньчэн ваньбао» назвала ее в числе десяти лучших «поствосьмидесятников».
Имя Янь Гэ появляется в СМИ не так часто, как имена других писателей ее поколения. Но симпатии читателей, понявших, что эта девушка не так проста, как кажется, на ее стороне. По результатам недавнего опроса ее назвали одной из лучших наряду с Го Цзинмином и Чжан Юэжань.
(http://i25.tinypic.com/2z4wrjq.jpg)
Янь Гэ – автор романов «Твердыня» (关河) (2004), «Погожий денек» (良辰) (2005), «Описание диковинных зверей» (异兽志) (2006) http://www.lcread.com/bookPage/51637/index.html (http://www.lcread.com/bookPage/51637/index.html) , «Тайный сундучок нечисти»(妖孽派秘笈) (2006), «Майская королева» (五月女王) (2008) http://www.lcread.com/bookPage/47461/index.html (http://www.lcread.com/bookPage/47461/index.html) , сборников прозы «Ожерелье из Мармары» (马尔马拉的璎朵) (2003), «Семнадцатимесячные похороны»《十七月葬》 (2005) и «Весна в Таоюэчжэне» (桃乐镇的春天) (2007).
В какой-то мере Янь Гэ характеризуют ее литературные предпочтения. Ей нравится Фолкнер, Борхес, Калвино. В последнее время она увлеклась книгами Кавабата Ясунари. Из произведений современных мыслителей она отмечает книги немецкого писателя и переводчика, философа марксистского толка Вальтера Беньямина, а из китайских писателей она со школьных лет предпочитала Су Туна. http://www.neworiental.org/publish/portal0/tab463/info345143.htm (http://www.neworiental.org/publish/portal0/tab463/info345143.htm)
Блог Янь Гэ http://blog.sina.com.cn/yangemay (http://blog.sina.com.cn/yangemay)
-
Сегодня сообщения о переиздании «Тленного града» выходят под заголовками типа «Переизданием «Тленного града» литература возвращается литературе» (《废都》重版 让文学的归文学 ) http://www.thebeijingnews.com/comment/wenyu/1040/2009/07-30/[email protected] (http://www.thebeijingnews.com/comment/wenyu/1040/2009/07-30/[email protected])
Еще пять лет назад ситуация была иной. Ниже приводятся отрывки из беседы Цзя Пинва и критика Се Юшунь, которая вместе с предисловием автора должна была быть опубликована в так и не состоявшемся переиздании романа в 2004 году. http://www.danwei.org/extra/jia-pingwa-talks-about-the-rei.php (http://www.danwei.org/extra/jia-pingwa-talks-about-the-rei.php)
Вспоминая «Тленный град»
Се Юшунь: Прошло более десяти лет, и мы можем с уверенностью сказать, что все, что происходило вокруг «Тленного града» стало важным событием в истории литературы, и не только из-за споров о самом произведении, но и, что более критично, из-за целого ряда поднятых благодаря ему вопросов. Это и пиратство, и критика, и паблисити вместе с активной рекламой, и вопрос защиты прав и интересов авторов.
Цзя Пинва: Да, «Тленный град» с нами уже больше десяти лет. Действительно, книга вызвала множество споров в литературных кругах. Споров такого масштаба не было, пожалуй, с 1949 года. Книга много чего всколыхнула и в обществе, и, конечно, стала величайшим несчастьем для меня лично. Пиратские издания беспрестанно выходили в течение всего прошедшего десятилетия. Не было конца ни пиратству, ни спорам, ни критике. «Тленный град» был напечатан в двух типографиях одновременно – 250 000 экземпляров в одной, 200 000 – в другой, и общий тираж официального издания составил почти 500 000 экземпляров. Когда издатель обнаружил, что не сможет издавать книгу дальше, он продал набор шести или семи издательствам, которые получили право на допечатки. Они начали с тиражей по 100 000 экземпляров каждое. Таким образом, тираж официального и полуофициальных изданий составил более миллиона. Потом все это вышло из-под контроля, пираты активизировались по всей стране, и за два года, по подсчетам одного специалиста в книгоиздании, официально, полуофициально и по-пиратски всего было издано 12 миллионов экземпляров.
Се Юшунь: «Тленный град» - это классический пример для века средств массовой информации. По мере распространения книги СМИ, издатели, критики, пираты и народная молва объединились в одну странную смесь, чтобы сотворить грандиозное мифологическое событие. Я всегда считала, что «Тленный град» важен не только как литературное произведение, но и как небольшая веха в истории распространения культуры.
Цзя Пинва: У книг, как и у людей, своя судьба. Сначала после публикации «Тленного града» отклик критики был в основном положительным, но позже ветер стал дуть в другую сторону, и хотя одни сохранили свое первоначальное мнение, другие просто замолчали, а иные полностью переменили его.
Се Юшунь: В основном споры вокруг «Тленного града» вызывали описания сексуальных сцен. Другой причиной был ваш фокус с надписями в скобках – «столько-то слов удалено». Хотелось бы воспользоваться этой возможностью и попросить рассказать нам, действительно ли эти слова были удалены или это лишь издательская позиция, и эти слова никогда и не были написаны? Теперь, когда прошло уже больше десяти лет, можете ли вы, наконец, сказать, как было на самом деле?
Цзя Пинва: Да, я писал о сексе. Почему о сексе? Отчасти потому, что этого требовало создание образа героя: выход для себя Чжуан Чжиде искал в женщинах. А если опустить литературную сторону вопроса, потому, что все 400 000 иероглифов романа рассказывают о повседневной жизни. Когда я писал о еде, я мог написать четыре-пять страниц, три-четыре страницы я могу написать о том, как пьют чай. Я писал обо всем, что происходит в течение дня, и поэтому никак не мог не написать о том, что происходит ночью, а это значит, что не затронуть секс было нельзя. Описывая секс, я начинал писать, но не распространялся об этом, потому что, как вы понимаете, приходилось учитывать ситуацию в стране. Так что я думал, мол, напишу немного, и этого будет достаточно. А вместо того, что не написал, поставил скобки. Когда я потом передал рукопись издателю, они изъяли дополнительные куски. Так что количество иероглифов, указанных в скобках, как изъятые, уже на самом деле не очень точное. За эти десять лет многие задавали мне этот вопрос, и теперь я дал правдивый ответ.
Се Юшунь: Думаю, что при этом переиздании «Тленного града» таких же споров вокруг секса уже не будет. Это говорит о том, что китайское общество действительно стало свидетелем больших перемен.
-
В начале июля 2009 года вышла третья часть полуавтобиографического романа молодого китайского писателя Сунь Жуя (孙睿) «Прожитое начерно» (草样年华), рассказывающем о чувствах, делах и устремлениях молодых людей, только вступающих в жизнь. http://book.ce.cn/zzdt/200907/03/t20090703_19452673.shtml (http://book.ce.cn/zzdt/200907/03/t20090703_19452673.shtml) Предыдущие две части опубликованы в 2004 и 2005 годах.
(http://i32.tinypic.com/abm80k.jpg)
Критики отмечают его бойкое перо, свободный, сдобренный юмором и остротами стиль в традиционном духе авторов-пекинцев и то, что по сравнению с Го Цзинмином и другими молодыми авторами его произведения выгодно отличаются наполненностью. В его прозе есть юмор в духе Ван Шо, но более прямолинейный, присутствует мудрость и проницательность Ван Сяобо, но без присущего Ван Сяобо блеска. http://book.kanunu.cn/html/2007/0115/4827.html (http://book.kanunu.cn/html/2007/0115/4827.html)
В романе «Поди пойми эту жизнь»(活不明白) (2004) герой безуспешно пытается разобраться в жизни, которая, как и любовь, и его собственное будущее остается непонятной. Характерны названия глав: «Выпускаюсь», «Влюбляюсь», «Попадаю в переплет», «Бездельничаю», «Работаю», «Увольняюсь», «Уезжаю за границу», «Встречаю Новый год», «Развожусь», «Нахожу работу», «Неожиданная встреча», «Прощаюсь». http://book.qq.com/zt/2004/hbmb/index.htm (http://book.qq.com/zt/2004/hbmb/index.htm)
Среди других произведений молодого писателя - роман «Я – твой сын» (我是你儿子) (2008) и сборник рассказов «Семь пятниц на неделе» (朝三暮四) (2006) http://book.kanunu.cn/html/2006/0623/4006.html (http://book.kanunu.cn/html/2006/0623/4006.html)
В мае 2008 года вышел первый выпуск юмористического журнала «Доу» (逗) , созданного Сунь Жуем вместе с единомышленниками. В нем, помимо прочего Сунь Жуй так отзывается о «Тленном граде» Цзя Пинва:
«Я всегда считал, что главный герой книги, Чжуан Чжиде – проныра, который соблазняет чужих жен и даже якшается с няньками и проститутками, а в самой книге лишь рассказывается об одном мужчине и бесчисленных женщинах. Теперь, четырнадцать лет спустя, я, наконец, понимаю, что Чжуан Чжиде – на самом деле человек, не лишенный переживаний, писатель с широким кругозором. При первом чтении я видел лишь секс, а читая роман теперь, я вижу и человечность, и изысканность и любовь».
«Для нашего поколения Цзя Пинва – это Саймон Ям (任达华) или Вероника Ип (葉玉卿) литературного мира: какие бы книги он ни написал, его всегда будут помнить как автора «Тленного града» - книги, задевшей самые тайные струны наших сердец». http://www.danwei.org/magazines/sun_rui_funny_magazine.php (http://www.danwei.org/magazines/sun_rui_funny_magazine.php)
О себе 28-летний Сунь Жуй (孙睿) пишет без ложной скромности. «В 1997 году в Китае произошли два события: первое - возвращен Гонконг; второе - Сунь Жуй поступил в университет». http://baike.baidu.com/view/243500.htm (http://baike.baidu.com/view/243500.htm) .
Любимая книга Сунь Жуя – «Острие бритвы» (刀锋) Моэма (毛姆).
В последние годы Сунь Жуй поступал в аспирантуру, учился, снимал кино, организовывал журнал, и от всего этого у читателей складывалось впечатление, что творчество у него не на первом месте. «Мне очень много чего интересно, - объясняет Сунь Жуй, - вот и хочу все попробовать». http://book.ce.cn/zzdt/200907/03/t20090703_19452673.shtml (http://book.ce.cn/zzdt/200907/03/t20090703_19452673.shtml)
-
Имя писателя Чэнь Сиво (陈希我) замелькало в СМИ после того, как на фучжоусской таможне были конфискованы, как порнографическая литература, двенадцать авторских экземпляров сборника его повестей и рассказов «Книга нарушений» (冒犯书) (2007), вышедшего на Тайване. В Китае сборник вышел в том же 2007 году без рассказа «Пристанище» (遮蔽) (2004), который появился ранее в сети под названием «Я люблю маму» и был включен лишь в тайваньское издание.
http://www.danwei.org/books/customs_protects_fujian_author.php. (http://www.danwei.org/books/customs_protects_fujian_author.php.)
(http://i30.tinypic.com/x6mycn.jpg)
Родившийся в 1960-е годы Чэнь Сиво - выпускник Фуцзяньского педагогического университета, магистр сравнительного литературоведения и мировой литературы. В 1980-х он уехал учиться в Японию, в 90-х вернулся и начал писать. Был учителем, журнальным редактором, работал в баре, ночном клубе, казино.
Судя по единственному доступному в сети тексту «Пристанища» ( http://www.dongyangjing.com/disp1.cgi?zno=10031&&kno=001&&no=0024 (http://www.dongyangjing.com/disp1.cgi?zno=10031&&kno=001&&no=0024) ), этот рассказ о непростых отношениях живущих вместе матери и сына-инвалида вряд ли можно назвать порнографическим. В других произведениях сборника – «В лунном свете» (晒月亮), «Мне больно» (我疼),«Мужчина с ножом» (带刀的男人) – писатель сосредоточен на психологических нюансах душевных переживаний героев и не останавливается перед довольно натуралистическими описаниями, в том числе, их интимной жизни.
В аннотации к сборнику «Книга нарушений» отмечается, что «своим хлестким пером Чэнь Сиво продолжает нарушать наши привычные жизненные представления в стремлении понять значение в нашей жизни плотского начала, раскрыть глубину душевных страданий, дать реальную картину бытия. Девять повествований больше смахивают на девять кругов ада. Подобно Данте, писатель ведет за собой все дальше, и страх, охватывающий читателя становится все более невыносимым. В то же время с каждым кругом он приближает читателя к действительности, увлекая его по ступеням, ведущим в рай. Чтобы добраться до рая, необходимо мужество, поэтому в начале каждого раздела Чэнь Сиво обращается к читателю с вопросом: выбор за тобой, читатель – ты можешь и закрыть эту книгу, а может, ты на самом деле хочешь читать дальше?» http://www.douban.com/subject/1979111/ (http://www.douban.com/subject/1979111/)
Сборники прозы Чэнь Сиво, а также сборники очерков и эссе, такие как «Что на деле представляет собой наша литература» (我们的文学真缺什么) и «О чем сожалею» (我的后悔录), отличает крайний пессимизм, замешанный на философии экзистенциализма в духе Сартра. Наиболее известный роман писателя - «Раздражение» (抓痒) - рассказывает о разбогатевшей, но потерявшей любовь и душевный покой супружеской паре. Роман переведен на французский язык. http://www.aujourdhuilachine.com/actualites-chine-irritation-la-nouvelle-classe-moyenne-chinoise-selon-chen-xiwo-11602.asp?1=1 (http://www.aujourdhuilachine.com/actualites-chine-irritation-la-nouvelle-classe-moyenne-chinoise-selon-chen-xiwo-11602.asp?1=1)
В апреле 2009 года вышел новый роман Чэнь Сиво «Веяние времени» (大势). Противостояние живущих в Японии тирана-отца и его дочери, которой нравится японец, заканчивается трагически: дочь убивает отца. Роман затрагивает не только тему традиционной китайской семьи, но и китайский национализм и историческую память в рамках китайско-японских отношений. Как выразился редактор книги, в этом романе у Чэнь Сиво нарушений еще больше, чем в «Книге нарушений». http://www.douban.com/review/2040299/ (http://www.douban.com/review/2040299/)
Еще в 2005 году критик Ли Цзинцзэ признался, что лишь после знакомства с прозой Чэнь Сиво проникся тем, насколько слабы плоть и дух. «В прозе Чэнь Сиво кроется некий «судья», - подчеркивает он. – Он не из придуманного или исповедуемого «рая», исполнено противоречий и то, что он хочет сказать миру: он то грозен, то зловреден, то излагает ясно, то вводит в заблуждение, он и пробуждает от галлюцинаций, и спасает тех, кто оставил поиски, и в то же время толкает в бездну отчаяния. http://book.sina.com.cn/1109820048_zhuayang/2005-03-04/3/171104.shtml (http://book.sina.com.cn/1109820048_zhuayang/2005-03-04/3/171104.shtml)
-
yeguofu, спасибо!
-
По сообщению Агентства Франс Пресс, французский режиссер Жан-Жак Анно (Jean-Jacques Annaud) рассказал о планах осуществить экранизацию бестселлера «Волчий тотем». Это станет его первым проектом в огромной азиатской стране. http://www.google.com/hostednews/afp/article/ALeqM5jI1eJ_tOh6PN6ztbLWbApAPy5Zcg (http://www.google.com/hostednews/afp/article/ALeqM5jI1eJ_tOh6PN6ztbLWbApAPy5Zcg)
Анно, известный по таким фильмам, как «Два брата», «Медведь» и «Имя розы», только что вернулся из Внутренней Монголии и МНР, где он вместе с автором книги Цзян Жуном подбирал съемочные площадки.
«Меня заинтересовали отношения между людьми и животными, которые так превосходно описаны в этой книге, - сказал Анно. – Это история о молодом человеке, который открывает для себя цивилизацию, а это тема многих моих фильмов».
Роман имел колоссальный успех в Китае. С 2004 года только официально распродано более 2,6 миллиона экземпляров. Общий тираж пиратских изданий - более 17 миллионов.
По словам Анно, с предложением принять участие в этом проекте к нему обратилась пекинская киностудия «Запретный город». Он только приступил к написанию сценария и надеется начать съемки в 2011 году. «Написать этот сценарий – дело непростое, - признается он. – Мне понадобится по меньшей мере шесть месяцев».
Французский режиссер сказал, что надеется работать в Китае и что критика, которой он подвергался со стороны китайских властей за «Семь лет в Тибете», в котором дан привлекательный образ Далай-ламы, уже в прошлом.
«Я сразу сказал им, что тот фильм снимал именно я, но они заявили, что ситуация изменилась и люди относятся ко всему уже по-другому».
-
В одной только Франции можно назвать, по крайней мере, два издательства, которые специализируются на издании литературы стран Дальнего Востока и юго-восточной Азии.
«Азия достаточно велика, чтобы заниматься только ею» (l’Asie est suffisamment vaste pour qu’on ne s’occupe que d’elle) – считает французский издатель Филипп Пикье ( http://www.aujourdhuilacoree.com/actualites-coree-philippe-picquier-un-editeur-qui-fait-decouvrir-l-asie-au-public-francais-1502.asp?1=1 (http://www.aujourdhuilacoree.com/actualites-coree-philippe-picquier-un-editeur-qui-fait-decouvrir-l-asie-au-public-francais-1502.asp?1=1) ).
Начиная с 1986 года в его издательстве (Editions Philippe Picquier) выходят книги, посвященные Китаю, Корее, Японии, Индии, Пакистану, а также странам Юго-Восточной Азии, в том числе, переводы ведущих писателей этих стран – классиков, представителей новой и современной литературы, а также эссе, книги по искусству, кулинарии, путешествиям, а теперь и книги для детей. На сегодняшний день издательство выпустило уже 700 названий. http://www.editions-picquier.fr/ (http://www.editions-picquier.fr/)
В издательстве вышли книги Би Фэйюя, Гэ Фэя, Мо Яня, Ван Аньи, Ван Гана, Янь Лянькэ, Янь Личуань, Фан Фан, Ван Шо, Е Чжаояня, Юй Хуа, Чжан Чэнчжи.
Издательство упоминается в разделе литературы и переводов на сайте ЮНЕСКО http://portal.unesco.org/culture/en/ev.php-URL_ID=18378&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html (http://portal.unesco.org/culture/en/ev.php-URL_ID=18378&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html)
С 1994 года произведения современной китайской литературы публикует также издательство «Блё де Шин» (Editions Bleu de Chine) http://www.bleudechine.fr/ (http://www.bleudechine.fr/) .
Среди его изданий произведения таких современных китайских авторов как А Лай, Ван Аньи, Ван Мэн, Е Чжаоянь, Лю Синьу, Лю Чжэньюнь, Те Нин, Фэн Цзицай, Цань Сюэ, Чжан Айлин, Чжан Канкан, Чжан Чэнчжи, Чи Цзяцзянь.
-
Писатель Фань Вэнь (范稳) родился в 1962 году в провинции Сычуань. В 1985 году закончил факультет китайского языка Юго-Западного педагогического университета в Чунцине. В том же году стал работать в Юньнаньском провинциальном комитете землеустройства и горного дела. В 1980-е годы начал литературную деятельность. На сегодняшний день он - автор повестей и романов общим объемом более 4 миллионов знаков.
(http://i32.tinypic.com/34rdhc3.jpg)
На сайте Брюса Хьюмса, взявшего у автора интервью, роман Фань Вэня «Великий край гармонии» (水乳大地) (2004) характеризуется, как «рассказ о многонациональном поселении в ущелье Ланьцанцзян (澜沧江) – воротах в Тибет, – где разворачивается борьба между надменными французскими католическими миссионерами, несведущими чиновниками-ханьцами и их солдатами-мародерами, народом наси (纳西族) , которые исповедуют веру дунба (东巴教) и превосходящих всех числом тибетцами.
Роман охватывает большую часть ХХ столетия, повествование перескакивает из одного десятилетия в другое, что дает представление о присущем тибетцам нелинейном чувстве времени. Создается впечатление, что воображение Фань Вэня чуть ли не берет верх над ним самим, когда “живые будды” левитируют, шаманы взывают к духам о помощи в битве, а коммунисты-чиновники сожалеют о тех временах, когда они были хунвэйбинами, но его рассказ твердо основан на цветастой местной истории. Историческая проза с добавлением увлекательного “сверхъестественного реализма”, если угодно». http://www.bruce-humes.com/?p=841#more-841 (http://www.bruce-humes.com/?p=841#more-841)
(http://i29.tinypic.com/jzbqfn.jpg)
«Великий край гармонии» - часть трилогии Фань Вэня, в которую входят также роман «Великий край милосердия» (悲悯大地) (2006) и вышедший в 2009 году роман «Гимн славы великому краю» (大地雅歌).
Блог Фань Вэня http://blog.sina.com.cn/fanwen (http://blog.sina.com.cn/fanwen)
-
Интервью с Фань Вэнем ( http://www.bruce-humes.com/?p=841#more-841 (http://www.bruce-humes.com/?p=841#more-841) ). Приводится с сокращениями.
(http://i28.tinypic.com/1ihcsh.jpg)
Вопрос: Почему местом действия романа вы выбрали район на границе между провинцией Юннань и Тибетом?
Ответ: В этом районе живут не только тибетцы, а еще несколько различных этнических групп. Здесь есть и ханьцы и другие меньшинства, такие как наси, и (彝族) и лису (傈僳族). Каждая этническая группа обладает своей уникальной культурой. Происходящий между этими культурами и системами верований процесс взаимодействия и смешения составляет живую красочную картину человеческих качеств.
Для меня описывать это взаимодействие – и коллизии – различных культур – манящее и увлекательное занятие. А конфликты из-за различий в культуре и верованиях на самом деле имели место, как, например, войны между наси и тибетцами, тибетцами и ханьцами.
Когда на эту землю был привнесен католицизм, между ним и тибетским буддизмом обнаружились непримиримые противоречия. Даже сегодня можно найти могилы миссионеров. В местных анналах фигурируют религиозные споры, а документы, имеющиеся в миссионерских обществах, содержат рассказы о проповедниках, отдавших жизнь за веру. В 1949 году был убит падре Морис Торне, гражданин Швейцарии, которого впоследствии Ватикан причислил к лику святых мучеников.
К этому району на границе между Тибетом и провинцией Юннань я отношусь как к своему творческому раю, где получаю всевозможное вдохновение. Можете считать это велением Божиим, меня можно рассматривать и как писателя, покоренного определенной духовностью – культурами и верованиями живущих в этом краю людей. Я – крещеный католик. Обнаружив в 1999 году в ущелье Ланьцанцзян одинокую могилу падре Мориса Торне, я осознал, что нашел свое призвание, посланное свыше.
Вопрос: Роман полон подробностей о религиях и обычаях этнических тибетцев и наси. Как вы накопили столько знаний об этих двух народах?
Ответ: Приняв решение написать «Край полной гармонии», я пришел к пониманию того, какие для этого нужны приготовления. Во-первых, я должен был ознакомиться с общественными обычаями и ежедневной жизнью тибетцев и наси или, как вы выразились, накопить знания о них. Я провел более двух лет в тибетском регионе, год работал там и подружился со многими самыми разными тибетцами, жителями тамошних деревень.
Самый непосредственный способ общения с ними – выпивка. После нескольких рюмок они расскажут все, что у них на уме, будут относиться к вам, как к дорогому другу. Раньше я пил очень редко, а вот для этой цели напивался не знаю сколько раз.
Другой способ познания – через письменные свидетельства. Я прочел все книги по истории тибетцев и наси, какие только смог достать. Много читал о религии – о тибетском буддизме, шаманизме донба и католицизме, мемуары иностранных миссионеров. К счастью, в Китае сейчас немало материалов на подобные темы.
Больше десяти лет я путешествовал, читал и писал. Прочел более десяти миллионов слов на эту тему, просмотрел более десяти тысяч фотографий. В Китае немало научных работ, связанных с Тибетом, но у меня создалось впечатление, что у некоторых западных тибетологов более глубокие исследования по культуре, потому что для них не существовало каких-либо табу.
Вопрос: Как надо понимать название романа?
Ответ: Иероглифы «шуй» и «жу» (水乳) взяты из выражения 水乳交融, "смесь воды и молока". Это метафора абсолютной близости или полной гармонии. Край, который я описываю в романе – это вселенная, где сосуществуют различные народы, верования и культуры. Было время, когда они не уживались вместе, относились друг к другу с подозрением. Они боролись друг с другом, воевали и убивали, и немало людей положили жизнь во имя веры. То было состояние дисгармонии.
С развитием человеческого общества люди научились уважать верования и культуру друг друга, научились взаимоуважению и мирному сосуществованию. Тут и элементы политики, мудрости этнических групп и религиозное просветление. Этим названием я надеюсь дать читателю некий идеал, некий рай, в котором различные верования, культуры и народы исполнены взаимного уважения и признания, и где можно найти путь к мирному развитию.
Вопрос: Один китайский книжный обозреватель проводит параллель между романом «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса и «Краем полной гармонии». Согласны ли вы с тем, что ваш роман причисляют к жанру «магического реализма»?
Ответ: Нужно признать, что влияние «магического реализма» Маркеса испытали на себе все китайские писатели моего поколения. Но я считаю, что мое произведение написано не совсем в таком стиле; скорее оно ближе к «сверхъестественному реализму». Дело в том, что «магический реализм» коренится в земле Латинской Америки, в то время как Тибет – среда, где все смешано – священные духи и реальность. В сердце Тибета каждая покрытая снегом вершина – это священная гора и каждое озеро – священное озеро. У каждого своя история и своя легенда.
Вопрос: Эта «гармония», которую вы рисуете в романе - возможна ли она в Тибете XXI века? Действительно ли местные жители с таким энтузиазмом относятся к осуществляемой властями «свободе вероисповедания»? Существует ли сходство межэтнических отношений, описанных в книге, с теми, что имеют место на самом деле?
Ответ: Эта книга – попытка нарисовать идеальное общество, которое развивается от «дисгармонии» к «гармонии». Можно сказать, что эта «гармония» существует и в реальной жизни. В одной деревне живут люди, исповедующие и буддизм, и католицизм, даже в рамках одной семьи. То, что я написал, не выдумано. В прошлом люди действительно сражались и убивали, чтобы защитить свою веру. Сейчас, по крайней мере, таких трагедий не происходит.
Что касается проводимой компартией политики «свободы вероисповедания», я рассматриваю ее как некую условную свободу. Условия диктуются властями. Кое в чем эти условия слишком строги. Власти пытаются воздействовать на веру других или даже контролировать ее со своей, политической точки зрения, но зачастую происходит обратный процесс.
Вера людей существовала еще до появления компартии и не имеет отношения к ее политике. Но из-за своих верований им пришлось пройти тяжелые испытания, будь то в правление династии Цин, во время Китайской Республики или при коммунистах.
Как писатель, я люблю мир, выступаю против насилия и надеюсь, что различные культуры и верования могут взаимодействовать и сосуществовать в гармонии. Давать людям видение идеального мира – разве не для этого существует литература?
Перевод И. Егорова
-
Блестящая информация! Спасибо. Мне показалось гораздо интереснее читать мнение и точку зрения писателя, чем информацию о вновь вышедших книгах. Это конечно, строго субъективнно. Сверхъестественный реализм" - как ёмко! Сразу хочется прочитать. Я рад, что литература жива ещё. Неужели есть ещё писатели, которые долго изучают вопрос, едут, живут бок о бок, беседуют с людьми? Прежде, чем написать, глубоко вживаются в атмосферу. Жаль что это не в России. Чесслово окрыляет.
-
Топ 30 бестселлеров художественной литературы в Китае в июле 2009 года ( http://www.cptoday.com.cn/News/2009-08-17/4433.html (http://www.cptoday.com.cn/News/2009-08-17/4433.html) )
В первой десятке – любовный роман Чжан Айлин (张爱玲) «Маленький союз» (小团圆); «Записки грабителя могил» (盗墓笔记) автора под псевдонимом Наньпай Саньшу (南派三叔); четыре «вампирских» романа американки Стефани Мейер – «Сумерки», «Рассвет», «Новолуние» и «Затмение»; лидер прошлого года роман Го Цзинмина (郭敬明) «Когда все было маленьким (小时代); седьмая книга эпопеи «Код потаенной земли» (藏地密码) Хэ Ма (何马); роман «Карьера Ду Лала» (杜拉拉升职) Ли Кэ (李可) о выживании в офисе филиала мультинациональной компании и роман молодой писательницы Ди Ань (笛安) «Си Цзюэ» (西决) о жизни подростка в современном городе.
Среди остальных двадцати бестселлеров уверенно лидирует Го Цзинмин с еще тремя романами и сборником молодых авторов под его редакцией. «Волчий тотем» Цзян Жуна занимает 12-е место, на 19-м – Хань Хань (韩寒) с романом «Его страна» (他的国), на 28-м - Сунь Жуй (孙睿) с третьей частью романа «Прожитое начерно» (草样年华).
Из переводных авторов в списке фигурируют Халед Хоссейни («Бегущий за ветром»), Милан Кундера («Невыносимая легкость бытия»), Дэн Браун («Код да Винчи») и Паоло Коэльо («Алхимик»).
15-е место – за «Троецарствием» Ло Гуаньчжуна, присутствуют – правда, в самом конце списка – «Рикша» (骆驼祥子) Лао Шэ (老舍) и «Осажденная крепость» (围城) Цянь Чжуншу (钱钟书).
-
yeguofu, спасибо огромное! Спасибо, что упомянули моего любимого Фань Вэня! Я его считаю очень серьезным писателем. А никто больше его вроде и не знает. И в сети о нем мало информации. А интересно, переводили его на английский? Года 2 назад искала информацию, вроде - нет. У каждого, конечно, свое мнение о том, что есть настоящая литература. Для меня это текст, после прочтения которого хочется жить дальше. Проза Фань Вэня - именно такая литература.
И вообще, давно хотела сказать, что Вы делаете Очень Хорошее Дело. Знакомите нас с общим литературным фоном Китая. Это ведь бесценая информация для многих, кто хочет просто познакомиться с СОВРЕМЕННОЙ китайской литературой, выбрать своего писателя, переводить. Вы за целый институт работаете. Надолго ли Вас хватит?
Уддачи Вам, и еще раз спасибо!
-
Спасибо всем, кто выражает свою благодарность. Не сомневаюсь, что интерес к современной китайской литературе будет неуклонно расти, а это позволит поднять на новый уровень взаимопонимание между нашими народами.
lena-fanyi, информации о Фань Вэне действительно не много. Права на английский перевод романа "Великий край гармонии" вроде бы пока остаются невостребованными. А вот на французский его переводят, и он должен выйти в издательстве Галлимар (Editions Gallimard).
А насколько хватит сил - это уж, как Бог даст. Dum spiro spero ("пока живу, надеюсь"), как говорили древние. :)
-
Материал, посвященный выходу на французском языке романа Мо Яня «Суровый закон кармы». http://www.rue89.com/chinatown/2009/08/30/lecrivain-mo-yan-revisite-lhistoire-de-la-chine-populaire-en-se-reincarnant (http://www.rue89.com/chinatown/2009/08/30/lecrivain-mo-yan-revisite-lhistoire-de-la-chine-populaire-en-se-reincarnant) Приводится с сокращениями.
Перерождения позволяют писателю Мо Яню представить историю народного Китая в ином свете
(http://i31.tinypic.com/25oz2wz.jpg)
Мо Янь и Шанталь Чэнь-Андро (Chantal Chen-Andro), переводчица романа на французский язык
Появление каждого романа китайского писателя Мо Яня становится событием. Не исключение и роман «Суровый закон кармы» (生死疲劳), в котором вслед за целым рядом перерождений в животных увлеченный читатель прослеживает все последние шестьдесят лет китайской истории.
Два главных героя книги – землевладелец и помещик Симэнь Нао и Лань Лянь, принятый им в семью ребенок, который стал у него батраком. Все существование определяется законом кармы, это счет, по которому мы платим за наши прошлые деяния.
С перерождением последствия этих поступков переносятся на последующие жизни каждого в бесконечном цикле сансары. Мо Янь так рассказывает об отправной идее романа:
«Идею романа мне подала увиденная при посещении одного из храмов на северо-востоке Пекина, Чэндэ, настенная фреска, на которой изображено перевоплощение в различных животных.
Лань Лянь, крестьянин из моей деревни Гаоми, который единственный отказался вступить в коллективное хозяйство, существовал на самом деле».
Землевладелец Симэнь Нао убит в 1950 году во время аграрной реформы, объявленной Мао Цзэдуном вскоре после провозглашения Китайской Народной Республики. Свою историю он рассказывает Владыке Ада, который, впечатленный списком его деяний на пользу деревни и крестьян, позволяет ему переродиться ослом, буйволом, свиньей, собакой, обезьяной и, наконец, ребенком в первый день нового тысячелетия…
Повествование в романе ведется от лица животных, а также от лица ребенка, что не редкость у данного автора, и, наконец, от лица одного из героев романа – самого писателя Мо Яня. Персонаж Мо Янь появляется в романе довольно часто и иногда в смешном свете:
«Он поразительно уродлив, ведет себя очень странно, часто рассказывает истории, засыпая на ходу, позорище всенародное».
Восхитительная самоирония проявляется в его рассказе о себе от лица свиньи:
«Мо Янь продолжает настаивать на своем крестьянском происхождении, он тратит время на то, чтобы писать в Международный олимпийский комитет, чтобы в программу олимпийских игр добавили соревнования по окучиванию, тогда бы и он записался…».
Как один из персонажей, Мо Янь присутствует и в другом великолепном романе – «Страна вина», но в «Суровом законе кармы» он играет особенно важную роль, особенно к концу книги, когда он защищает Лань Цзефана, сына Лань Ляня.
Построение книги очень незамысловатое:
«Да, верно, это далеко не модернизм, как, например, в «Тринадцати прыжках», но это не значит, что я собираюсь и дальше продолжать в таком простецком духе, в следующих романах все будет по-другому».
В романе прослеживается традиция великих классических романов, таких как «Путешествие на Запад». Буйвол умеет стоять на передних ногах, а свинья – залезать на дерево, но все это настолько сливается с реальностью, что в виртуозно написанном эпическом повествовании может идти речь о приготовлении лепешек.
Как это часто бывает у Мо Яня, гротеск может носить скатологический характер: когда значок с изображением Мао случайно падает в уборную, его злосчастный владелец лишается своего поста!
Настоящим сюжетом романа являются преобразования его деревни Гаоми и исторические потрясения последних пятидесяти лет. Буддизм лишь предлог:
«Я почитаю религию буддизма, но не исповедую ее. В Гаоми когда-то были храмы, которые давно разрушены, но буддизм живет в сердце каждого. Безграмотные крестьяне никогда не читали сутр, но верят, особенно старики, в перерождение».
В Китае опубликовано не так много романов, где большинство отрицательных героев составляют местные начальники или члены партии. Мо Янь не совсем с этим согласен:
«Нет, у одного из героев, Хун Тайюэ, есть и положительные черты. Он не соглашается с тем, что партия отступает от политики Мао Цзэдуна. Он и Лань Лянь отличаются твердыми убеждениями, и характер у них один: Лань Лянь остается на своем клочке земли, отказываясь передать его в народную коммуну, а Хун Тайюэ остается верен своим убеждениям. Это две стороны одной медали».
Во время «большого скачка» (1958-1961) не умирает от голода лишь независимый фермер Лань Лянь, но члены народной коммуны растаскивают у него запасы семян и съедают его осла.
Вот как звучат у Мо Яня лозунги времен «культурной революции», приспособленные к выращиванию в коммуне свиней: «…поможем делу мировой революции, каждая свинья – это снаряд, выпущенный по империалистам, ревизионистам и контрреволюционерам».
С другой стороны, чувствуется, что о современном периоде Мо Янь пишет уже не с такой легкостью. Он лучше чувствует себя в своей деревушке Гаоми со своими воспоминаниями, поэтому последние главы романа не такие законченные, немного смазанные. Однако роман объемом более 700 страниц написан за 43 дня, и как говорит сам Мо Янь, «некоторые проводят за написанием одной книги десять лет, но это не гарантия того, что книга получится хорошей».
Перевод И.Егорова
-
Подобно Рубенсу, писатель Мо Янь – большой любитель писать автопортреты. Изображает он себя и в юные годы, как например, в романе «Суровый закон кармы», и уже в солидном возрасте. Вот какой автопортрет получился у него в романе «Страна вина» - с едкой иронией и юмором:
Писатель Мо Янь, человек средних лет, полный, с жидкими волосенками, глазами-щелочками и перекошенным ртом - возлежит в сравнительном комфорте жесткого лежачего места – если сравнивать с жестким сидячим, - и сна у него ни в одном глазу. В составе включили ночной режим освещения, лампочка над головой погасла, и только напольные лампы мерцают слабым желтоватым светом. Между мной и этим Мо Янем немало общего, но и противоречий хватает. Я вроде рака-отшельника, а Мо Янь – раковина, которую я занимаю. Мо Янь – шляпа, что защищает меня от ветра и дождя, собачья шкура, которую я накидываю, чтобы не продуло холодным зимним ветром, маска, которую надеваю, чтобы соблазнять девиц из приличных семей. Иногда кажется, что этот Мо Янь для меня – тяжкое бремя, но от него никуда не деться, как раку-отшельнику не избавиться от своей раковины. Удается это лишь в темноте, да и то ненадолго. Вижу, как он мягко растекается по узкому спальному месту, как беспрестанно ворочается туда-сюда на крохотной подушке его большая голова: за долгие годы писательского труда шейные позвонки окостенели, застыли и онемели, и шея поворачивается с трудом. Просто тошнит от этого Мо Яня, что правда то правда. А в голове у него сейчас, ну какая только дичь не крутится: обезьяны, делающие вино и зачерпывающие лунный свет; следователь, схватившийся с карликом; ласточки-салаганы, строящие гнезда из собственной слюны; карлик, приплясывающий на животе красивой женщины; доктор виноведения, амурничающий с собственной тещей; женщина-репортер, снимающая на видео приготовление блюда из младенца; гонорары за рукописи, поездки за границу; ругательства всякие… Никак в толк не возьму: ну какое удовольствие, когда голова у тебя захламлена такой ерундой?
- В Цзюго приехали, Цзюго! – Покачиваясь и постукивая о ладошку компостером, показалась маленькая тощая проводница. – Цзюго, кто еще не получил билеты, быстренько давайте.
В один миг сливаюсь с Мо Янем, он садится на своей средней полке, я, соответственно, тоже. Живот начинает пучить, шею не повернуть, свободно дышать уже не могу, и привкус во рту жуткий. Ну и грязнуля этот Мо Янь, ни в одну глотку не полезет. Вижу, как он достает жетон из своего серого пиджака, который носит уже не знаю сколько лет, получает билет, потом неуклюже спрыгивает со своей средней полки и начинает нашаривать своими невыносимо вонючими ногами, похожими на раков-отшельников, ищущих свои раковины, свои невыносимо вонючие туфли. Пару раз кашляет, торопливо заворачивает грязную кружку для воды в засаленное махровое полотенце, которым вытирает и лицо, и ноги, засовывает ее в серую дорожную сумку, потом тупо сидит несколько минут, уставившись на волосы похрапывающей на нижней полке женщины-агента по продажам с фармацевтической фабрики, наконец, встает и, пошатываясь, бредет к выходу из вагона.
Перевод И.Егорова
-
Заранее прошу прощения, если нарушаю какое-то из правил форума. Дело в том, что у меня дипломная работа была по писателям-поствосьмидесятникам (80-后), и я переводил некоторые саньвэни (散文) писателей Хань Ханя (韩寒) и писательницы Чжан Юэжань (张悦然). Если это не запрещено правилами сайта, то я мог бы выложить свои переводы.
-
Было бы очень замечательно!
Размещайте здесь, а мы потом перенесем в отдельную тему.
-
Снобы, умрите первыми (高贵的请先死去)
(примечание: рассказ писательницы Чжан Юэжань, которая в первую очередь известна в Интернет кругах. Чжан Сяотянь - один из Интернет псевдонимов Чжан Юэжань)
Чжан Сяотяо пила кофе в местечке под названием "Кофейное зёрнышко и чайный лист". Кофе был слишком сладкий - она не успела добежать до уборной, как её вырвало.
В кофейне играла песня Нико, насколько могла различить бежавшая в туалет Чжан Сяотяо. Сяотяо вспомнила, что, говоря о Нико, Сяо Фусин в своих "Заметках о музыке" писал, что если женщина наделена от природы одной лишь красотой, или же одним только талантом, то может быть счастливой, однако если одна женщина обладает и красотой и талантом, то ей на роду написано быть несчастной. Чжан Сяотяо была абсолютно согласна с этим высказыванием, что однако не смогло повлиять на мечту, которую она лелеяла с детства, о том, чтобы стать красивой и талантливой девушкой - иными словами, она всегда стремилась к тому, чтобы быть обречённой на несчастья.
На её руке 4 сигаретных ожога. В который раз она упоминает эти ожоги? Она становится как тётушка Сянлинь, постоянно рассказывая о своих ожогах, поскольку это была первая предпринятая ею попытка нанесения себе увечий; до этого она всё никак не решалась на подобный поступок; ей не хотелось портить свою внешность, и в то же время она боялась боли. А потом она всё-таки сделала это. "Четыре дырки! - говорила она встреченным в сети людям. - Я прожгла четыре дырки!" Пользователь с ником Bosnia сказал: "о, чёрт! могли ведь и шрамы остаться!" Сердце Сяотяо взволнованно заколотилось, но она лишь сказала в ответ: "Хе-хе".
Сяотяо планировала допить свой кофе, а потом пойти в какое-нибудь другое место. Однако она забыла, что сегодня праздничный день, и многие хорошие места были закрыты. Работали только магазины "7-11", где продавались товары первой необходимости, такие как хлеб или презервативы. Сегодня Пасха, но это слово уже не волнует Чжан Сяотяо - она уже 4 недели не была в церкви. Она даже не ходила на крещение той высокой девушки. Несколько дней назад ей приснился сон, что она пошла на своё собственное крещение - и прыгнула с верхнего этажа прямо на площадку перед бассейном для крещения, прямо там, у всех на глазах. О, да! Едва почувствовав прикосновение благодати, она прыгнула с верхотуры и закончила свою жизнь, преисполненная святым духом. Она ещё помнила, что когда она прыгнула, то стоящий рядом человек (а, может быть, и ангел) произнёс: "самоубийцы не допускаются в рай!". Сердце Сяотяо снова взволнованно заколотилось, однако она снова сказала лишь: "хе-хе".
Конечно же, это был лишь сон: Чжан Сяотяо в ближайшее время не планировала самоубийство, ведь она только что открыла для себя прелесть написания стихов. Она хотела очень стараться, чтобы стать хотя бы второсортной поэтессой, а потом, стоя на огромной сцене пред восхищёнными взорами многочисленных поэтов-мужчин, зачитывать стихи о цирке (все её стихи были о цирке, поскольку она была просто очарована обезьянками и горящими кольцами - слабость, приобретённая ею ещё в те времена, когда она играла в детстве на игровых приставках). Можно немного подождать до тех пор, чтобы прыгнуть уже со сцены. В тамошней публике все и так немного сумасшедшие; их и собственная-то смерть не особо взволнует, тогда как прихожанки в церкви совсем не такие - если она спрыгнет в церкви, то они будут очень сильно шокированы, сразу начнут плакать, а потом встанут в круг и начнут молиться о ней... Ай! Слишком много слов... Чжан Сяотяо хотела бы, чтобы лишь щёлкнуло один раз - и она умерла. Как будто лампу погасили.
Когда Сяотяо закончила опорожнять свой желудок и вышла из уборной, то обнаружила, что толстая девушка в чёрной униформе убрала её стакан со сладким как мёд кофейным напитком. Настроение у неё еще больше испортилось: хотя кофе и был весьма скверный, но ведь она его не допила! По какому праву эта девушка убрала его? Сяотяо заплатила за него деньги, и выбросить его было почти равносильно тому, чтобы украсть. "Надо мне уходить отсюда," - с некоторым отчаянием рассуждала Сяотяо. Она захотела уехать из республики S, этой маленькой точки на карте, точки, меньшей, чем родинка под глазом Сяотяо. Уже конец октября, а в этой стране и осени-то нормальной не было. Она почувствовала себя как голодный ребёнок в детском саду, который уже после окончания обеда сидит в одиночестве, держа в руке ложку и уставившись в пустую тарелку.
Чжан Сяотяо не может без осени; без осени она становится импульсивной и чересчур болтливой. И если не появится человек, готовый выслушать её жалобы, она начнёт обдумывать способы своего ухода - например, прыжок с высотного здания.
В тот день, когда Сяотяо прижигала себя, она была с N (N - настоящая поэтесса, однако она совсем не заинтересована в том, чтобы с гордостью декламировать свои стихи, стоя на большой сцене, окружённой поэтами - мужчинами), но когда Сяотяо кричала от боли, то звала не ее, а свою маму. И это вполне можно понять. На одном из занятий по современной литературе, Сяотяо узнала, что человек в моменты сильного потрясения возвращается к самым примитивным стадиям развития - и взывания совершенно инстинктивны. К примеру, в пьесе Цао Юя "Семья", написанной по одноимённому произведению Ба Цзиня, во время брачной ночи невеста узнаёт, что жених вовсе не любит её и не собирается даже прикасаться к ней, и в великом отчаянии она кричит: "Мама!". Действительно, и сама Сяотяо, когда держала сигарету и вдавливала её в кожу, закричала: "Мама!"
"Мама, я хочу домой! Они все не понимают меня, не понимают, как любить меня."
Чжан Сяотяо захотела закрыть файл, сложить ноутбук и выйти из кофейни. В голове у неё было множество стихов о цирке, и она не знала, кому прочесть их. Она всё думала о тех обезьянках, которые прыгали через огненные кольца - одна, две, три, четыре. Обезьянки громко кричали, когда огонь обжигал их зады. "Бедняжка," - сказала Сяотяо. Одна из обезьянок как раз прыгала через кольцо, когда вдруг сказала смотрящей на неё Сяотяо: "Ты - следующая". Сердце Сяотяо взволнованно застучало, но - вы знаете - она, как и прежде, сказала: Хе-хе.
-
Топ 30 бестселлеров художественной литературы в Китае в июле 2009 года ( http://www.cptoday.com.cn/News/2009-08-17/4433.html (http://www.cptoday.com.cn/News/2009-08-17/4433.html) )
В первой десятке – любовный роман Чжан Айлин (张爱玲) «Маленький союз» (小团圆); «Записки грабителя могил» (盗墓笔记) автора под псевдонимом Наньпай Саньшу (南派三叔); четыре «вампирских» романа американки Стефани Мейер – «Сумерки», «Рассвет», «Новолуние» и «Затмение»; лидер прошлого года роман Го Цзинмина (郭敬明) «Когда все было маленьким (小时代); седьмая книга эпопеи «Код потаенной земли» (藏地密码) Хэ Ма (何马); роман «Карьера Ду Лала» (杜拉拉升职) Ли Кэ (李可) о выживании в офисе филиала мультинациональной компании и роман молодой писательницы Ди Ань (笛安) «Си Цзюэ» (西决) о жизни подростка в современном городе.
Среди остальных двадцати бестселлеров уверенно лидирует Го Цзинмин с еще тремя романами и сборником молодых авторов под его редакцией. «Волчий тотем» Цзян Жуна занимает 12-е место, на 19-м – Хань Хань (韩寒) с романом «Его страна» (他的国), на 28-м - Сунь Жуй (孙睿) с третьей частью романа «Прожитое начерно» (草样年华).
Из переводных авторов в списке фигурируют Халед Хоссейни («Бегущий за ветром»), Милан Кундера («Невыносимая легкость бытия»), Дэн Браун («Код да Винчи») и Паоло Коэльо («Алхимик»).
15-е место – за «Троецарствием» Ло Гуаньчжуна, присутствуют – правда, в самом конце списка – «Рикша» (骆驼祥子) Лао Шэ (老舍) и «Осажденная крепость» (围城) Цянь Чжуншу (钱钟书).
Спасибо, попробуем ознакомиться!
Всё-таки я правда не понимаю что такого находят китайские подростки в Го Цзинмине.
Я начинала читать все его книги, но до конца домучить смогла только 幻城, который он сам же признался списал с японской манги . Он насколько нудно ведет повествование - это просто невозможно. Хотя может мы уже просто далеки от подростковой жизни. Все мои взрослые знакомые китайцы Го Цзинмина забанили, а детки любят. А уж теперь, когда он запел. О мама дорогая. По сравнению с ним тот же Хань Хань гораздо бодрее и увлекательнее.
-
Снобы, умрите первыми (高贵的请先死去)
Hanhan, спасибо за перевод. Наверное, это один из первых переводов Чжан Юэжань на русский язык, и он дает представление о том, как пишет эта молодая писательница. Оригинал текста можно найти здесь http://qkzz.net/magazine/1004-7107/2006/04/348501.htm (http://qkzz.net/magazine/1004-7107/2006/04/348501.htm)
Помимо необходимости подработать и подредактировать перевод отмечу лишь несколько бросающихся в глаза деталей.
Сомневаюсь, что 高贵的 следует переводить как "снобы".
"Сказала "хе-хе", наверное, стоит заменить словом "хмыкнула".
Иностранные слова названия - например, Coffee Bean&Tea Leaf - оставляются в тексте как есть, а перевод дается в сноске с указанием языка оригинала.
А драматург Чжао Ю - это, конечно же, Цао Юй, которого считают лучшим китайским драматургом ХХ века http://en.wikipedia.org/wiki/Cao_Yu (http://en.wikipedia.org/wiki/Cao_Yu) .
-
то yeguofu: огромное спасибо за ценные замечания. а вот ещё один рассказ этой писательницы: он чуть-чуть длинее, поэтому спорных моментов, наверно, будет ещё больше. это эдакая страшная сказка, в которой повествование ведётся то от первого, то от третьего лица.
-
Сяожань (小染)
ссылки:
http://hi.baidu.com/%B3%BE%C9 (http://hi.baidu.com/%B3%BE%C9)в%DD/blog/item/a4f819d7899211dda044df16.html
http://tieba.baidu.com/f?kz=152419029 (http://tieba.baidu.com/f?kz=152419029)
1.
Мужчина, мужчина. Ну почему ты всё ещё не спишь?
Я сидела у окна и смотрела на часы. Часы звенели каждый час, и я смотрела на стрелки часов, которые тянулись ко мне, словно блестящие стетоскопы, крадущиеся к моему сердцу. Серебристое зеркало отражало моё унылое лицо, мои губы, такие бледные.
У окна стоят выращенные мною нарциссы. Я ухаживаю за ними каждый день. Банка для поливки прозрачная, с нарисованными на ней цветами. Длинная шея, длинная ручка - как у девочки с грустным лицом. Каждый день я наполняю её живот водой, и тогда я могу услышать, как эта девочка стонет. Много-много полудней подряд я тянула девочку за руку, чтобы ухаживать за моими цветами.
На балконе стоят шесть нарциссов. Я часто беру ножницы, чтобы ткнуть ими в корни нарциссов. Я постепенно погружаю ножницы всё глубже, пока сок из растения не начнёт медленно вытекать наружу, увлажняя мою руку. Эти ножницы наверняка сделаны из очень хорошей стали; они такие холодные. Я держу их, но они остаются холодными, даже приняв всё моё тепло.
Наконец, я соединяю разошедшиеся кусочки корневой ткани. Они нежные как картофельные шкурки и лёгкие как крылышки кузнечиков. Я легонько дую на них, а затем вытягиваю свои руки; сок растения быстро высыхает под лучами зимнего солнца. Теперь у моих рук аромат растения.
2
Зимой Сяожань каждый день покупает по шесть горшков с нарциссами и ставит их на подоконник у окна. С помощью блестящих садовых ножниц она убивает их. Она стоит на балконе и сушит свои пахнущие растениями пальцы на солнце.
Затем она рассеянно стоит на ветру, держа в руках ножницы. Она может видеть человека в комнате. Он одет в свитер верблюжьего цвета и широкие полосатые штаны. Этой зимой он любит пить кофе Мокка с чрезмерным содержанием какао порошка. Во рту у него липко-сладко. У него есть шезлонг, и он постоянно полулежит на нём, читая газеты, куря или рисуя. Он постоянно так сидит; когда у него отрастает борода, то он бреется, лёжа на шезлонге. Если он порежет щёку, то сидит на шезлонге, останавливая кровь.
Иногда, когда девушка проходит мимо него, неся свои нарциссы, он говорит, чтобы она села. Его слова всегда очень плотно облегают её, как первый снег в очень суровую зиму. Сяожань втягивает руки в рукава своего свитера, берёт стул и садится. Стул кажется ей очень жёстким, но она сидит, не двигаясь; затем мужчина начинает рисовать. Сяожань чувствует себя неуклюжим препятствием, стоящим посреди комнаты. Она чувствует, как время переплывает через неё и продолжает своё плавное течение. Она - воткнутый клинок, растущий посреди этой мягкой зимы.
3
Этот мужчина художник. Этот мужчина - её отец. Этот мужчина - болван.
Женщина была прогнана им. Когда она в последний раз стояла у порога, со страшными ранами на теле, она остановила взгляд на Сяожань, а затем, не оборачиваясь, закрыла за собой дверь.
Сяожань смотрела на дверь, словно на волшебную коробку, в которой были закрыты все бури прошедшего сезона. Она видела, как женщина уносилась вдаль, словно дуновение ветра. На двери остался лишь один волос женщины. Сяожань подошла и взяла этот обычный черный волос. Была зима, было холодно. Она быстро втянула руку вместе с волосом в рукав свитера.
Сяожань не помнила, сколько же было бурных ссор. Она лишь помнила, что переезжала много раз, каждый раз в старый деревянный чердак. Каждый раз во время ссор она пряталась в самой дальней комнате, но лестница, стены и потолок всё равно тряслись. Всхлипывания женщины, похожие на блеяние барана, многократно обвивались вокруг шеи Сяожань, сплетаясь в узел. Напуганная, Сяожань лежала у изголовья кровати, соскребая краску своим ногтем. После каждой ссоры женщина бессильно сидела в центре комнаты. Когда Сяожань проходила мимо неё, она глядела на Сяожань с омерзением и ненавистью в глазах. Затем она кричала на мужчину, словно волк, чьё логово было взято силой. Сяожань выходила на балкон; она смотрела на склонённые к земле цветы; опять начинался дождь.
В тот день опять разразилась яростная драка. Сяожань увидела через щель в деревянной двери, что всё лицо женщины было залито кровью. Она захотела войти. Она ненавидела плач женщины, но всё же должна была прийти на выручку. Мужчина открыл ей дверь, затем очень быстро оттолкнул её и снова очень быстро закрыл дверь. Запер её. Мужчина оттянул Сяожань в сторону от двери. У двери стоял чёрный чемодан Мужчины и длинный зонт. Недавно Мужчина уезжал в дальнюю поездку. Держа одной рукой Сяожань, Мужчина при помощи второй руки быстро раскрыл чемодан. В тусклом сером свете Сяожань увидела, что он вытаскивает тряпичную куклу. Куклу, очень милую куклу. Она была одета в платье розового цвета, такого о каком всегда мечтала Сяожань, с черными цветами. Сяожань могла видеть хорошенькие кружева на ногах куклы, кукла мило улыбалась. Мужчина сказал ей пойти поиграть на улицу. Сказав это, он передал куклу Сяожань, вытолкнул её и запер дверь. Сяожань и кукла остались снаружи. Погода была холодной, даже для снеговиков, и Сяожань несколько раз поскальзывалась и снова вставала.
В тот день был её день рождения, день, когда надо загадывать желания. Сяожань думала, что ей нужно чуть больше любить отца. Он был милее мамы; он помнил об её дне рождения. Сяожань могла слышать даже ещё более громкие крики изнутри дома. Но она чувствовала, что замёрзла, словно снеговик, здесь, посреди двора. Кукла, придётся нам справлять день рождения здесь. Сяожань сгребла немного снега в кучу и уселась на неё вместе с куклой. Сяожань поглядела на куклу, на её льняные полоски волос; когда её собственные волосы были заткнуты за воротник свитера будто охапка травы... Сяожань вздохнула: «Ты такая красивая, кукла».
Сяожань помнит, что когда открылась дверь, был уже глубокий вечер. Она очень медленно поднялась. Снег треснул и скатился с её тела, и только кукла в её объятиях была тёплой. Когда Сяожань начала идти, то заметила, что её ноги распухли и стали почти круглыми, как мячи, до такой степени, что ботинки на её ногах почти лопнули. Она проковыляла в дом. Её мать стояла у дверей, на лице у неё была запёкшаяся кровь. Женщина пристально поглядела на Сяожань. Неожиданно она вытянула свою руку, всю в крови, и ударила Сяожань.
Она сказала: всего лишь кукла, и ты уже куплена?
Стоя на своих распухших ногах, Сяожань, словно неваляшка, качнулась несколько раз прежде чем медленно упасть. Её нос ударился о дверной проём, и она испугалась, что он может отвалиться и упасть, как у снеговика. К счастью, дело ограничилось кровотечением.
Сяожань приложила одну руку к щеке, чтобы приостановить кровь. Она увидела, что женщина ушла обратно в спальню за маленькой сумкой и выбежала наружу. Она видела, как женщина, проходя мимо неё, небрежно взглянула на Сяожань. Это был последний раз, когда она и её дорогая мамочка обменялись взглядами. Затем женщина ушла далеко-далеко, словно ветер. Сяожань подошла к дверному проёму, чтобы подобрать волос своей матери. У неё не было подходящей коробочки, чтобы положить его; в конце концов, она положила волос в карман куклиного платья.
После этого, на протяжении многих лет Сяожань, кукла и Мужчина прожили вместе.
Мужчина никогда не ссорился с Сяожань. Это потому, что Сяожань всегда была очень послушной. Десять с лишним лет Сяожань была всегда тихой, всегда переезжала с ним, готовила для него и выращивала свои растения. Мужчина - художник; он любил ставить где-нибудь Сяожань и рисовать её. Сяожань сидела тихо и не мешала ему рисовать.
В перерывах между рисованием мужчина зажигал сигарету и медленно произносил: "Я люблю тебя больше, чем твою мать. Ты такая тихая". Затем он неожиданно обнимал Сяожань и с яростью говорил: "Ты всегда будешь со мной".
Сяожань думала, должна ли она быть благодарна этому человеку, единственному во всём белом свете человеку, который заботился о ней.
Прошло столько лет, но только на тот день рождения Сяожань получила подарок - куклу и волос своей матери.
4
По приезду в этот маленький городок Мужчина сказал, что хочет нарисовать холодную здешнюю зиму. Но на самом деле, когда наступает зима, Мужчина впадает в спячку, словно какой-нибудь зверёк. Он лежит на своём шезлонге и не выходит из дому.
Я живу на верхнем уровне чердака. Я выращиваю 6 нарциссов. Мужчина говорит мне, что я могу выращивать цветы, но не слишком много: слишком сильный запах может вызвать у него головную боль.
В восточной части города находится цветочный рынок. Мне надо пройти всего один поворот, чтобы дойти до него.
Когда сегодня я пошла купить нарциссов, утро было очень туманным. Я купила два распустившихся цветка.
В каждой руке я держала по цветку, а в сумке, намотанной на одну руку, было ещё четыре других - напоминающие картофельные клубни. Я затянула шарф и поплелась обратно. Вода от корней нарциссов забрызгала мои руки. Было холодно, но это позволяло почувствовать себя живой в эту унылую зиму.
Ко мне подбежала толпа мальчишек. Похоже, что они набежали со всех четырёх сторон. Каждый пользовался разным одеколоном; каждый из запахов отдельно наполнял воздух. Мне стало душно. Некоторые из них держали в руках сноуборды, другие курили, третьи выплёвывали черничную жвачку. Фиолетовые волосы, жёлтые волосы, - развевались на их головах словно флаги. Большие разноцветные лыжные куртки на замках-молниях; ботинки с развязанными шнурками.
Я могла видеть его в пространстве между цветами, самого ближнего мальчика. Его волосы были вулканического цвета. В твидовом кармане его куртки звенели монеты и зажигалка. Я видела, как он проходил, глядя куда-то в сторону; я видела, как он задел плечом меня, вернее задел меня и цветок - тот покачнулся и упал прямо на землю. Цветок умер в рыхлом снегу, словно чайные листики от вчерашней заварки, которые быстро выплёскивают возле дверей.
Толпа мальчиков разразилась хохотом; толпа мальчиков с разными ароматами духов. Я ещё раз поглядела на свой цветок. Я опустилась, чтобы подобрать его. Но я вовсе не жаловалась, поскольку этот цветок так или иначе умер бы сегодня под моими ножницами. Просто он умер немного раньше, и от этой смерти было немного больше толку. Я подобрала его. Мальчик тоже нагнулся, чтобы помочь мне. Он и я оказались рядом. Я почувствовала, что его одеколон напоминал приятный запах некоторых цветов. Он улыбнулся мне. Я ещё раз взглянула на мальчика. Он был симпатичный, словно импортный игрушечный морячок. Стоящий в снегу; стоящий возле меня.
Я подумала, что нужно идти дальше; я уже простояла здесь с некоторое время, но там и не услышала их извинений. Я подумала, что лучше уж мне идти. Но я видела этого мальчика; он смотрел на меня, смотрел очень серьёзным и пристальным взглядом, словно профессор, наблюдающий за подопытным животным. Раньше я думала, что взгляды могут быть злыми или оскорбительными, но - хотите верьте, хотите нет - в тот момент я почувствовала, будто повсюду светит солнце, внезапно мне захотелось выступать на большой сцене. Взгляд мой сделался тяжёлым и печальным.
Мальчик всё ещё смотрел на меня. Я захотела спросить, не являлся ли он так же художником, потому что такой взгляд, как у него, я встречала только у моего отца.
Мальчик слева от меня; мальчик справа от меня; мальчик на этой бесконечной сцене.
Наконец он заговорил со мной; он сказал мне только одну вещь. Он сказал: "Ты, твои губы слишком бледные, а так - ты была бы красавицей."
Тон был оскорбительный, но когда я в бесчисленный раз вспоминала эту фразу, я чувствовала в ней и теплоту.
Мальчики вокруг все смеялись, издавая одобрительные возгласы, словно это был конец какой-то комедии. Я стояла посредине сцены крайне смущённая.
«Эй, а знаешь бар на конце этой улицы? На втором этаже есть круглая сцена. Сегодня вечером у нас там будет Party - ты тоже приходи. И это...не забудь воспользоваться губной помадой, красавица. - Когда мальчик говорил мне это, его голова была высоко поднята, а глаза широко раскрыты. Мальчики вокруг снова засмеялись. Они привыкли поддакивать ему; он - яркая лампа посредине их сцены.
Я и мои цветы стояли на том же месте. Смотрели, как они проходили мимо. Я видела, как передний мальчик выключил свой взгляд, и все огни на сцене потухли. Я всё ещё стояла там же. С нарциссов в моей руке всё ещё капала вода; бессознательно, я закусила губу, увлажняя её.
Затем я очень быстро побежала в сторону дома.
На полпути я неожиданно остановилась у дверей ярко освещённого магазина. На витринах виднелся ряд маленьких разноцветных платьев. Я постояла с некоторое время, а затем купила одно платье.
Это было длинное пурпурное платье. Я увидела его, свисавшее в городском серо-абрикосовом утреннем свете. Слой солнечных лучей равномерно падал на шёлковую поверхность. Словно большой воздушный змей, оно свисало надо мной.
Я вовсе не хотела это платье. Я не любила столь причудливых вещей. Не любила вещи, которые так сильно подчёркивали женственность.
Но в тот момент моя рука, держащая нарциссы, страстно захотела зайти и потрогать его.
Оно напомнило мне о платье на моей кукле; очень, очень похожее. То платье, которому я завидовала десять с лишним лет. Оно, словно победный флаг, было поднято куклой, чтобы объявить о своей победе и о моём поражении. Да, я никогда не получала столь привлекательного подарка…
Я купила его. Я купила моё первое платье, гордо держа его, словно я мстила за поражение.
А потом я очень-очень быстро побежала домой.
5.
Сяожань быстро отворила двери своего дома и забежала в комнату. Она положила нарциссы и платье, которые были у неё в руках, возле дверей; затем она начала искать что-то в грудах красок. На полу лежало множество банок и тюбиков. Некоторые краски уже засохли; некоторое были смешаны в непонятные грязные оттенки. Она брала их одну за одной, вновь ставила на место и брала следующую. Мужчина услышал производимые ею звуки и спросил со своего шезлонга: "Что ты ищешь?"
Сяожань не ответила, но лишь продолжила поиски. Она уже отчаялась найти желаемое среди тюбиков и повернулась к большим банкам с краской, которыми не пользовались уже долгое время. Её движения были проворными, как у белочки, а выражение её лица было серьёзным, как у генерала, планирующего сражение.
Мужчина спросил, что же она в конце концов ищет? Мужчина так и не получил ответа; он слышал, как девочка бренчала банками, до него лишь доходили бренчащие звуки, а также звуки проливающейся краски - "кап-кап"
Мужчина поднялся со своего шезлонга. Он вбежал в комнату и спросил, что она ищет.
"Красная краска. У тебя осталась красная краска?" - спросила взволнованно Сяожань.
"Нет. Я не использовал столь яркие цвета уже очень давно. Ты забыла, что я просил тебя выкинуть их, когда мы переезжали? Теперь их нет. Для того, чтобы писать эту угрюмую зиму, мне совсем не нужен красный цвет," – медленно отвечал Мужчина.
Сяожань ничего больше не сказала; она просто прекратила бесполезные поиски и стояла теперь неподвижно на прежнем месте. Словно заводная кукла, которая уже оттанцевала свой запас, и теперь была просто воткнута в землю. Она издала глубокий вздох; разбрызгавшаяся краска медленно стекала с её ног; в отблесках света тело её приняло серовато-зелёный оттенок.
Мужчина спросил: "Для чего тебе нужна красная краска?"
"Ни для чего," - ответила Сяожань, проскользнув мимо Мужчины в кухню, для того чтобы заварить любимый им кофе.
6
Я подала Мужчине кофе, а затем отнесла купленные мною нарциссы на чердак. Туман уже рассеялся. Выглянуло солнце, словно призывавшее людей зарядиться энергией для работы. Нарциссы были оставлены на балконе. Я не знаю, когда они зацветут. Ножницы возле моей руки, такие серебристые и блестящие, так искушают меня; неожиданно я хватаю ножницы и вонзаю их в нарциссы. Сок из корней выливается, словно те краски. Нарциссы умерли, как и прежде. Я не могу ждать до вечера.
Затем я постепенно успокоилась. Я перенесла свой стульчик на балкон и села. Я думала о тех взглядах. Я думала о взгляде того мальчика, длящемся долго, словно буря. Я думала о его горящих волосах, растущих словно дикий кустарник, о его губах, которые открывались и закрывались словно заманчивая бабочка, пока он говорил.
Я слышала мальчиков, смеющихся своим отрепетированным, поддакивающим смехом. Словно ястребы, атакующие мёртвое тело, они наступали с неба и накрывали и заливали меня.
Внезапно я немного задрожала; надеюсь, этот мой спазм выглядел со стороны хорошо.
Внезапно я вспомнила о своём платье; оно всё ещё лежало там, в холодном пакете.
Я неспешно вытащила его из пакета, словно медленно вытягивала источник счастья, для того, чтобы показать его миру. Я положила куклу возле кровати, чтобы она могла видеть как я переодеваюсь.
Внезапно по всему моему телу начали расцветать розы. Я почувствовала, как множество шипов пронзают мою кожу. Это платье врастает в моё тело, чтобы никогда уже от него не отделяться.
Кукла, кукла, взгляни на меня. Я красивая?
7
Сяожань ходила по предвечернему чердаку. Было 6 часов вечера. Мужчина отужинал жаренной рыбой и тарелкой варённой кукурузы. Обычно он засыпал после обильной трапезы, чтобы проснуться около 8 вечера и смотреть фильмы о войне. В такие моменты он становился особенно взволнованным, порою даже стуча кистями о мольберт, издавая гремящие звуки. Но сейчас он должен был засыпать.
Сяожань услышала крики шумной ребятни на улице. Она знала, что все они бегут в одном направлении. Она чувствовала, что есть льдинистое и очень мирное место на полюсе, которое стоило того, чтобы туда сходились все пингвины. Она собрала рукой разрубленные лепестки нарциссов и стала растирать их по своему телу и шее. Сок нарциссов медленно впитывался, вливаясь в её кровь. Она слышала, как он раса сывался и сливался с кровью; да, сливался, как сливается пара взглядов.
Прозвенели часы; Мужчина всё ещё не уснул. Он перелистывал страницы какого-то альбома, купленного им ещё очень давно; время от времени его очки скатывались с его плоского носа; он поднимал их, продолжая перелистывать страницы, и вовсе не казался сонным.
Сяожань страстно хотела окунуться в воздух улицы; она хотела пойти вслед за теми дикими мальчиками; она хотела снова стоять перед тем мальчиком и слушать как он будет дразнить её. Но Мужчина должен спать; только тогда она сможет выскочить из этой деревянной коробки, оставив позади храп Мужчины и мёртвые нарциссы, и пойти на свидание.
Сяожань закусила губы; на время место укуса словно было излечено от бесцветья её губ. Затем она спустилась вниз. Она помнила, что на нижнем балконе оставалось несколько нарциссов, так что она спускалась вниз, прихватив свои ножницы.
Рука её, державшая ножницы, сжалась в рукаве. В своих хлопковых тапочках с вылинявшим мехом, она устремилась вниз, направляясь прямиком к нарциссам.
Мужчина увидал её и неожиданно сказал: "Сядь".
"Что?" - спросила Сяожань.
Мужчина уже подобрал кисть возле себя и жестом указал Сяожань, чтобы та села. Он медленно произнёс: "Ты одета в платье сегодня; очень необычно..."
Сяожань на мгновение замерла, а потом поняла, что мужчина хочет рисовать. Она положила ножницы на деревянный столик для кистей, затем взяла стул и села.
В этот момент она почувствовала, что время остановилось; она была на ржавом колесе, её платье из роз вяло на этом высоком колесе. Она вытянула руки вдоль платья, словно держась за последние лепестки. Казалось, мир вот-вот потеряет всю влагу; подняв голову, она увидела, что в уголке пересохших глаз мужчины собиралась грязь, словно кусочек облака.
Сяожань показалось, что кто-то снизу зовёт её. Она чувствовала, что яркая красная ковровая дорожка раскатывалась за порогом её дома. Она чувствовала, что должна ступить на неё и пойти по ней. Она чувствовала, что тот сильный взгляд ожидает её на тот конце дорожки, ожидает ЕГО розы. Сяожань захотелось выпрыгнуть, вылететь наружу. Вылететь из этой тёмной пещеры вместе с последними лучами вечернего солнца.
8
Как будто я вижу мою куклу, вижу, как она танцует наверху на полу. Её губы очень красные.
9
Мужчина постепенно замедлялся со своим рисованием. Он обволакивал миниатюрную девочку своим взглядом. Казалось, он видел её впервые. Ему очень нравилось новое одеяние девочки. В новом платье девочка выглядела как созревшая миниатюрная женщина. Совсем как её мать, когда та впервые появилась в его жизни.
"Улыбнись, почему ты не улыбаешься, - сказал Мужчина девочке. - Ты никогда не смеёшься, давай же, улыбнись".
В этот момент Мужчина был терпеливым и нежным, словно ребёнок.
Сяожань увидела за окном мальчиков, которые словно стая голубей пронеслись мимо. Она улыбнулась.
Мужчина был очень доволен. Он совсем не чувствовал сонливости. Он остановился и просто смотрел на девочку.
Неожиданно он встал и с силой притянул Сяожань к себе. Он крепко держал девочку. Девочка находилась возле мужчины, словно поставленный стоймя плот. Её поднятые руки рассекали воздух. На улице Сяожань всё ещё блуждала улыбка; но в эту минуту она чувствовала себя очень удручающе.
Мальчик говорил: "Ты, твои губы слишком бледные, а так - ты была бы красавицей…"
Кукла всё ещё танцевала; она уже сделала 7 оборотов, на платье из роз раскрывались новые цветки.
Всё это проходило мимо неё.
10
Мужчина крепко меня обнимал. Мои руки рассекали воздух. Моё сознание и мои глаза прятались в свежем платье из роз для свидания. Я хочу пить. Мои губы рассыхаются на маленькие кусочки, словно иссыхающие рыбы.
Всё это пройдёт мимо меня.
Вновь прозвенели часы. Часовая стрелка словно жестокий стетоскоп, который ударяет по моей хрупкой душе.
Я чувствую силу; сердце неожиданно согревается от звуков, которые совсем недалеко.
Мужчина, мужчина. Ну почему ты всё ещё не спишь?
Перед моими глазами; ярко сияя.
Перед моими глазами; ярко сияя.
Ножницы легко поднимаются с маленького столика позади Мужчины. Моя рука крепко держит их. Моя рука и ножницы, словно два магнита, легко нашли друг друга. Они немедленно воссоединились. Они любят друг друга; они в сговоре. Я думаю, я знаю, что они задумали; я думаю, я знаю, что сейчас произойдёт. Но у меня уже нет времени повернуть назад. Моё сердце где-то в другом месте. Я танцую, наворачивая круги, как моя кукла, утопая в чужих взглядах.
Ножницы поискали немного и вонзились в тело Мужчины. Несколько мгновений Мужчина не двигался. Из его рта вырывались ветры, которые могли разорвать сети. Я надавила на ножницы ещё раз; они всё глубже вонзались в толстую спину Мужчины. Затем я быстро вытащила ножницы наружу.
Всё это очень мне знакомо. Я хорошо натренирована - это совсем точно так же как и с нарциссами.
Мужчина не издал никаких протестующих звуков. Я стала думать, не помочь ли отцу остановить кровотечение. Я бросила ножницы и стала обеими руками нащупывать его рану. Я почувствовала тёплую влагу, затекающую в мои ладони. Я почувствовала аромат более сильный чем от сока нарциссов.
На лице мужчины была всё та же терпеливая улыбка. Он упал вниз, накрыв натекшую под ним лужу.
11
Сяожань посмотрела на Мужчину. На его мольберте виднеется пятно тёплых цветов. Сяожань подумала, что это могло быть для её платья из роз, но - кто знает? Сяожань внезапно повернулась и побежала на чердак, руки её были красными и тёплыми.
Лестница такая длинная.
Сяожань никогда не бежала так быстро. Задыхаясь, она остановилась у своего туалетного столика.
Она дышала с открытым ртом, стоя у серого зеркала. Она смотрела на себя. Никогда до этого она не видела себя столь ясно.
Её губы были покрыты тусклыми фиолетовыми струпьями.
Она посмотрела на себя, на своё я. Затем она медленно подняла руки.
Стоя перед зеркалом, она растирает кровь со своих рук - капля за каплей - на губах. Тёплая кровь, растекаясь по губам, принимает оттенок красного рододендрона. Думая о том, что скажет мальчик, Сяожань с удовлетворением смотрела на свои красные губы в зеркале.
12
Я улыбаюсь красному цветку в зеркале.
-
ещё один рассказ этой писательницы: он чуть-чуть длиннее, поэтому спорных моментов, наверно, будет ещё больше. это эдакая страшная сказка, в которой повествование ведётся то от первого, то от третьего лица.
Спорных моментов в рассказе больше не из-за объема, просто он более требовательный и поэтому более сложный для перевода, чем первый. А "сказка" эта называется жизнью, и в юности она действительности представляется страшной. Тем более, когда рядом нет мудрого и заботливого человека, который может что-то подсказать или научить. Хотя в молодости мы все равно отвергаем советы даже самых близких людей и ищем свои ответы на встающие перед нами вопросы.
Кажущаяся простота рассказа - простота недосказанности как на картине гохуа. Мазки у автора скупые, но выразительные. Повторяющиеся детали и образы похожи на маячки в лабиринте внутреннего мира героини. Скупые описания, яркие сравнения. Даже имя героини - «говорящее».
Каждое предложение в рассказе должно быть точно сформулировано, нельзя оставлять ничего лишнего. Только тогда текст будет работать. В этом смысле рассказ можно сравнить со стихотворением в прозе.
К сожалению, этот перевод нельзя назвать удачей. Слишком много нареканий по русскому языку. Есть и фактические ошибки при переводе. Перечислять все замечания не представляется возможным. По сравнению с предыдущим текстом перевод «Сяожань» нуждается в значительной доработке.
Однако сам рассказ стоит того, чтобы над ним потрудиться. Желаю успеха, Hanhan.
-
Озабоченность низким уровнем распространения в мире произведений современной китайской литературы отражена в материале, появившемся на сайте ШОС http://www.crc.mofcom.gov.cn/crweb/scor/info/Article.jsp?a_no=31117&col_no=85 (http://www.crc.mofcom.gov.cn/crweb/scor/info/Article.jsp?a_no=31117&col_no=85)
В Китае зарегистрировано пассивное сальдо в экспорте произведений современной культуры
«На первый взгляд, экспорт издательского права – это просто транспортировка печатных произведений одной страны в другую. Однако, на самом деле, он означает доступ одной культуры к другой. Это-- конкуренция в сфере культуры». Писатель Алай, который добился больших успехов в экспорте издательских прав на свое произведение «Падала пыль» высказал свои опасения по данному вопросу. Он откровенно признался в «затрудненном доступе произведений китайских писателей к ведущим западным культурным течениям».
На днях представитель Генеральной службы издательства и печати отметил, что пропорция импорта и экспорта издательского права по-прежнему сохраняет большую диспропорцию – 10:1. Эти слова вызвали резкий резонанс в издательских кругах – если такая тенденция продолжится в дальнейшем, то в течение будущих 5 лет издательская индустрия, открытая для проникновения конкурентоспособных западных издательских домов, не только испытает цепной кризис, но и не сможет соответствовать требованиям мирного комплексного подъема Китая, одним из символом которого является повышение уровня культуры Китая.
«Если произведения китайских писателей не получат реального доступа на рынок печати других стран и не будут участвовать в основном течении западной культуры, а, напротив, будут ограничены узким кругом китаеведов, то т. н. культурный «экспорт» будет носить ограниченный характер. Алай сказал журналисту о том, что западные читатели очень мало знают современных китайских писателей. Их познания о китайской литературе ограничиваются классическими произведениями, такими как «Сон в красном тереме», «Путешествие на Запад» и др. Однако китайским читателям не менее близки и современные писатели. Это является наглядным примером неравенства в сфере культурного обмена.
Известный писатель Мо Янь, чьи произведения, переведенные на английский язык, разошлись тиражом в 20 тысяч экземпляров, проявляет некоторый оптимизм в этой сфере. По его мнению, хотя в западных странах действительно превалирует западное направление культуры, однако китайские писатели, опираясь на неповторимый характер собственных произведений, постепенно выходят за рамки изучения узким кругом китаеведов, и открывают свое истинное лицо зарубежным читателям.
Тираж англоязычных произведений трех китайских писателей – Алай, Мо Янь и Су Тун – превысил 10 тыс. экземпляров. Западные читатели знают о них уже не понаслышке. Однако остальные китайские писатели не могут похвастаться такими успехами.
Другой известный писатель Юй Хуа, который вышел на первое место в рейтинге отечественных произведений по количеству тиражей его романа «Братья» — 800 тыс., с сожалением отметил, что его произведения «были изданы только в англоязычных странах. При этом они пользуются низкой популярностью».
Подобная судьба произведений маститых китайских писателей является типичным примером в сфере экспорта издательских прав на китайские печатные произведения. Следует заметить, что отечественные литературных произведения с достаточной легкостью выходят на международный рынок, в то же время экспортируемые произведения в сферах естественной науки, новой и высокой технологии, Китай практически беззащитен перед рынком западных стран.
Феномен большого количества переводной иностранной литературы на китайском языке в сравнении с экспортом китайской литературы создает резкий контраст.
В рейтинге наиболее ходовых книг на китайском рынке печатных произведений первые места заняты западными произведениями, такими как «Гарри Поттер», «Код Да Винчи». За издательские права на «Гарри Поттера» китайцы заплатили десятки миллионов юаней.
Известный китайский книгоиздатель Цзинь Лихун, затронув тему экспорта китайской печати, с восторгом отметила: «Издательское право изданной нашим издательством популярной новеллы «Тотем волка» было закуплено великобританской компанией «Пингвин» за 100 тысяч долларов за право издания английской версии по всему миру». Однако в 2005 году этот случай являлся единственным в издательских кругах Китая
-
Как сообщает газета The Independent, один из членов китайской делегации на Франкфуртской книжной ярмарке утверждает, что иностранные издатели купили права на почти 1 300 китайских книг, а китайские компании приобрели права на издание 883 названий зарубежных книг.
Среди китайских изданий, выбранных для зарубежного рынка было все, начиная с серии книг по истории под названием «Культура Китая» до «Дорожная карта научных и технических достижений” (Scientific and Technological Development Roadmap) и популярного романа тибетского писателя А Лая (阿来) «Царь Гэсэр» (格萨尔王).
Роман «Царь Гэсэр» создан на основе эпического повествования о легендарном правителе Тибета, в многочисленных версиях которого рассказывается о сотворении мира и мифическом происхождении Тибета.
Тема Тибета в последнее время широко обсуждается в Китае и за его пределами. В качестве примера можно привести три романа о Тибете китайских авторов:
«Код потаенной земли» (藏地密码) Хэ Ма (何马) - пространное повествование о тайнах Тибета. Все семь томов – бестселлеры в Китае, и, по сообщению журнала «Книгопечатание в Китае сегодня», права на него проданы во Вьетнам и Корею.
«Тибетский мастифф» (藏獒) Ян Чжицзюня (杨志军) – во всех рецензиях проводятся параллели между этой книгой и «Зовом предков» Джека Лондона.
«Великий край гармонии» Фань Вэня (о романе см http://polusharie.com/index.php?topic=50304.200 (http://polusharie.com/index.php?topic=50304.200) )
В отличие от других упоминаемых выше писателей А Лай по национальности тибетец, но пишет по-китайски.
http://www.bruce-humes.com/?p=1344 (http://www.bruce-humes.com/?p=1344)
-
всем здравствуйте! недавно, прочла произведение Е Вэйлинь "на реке без ориентиров", попыталась найти в гугле еще произведения, но нету...да и о самом авторе было бы интересно почитать...помогите пожалуйста найти и была бы оч признательна если напишете имя иероглифами, а то тычу пальцем в небо...
-
«По реке без сигнальных огней» (在没有航标的河流上) (1979) – первое и наверное, самое известное произведение Е Вэйлиня (叶蔚林) (1935-2006). В течение 10 лет он прослужил в армейских пропагандистских подразделениях, руководил музыкальным коллективом. Во время «культурной революции» подвергся «трудовому перевоспитанию» и занимался физическим трудом в горных районах.
Воспоминания о Е Вэйлине можно почитать здесь http://qkzz.net/magazine/1003-2789/2007/04/10032814.htm (http://qkzz.net/magazine/1003-2789/2007/04/10032814.htm) и здесь http://www.bookschina.com/1207355.htm (http://www.bookschina.com/1207355.htm) .
Другие произведения Е Вэйлиня:
印象的断片（序）
蓝蓝的木兰溪黑谷白狐
菇母山风情
酒殇
春水茫茫
五个女子和一根绳子
荒湖之恋
割草的小梅
桃花井轶事
桃花井轶事
白马绿杨堤
感恩之地
秋日回忆
放飞艺术蝴蝶（编后记）
附录：主要作品目录
-
Роман Су Туна «Берег реки» вошел в шорт-лист произведений, выдвинутых на премию 2009 Man Asian Literary Prize.
Имя обладателя премии станет известно 16 ноября 2009 года. http://www.manasianliteraryprize.org/2009/2009shortlist.php (http://www.manasianliteraryprize.org/2009/2009shortlist.php)
-
дорогие форумчане, помогите кто чем может. подскажите, где можно найти короткие рассказы современных китайских писателей на китайском языке с переводом на русский. очень нужно, для диплома. плиз :'(
-
где можно найти короткие рассказы современных китайских писателей на китайском языке с переводом на русский.
Единственное известное мне двуязычное издание современных китайских писателей - это вышедший в 2006 году сборник рассказов Фэн Цзицая "Чудаки" в переводе Н.А.Спешнева http://www.ozon.ru/context/detail/id/3243864/ (http://www.ozon.ru/context/detail/id/3243864/)
Аннотация с Озона:
В книгу вошли 18 блестящих рассказов известного современного китайского писателя Фэна Цзицая. Они посвящены жизни портового города Тяньцзиня - китайской Одессе - и повествуют об историях с неординарными личностями, людьми, из ряда вон выходящими.
Все рассказы пронизаны удивительным юмором и непередаваемым колоритом Китая начала ХХ века.
Тексты рассказов могут быть использованы для совершенствования в художественном переводе с китайского на русский. Для этого каждый рассказ вместе с русским переводом дан на языке оригинала, и приведена статья о технике перевода, написанная уникальным специалистом в области китайского языка Н.А.Спешневым.
Можно обратиться к сборнику "Китайские метаморфозы", выбрать там понравившийся рассказ и найти его по-китайски.
Можете использовать также повесть Су Туна (苏童) "Жены и наложницы" (妻妾成群) и рассказ "Завершение обряда" (仪式的完成) в моем переводе (см с 5 данной темы http://polusharie.com/index.php?topic=50304.100 (http://polusharie.com/index.php?topic=50304.100) Оригиналы легко найти в Гугле.
-
Часть интервью с Юргеном Боосом, директором Франкфуртской книжной ярмарки, которое отражает европейское видение сегодняшнего Китая и современной китайской литературы
http://pro-books.ru/sitearticles/2442 (http://pro-books.ru/sitearticles/2442)
— Почему почётным гостем нынешней ярмарки стал Китай? Вы не сожалеете о таком решении?
— Впервые мы задумались о приглашении Китая пятнадцать лет назад, рановато. Тогда Китай просто не был готов к такому шагу.
Прошло время, и реализация смелой идеи стала возможной. Даже сейчас это первая объёмная презентация культурного контента огромной страны.
Прежде мы до смешного мало знали о том, что и как происходит в Китае на самом деле, культура страны никогда не была представлена в полной мере, не было возможности для дискуссий.
Китайское государство всё ещё остаётся тоталитарным, в нём существует строгая цензура, писатели-диссиденты приговариваются судом к тюремному заключению либо высылаются из страны.
Во время книжной ярмарки во Франкфурте стала возможной дискуссия между представителями разных политических лагерей. Организаторы смогли обойти острые углы, и в результате писатели, изгнанные из страны (Ма Цзянь, Бэй Лин и не только), и официально признанные правительством авторы сидели за одним столом.
Это превзошло мои ожидания, такого никогда не случалось раньше! Это первый шаг в открытое общество. Лучшие художники и артисты Китая принимали участие в нашей программе.
— Перформансы вышли далеко за пределы ярмарки, во франкфуртском музее Schrin проходит выставка китайских скульптурных групп «Art for the Millions. 100 Sculptures from the Mao Era».
— Это тоже часть нашей культурной программы для Guest of Honour. Появление скульптур во Франкфурте — предмет особой гордости. Скульптуры созданы в шестидесятые годы по заказу жены Мао, позже сделано множество копий, и расставлены они были по всей стране.
Это яркий пример того, как во время культурной революции искусство превращалось в пропаганду. Фигуры впервые покинули страну, где созданы.
На открытии выставки я готов был заплакать: глаза скульптурных персонажей адаптированы, налеплены кусочки чёрного стекла. Будто скульптуры не имели права попасть в Европу не изменёнными вовсе.
Маленькие чёрные кусочки стекла. Это символ: Китай принял наше приглашение, но они понимают, что здесь другой мир. Угол зрения другой. Мы иначе воспринимаем их культурные ценности, историю.
Вот и артефакты Китая специально подготовлены. Будто сами китайцы смотрят на нас сквозь призму этих защитных стёкол. Китай наивно, возможно, невольно сейчас во многом копирует европейскую культуру.
Следует соблюдать осторожность, быть взаимно бережными. Но мы должны услышать голоса друг друга и, несмотря на всю разницу в восприятии, протянуть руку навстречу. Так я понимаю смысл нашего диалога.
— Но в то же время это и расширение книжного рынка?
— Нет, это в первую очередь предоставление новых возможностей для Китая. Китайские авторы составляют три процента от общего количества переведённых книг.
Лишь восемь литературных произведений переведено в прошлом году. А почему так мало? Мы должны узнавать авторов загадочной страны.
Уже 460 книг переведены в этом году, 160 из них — на немецкий язык. Кстати, перевод 60 книг субсидирован нашим переводческим фондом. Это нормально, мы приглашаем почётного гостя и делаем всё для того, чтобы литература этой страны получила толчок к развитию, стала доступна.
Нет, не экономические причины в основе. Нам важен имидж центра книгоиздательского дела, дающего новые возможности стране, испытывающей трудности.
Китай — родина бумажной книги. Древнейшая культура представлена на Франкфуртской книжной ярмарке. И как представлена! Китайская экспозиция — одна из лучших, которые мне приходилось когда-либо видеть.
Мы собрали коллекцию из трёх тысяч книг, которые смогли показать посетителям. А работа китайских дизайнеров превзошла все ожидания! В каждой детали — глубокий смысл. Можно назвать экспозицию «Первое прикосновение». Материализация идеи «потрогать культуру руками». Посетителям дозволено посидеть на буквах, дети просто ползают по китайским иероглифам, им не запрещено пробираться к изящному мини-бассейну в середине композиции.
Собраны материалы, прославляющие власть в стране и критикующие систему. Причём я проверил вчера: критические материалы всё ещё там, хотя обычно они исчезают довольно быстро, тогда объяснение одно: украдены. Для современного Китая это самое настоящее «первое прикосновение» — к свободе слова, к демократии.
Франкфуртская книжная ярмарка — территория истинной демократии, здесь нет и не может быть цензуры, здесь право высказывания предоставляется каждому. Голос должен быть услышан — это моё главное убеждение.
-
yeguofu, Вы случайно не знаете, переводилось ли что-нибудь из тайваньской литературы на русский язык? Может быть, какие-то короткие рассказы в специализированных востоковедческих альманахах? Я тут ради интереса пообщался с тайваньцами о литературе континентального Китая. Они, похоже, в школах вообще не изучают китайскую литературу 1911-1949 годов. Правда, одна девушка сумела вспомнить Чжан Айлин, Шэнь Цунвэня и Цянь Чжуншу. Но в основном они знают классическую китайскую литературу и литературу тайваньских писателей.
Я слышал, что на Западе тот же Говард Гольдблатт переводил многих тайваньских авторов. Надеюсь, когда-нибудь и на русском что-то появится.
-
yeguofu, Вы случайно не знаете, переводилось ли что-нибудь из тайваньской литературы на русский язык? Может быть, какие-то короткие рассказы в специализированных востоковедческих альманахах?
RR, насчет тайваньской литературы, к сожалению, я не помощник. Никогда ею не занимался и за изданиями переводов, тем более на русский, не следил. Жаль, конечно, но нельзя объять необъятное.
Вот по сингапурской литературе выходил у нас один сборник в 1980-х годах. А тайваньских авторов у нас могли не издавать и по политическим соображениям.
-
46-летнему Су Туну присуждена вчера Азиатская литературная премия Man за роман «Берег и река» (河岸).http://www.chinadaily.com.cn/cndy/2009-11/17/content_8982881.htm (http://www.chinadaily.com.cn/cndy/2009-11/17/content_8982881.htm)
Члены жюри охарактеризовали это произведение как «плутовской роман, полный очарования». http://www.guardian.co.uk/books/2009/nov/17/man-asian-literary-prize-chinese (http://www.guardian.co.uk/books/2009/nov/17/man-asian-literary-prize-chinese)
В названии романа противопоставляются два мира, два различных типа людей – политически благонадежных, кто живет на твердой земле, и неблагонадежных, живущих на лодках, изгнанников.
«Я не уверен, что «Берег и река» поможет иностранным читателям узнать больше о Китае, - сказал Су Тун в одном из интервью. – Это лишь роман о судьбе народа, жившего в полное абсурда время. Народ должен иметь смелость взглянуть в глаза собственной истории, какой бы она ни была – славной или постыдной, красивой или серенькой. Роман, в конечном счете, не заменяет собой историческую правду, поэтому неверных толкований я не боюсь».
Действие в романе происходит в небольшом городке на востоке Китая. Бзяв с собой подростка-сына, бывший глава городка Ку Вэньсюань уходит в предпринятое им самим «изгнание», а бывшая жена и все остальные жители осуждают его и выражают сомнения в том, что он на самом деле сын своей матери-революционерки.
Эта ставшая легендой молодая женщина погибает, когда тайно переправляет оружие коммунистам. Ее ребенка бросают в реку, но гигантский карп доставляет его одному старому рыбаку. Спустя годы этот рыбак опознает Ку в детском доме по родинке на ягодице в форме рыбы. По иронии судьбы такая же родинка есть почти у каждого жителя городка.
Описание главного героя становится у Су Туна сюрреалистическим, когда искупление начинает принимать у него крайние формы – от самокастрации до самоубийства. В конце романа там, где отец бросился в реку, сын Ку находит рыбу с надгробным камнем с могилы его матери.
Повествование ведется от лица сына Ку Вэньсюаня. Его непростые отношения с отцом придают роману напряженнность, а его метания между лодкой и берегом воссоздают картину жизни в абсурдный период китайской истории.
Родина родителей Су Туна – небольшой островок на Янцзы. Сам писатель родился у реки в Сучжоу и всегда мечтал написать роман, связанный с рекой. «Я очень чувствителен к слову «река», - признался он в сентябре в своем выступлении в Пекинском университете. - Иногда я вздрагиваю, когда слышу его, словно какой-то огонь загорается в сердце».
«Отличительная черта этого романа в том, что я обращаюсь к конкретному историческому периоду», - говорит Су Тун.
Страстным читателем Су стал в девять лет, когда заболел нефритом и оказался прикованным к постели. Поначалу он читал газеты, которыми были обклеены стены и потолок, потом принялся за запрещенную иностранную литературу, которую его старшая сестра брала у друзей и находила на мусорных свалках.
Он часто сравнивает свои воспоминания со шкатулкой с украшениями, в которой лежит пуля. По рассказам его матери, она схватила трехлетнего сына, спавшего недалеко от двери, в которую попала пуля, и перенесла в другую комнату. Позже Су узнал, что в период хаоса, приведшего к «Культурной революции», толпа вооруженных людей захватила башню за рекой и стала вести оттуда беспорядочный огонь.
«Это стало моим первым воспоминанием об обществе и жизни, воспоминанием, по которому можно судить о моем будущем в литературе», - говорит писатель.
«Мне не хочется писать романы, в основе которых лежит насилие, - утверждает Су Тун, когда его спрашивают о теме насилия в его творчестве. Он добавляет, что и сам часто задается этим вопросом, но считает, что все зависит от того, как относиться к наследию насилия прошлых времен. «При попытке передать запах крови и стали, характерный для того времени, этого не избежать».
-
По сообщению China Publishing Today приобретены права на издание на английском, французском, итальянском и голландском языках опубликованного в этом году в Китае романа Чжан Лин (张翎) «Золотая гора» (金山). [旧金山 – старое китайское название Сан-Франциско, которое впоследствии было перенесено в виде 金山 на всю Северную Америку. - yeguofu ] http://www.bruce-humes.com/?p=1504 (http://www.bruce-humes.com/?p=1504)
В романе рассказывается о жизни пяти поколений - с 1860-х годов до наших дней - семьи китайских эмигрантов, уехавшей в Канаду на строительство Канадской Тихоокеанской железной дороги, о том, как формировалась сегодняшняя китайская диаспора в Канаде.
Непрофессиональный писатель и исследователь истории канадских хуацяо, Чжан Лин эмигрировала в Канаду в 1986 году. Начала писать в середине 1990-х годов, автор четырех романов и трех сборников рассказов.
В Китае роман номинирован на первую Литературную премию для китайцев, живущих за рубежом (Overseas Chinese Literary Award) и претендует на получение следующей премии имени Мао Дуня.
http://www.penguin.ca/static/pages/todayat/index.html (http://www.penguin.ca/static/pages/todayat/index.html)
-
Топ 30 литературных бестселлеров в Китае в октябре 2009 года http://www.bruce-humes.com/?p=1527 (http://www.bruce-humes.com/?p=1527)
По количеству названий безусловно лидируют Стефани Мейер с четырьмя «вампирскими» романами и Го Цзинмин с 3 названиями.
На первом месте «офисный» роман Ли Кэ (李可) «Карьера Ду Лала» (杜拉拉升职), а его продолжение – «Прекрасные годы как вода» (华年似水) – на девятом. «Офисную» литературу представляет также роман «Затаиться в офисе» (潜伏在办公室) Лу Ци (陆琪) (20 место).
На третьем – новый роман известного автора «гуаньчань сяошо» Ван Юэвэня (王跃文) «Суматоха» (苍黄).
В первой десятке (4 место) роман Чжан Айлин (张爱玲) «Маленький союз» (小团圆), написанная еще в 1976 году история любви традиционно воспитанной китайской девушки и женатого национального предателя.
В окружении американских вампиров и фэнтэзи Го Цзинмина не сдает позиций «Волчий тотем» Цзян Жуна, занимающий 7 место.
Любовные романы представлены произведениями Су Сяолань (苏小懒) (10 и 30) и Ван Сяоли (王小立)(12).
Остается в бестселлерах роман Ди Ань (笛安) «Си Цзюэ» (西决) (15 место).
«Царь Гэсэр» (格萨尔王) А Лая (阿来) и «Тленный град» (废都) Цзя Пинва (贾平凹) занимают соответственно 18 и 25 позиции.
В списке шесть новых имен. Отметим второе место Чэнь Чэня (陈晨) с романом «Фауст» (浮世德), рассказом о жизни молодых людей в городе.
Во второй и третьей десятке - «Любовь в Лицзяне» (丽江之恋) Дянь Канму (点炕木), «Темное дело» (黑道风云) Кун Эргоу (孔二狗), «Шелест ветра» (风声) Май Цзя (麦家), «Перебиться в Шанхае» (当我们混在上海) Е Чаня (叶阐) и «Звездная высь» (星空) автора под псевдонимом «Джимми» (幾米).
Еще одно новое имя – редкость в списке бестселлеров КНР, тайваньский автор Чжан Дэфэнь (张德芬) с романом «Встреча со своим неведомым «я» (遇见未知的自己)(17 место).
-
Со многими высказываниями в интервью немецкого синолога Вольфганга Кубина, небезызвестного яростного критика современной китайской литературы, трудно согласиться, а некоторые из них весьма спорны.
Уяснить суть его радикальных взглядов с проскальзывающими нотками менторства и превосходства стоит хотя бы для того, что они, как представляется, характерны для сугубо рационального подхода многих интеллектуалов на Западе, которые ориентируются в первую очередь на ценности западной «демократии», уже доказавшей свою несостоятельность. С этой целью интервью приводится полностью.
Имена и термины на китайском даны переводчиком.
http://www.booksmag.fr/magazine/a/wolfgang-kubin-le-romancier-chinois-type-est-un-inculte.html (http://www.booksmag.fr/magazine/a/wolfgang-kubin-le-romancier-chinois-type-est-un-inculte.html)
(http://i50.tinypic.com/2h72yj6.jpg)
Вольфганг Кубин (Wolfgang Kubin) (р. 1945), немецкий синолог, переводчик, автор, считается одним из самых влиятельных специалистов по Китаю. Профессор факультета синологии Боннского университета, также преподает китайскую литературу и искусство в Центре восточноазиатских исследований Берлинского свободного университета. Среди китаистов известен как переводчик китайских эссе нового времени и китайской поэзии. Его самой известной работой можно назвать сборник переводов прозы и эссе Лу Синя в шести томах. Авторитетной работой считается его «История китайской литературы 20 века». Пишет стихи. Несмотря на неоднократную открытую критику Китая, получил в 2007 году самую высокую премию, присуждаемую в Китае за поэтическое творчество. http://zh.wikipedia.org/wiki/%E6%B2%83%E7%88%BE%E5%A4%AB%E5%B2%A1%C2%B7%E9%A1%A7%E5%BD%AC (http://zh.wikipedia.org/wiki/%E6%B2%83%E7%88%BE%E5%A4%AB%E5%B2%A1%C2%B7%E9%A1%A7%E5%BD%AC) .
-
Интервью Вольфганга Кубина
На последнюю Франкфуртскую книжную ярмарку Китай был приглашен в качестве почетного гостя. Однако, в 2006 году в одном из интервью немецкому радио вы сказали, что современная литература никуда не годится, и это наделало немало шума. Какие у вас претензии к современным писателям?
Прежде всего необходимо уточнить, что моя критика относилась лишь к роману, к которому свелась – увы! – по большей части современная китайская литература. Речь никогда не шла о поэзии или театре. В стране все же насчитывается с десяток поэтов, которые, вне сомнения, одни из лучших в мире. Но их совсем не видно. В глазах читателей, издателей и историков литературы они не существуют. Что касается романа, он, да, присутствует и в немалом количестве на международной сцене, однако, качества он дрянного. Этого мнения придерживается немало моих коллег. Китайские коллеги высказываются, в приватном порядке, еще более радикально. Большинство из них считает, что романист современного типа совершенно бескультурен: у него нет никакой литературной культуры, он не владеет языком, не говорит ни слова по-английски и не имеет даже малейших знаний об иностранной литературе. Они считают, что во всем мире китайские писатели выглядят как «тубаоцзы» (土包子) - так называют в Китае мигрантов, приехавших из деревни в большие города, у которых трудности с адаптацией, «деревенщина».
Не является ли это некоторым преувеличением?
Эту критику следует рассматривать в некоторой исторической перспективе. Состояние китайской литературы не всегда было таким плачевным, но с самой богатой национальной традицией грубо обошлись коммунисты. Китайская литература ХХ века делится на два отличных друг от друга периода: до и после 1949 года. В критике «современных» литераторов оппозиция слышит отзвуки «новой» литературы республиканского периода между 1912 и 1949 годом; какой бы эфемерной она ни была, она может гордиться писателями международного масштаба, такими, как Лу Синь. Эта литература больше внимания уделяла личности, а не государству, поощряла критику общества, утверждала свою независимость по отношению к режиму и поэтому была современной в самом прямом смысле слова. Писатели республиканской эры владели иностранными языками. Что позволило им выработать новый, исключительно изящный язык, который сегодня называют «современным» китайским языком. Начиная с 1949 года и до конца 1970-х годов коммунистический режим вынудил писателей отказаться от того, чтобы писать таким образом: китайский язык был уничтожен, точно так же, как был уничтожен немецкий язык в период с 1933 по 1945 год. Но большинство писателей были согласны с этим! Многие интеллектуалы той эпохи желали отменить все эти новшества и вернуться к традиционной жизни общинами. Это стало одной из причин, почему большинство из них поддержало эту революцию. Живущий в Гонконге поэт Бэй Дао (北岛) часто повторяет, что на самом деле авторы из материкового Китая так и не сумели избавиться от маоистского мышления. Как и немцам, китайским писателям придется вновь учить свой язык.
Другими словами, установление Китайской Народной Республики убило современную литературу в зародыше?
Да. Но начиная с конца 1970-х годов мы видели, как разворачивается дискуссия о социализме и демократии. И 1980-е годы засвидетельствовали возрождение литературы. В это время появляются очень качественные произведения, особенно произведения Ван Мэна (王蒙), автора «Бабочки» (蝴蝶), в которых встречается весьма изощренная и очень интересная критика китайского социализма.
Не избиение ли «пекинской весны» в 1989 году стало предвестником конца весны литературной?
Настоящий поворот произошел, скорее, в 1992 году: первый раз «современная» китайская литература была убита революцией 1949 года, а второй раз – в 1992-м. во время знаменитой поездки Дэн Сяопина по особым экономическим зонам на юге страны весной того года идея рынка окончательно возобладала над чисто коммунистической идеологической твердолобостью; Дэн Сяопин официально провозглашает, что обогащаться – дело хорошее и что быть бедным стыдно. Общественная и политическая обстановка подверглись настоящему потрясению: мы стали свидетелями полной переоценки ценностей. До этого времени богатство не имело значения для китайского интеллигента. Главным был культурный рост. Начиная с 1992 года большинство писателей, в том числе, наиболее талантливые, оставили литературу, чтобы открыть свое дело. Другие принялись писать книги, отвечающие спросу рынка, чтобы продать их. С 1949 года авторы писали, чтобы получить от режима преимущества и привилегии, чтобы им пожаловали университетскую кафедру, например. Начиная с 1992 года литература стала чистым бизнесом. Некоторые прекрасные поэты того времени от безнадежности и разочарования даже бросили писать. Потому что трудно создать качественный текст в обществе, где правят лишь деньги.
-
Интервью Вольфганга Кубина (продолжение)
Получается, по-вашему, среди современных китайских литераторов нет ни одного великого писателя?
Красноречивым оказался список авторов, приглашенных на Франкфуртскую ярмарку: из двадцати пяти писателей, входивших в состав официальной делегации, лишь троих-четырех можно было со здравым суждением отнести к «серьезным» литераторам: это Чэнь Жань (陈染), поднимающая вопросы о личности женщины; Лю Чжэньюнь (刘震云) с его изящным юмором; Те Нин (铁凝), произведения которой о положении женщин представляют интерес, но которая, насколько мне известно, отошла от дел и больше не пишет; и, наконец, Ван Мэн, о котором мы уже упоминали. Все остальные – это авторы, которые пишут весьма небогатым языком и служат не литературе, а своим личным интересам.
Как вы объясните при этом тот отклик, который встречает сегодня китайская литература?
Спору нет, продажи книг этих писателей исключительно успешны и не только в самом Китае, но и на Западе (в Германии, Франции, США). Очевидно, что моя критика опирается на литературные критерии качества в моем представлении. У меня, как и у моих коллег специалистов, элитное представление о литературе, которое основная масса читателей не разделяет. Для них чтение – это развлечение. Им нужен криминал, секс и увлекательные истории, насыщенные и наполненные действием: этакие «саги» вроде произведений Цзинь Юна (金庸) из Гонконга, который переиначивает старинные приключенческие истории. Французских или немецких авторов, которые пишут в таком жанре, относят к категории развлекательного чтива для тех, кто не хочет особенно задумываться. Почему должен быть иной подход к какому-нибудь современному китайскому писателю?
Но ведь сегодня китайский роман все же не сводится к одним авантюрным приключениям?
Нет, но во всех книгах вновь применяются приемы традиционного повествования, характерных для XVIII или XIX века, для владения которыми не требуется большого мастерства, потому что рассказчик сливается с автором в своем всеведении. У современных писателей нет ни средств, ни культуры, необходимы для создания действительно современных романов, то есть романов постмодернистских. Тот же известный Мо Янь, несмотря на многообещающие первые произведения, все же выбрал что полегче и пишет романы в традиционной манере, беспощадно используя для отражения своей критики общества старый прием аллегории. Этакий Джонатан Свифт два века спустя! Или возьмите «Волчий тотем», этот невероятный всемирный бестселлер Цзян Жуна: это же китайская версия Джека Лондона, только похуже! Впрочем, и сам Цзян Жун признает это влияние. Современные китайские авторы не вносят абсолютно ничего нового: они отстали. Лично я устал от этого скверного пережевывания старых шедевров. А идеи с фашистской коннотацией, которыми пропитан «Волчий тотем»! Западные редакторы вырезали немало пассажей из оригинальной версии. Переводчик на немецкий – один из моих бывших студентов: издательство потребовало от него подчистить текст. То же самое сделал в США переводчик Говард Гольдблатт.
Вы сами - переводчик. Часто ли случается подобное вмешательство в текст?
В произведениях современной китайской литературы полно бессвязных мест: некоторые пассажи просто вообще никуда не годятся. Поэтому западные издательства требуют от нас, переводчиков, привносить немного строгости в произведение в целом. Современные авторы не владеют тем, о чем пишут. Они выдают на-гора много и быстро, чтобы откликнуться на запросы рынка. В ущерб качеству и поиску «верного слова». В этом и состоит суть вопроса: в первую очередь их занимает не язык. Они не вступают в схватку со словом, они слова используют, просто и незатейливо. Литература для них не имеет ценности как таковая: именно поэтому они довольствуются тем, что выбирают первый попавшийся стиль в сегодняшнем вкусе, каким выражаются на улице и в средствах массовой информации; это упрощенный китайский, повторяющийся, неправильный. А ведь одной и единственной заботой настоящего писателя должны быть не деньги, а язык, который он использует. Если ему на это наплевать, то кого еще это будет волновать?
-
Интервью Вольфганга Кубина (окончание)
Уличный язык – отличительная черта одного очень молодого и успешного китайского писателя Хань Ханя (韩寒), автора романа «Тройная дверь» (三重门 - первый и самый успешный роман Хань Ханя. – Прим. перев.). Что вы думаете об этом новичке?
Он использует элементарный язык сегодняшней молодежи и рассказывает о своих радостях и переживаниях. Это та же «ниша», которую использует другой очень юный автор, Го Цзинмин, настоящая звезда для подростков. Их книги построены по образу целого поколения, самолюбующегося и эгоцентричного – поколения единственного ребенка с двумя родителями и четырьмя бабушками и дедушками на него одного. Такое самолюбование и эготизм можно найти и у более серьезных писателей, таких как Чэнь Жань, героини которой проводят время, смотря на себя в зеркало. С тем исключением, что Чэнь Жань использует это самолюбование, чтобы привнести оригинальный и критичный взгляд на современную китайскую женщину.
Не имеет ли успех Хань Ханя или Юй Хуа, чей роман «Братья» получил восторженный прием во Франции, отношения к тому, как они показывают жизнь сегодняшнего поколения?
Можно подумать, что читатели ничего не знают о том, что такое сегодняшний Китай, и нуждаются в том, чтобы им об этом рассказывали посредственные писатели! У меня такое впечатление, что мало кто из западных читателей интересуется китайской литературой из-за любви к текстам: для них эти книги – социологический материал. Однако никогда не стоило сводить литературу к простому отражению действительности. Великий писатель, если он хочет создать вневременное произведение, должен уметь абстрагироваться от духа времени. Когда все эти писатели умрут, вместе с ними умрет и написанное ими.
Но нельзя же говорить об эфемерном свидетельстве по отношению к роману «Братья», в котором прослеживается полувековая история страны и который несет критический заряд, благодаря чему он и получил благожелательные отзывы французских критиков?
Не согласен. Где в этом романе действительная критика режима? Юй Хуа остается политически весьма корректным. Этого недостаточно! К тому же ни автор, ни его издательство не имели неприятностей со стороны режима. Еще ни один современный писатель не осмелился затронуть действительно политические темы, такие как Тибет или проблему коммунизма.
Давление режима, несомненно, кое в чем ощущается…
На это ссылается большинство китайских авторов, утверждающих, что именно политическое давление не дает им написать ничего доброго. Однако в странах восточной Европы и ГДР были замечательные писатели и до 1989 года. Эти писатели просто-напросто публиковались за границей, как это выбрали для себя китайские поэты, тот же Бэй Дао, не говоря об остальных. Писатели из континентального Китая могли издаваться в Гонконге, Макао или в тех же США, но они этого не сделали. Они предпочли промолчать, остаться политически правильными, чтобы и дальше пользоваться финансовыми преимуществами и привилегиями, которые в косвенной форме предоставляет государство. Мне надоело слушать, что одну только власть можно винить за упадок литературы с 1949 года. Отчасти это верно, но в основном своей посредственностью китайская литература обязана безответственности самих авторов. Уровень китайской литературы не станет выше до тех пор, пока писатели не осмелятся задать себе вопрос: какой должна быть позиция китайского писателя перед лицом всего мира? Сегодня же ни у кого не хватает смелости выступить с честной критикой Китая.
Перевод И.Егорова
-
Отношение к молодым китайским авторам меняется. Об этом свидетельствуют и следующие наблюдения одного из переводчиков современной китайской литературы ( http://paper-republic.org/cindycarter/chinese-writers-with-attitude-born-in-1982/ (http://paper-republic.org/cindycarter/chinese-writers-with-attitude-born-in-1982/) )
Должна признаться: я часто отвергала (а бывало, и «отшивала») поколение китайских писателей, родившихся в 1980-х. среди них было столько вундеркиндов, детей, которые начали публиковаться незадолго до своего совершеннолетия. Какой-то не годам развившийся талант был, конечно, виден, однако со второй или третьей книжкой ты вынужден задаваться вопросом: а ведь эти тинэйджеры, видать, достаточно испытали в жизни, если они могут писать о ней?
Теперь этот вопрос я больше не задаю. Эти дети стали взрослыми. Им теперь по 25-29, к жизни они относятся не так, как их предшественники, они пишут в блогах, и, несомненно, пишут кое-что стоящее.
Я уже некоторое время слежу за писателями из поколения «пост-80-х» и вот, наконец, вижу вещи, которые меня потрясают.
Вот небольшие высказывания двух авторов, которые оба родились в 1982 году. Чжан Юэжань пишет с 14 лет; Хань Хань опубликовал свой первый роман, когда ему было 17. Оба теперь в числе наиболее популярных в Китае писателей.
Хань Хань (в ответ на вопрос о том, как он относится к тому, что он «человек умственного труда, известный в обществе, «общественный интеллигент»:
«Когда тебя считают «общественным интеллигентом», это во многом напоминает общественный туалет. Туда может зайти любой и бесплатно помочиться, и не нужно убирать за собой. Попробуй потребуй с них 50 центов за туалетную бумагу, так они начнут ныть по этому поводу и стучать тебе в стенку. Но в городе должны быть общественные туалеты, иначе народ будет справлять свои надобности прямо на улице. Иногда с этой ролью доходит до смешного, но если каждый городской житель, даже те, у кого есть собственные туалеты, будет заходить в общественный, то тогда…возможно, для этого общества еще не все потеряно».
Чжан Юэжань в одном из ее последних рассказов:
«Я сразу поняла, что Линь – родственная душа. Встретив его, я поняла, что необязательно, чтобы две «родственные души» нравились друг другу. Я даже не была уверена, что он нужен мне, как друг, но должна признаться, что у нас много общего. Линь оказался старше, чем я предполагала, ему, по меньшей мере, сорок, мелкорослый и довольно тощий. Но не было впечатления, что он таким и родился: скорее, его низвела до таких размеров полная разочарований жизнь».
-
Чжан Юэжань в одном из ее последних рассказов:
«Я сразу поняла, что Линь – родственная душа. Встретив его, я поняла, что необязательно, чтобы две «родственные души» нравились друг другу. Я даже не была уверена, что он нужен мне, как друг, но должна признаться, что у нас много общего. Линь оказался старше, чем я предполагала, ему, по меньшей мере, сорок, мелкорослый и довольно тощий. Но не было впечатления, что он таким и родился: скорее, его низвела до таких размеров полная разочарований жизнь».
Рассказ Чжан Юэжань Gone Astray по-английски http://www.szhkbiennale.org/en/index.php/dashawan_beach_facility/2009/12/1706 (http://www.szhkbiennale.org/en/index.php/dashawan_beach_facility/2009/12/1706)
-
Одной из 10 выдающихся книг 2009 года назван вышедший в самом его конце новый роман Мо Яня «Лягушка» (蛙). Роман посвящен чувствительной для Китая теме планирования рождаемости.
(http://i49.tinypic.com/v3au.jpg)
По словам Мо Яня, он выстроил «лабораторию человеческого характера», в которой помещает своих персонажей в крайние обстоятельства, чтобы определить суть человечности. Прототипом главной героини стала тетушка Мо Яня, деревенская акушерка, которая помогла родиться как самому писателю, так и тысячам других детей, а потом была вынуждена проводить в жизнь политику государства. http://www.chinadaily.com.cn/china/09tentopnews/2009-12/29/content_9240884.htm (http://www.chinadaily.com.cn/china/09tentopnews/2009-12/29/content_9240884.htm)
Планирование семьи в Китае - тема, которую писатели долго не осмеливались затрагивать.
Мо Янь считает, что писатель не должен отворачиваться от того, что происходит в обществе, и уходить от серьезных проблем. По его словам, писатель имеет право раскрывать в своих произведениях все, что есть в реальной жизни, и только читателям судить, прав он или нет.
(http://i47.tinypic.com/50h7on.jpg)
Мо Янь на презентации романа "Лягушка" в Шанхае
Роман, над которым он работал 10 лет и трижды переделывал, написан в эпистолярном стиле и состоит из четырех писем и пьесы [в 9 актах. - yeguofu], причем в последней части Тетушка изливает свою душу. Она выходит замуж за местного художника, который мастерит глиняные фигурки, и в его руках находит спасение от преследующих ее всю жизнь переживаний за погибших при абортах детей.
Название «Лягушка», по мнению Мо Яня, символизирует жизнь и ее приумножение, потому что лягушки способны быстро размножаться. Другая коннотация названия – то, что по-китайски «лягушка» («ва») звучит так же, как и имя богини Нюйва из китайской мифологии, создательницы человечества.
В «Лягушке» нет вычурных выражений, и это составляет разительный контраст по сравнению с прежними произведениями писателя. Наоборот, он делает упор на использовании простого языка, чтобы отразить страдания и душевную боль многих китайцев.
http://life.globaltimes.cn/art/2010-01/495882.html (http://life.globaltimes.cn/art/2010-01/495882.html)
-
Еще одной книгой, привлекшей внимание читателей и критиков в 2009 году, стал роман Лю Чжэньюня (刘震云) «Слово дорогого стоит» (一句顶一万句). Роман превозносят как возвращение к истинной сути современной китайской литературы.
(http://i47.tinypic.com/9sxag1.jpg)
После оглушительного успеха фильмов, снятых по романам «Мобильный телефон» (手机) и «Меня зовут Лю Юэцзинь» (我叫刘跃进), это еще одно доказательство того, что талант писателя позволяет ему создавать не только произведения, по которым снимают кассовые фильмы, но и книги, поражающие своими литературными достоинствами.
Роман повествует о двух попытках главного героя найти собеседника, в которых он странствует по деревням провинции Хэнань.
По словам литературного критика Бай Е (白烨), роман можно назвать «энциклопедией китайского языка».
http://www.chinadaily.com.cn/life/2009-12/29/content_9241245.htm (http://www.chinadaily.com.cn/life/2009-12/29/content_9241245.htm)
-
Имя А Чэна (阿城) (1949, настоящее имя – Чжун Ачэн, 钟阿城) стало известным в Китае и за его пределами в 1984 году после появления его знаменитой повести «Король шахмат» (棋王). Он автор еще двух повестей – «Король деревьев» (树王), «Король детей» (孩子王) и шести рассказов. Китайская критика считала творчество писателя частью «литературы поиска корней» (寻根文学).
(http://i46.tinypic.com/nqv039.jpg)
Уже в 13 лет он читал Цао Сюэциня, Ло Гуаньчжуна, Ши Найаня, Толстого, Бальзака, Достоевского, Гюго и других китайских и иностранных авторов. Не закончив среднюю школу, окунулся в «культурную революцию», работал в сельских коммунах Шаньси, Внутренней Монголии и Юньнани. После возвращения из деревни работал в организациях, связанных с книготорговлей и искусством. В 1979 году вышла книга «Эстетика кино». А Чэн писал ее вместе с отцом, известным кинокритиком Чжун Дяньфэем (钟惦棐), старым коммунистом, который работал одно время в отделе пропаганды ЦК КПК, был причислен к «правым», а в 1978 году снова получил место в Академии общественных наук.
В 1990-х годах А Чэн обратился к жанру эссе и вел авторскую колонку в литературном журнале «Шоухо» (收获). В последнее время он писал киносценарии, жил некоторое время в США, где его работа не была связана с литературой. http://www.douban.com/group/duoduo/ (http://www.douban.com/group/duoduo/)
Ниже приводится интервью еженедельнику «Восточный обозреватель» (瞭望东方周刊), в котором А Чэн рассказывает о том, как непросто китайским писателям жить на доходы от литературной деятельности, высказывает свое отношение к коммерциализации культуры. Интервью представляется интересным и тем, что дает некоторое представление об отношении к писателям и об отношении писателей друг к другу.
-
А Чэн: Человек без статуса (интервью дается с сокращениями) http://www.danwei.org/art/ah_cheng_on_making_a_living_as.php (http://www.danwei.org/art/ah_cheng_on_making_a_living_as.php)
А Чэн выглядит старше Бэй Дао (北岛), хотя они ровесники. Волосы пострижены короче, чем у Чэнь Даньцина (陈丹青, см http://english.cri.cn/4406/2007/09/18/[email protected] (http://english.cri.cn/4406/2007/09/18/[email protected]) - Прим. перев.), и уже седые. В последние годы он научился никому не доверять и ни с кем не сотрудничать, и его не интересует, что происходит в мире современной китайской литературы. Он ездит туда-сюда на небольшой машине, чтобы «получить работу».
«Платят гораздо лучше, чем за сценарии», таинственно говорит он, но раскрыть суть этих «работ» отказывается.
У тех, кто встречался и разговаривал с А Чэном, остается одинаковое впечатление: человек это очень упрямый. Говорят, из всех китайских писателей он лучше всех играет в го, но сам утверждает, что совсем не разбирается в этой игре. Во время интервью создавалось впечатление, что он специально вступает в перепалку с интервьюером, куря одну за другой сигареты «дацянь мэнь» (大前门).
(http://i47.tinypic.com/vsc47b.jpg)
Вопрос: Вы написали сценарий к фильму «Мастер го» (吴清源). Вам нравится го?
Ответ: Г-н У Цинъюань попросил меня написать сценарий, но на самом деле я даже не умею играть в эту игру.
Вопрос: Многие терпеть не могут писать сценарии. Как этим занимаетесь вы с такой личностью, как у вас?
Ответ: Я живу небогато. Сценарии пишут целые толпы авторов; они лишь выступают не под своими именами. Они просто обожают обретенное ими оперение. У меня же оперения нет – я как общипанная курица.
Коммерческие вещи писать очень трудно. Это как корова — все когда-то видели корову, так что если даже совсем немного будет не так, всякий может раскритиковать тебя. Искусство – это призрак: никто его никогда не видел, откуда вам знать, что я на самом деле думаю? Призраков рисовать легко. Коров - нет.
Вопрос: Вы еще пишете художественные произведения?
Ответ: Да, но не издаю. Писать и издавать – вещи разные. Нет такого правила, что ты обязан предъявлять кому-то то, что написал, так что я пишу для собственного удовольствия. Издам я что-то позже или нет, будет зависеть от того, появятся ли в системе какие-то улучшения.
Вопрос: А эссе вы пишете?
Ответ: Вообще-то нет. Со времени, когда я вел колонку в «Шоухо», уже минуло десять лет, и они убрали все щекотливые места. «Здравый смысл и общедоступные сведения» (常识与通识) [сборник этих колонок] вышел в издательстве «Цзоцзя», и они вырезали там некоторые моменты, которые, по моему мнению, очень важны. На самом деле, если хотят, пусть делают эти купюры, но они должны, по крайней мере, ставить пробелы, чтобы обозначить, сколько иероглифов удалено в каждом случае, а не представлять все так, словно я изначально все так и написал.
Теперь, раз это для меня лишь развлечение, я просто их не издаю. Почему, спрашивается, у Цзя Пинва ставят пробелы, а я не могу этого добиться?
Вопрос: Значит, теперь большую часть своего времени вы тратите на написание сценариев?
Ответ: Написание сценариев – лишь часть выполняемой мною работы. Мне нужно зарабатывать на жизнь — я не могу быть морально выше этого.
Вопрос: Вы как-то сказали, что писатели - попрошайки. Зачем такие крайности?
Ответ: Я сказал, что писатели – нищие; я не говорил «попрошайки». «Нищий» (乞丐) – слово официальное; это не то же самое, что «попрошайка» (要饭的).
Вопрос: Книги некоторых авторов, таких как Цзя Пинва, расходятся тиражом более 100,000 экземпляров. На это можно жить.
Ответ: Сколько можно заработать с тиража 100,000 экземпляров? Разве можно это сравнить с тем, сколько он зарабатывает, продавая каллиграфические надписи? Если ты не автор бестселлеров, ты - нищий.
Вопрос: Можно зарабатывать больше на живописи. Вы по-прежнему пишете?
Ответ: Нет. Для того, чтобы писать, нужно пространство; нельзя просто взять и написать что-то, если вдруг захочется. Живописцами обычно становятся люди из действительно богатых семей.
Вопрос: Когда вы были в США, приходилось ли вам зарабатывать на жизнь?
Ответ: Конечно. Думаете, я там банки грабил? Я в Штатах сменил немало работ, но в основном красил дома. Красить – работа бездумная. И зачем мне обязательно работа с нагрузкой для ума?
Вопрос: Какие книги вы сейчас читаете?
Ответ: Больше всего меня интересуют первоисточники, материалы об обществе из первых рук. Литературу делают не из литературы. В противном случае это была бы идиотская литература. При межродственном скрещивании всегда получаются идиоты.
Читаю местные новости в газетах. Рассказы о жизни людей помогают мыслительному процессу.
Вопрос: Каким образом?
Ответ: Мы обычно проживаем свою жизнь в определенных рамках. А читая о чем-то из первых рук, видишь другую сторону жизни, которую никто видеть не приходилось, и обнаруживаешь множество связей, о которых никогда и не задумывался.
Вопрос: Каким же может быть подходящее определение вашего теперешнего статуса?
Ответ: Человек без статуса — брать интервью у такого вам, вероятно, еще не приходилось. Живу лишь ненамного лучше, чем те самые группы неимущих.
Вопрос: Если вы полагаете, что у современных китайцев существуют определенные проблемы с выражением своего мнения и мышлением, значит, эти проблемы отсутствовали в «байхуа» Движения 4 мая?
Ответ: Сегодня менталитет у людей является результатом воли к власти, в то время как период 4 мая – результат свободного выбора. Как произведения Му Синя, например: будете вы их читать или нет – любой выбор проблемы не составляет. А вот язык власти может создать проблемы в вашей жизни, если вы откажетесь принять его.
Вопрос: Как писатель и интеллектуал, как вы себе представляете вторжение в высокую культуру культуры коммерческой?
Ответ: Во-первых, я уже просил не называть меня писателем. Называя меня писателем, вы называете меня нищим.
Коммерция – это основа производства и жизни. Без коммерческой культуры не будет и высокой культуры. В самой коммерции нет ничего предосудительного; мера состоит в том, высокого или низкого качества коммерческий продукт. Голливудские фильмы – это коммерческий продукт высочайшего качества. Наши коммерческие фильмы - дерьмо, и качество у них такое же, и и никакие они не коммерческие. Они как низкокачественные подделки – как зубная паста, которая не работает, когда чистишь зубы. Вот в чем суть проблемы.
Сейчас мы лишь пытаемся исключить низкокачественные подделки, с настоящей коммерцией мы еще, по сути, дела не имели. О вопросах коммерческих мы сможем говорить лишь в обществе, в котором в полной мере будет развита финансовая и кредитная системы.
Думаете американские нищие все на одно лицо? Да там полно людей с двумя докторскими степенями, они просто утратили кредит доверия и оторваны от коммерции.
Вопрос: Чему, по вашему мнению, в настоящий момент стоит в первую очередь поучиться Китаю у Запада?
Ответ: Нам следует переместить фокус нашего «перенимательства» на страны второго мира, такие как Япония. Там с познавательными структурами все устроено прочти идеально. Если поедете в Японию, то увидите обычных людей, читающих в общественных местах, книги в руках у каждого. Обратите внимание на их возраст: если они начали читать с молодых лет, сколько книг они, должно быть, уже прочитали?
Перевод И.Егорова
-
Эх, сплоховал Су Тун, написав реалистический роман, да еще с политической окраской. Держался бы, как и прежде, в стороне от политики, создавал бы дальше «экзотические, а порой эротические лабиринты слов» со ставшей привычной для Запада «расшитой тонкими узорами вуалью между персонажами и читателем», и не получал бы критических оплеух новоиспеченных модернистов, хороших учеников неважных учителей.
В рецензии на новый роман Су Туна «Берег и река» (The Boat to Redemption) знаменитого писателя критикует Ли Июнь (李翊雲), пишущая по-английски китаянка, которая 14 лет назад перебралась в США. Свой первый сборник рассказов «Тысяча лет благих молитвословий» (A Thousand Years of Good Prayers) она опубликовала в 2005 году, получив несколько премий для начинающих авторов, а в начале 2009 вышел ее роман «Бродяги» (The Vagrants) http://www.amazon.com/Vagrants-Novel-Yiyun-Li/dp/1400063132 (http://www.amazon.com/Vagrants-Novel-Yiyun-Li/dp/1400063132) . Преподает в университете штата Калифорния.
http://www.guardian.co.uk/books/2010/jan/09/boat-redemption-su-tong-review (http://www.guardian.co.uk/books/2010/jan/09/boat-redemption-su-tong-review)
Су Тун, получивший за этот роман в прошлом году Азиатскую литературную премию, был самым значительным из авангардистов, которые доминировали в литературе Китая с середины 1980-х и в 1990-х годах. В отличие от предыдущего поколения писателей соцреализма, активных участников политической пропаганды, и представителей «литературы шрамов» и «поисков корней», чьи произведения оставались в границах реализма (оба течения появились вскоре после «культурной революции»), писатели «литературы авангарда», похоже, старались игнорировать литературные традиции и ценности; создание новых, вызывающих стилей письма и экспериментирование с языком были для них важнее, чем содержание произведений.
Су Туна можно назвать самым выдающимся стилистом этого направления. Несмотря на широкий диапазон тем – тут и стремящийся к власти наследник придуманной империи, и юный студент колледжа, который живет со стариком вместе с его тремя остальными женами (действие происходит в первой половине 20 века), и императрица танской династии У Цзэтянь, и подросток, чья юность проходит в коммунистическом Китае – его проза, завораживающая, захватывающая, иногда обманчивая, может превращаться в расшитую тонкими узорами вуаль между персонажами и читателем. Он не предлагает пробираться через хитросплетения и тайны человеческих душ, скорее это экскурсия по экзотическому, а порой эротическому лабиринту из слов.
Действие романа «Берег и река», который автор считает на сегодня самым значительным своим произведением, происходит во время «культурной революции». Ку Вэньсюэ, якобы оставшийся сиротой после мученической смерти матери – легендарной революционерки, был всемогущим партийным функционером, пока родимое пятно на заду не посеяло сомнений в его происхождении. Он впадает в немилость после того, как раскрываются его внебрачные похождения, кастрирует себя и начинает новую жизнь среди живущих, как и он, на лодках, изгнанников, взяв с собой сына-подростка Дунляна.
Повествование ведется от лица Дунляна, который рассказывает, как проходило его взросление на воде. Дунлян, прозванный жителями городка «Пустышкой» (空屁), не ощущает себя своим ни среди лодочных жителей, ни среди живущих на земле, и уверенность, что теперь у него есть к чему прибиться в этой проходящей на плаву жизни, возникает у него лишь с появлением среди обитателей лодок сироты Хуэйсянь.
Он влюбляется в Хуэйсянь, и начинается длящееся целое десятилетие безнадежное увлечение этой девушкой, которая, как и он, живет, не имея корней, между берегом и лодкой. В конце концов, оказывается, что судьба больше благоволит Хуэйсянь, и она находит место на берегу, а Дунлян возвращается на лодку, чтобы стать свидетелем того, как его отец исчезает в водах реки вместе с мемориальной плитой с могилы своей мученицы-матери.
Главным достоинством романа является решение Су Туна отказаться от своего конька – стилизации прозы и остановиться на рассказе немудреной истории привычным языком. Несмотря на существующую среди молодого поколения тенденцию забыть о «культурной революции», как о чем-то давно прошедшем, это недавнее прошлое с его жестокостью и абсурдом, по-прежнему живет в памяти народа.
Су Тун проявляется в своих лучших традициях, когда ему удается отразить трагическое и комическое того времени с помощью крайне политизированного языка: когда из-за родимого пятна на заднице Ку Вэньсюэ перестают считать сыном мученицы, весь городок лихорадочно осматривает зады друг друга в туалетах общественных бань, а Дунлян, наш тайный и чувствительный рассказчик, докладывает: «Я затянул покрепче пояс и повысил бдительность», и в этой фразе обыгрываются два лозунга маоистской эпохи.
Главное место в романе занимают диалоги, наполненные политическими клише того времени. Особенно берет за душу один – трагический и абсурдный – в самом конце романа, когда рассказчик, задумавший украсть мемориальную плиту с могилы мученицы, долго спорит с городским идиотом, который уже не одно десятилетие считает себя настоящим сыном мученицы.
Тем не менее, усилия Су Туна объединить некую политическую выдумку с более реалистичным повествованием, терпят крах из-за того, что у него не получается заглянуть глубоко в душу своих персонажей. Если в предыдущих произведениях главные герои служили опорой в лабиринте его прозы, то в этом романе они вырываются из своей рабской зависимости, но не получают свободы, чтобы стать реальными и цельными характерами. В романе неоправданно много насилия и других сцен, в том числе долгих споров и скандалов, которые в целом привносят в повествование элементы надуманного напряжения и мелодрамы. К тому же в уста рассказчика вкладываются пространные размышления о его прозвище - Пустышка, и автор нередко опирается на это, когда теряется нить повествования или пропадает его напряжение.
Роман построен неуклюже: создается впечатление, что две новеллы – одна об отце и сыне, а другая о сироте Хуэйсянь – объединены случайно, в результате чего вместо важной части жизни рассказчика на лодке с отцом появляется хронологический отчет о местонахождении Хуэйсянь. Сцена, когда отец с сыном воссоединяются над могильной плитой мученицы, могла бы быть очень трогательной, однако концовка надумана в духе далеко не самого лучшего озарения, и когда 26-летний рассказчик разражается воплями и рыданиями, словно ему 15 лет, как в начале романа, это тут же повергает в смущение.
В конце остается впечатление, что, несмотря на немаленький объем романа, у автора много чего сокращено: негодяи остаются негодяями, а чтобы вытянуть повествование, когда его напряжение спадает, он, как и следовало ожидать, прибегает к вымыслу. Ничего нового привычный язык романа и его сюжет не открыли, хотя, наверное, справедливости ради нужно отметить, что некоторые из этих вопросов решены при переводе. При переводе можно сделать привычное непривычным и наоборот, но в оригинале это свойство, к сожалению, отсутствует.
Перевод И.Егорова
-
Одним из авторов, которые могут прийтись по вкусу западному читателю, называют гонконгского писателя Джона Чэня (John Chan, 陳冠中), автора романа-дистопии под названием «Эпоха расцвета. Китай. 2013 год» (The Fat Years,《盛世——中國，2013年》).
(http://i48.tinypic.com/5ourn9.jpg)
Роман повествует о Китае будущего, о новой эре материального процветания китайцев, которая начнется в 2013 году. Но и в обеспеченном будущем не все в порядке, и главный герой, тайваньский писатель, живущий в Пекине, обнаруживает, что из жизни каждого куда-то пропал целый месяц (когда происходили массовые беспорядки и бесчинства). Он просто исчез, и все. И писатель начинает докапываться, что же на самом деле произошло.
«Эпоха расцвета», которая опубликована в конце 2009 года в Гонконге и вскоре должна выйти на Тайване, якобы напоминает роман Оруэлла «1984», живо обсуждается в блогах на материке и расходится подпольно. http://publishingperspectives.com/?p=10221 (http://publishingperspectives.com/?p=10221)
Джон Чэнь (р. 1952) родился в Шанхае, вырос в Гонконге, шесть лет прожил в Тайбэе, сейчас живет в Пекине. Учился в Гонконгском и Бостонском университетах, изучал социологию, политологию и журналистику. http://zh.wikipedia.org/wiki/%E9%99%B3%E5%86%A0%E4%B8%AD (http://zh.wikipedia.org/wiki/%E9%99%B3%E5%86%A0%E4%B8%AD)
Видеопрезентация книги на китайском 开卷八分钟2009年11月20日:陈冠中《盛世:中国,2013年》 (http://www.youtube.com/watch?v=KvHXqI6fV-o#normal)
-
Издательство Penguin объявило недавно о своих планах переводить от пяти до восьми книг современных китайских авторов в год.
Первым будет переведен роман Ван Сяофана (王晓方) «Записки госслужащего» (The Civil Servant's Notebook). [Видимо, имеется в виду «Управляющий пекинского офиса» (驻京办主任) (2007). См. http://polusharie.com/index.php?topic=50304.200 (http://polusharie.com/index.php?topic=50304.200) . - yeguofu]. Это один из самых популярных в Китае авторов политической прозы, известной как «литература о чиновниках» («гуаньчан сяошо», 官场小说)). В романе описывается тайный круг жуликоватого провинциального правительства, рассказывается о политике, коррупции и интригах в грязной гонке за кресло мэра. http://www.newsweek.com/id/228844 (http://www.newsweek.com/id/228844)
-
Директор литературного агентства Peony (Гонконг) Марыся Юшчакевич (Marysia Juszczakiewicz) считает, что «некоторым китайским авторам, вне зависимости от популярности в Китае, необходим посредник, чтобы донести свою мысль до западного издателя».
Агентство имеет офисы в Гонконге и Пекине и за короткий срок с момента своего образования в ноябре 2009 года сумело привлечь немало клиентов начиная с таких литературных светил, как Су Тун, и кончая автогонщиком и идолом молодежи Хань Ханем.
По мнению Юшчакевич, китайцы пишут очень по-личному, от первого лица и не дают психоанализа персонажей. В этом, полагает она, Китай и Запад расходятся. Главное – найти нужного переводчика, который сможет правильно подать произведение.
«Мне кажется, - добавляет она, - издатели ищут таких китайских писателей, которые подражали бы тому, как пишут на Западе, а найти таких авторов очень непросто».
http://publishingperspectives.com/?p=10221 (http://publishingperspectives.com/?p=10221)
-
Чем занимается агенство? Каковы его функции? Русскоязычных там замечают?
-
Чем занимается агенство? Каковы его функции? Русскоязычных там замечают?
Как и любое другое литературное агентство, Peony занимается продажей прав на перевод и публикацию литературных произведений, выступая в качестве посредника между автором и издателем. Данное агентство специализируется на продаже прав и представлении китайских авторов на Западе, а также западных авторов в Китае.
Русскоязычными авторами они тоже интересуются, но, конечно, в первую очередь, авторами бестселлеров и писателями с именем. Иначе книгу не продашь: коммерция-с.
-
В статье под названием «Безмолвная литература» перчатку, брошенную Вольфгангом Кубиным, поднимает главный редактор журнала «Жэньминь вэньсюэ» Ли Цзинцзэ.
(http://i45.tinypic.com/rvlwdf.jpg)
«Несвоевременные мысли» известного литературного критика позволяют получить представление о том, как относятся к современной китайской литературе сами китайцы, и об их теперешнем самосознании.
Безмолвная литература [url=http://english.caing.com/2010-01-10/100107027.html]http://english.caing.com/2010-01-10/100107027.html (http://english.caing.com/2010-01-10/100107027.html)[/url]
Может ли китайская литература найти свое собственное выражение в мире, где литературные стандарты установлены другими?
Если кто-то приедет сегодня в Китай и попробует что-то найти о литературе в газетах или в интернете, то наверняка подумает, что китайская литература корчится в предсмертных муках.
В начале 2009 года вызов бросил долго проживший в Китае немецкий синолог Вольфганг Кубин. «Что касается [китайского] романа, - заявил он одному французскому журналу, - он, да, присутствует и в немалом количестве на международной сцене, однако, качества он дрянного. Этого мнения придерживается немало моих коллег. Китайские коллеги высказываются, в приватном порядке, еще более радикально. Большинство из них считает, что [китайский] романист современного типа совершенно бескультурен: у него нет никакой литературной культуры, он не владеет языком, не говорит ни слова по-английски и не имеет даже малейших знаний об иностранной литературе. Они считают, что во всем мире китайские писатели выглядят как «тубаоцзы» (土包子) - так называют в Китае мигрантов, приехавших из деревни в большие города, у которых трудности с адаптацией, «деревенщина».
После того, как начальный шок от нападок Кубина прошел, в китайских СМИ и академических кругах их проглотили с поразительной невозмутимостью. Словно чуть ли не испытали удовольствие от этой порки немецким хлыстом.
Литература в Китае - категория нравственная. Слово «упадок» не так часто используется для описания чьего-то нравственного опыта, но нередко прилагается к китайскому роману. Для ни в чем не повинных и чистых людей, которые любят литературу, это печальное состояние дел является симптомом упадка окружающего их мира.
Могу сказать, что те, кто выступает с наиболее резкой, наиболее пессимистической критикой современной китайской литературы, на самом деле, очень мало знают о предмете своей критики. Обычно это общие, глобальные суждения, и далеко не всегда они подкреплены чем-то прочитанным. Тем не менее, должен согласиться, что их мнения отражают некое глубокое и сильное чувство.
Чтобы понять, о чем речь, мы должны осознать жизненный опыт последних поколений китайцев, для которых при их становлении литература выступала, наверное, единственной духовной сферой, символизировавшей страсти и мечтания. За последние три десятилетия слова «литература» и «идеалы», а также «литература» и «молодость» стали синонимами. Какой бы непростой ни стала связь между литературой и жизнью сегодня, для этих поколений китайцев литература действительно была источником жизненного опыта, далекого от повседневной действительности.
Однако именно через эти несколько поколений люди поняли, что в этом мире есть нечто более важное. И они с головой окунулись в мир материалистический, что, конечно, вполне можно понять. Но проблема в том, что литература – их первая любовь, и то, что произошло в дальнейшем, даже не сравнимо с жизнью в браке, в духовном смысле слова. Стоит лишь поставить рядом чувство первой любви и чувства, которые испытывают к нынешнему мужу или жене, и станет понятно, почему этих людей так раздражают сегодняшние писатели. Они стали объектом изливаемого на них глубокого разочарования, ощущения предательства, жалости к себе и необъяснимой ярости по причине того, что они очевидно – да как они только посмели? – не сумели сохранить этот священный идеал. Основная причина упадка окружающего мира, наконец, найдена.
-
Статья Ли Цзинцзэ «Безмолвная литература» (продолжение)
Большинство тех, кто составляет элиту сегодняшнего китайского общества, в молодости были людьми образованными. Именно в литературе эта молодежь, получившая обычное обязательное образование, почерпнула надежду на свободу и благодаря литературе пришла к пониманию смысла жизни. Возможно, они уже давно не брали в руки книгу и внимательно не читали, но слово «литература» стало для них таким же раздражителем, как красная тряпка для быка.
Все это слилось в лихорадочную ненависть к литературе. То, с какой силой эта ненависть выражается, соответствует лишь глубине разочарования каждого.
Говорят, со стороны виднее; может, один г-н Кубин понимает, что происходит. Китайцы говорят о своей литературе с такой неистовостью, словно на нее возложено бремя всего мира, и она должна выносить такую ярость и злобу.
В Китае литература никогда не была чисто литературой. Вот почему в подобных обсуждениях ссылки на литературу, основанные на чтении, кажутся такими робкими, жалкими и оправдательными. Взывая к другой стороне выделить время и прочитать сегодняшние произведения, мы знаем, что все это тщетно. Споры возникают не просто на основе чтения; другая сторона таит в себе всеобъемлющий гнев, который не утолит ни одно литературное произведение. Эти люди словно стоят в пустыне и сокрушаются о запустении мира. Нужно понять, что их печаль метафизична, она не основана на опыте.
На фоне этого любое суждение о современной китайской литературе обречено на ошибочность. В 2009 году группа специалистов и ученых собралась в Шэньчжэне, чтобы выбрать лучшие китайские книги за этот год. В итоге не было выбрано ни одно новое, оригинальное произведение авторов с материкового Китая. Было очевидно, что таким образом судьи выражают свое недовольство состоянием китайской литературы.
На самом деле, опираясь на знание профессионального опыта и интересов этих господ, я считаю, что они просто не читали ни одной из новых книг, вышедших в Китае в 2009 году. Тем не менее, это их недовольство не помешало им выразить свои восторги по поводу «Маленького союза» (小团圆), бестселлера этого года. Этот роман написала в 1976 году Чжан Айлин (张爱玲) (более известная на Западе как Эйлин Чжан. По ее произведению «Вожделение, предостережение» (色，戒) режиссер Ан Ли (李安) поставил в 2007 году отмеченный премиями фильм). Действие в романе «Маленький союз» происходит у Чжан в Шанхае во время японской оккупации 1930-40-х годов и отчасти основано на ее действительно имевшем место увлечении человеком, который сотрудничал с японцами.
Хотя эта книга, дешевая пародия на ее более ранние произведения, представляет собой смесь невыносимой софистики и произвольного самообмана, критики проявили невероятную терпимость. Согласуется с недовольством этих экспертов оригинальными произведениями с материка и предпочтение, выказанное даже более посредственным поделкам гонконгских и тайваньских авторов. Создается впечатление, что из-за глубокого собственного разочарования люди теряют желание оценивать сегодняшнюю литературу.
-
Статья Ли Цзинцзэ «Безмолвная литература» (окончание)
Следует сказать пару слов и об интернет-литературе в Китае. Не так давно один китайский портал под названием Shanda Entertainment, специализировавшийся на играх он-лайн, объявил об учреждении литературной компании. Романы он-лайн присутствуют с 1990-х годов, однако эта попытка сделать на них бизнес знаменует собой новую литературную революцию, когда написанное тысячами рядовых жителей Сети того и гляди нарушит монополию элитных писателей. Например, «Призрак задувает фонарь» (鬼吹灯), дебют никого не известного автора, с момента его первого появления в сети четыре года назад прочли уже миллионы.
Таким образом, сумели сработать вместе сила денег и нацеленность демагогов на культуру: демагогия в Китае -неплохой бизнес. В результате многие искренне считают, что китайским и даже зарубежным литературным традициям скоро придет конец; король умер, да здравствует народ.
Говоря об этом, я пытаюсь показать, в какой сложной обстановке и в каком непростом окружении живут китайские литераторы и каким нужно обладать терпением и уверенностью, чтобы продолжать свою работу.
Во всяком случае, китайский читатель, обладающий нормальным литературным вкусом, вероятно, заметил в 2009 году некоторые впечатляющие произведения, и среди них - «Слово дорогого стоит» Лю Чжэньюня и «Лягушку» Мо Яня. Литература, про которую забыли в спорах о ее судьбе, продолжает свой рост, а писатели ищут пути переосмысления и отражения самосознания китайцев.
В конце 2009 года вехой для китайской литературы стал специальный выпуск журнала «Народная литература», посвященный новым авторам-хуацяо, писателям, которые уехали за границу, но по-прежнему участвуют в литературной жизни страны. Это Чжан Лин, Янь Гэлин, Чэнь Хэ, Чжан Хуэйвэнь и Чэнь Цянь.
Условия жизни китайцев прошли переоценку и были воссозданы заново, когда сами авторы в ходе глобализации прочувствовали на себе, как живет диаспора, переселившись в другие страны. Наметки новой литературы, обозначенные в последнем столетии Юй Дафу (郁达夫) и несколькими другими писателями, стали теперь мощными тенденциями.
Почти вся критика китайской литературы построена на основательном доводе, что писатели не обращаются к действительности и бегут от нее, когда необходимо срочно облегчить нашу невероятную обеспокоенность и избавить нас от нее.
Но, возможно, наши чрезмерные переживания в упрощении действительности, в том, что мы разложили ее на целый ряд насущны проблем. Как утверждает социолог Сунь Липин (孙立平), в нас преобладает сила инерции, и при этом легко вызывают беспокойство насущные проблемы, в то время как к проблемам долговременным мы остаемся глухи . В этом смысле анализ и понимание духовной жизни китайца, которые дает Лю Чжэньюнь, и то, как формулирует грех и покаяние относительно планирования семьи Мо Янь, представляют собой глубокий срез действительности и имеют непреходящую духовную ценность.
Вероятно, мы живем иллюзиями; мы перенесли в наше мышление немало западных представлений, и хотя говорим на современном китайском языке, нам еще только предстоит обрести язык нашего истинного бытия. Китайцы жадны до всех новых средств общения. На душу населения мы произносим, наверное, больше всех слов в мире. За этим нашим безбрежным и бесконечным гулом может скрываться всеобъемлющее молчание: может, мы совсем не то, кем себя считаем, и за всеми этими звуками таится душа китайца, одинокая и бессловесная.
Перевод И.Егорова
-
Статья Ли Цзинцзэ «Безмолвная литература» (окончание)
Перевод И.Егорова
Уважаемый "yeguofu"! :)
Потрясён вашей "подборкой" в литературном направлении! Спасибо огромное за такое количество очень качественного и полезного материала.
Сам давно хотел заняться чтением "чего-то современного" на языке оригинала, но из всего объёма выходящего на рынок буквально каждый месяц лично мне очень сложно выделить что-то достойное. Теперь вооружённый практически до зубов этой информацией смело пойду в книжный магазин знакомиться с современной китайской литературой! Спасибо. :)
-
Уважаемый "yeguofu"! :)
Потрясён вашей "подборкой" в литературном направлении! Спасибо огромное за такое количество очень качественного и полезного материала.
Сам давно хотел заняться чтением "чего-то современного" на языке оригинала, но из всего объёма выходящего на рынок буквально каждый месяц лично мне очень сложно выделить что-то достойное. Теперь вооружённый практически до зубов этой информацией смело пойду в книжный магазин знакомиться с современной китайской литературой! Спасибо. :)
Спасибо за добрые слова, Ivan M. Пишите, если найдете что-то достойное внимания.
-
Топ 10 литературных бестселлеров в Китае в декабре 2009-начале января 2010
http://www.bruce-humes.com/?cat=60 (http://www.bruce-humes.com/?cat=60)
Первое место у Го Цзинмина (郭敬明) с романом «Когда все было маленьким» (小时代) в твердой и мягкой обложке.
Третье занимает «Утраченный символ» Дэна Брауна.
На четвертом – роман Лю Лю (六六) «Улиткин домик» (蜗居). Это реалистичный рассказ о шанхайских «белых воротничках», которые сначала борются за то, чтобы купить квартиру, а потом работают на износ, чтобы вернуть кредиты.
Шестое место у романа «Карьера Ду Лала» (杜拉拉升职) Ли Кэ (李可).
Места с 7 по 9 занимают “вампирские» романы Стефани Мейер.
На 10 месте «Царь Гэсэр» (格萨尔王) А Лая (阿来).
-
Мне очень понравился сериал, снятый по роману 蜗居, давно ничего такого не смотрела, хотелось бы книгу почитать
-
Автор романа «Улиткин домик» (蜗居) Лю Лю (六六) признана третьей после Чжан Айлин (张爱玲) и Хун Ин (虹影) писательницей китайского зарубежья. http://book.sina.com.cn/people/liuliu/index.shtml (http://book.sina.com.cn/people/liuliu/index.shtml)
(http://i49.tinypic.com/2zez2av.jpg)
Ее настоящее имя – Чжан Синь (张辛), она родом из г. Хэфэй, пров. Аньхой. В 1995 году закончила факультет международной торговли Аньхойского университета и несколько лет проработала в этой сфере. В 1999 году уехала в Сингапур, где работает в сфере дошкольного образования. С того же года публикует свои произведения в Интернете. Известность Лю Лю принес сборник «Ван Гуй и Анна» (王贵与安娜) (2003).
Прозу писательницы отличает ярко выраженная женственность, искренность, жизнерадостность, хорошее чувство юмора. Видимо, именно это привлекает читателей и заставляет их признаваться, подобно одной читательнице сборника «Ван Гуй и Анна»: «Я тоже хочу быть такой же счастливой».
Лю Лю не скрывает, что страшно любит сплетни и разговоры обо всем подряд в интернете. Видимо, реальные переживания реальных людей и послужили основой романа «Улиткин домик» (蜗居) (2007), во многом обусловив его успех. С большим трудом приобретенное жилье становится для «белых воротничков», которых уже называют «рабами ипотеки» (房奴), «улиткиным домиком», непосильным бременем. В 2009 году по роману был снят понравившийся многим телесериал. Критики признают, что в романе нашли отражение самые разные социальные слои, поэтому люди узнают в героях и самих себя и своих знакомых. Но изображение в сериале произвола спекулянтов недвижимостью и злоупотреблений чиновников вызвали негативную реакцию цензуры, и недавно появились сообщения о том, что показ сериала прекращен http://www.bruce-humes.com/?p=1612&cpage=1#comment-1575 (http://www.bruce-humes.com/?p=1612&cpage=1#comment-1575)
Перу Лю Лю принадлежат также роман «Двусторонняя липкая лента» (双面胶)（2005), который окрестили «классическим учебником брака», сборники эссе «Картинки ускользающего мира» (浮世绘) (2009) - простые рассказы о самых разных людях, выразительно и выпукло прорисованные женские судьбы, а также «Дневник Оудэ (Шутливый словарь Лю Лю для беременных мамочек)» (偶得日记, 六六的孕妈妈开心辞典)（2008) и другие.
Произведения Лю Лю, кроме «Улиткиного домика» (текст, видимо, был, но теперь убран) можно почитать на http://book.kanunu.org/files/writer/121.html (http://book.kanunu.org/files/writer/121.html)
«Картинки ускользающего мира» http://book.qq.com/s/book/0/15/15895/index.shtml (http://book.qq.com/s/book/0/15/15895/index.shtml)
-
извините, конечно, но... Чжан Синь 张辛?
-
извините, конечно, но... Чжан Синь 张辛?
Конечно, Чжан Синь. Благодарю за подмеченную опечатку. Исправил.
-
Автор «Царя Гэсэра» А Лай (阿莱) (1959) родился в семье тибетки и мусульманина в Сычуани, в области Кхам (康巴), которая ранее входила в состав Тибета. Родные места писателя называют «этническим коридором юго-западного Китая», потому что эта обширная территория населена более 14 этническими группами, различными и по культуре, и по языку. http://en.wikipedia.org/wiki/Khampa (http://en.wikipedia.org/wiki/Khampa)
А Лай закончил Баркамский (马尔康县) педагогический институт. С 1999 по 2006 год был главным редактором журнала «Мир фантастики» (科幻世界)в Чэнду. Пишет с 1982 года.
(http://i48.tinypic.com/35akr5u.jpg)
Известным писателем А Лай стал после выхода романа «Оседающий прах» (尘埃落定) (1998), рассказа о жизни семьи местного правителя за десятилетие до присоединения Тибета к КНР в 1951 году. В течение четырех лет писателю не удавалось опубликовать его, но после публикации роман перевели на 16 языков и сняли по нему телесериал.
Рецензент английского перевода называет роман попыткой познакомить читателей с «гораздо более богатой и сложной картиной Тибета, чем сказка о Шангри-Ла». По его мнению, даже английское название романа – «Красные маки» (Red Poppies) - раскрывает то, что могло бы быть скрыто под «осевшим прахом» оригинала – материальную историю этого края, которая практически неизвестна современному читателю. http://mclc.osu.edu/rc/pubs/reviews/yue.htm (http://mclc.osu.edu/rc/pubs/reviews/yue.htm)
Наряду с образом жизни тибетцев читатель знакомится и с царившими в стране порядками, где были и магические снадобья, и феодальные распри, и голод, и проституция, и убийства, браки и войны, на которые шли для завоевания земли и власти, вкупе с отрубанием голов, публичными порками, отрезанием языков, рук и ног.
Рассказ в романе ведется от лица якобы слабоумного младшего сына правителя. Но он лишь прикидывается дурачком, как Клавдий при Тиберии и Калигуле, чтобы не попасть в мясорубку борьбы за власть. Прием с повествователем-дурачком автор применяет весьма умело, считает другой рецензент. «Тем, кто выдает себя за слабоумного, могут простить то, что они делают или говорят, потому что нужно быть полным идиотом, чтобы говорить все, как есть», заключает он. http://www.ralphmag.org/BI/red-poppies.html (http://www.ralphmag.org/BI/red-poppies.html)
В одном из интервью А Лай признается, что пишет по-китайски, но думает по-тибетски http://tibetwebdigest.com/?p=256 (http://tibetwebdigest.com/?p=256) Он приводит пример, когда главный герой «Оседающего праха» задается вопросом: что такое любовь? Сначала он не находит ответа, а потом говорит, что любовь – это чувство, когда в костях у тебя словно вскипают пузыри. «По-китайски следовало бы употребить более стандартное, более поэтическое выражение», считает писатель. «Кое о чем я думаю по-тибетски, а потом перевожу на китайский».
«В китайском языке есть некое богатство, утонченность, экспрессивность», признает он. «Подобная экспрессивность и проникающая сила присуща даже обычным словам. Мне кажется, в этом отношении я владею китайским лучше, чем многие китайские писатели моего поколения. Потому что могу сравнить его с другим языком».
В 2005 году выходит второй роман А Лая – «Пустая гора» (空山), шесть историй о событиях в маленькой тибетской деревушке. Он также автор сборника стихов «Река Лэнмохэ» (棱磨河,) сборников рассказов «Кровавые следы старины» (旧年的血迹) и «Серебряных дел мастер под лунным светом» (月光下的银匠), а также объемного эссе «Лестница на землю» (大地的阶梯).
Стремительной оказалась карьера А Лая как функционера. В 2007 году он стал членом писательской организации провинции Сычуань, а уже в 2009 году возглавил ее. http://www.chinadaily.com.cn/cityguide/2009-09/07/content_8662110_2.htm (http://www.chinadaily.com.cn/cityguide/2009-09/07/content_8662110_2.htm)
А Лай единственный на сегодня тибетский писатель, которому присуждена премия Мао Дуня (2001, за роман «Оседающая пыль»). Тибетка Эзэр (Öser, 唯色) (1966), которая пишет стихи и эссе о тибетской культуре, больше известна политическими выступлениями в поддержку независимости Тибета. http://paper-republic.org/authors/wei-se/ (http://paper-republic.org/authors/wei-se/)
Публикация «Царя Гэcэра» на английском ожидается в 2011 году.
-
«Улиткин домик» (蜗居) можно почитать на http://www.34x.cn/modules/article/articleinfo.php?id=7552. (http://www.34x.cn/modules/article/articleinfo.php?id=7552.) Нажимаете 点击阅读 и вперёд.
Не нашла где можно скачать книгу бесплатно, поэтому буду смотреть сериал.
Yeguofu, искренне спасибо за Ваш труд!
-
AnnaNet, спасибо вам за ссылочку. Скачать там нельзя, а вот скопировать можно. :)
-
МО ЯНЬ ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ «ВОСТОЧНОГО ПОЛУШАРИЯ»
В канун праздника весны - Чуньцзе знаменитый китайский писатель Мо Янь любезно согласился ответить на вопросы yeguofu.
Это небольшое интервью он дал специально для пользователей Восточного Полушария и всех, кто интересуется современной китайской литературой, а также в связи с предстоящей публикацией на русском языке его романа «Страна вина».
ВОПРОС: Вы были в России. Какие впечатления остались у вас о нашей стране? Насколько изменились ваши взгляды по сравнению с прежними представлениями?
ОТВЕТ: Летом 1996 года я побывал с двухдневным визитом в небольшом российском городе рядом с китайским пограничным городом Маньчжоули. Тогдашнее впечатление не сравнить с представлением о России, которое осталось у меня от чтения русской литературы. В 2007 году я был в Москве, принимал участие в книжной выставке, и вот тогда-то и ощутил всю ширь и величие России. Россия – это безграничные просторы, удаль и размах, но есть в ней и тонкая, мягкая красота.
ВОПРОС: Как вы относитесь к русской литературе? Кто ваш любимый русский писатель?
ОТВЕТ: Первой из всех иностранных литератур, с которыми я соприкоснулся, была русская литература. В детстве я прочитал в школьном учебнике старшего брата «Сказку о рыбаке и рыбке» Пушкина, потом прочел «Детство» («Мои университеты») Горького. Конечно, как и вся китайская молодежь того времени, читал «Как закалялась сталь». Мой любимый русский писатель – Шолохов, его «Тихий Дон» оказал на меня, как писателя, очень большое влияние.
ВОПРОС: Кто из известных писателей, китайских и зарубежных, оказал на вас самое значительное влияние?
ОТВЕТ: Кроме Шолохова, очень большое влияние на мое творчество оказал Лев Толстой, Тургенев, Гарсия Маркес, Уильям Фолкнер.
ВОПРОС: Как вы оцениваете развитие китайской литературы за последние 30 лет? Какие книги вы можете назвать вехами в развитии современной китайской литературы?
ОТВЕТ: Считаю, что за последние 30 лет китайская литература добилась блестящих успехов. Помимо произведений других авторов, вехами в ее развитии являются и мои произведения – «Семья красного гаоляна», «Большая грудь, широкий зад», «Страна вина», «Колесо жизни и смерти».
ВОПРОС: На творчество кого из молодых и талантливых китайских писателей- «поствосьмидесятников», таких как Чжан Юэжань или Фэн Тан, например, вы советовали бы обратить внимание?
ОТВЕТ: Эти двое – неплохие писатели, в творчестве остальных «поствосьмидесятников» я разбираюсь неважно.
ВОПРОС: Ваше творчество высоко оценил Кэндзабуро Оэ. Как вы относитесь к его творчеству? Связывают ли вас дружеские отношения?
ОТВЕТ: Мне очень нравится ранняя проза господина Кэндзабуро Оэ, в том числе рассказ «Содержание скотины», романы «Личный опыт», «Футбол 1860 года» и другие произведения. Он мой учитель и друг.
ВОПРОС: Вы отличаетесь поразительной работоспособностью и пишете большие романы за короткие сроки. По объему написанных произведений с вами, наверное, не сравнится никто из ваших современников. Что придает вам столько сил и как вы обычно работаете?
ОТВЕТ: На самом деле, мной написано не так уж много, но, видимо, причиной тому множество созданных образов; наверное, это объясняется тем, что каждая написанная мной книга может в той или иной степени вызвать отклик и привлечь внимание людей.
Ничего просто так я не пишу, но как только начинаю писать, материал извергается из меня как лава из вулкана. Закончив одну книгу, несколько лет не пишу. Например, «Колесо жизни и смерти» вышло в 2006 году, и только к концу 2009 года появилось мое новое произведение – «Лягушка».
ВОПРОС: Для знакомства русского читателя с вашим творчеством выбран такой непростой, необычный и не похожий на других роман «Страна вина». Насколько, по-вашему, оправдан этот выбор?
ОТВЕТ: Русским читателям пришелся по душе роман «Мастер и Маргарита» Булгакова, поэтому уверен, что они примут и мою «Страну вина».
ВОПРОС: В романе «Страна вина» рассыпано множество пословиц и поговорок, чэнъюев, литературных аллюзий, цитат из классической поэзии, есть даже тексты на вэньяне. Кто ваш любимый поэт древности и какое у вас любимое стихотворение?
ОТВЕТ: Из древних поэтов мне больше всего нравится Ли Бо, а любимое его стихотворение – «Поднося вино» (将进酒), особенно строчки
Неужто вы не видите, друзья,
Как воды знаменитой Хуанхэ,
С небесной низвергаясь высоты,
Стремятся бурно в море,
Чтоб не вернуться больше?
Неужто вы не видите, друзья,
Как в царственных покоях зеркала
Скорбят о волосах, - они вчера
Чернее шелка были,
А ныне стали снегом?
…………………………………………
Вот быстрый конь,
Вот новый плащ, -
Пошлем слугу-мальчишку,
Пусть обменяет их,
И вновь, друзья, забудем
Мы о своих скорбях. (Перевод А.Ахматовой)
ВОПРОС: По обилию цитат и образов из «Речных заводей» складывается впечатление, что это ваш любимый китайский классический роман. Так ли это?
ОТВЕТ: Я обожаю «Речные заводи», зачитывался этим романом в детстве.
ВОПРОС: Из афоризмов Конфуция мой любимый - «У одного из двух своих спутников я могу чему-то научиться ». Не могли бы вы привести, как пожелание нашим читателям, ваш любимый древний афоризм?
ОТВЕТ: Конфуций сказал: «Не делай другим того, чего не желаешь себе». Это и мой жизненный критерий, и любимый афоризм.
Пользуясь случаем, благодарю хп Алимова за помощь в поиске русских переводов Ли Бо.
-
а в чьем переводе воспоследствует публикация романа?
-
а в чьем переводе воспоследствует публикация романа?
В переводе И.Егорова aka yeguofu.
-
В переводе И.Егорова aka yeguofu.
а кто публикует?
-
а кто публикует?
Ну, вы же издатель, уважаемый тезка. На такие вопросы я пока отвечать не могу. :)
-
Очень интересно читать содержимое этой ветки.
Вот решил и своей радостью поделиться. Недавно прочитал рассказ Юй Цююя (余秋雨) "天灾神话", рассказ относится к сборнику "寻找中华" 2008 г. Честно признаться, на мой взгляд, этот сборник разительно отличается от предыдущих, "пролистал" содержимое книги и уверился, это совсем не то, что выходило из под его пера несколько лет назад (сборники свободной прозы “借我一生”，“文化苦旅” и др.). Приобрел в магазине книгу где рассказывается о встрече писателя со студентами из Бэйда, посмотрим что они обсуждали.
А кто-нибудь читал Юй Цююя? Приятно было бы поделиться впечатлениями.
-
Хай Янь (海岩) – один из тех редких людей, к которым приходит необычайный успех сразу в нескольких видах деятельности. Он не только легендарный автор самых коммерчески успешных романов десятилетия, но и главный управляющий группы Куньлунь, в которую входят несколько роскошных отелей, а по совместительству высококвалифицированный экономист. Хай Янь - первоклассный дизайнер (по его эскизам оформлены многие помещения отеля «Куньлунь»), большой любитель домашних животных и коллекционер. Сам он характеризует себя как дизайнера первого класса, управляющего отелем - второго, писателя - третьего и сценариста - четвертого. http://www.hudong.com/wiki/%E6%B5%B7%E5%B2%A9 (http://www.hudong.com/wiki/%E6%B5%B7%E5%B2%A9)
(http://i48.tinypic.com/2vnnmo8.jpg)
Хай Янь (его настоящее имя - Лу Хайянь 侣海岩) родился в 1954 году в Пекине. В 15 лет во время «культурной революции» ушел в армию. Служил в морской авиации. Потом десять лет проработал в пекинской полиции. Удрученный тогдашним нереалистичным изображением полицейских в романах, написал свой. «Полицейский в штатском» (便衣警察) (1985), жесткий полицейский боевик без прикрас, тут же стал бестселлером и началом карьеры Хай Яня, как писателя.
Его называют самым «надежным» автором Китая. За последние несколько лет у него выходило по одной книге в год, он – автор эссе, написал также несколько сценариев к телесериалам, поставленным по своим книгам. Справляться со своими двойными обязательствами ему помогает железная дисциплина: днем он ведет свой бизнес, а вечером, около 10 устраивается за письменный стол и, бывает, засиживается до 4-5 утра.
Самый популярный роман Хай Яня - «Нефритовая Гуаньинь» (玉观音), сначала выходил ежедневными выпусками в одной из ведущих китайских газет - «Бейцзин циннянь бао» (北京青年报), а в 2002 году был опубликован отдельной книгой и разошелся тиражом почти 1 миллион экземпляров.
Роман рассказывает о том, как действуют агенты по борьбе с наркотиками на юго-западе Китая, на границе с «золотым треугольником». Молодая героиня романа, агент Аньсинь, прекрасно владеет боевыми искусствами, и ее опасное занятие пагубно сказывается на теряющих от нее голову мужчинах. http://www.makedostudios.com/authordetails.php?authorid=30 (http://www.makedostudios.com/authordetails.php?authorid=30)
Всего Хай Янем написано шесть романов, все они отличаются напряженным сюжетом и эмоциональным драматизмом, поэтому по всем поставлены фильмы или телесериалы. Его последние романы – «Пятизвездочный отель» (五星大饭店) и «Танцовщица» (舞者) вышли в 2007 году. Он опубликовал также книгу по дизайну интерьера (海岩室内设计).
-
Отзыв о романе Су Туна (苏童) "Последний император" (我的皇帝生涯) известного писателя Андрея Константинова
http://www.online812.ru/2010/02/17/011/?firstpage=1 (http://www.online812.ru/2010/02/17/011/?firstpage=1)
И, наконец, хочу поделиться мнением о крайне любопытной книге одного современного китайского автора, которого зовут Су Тун. Называется она в русском варианте «Последний император», что не соответствует оригиналу. В английской версии - «Моя жизнь, как жизнь императора». Это некая такая фантазия, компиляция на историческую тему из жизни китайских монархов. И несмотря на все сложные китайские имена, книга получилась достаточно интересная. Она небольшая и это скорее философская притча. О природе власти. История о том, как по капризу, даже не судьбы, а некой матери умершего императора, наследником становится его 14-летний отпрыск, менее всего подходивший для этой роли, в противовес сводному брату. И это не столько история борьбы за власть, сколько объяснение на примере Древнего Китая того, что такая власть делает с людьми. Каких монстров она может произвести, но в то же время оставляет шанс на духовное возрождение. Временами конечно жутковато читать. Подробности казней или пыток, которые там даны, даже для меня, человека, которого редко можно заставить внутренне содрогнуться, произвели впечатление. Потому что я многое читал и многое видел. И вообще, характер нашей работы в том же АЖУРе таков, что немножко грубеет душа. Но когда дочитываешь эту книгу до конца, то она заставляет думать о себе и о том, что вокруг тебя сейчас. Вот в этом мне кажется очень важный признак настоящей художественности.
-
Удивительно, по данным в США за 2009 год было издано всего 10 переводных произведений китайских авторов, это из общего количества 348! то есть 3% от общего объема переводов!
Вот список счастливчиков:
1. “扎根” («Держаться корней», «Banished!»),韩东 (Хань Дун)
2. «兄弟» («Братья», «Brothers»)，余华 (Юй Хуа)
3. “英格利士”(«Англичанин»，English), 王刚（Ван Ган）
4. “Five Spice Street”，残雪 (Цань Сюэ)
5. “羽蛇”(«Змея в перьях», «Feathered Serpent»)， 徐小斌 （Сю Сяобинь）
6. В столь тяжкие времена: Поэзия Вэй Ин-у (韦应物) (In Such Hard Times: The Poetry of Wei Ying-wu)
7. “青衣”( The Moon Opera), 毕飞宇(Би Фэй-юй)
8. “Once on a Moonless Night”, 戴思杰（Дай Сыцзие）, перевод с французского
9. “到黑夜想你没办法——温家窑风景” («Не могу не думать о тебе темной ночью», «There's Nothing I Can Do When I Think of You Late at Night»), 曹乃谦(Цао Найцянь)
10. Woman From Shanghai: Tales of Survival from a Chinese Labor Camp («Женщина из Шанхая: Рассказы об опыте выживания в китайском трудовом лагере»,杨显惠(Ян Сяньхуэй)
(http://)материал взят с http://thefastertimes.com/fiction/2009/12/28/what-are-we-translating-from/ (http://thefastertimes.com/fiction/2009/12/28/what-are-we-translating-from/) и http://paper-republic.org/cindycarter/ (http://paper-republic.org/cindycarter/)
-
Имя Ли Эра (李洱 ) стало известно буквально всем в Китае в конце 2008 года, когда немецкий перевод его романа «Вишни на гранатовом дереве» (石榴树上结樱桃) подарила Вэнь Цзябао прибывшая в страну с визитом Ангела Меркель. Канцлера Германии давно интересовала тема современной китайской деревни, и книга ей очень понравилась.
(http://i50.tinypic.com/4lr6uu.jpg)
Ли Эр родился в 1966 году в провинции Хэнань. Его настоящее имя – Ли Жунфэй, а 洱 в псевдониме – напоминание о протекающей через его родную деревню бурную речку Циньхэ, притоке Хуанхэ. В 1980-е годы, во время учебы в Восточно-Китайском педагогическом университете он познакомился с Гэ Фэем (格非), который был старше на два курса. Гэ Фэй и привел Ли Эра с его первым рассказом в редакцию литературного журнала «Шоухо» (收获). http://blog.sina.com.cn/s/blog_5dc344a10100c78l.html (http://blog.sina.com.cn/s/blog_5dc344a10100c78l.html)
Первый роман Ли Эра, «Истина и ее вариации (Колоратура)» (花腔), вышел в 2002 году и посвящен обстоятельствам жизни в 1930-40-е годы поэта-революционера Гэ Жэня (个人), впитавшего как традиционное конфуцианство, так и современную западную мысль. Для Ли Эра это идеал интеллектуала, который сохраняет достоинство и остается верен себе в самых сложных обстоятельствах. В романе приводится немало исторических документов, многочисленные свидетельства живших рядом с ним современников, поэтому он непрост для перевода.
http://www.chinadaily.com.cn/cityguide/2009-11/24/content_9031434.htm (http://www.chinadaily.com.cn/cityguide/2009-11/24/content_9031434.htm)
В отличие от произведений прошлых эпох, где китайская деревня изображалась в основном или поэтической утопией, как у Шэнь Цунвэня, или ареной революционных сражений, как у Чжоу Либо, современные писатели стараются сосредоточиться на непростой жизни селян. Ли Эр считает, что картина при этом получается неполной. «Помимо тяжелой жизни и страданий, есть и радость, и счастье, говорит он. - В сегодняшних условиях разительных перемен и глобализации жизнь в деревне тонка и сложна». http://baike.baidu.com/view/1700770.htm (http://baike.baidu.com/view/1700770.htm)
Название романа «Вишни на гранатовом дереве» (2004) взято писателем из одного из популярных детских стишков (颠倒话), которые он считает иносказательным и юмористическим выражением истинного мнения простых людей.
颠倒话，话颠倒，
石榴树上结樱桃。
蝇子踢死马，蚂蚁架大桥。
丫丫葫芦沉到底，千斤秤砣水上漂。
我说这话你不信？老鼠衔个大狸猫。
Ли Эр опубликовал также около 50 новелл и рассказов в сборниках «Полуденная поэтика» (午后的诗学) (2004), «Ночью в библиотеке» (夜游图书馆), (2002), «Забвение» (遗忘), 2002, «Из разбитого зеркала» (破镜而出), (2001), «Речистый немой» (饶舌的哑巴), 2000.
-
Ответы Мо Яня на вопросы российских любителей современной китайской литературы - теперь по-английски. А заодно и реклама "Восточного Полушария" в англоязычном мире. :)
http://paper-republic.org/ericabrahamsen/mo-yan-qa-with-russian-fans-of-chinese-lit/ (http://paper-republic.org/ericabrahamsen/mo-yan-qa-with-russian-fans-of-chinese-lit/)
The Chinese writer Mo Yan has kindly agreed to answer questions by Oriental Hemisphere (Vostochnoye Polushariye), Russia's biggest website on the day-to-day life, history and culture of the Far East and South East Asia, in connection with forthcoming publication of Mo Yan's 酒国 (The Republic of Wine) translated into Russian by Igor Yegorov (aka yeguofu). English translation courtesy of Igor Yegorov.
-
Уважаемый yeguofu! Во-первых, хотелось бы поблагодарить за Важное Дело, которым Вы занимаетесь, знакомя нас с самой что ни на есть современной китайской литературой - СПАСИБО! я просто зачитываюсь.
Вопрос: не будете ли возражать, если использую некоторую информацию отсюда в своем дипломе?
И обращаю ко всем форумчанам клич о помощи - не завалялось ли у вас случайно информации по Су Туну? Нашла здесь много полезного и пару статей через Байду, но вдруг есть еще какая-то достойная информация на английском/китайском? (подозреваю, что на русском почти ничего нет) Меня интересуют интервью, статьи, рецензии, возможно, какие-то исследования по его творчеству, работы.. Особенно все, что касается "Бину" - ее-то я как раз исследую в ключе "миф в романе" и перевожу заодно :)
Кстати, уже в разгаре работы обнаружилось, что Су Тун написал "Бину", участвуя в международной издательской программе «Пересказ мифа», как и Е Чжаоянь со своим произведением про Доу Э и стрелка И《嫦娥和后羿》. Была слегка разочарована, так как считала это явлением китайской литературы.. А может, что-то похожее на "Бину" и без издательских программ существует?..
И последний вопрос: не поделитесь ли, какие существуют зарубежные/китайские журналы или сборники статей по современной китайской литературе?
Буду жутко благодарна за любые крупицы знания :)
-
Вопрос: не будете ли возражать, если использую некоторую информацию отсюда в своем дипломе?
Если информация будет использована с указанием источника и авторов, в том числе, авторов переводов, никаких возражений нет. Вам ведь интересна современная литература, стало быть, тема как раз для вас.
В свою очередь, вы можете поделиться своими находками при изысканиях в теме "Изучение и переводы современной китайской литературы".
-
ОТВЕТ: Конфуций сказал: «Не делай другим того, чего не желаешь себе». Это и мой жизненный критерий, и любимый афоризм.
Только это сказал не Конфуций, а Кант.
-
Только это сказал не Конфуций, а Кант.
Достаточно смелое утверждение. Но стоит обратиться к Луньюю, и можно убедиться, что оно не совсем верно.
Хотя вполне возможно, что Кант действительно повторял вслед за Конфуцием и Христом это так называемое "золотое правило нравственности" http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B5_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%BE (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B5_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%BE)
-
Да, действительно, есть такое: 己所不欲，勿施于人 :-\
-
Если информация будет использована с указанием источника и авторов, в том числе, авторов переводов, никаких возражений нет. Вам ведь интересна современная литература, стало быть, тема как раз для вас.
В свою очередь, вы можете поделиться своими находками при изысканиях в теме "Изучение и переводы современной китайской литературы".
Непременно!
О, чудесно, что Вы открыли эту тему)
-
Позволю себе представить в этой теме интересного на мой взгляд писателя Мужун Сюэцунь (кит. 慕容雪村). (Прошу прощения, если о нем уже рассказывалась ранее).
Родился в 1974 году на Северо-востоке Китая в провинции Цзилинь, в настоящий момент попеременно проживает в Тибете либо на острове Хайнань. Достиг успеха на литературном поприще, публикая свои работы на различных Интернет сайтах, до этого работал в авто индустрии. Популярность автору принес роман «Чэнду, забудь обо мне сегодня» (Chengdu, leave me alone tonight, 成都！今夜请将我遗忘), 2002. В 2008 году роман был переведен на английский язык и попал в лонг-лист номинантов на премию Man Asia Literary Prize. Также известны романы автора «Рай — налево, Шэньчжэнь — направо», «Черешни из Эдема». В январе 2008 года вышел новый роман писателя «Танцуя сквозь красную пыль» (原谅我红尘颠倒).
В своих произведениях автор описывает отношения между мужчиной и женщиной в условиях городской жизни, изменения индивидуальности человека под воздействием давления и искушений. Автор пишет легко и захватывающе, сюжеты романов актуальны и полны неожиданных поворотов, писатель часто использует диалекты, мастерски создает занятные, ироничные диалоги.
Произведения автора на китайском можно прочитать здесь: http://book.kanunu.org/html/2007/1109/5723.html (http://book.kanunu.org/html/2007/1109/5723.html)
-
zirka, с почином вас. Надеюсь, вы продолжите изыскания по современной литературе.
По Мужун Сэюцуню информации действительно не много, потому что этот интернетовский автор отказывается давать интервью и вообще старается избегать контактов с прессой. И если вы опираетесь на конкретный источник, на него дается ссылка, чтобы не создавалось впечатление, что это ваш собственный материал. Тем более, если этот источник - единственный.
Мне кажется, ваше сообщение только выиграет, если в него включить опущенный вами абзац, который конкретизирует довольно общую фразу "отношения между мужчиной и женщиной в условиях городской жизни":
a bitter take on love and life in modern China. It's the story of three young men, Chen Zhong, Li Liang and Big Head Wang and their tragi-comic struggles to make their way in Chengdu, China's fifth most populous city. Despite their aspirations in the newly capitalist China, the trio's lives are beset by dead-end jobs, gambling debts, drinking, drugs, and whoring. Complicated relationships with women, whether pregnant mistresses, angry wives or passive lovers compound their misery. This is an unflinching and darkly funny look at the pressures of life in modern China, where riches and sex abound...but not for all.
Ну и название последнего романа данного автора переводится, наверное, все же не как "Танцуя сквозь красную пыль".
-
zirka, с почином вас. Надеюсь, вы продолжите изыскания по современной литературе.
По Мужун Сэюцуню информации действительно не много, потому что этот интернетовский автор отказывается давать интервью и вообще старается избегать контактов с прессой. И если вы опираетесь на конкретный источник, на него дается ссылка, чтобы не создавалось впечатление, что это ваш собственный материал. Тем более, если этот источник - единственный.
Мне кажется, ваше сообщение только выиграет, если в него включить опущенный вами абзац, который конкретизирует довольно общую фразу "отношения между мужчиной и женщиной в условиях городской жизни":
Ну и название последнего романа данного автора переводится, наверное, все же не как "Танцуя сквозь красную пыль".
благодарю за замечания) Признаюсь, что материал был подготовлен достаточно небрежно, и ни в коем случае не является полным. Просто увидела писателя, понравилась проза, стало обидно, что в Гугле его имени на русском даже не существует "в природе", захотелось, чтобы оно все-таки было)
1. Материал в основном взят с http://www.makedostudios.com/authordetails.phpauthorid=2, (http://www.makedostudios.com/authordetails.phpauthorid=2,) прошу прощения, что не упомянула (мне недавно сообщили, чтобы я сильно не увлекалась ссылками, поскольку это может рассматриваться администрацией форума, как раскрутка сайта, опять-таки опыта нет, может, просто чего-то не допоняла..)
2. "Танцуя сквозь красную пыль" - перевод английского названия романа (также есть варианты - "Мой мир, моя жизнь"), если переводить буквально с китайского - "Прости, что я запутался в мире людей", Или «Простите мне неразбериху в человеческом мире» не слишком ли буквально получается?
3.Что касается материалов, мне не показалось, что их так уж мало, хотя может, конечно, и меньше, чем о других писателях:
вот достаточно интересная информация об авторе на китайском:
Блог писателя: http://blog.sina.com.cn/hawking (http://blog.sina.com.cn/hawking)
Информация в энциклопедии Байду: http://baike.baidu.com/view/32179.htm (http://baike.baidu.com/view/32179.htm)
Интервью с писателем (видеоматериал): http://video.sina.com.cn/book/v/author/subject/2008-11-13/14371064.shtml (http://video.sina.com.cn/book/v/author/subject/2008-11-13/14371064.shtml)
-
Что касается материалов, мне не показалось, что их так уж мало, хотя может, конечно, и меньше, чем о других писателях:
вот достаточно интересная информация об авторе на китайском:
Блог писателя: http://blog.sina.com.cn/hawking (http://blog.sina.com.cn/hawking)
Информация в энциклопедии Байду: http://baike.baidu.com/view/32179.htm (http://baike.baidu.com/view/32179.htm)
Интервью с писателем (видеоматериал): http://video.sina.com.cn/book/v/author/subject/2008-11-13/14371064.shtml (http://video.sina.com.cn/book/v/author/subject/2008-11-13/14371064.shtml)
Ну вот видите, сколько материала уже появилось. Мои сведения уже устарели. Давно хотел написать о Мужун Сюэцуне и других интернетовских авторах, но руки не доходили.
Только на основе приведенного вами материала вы можете создать интересную статью о писателе, отметить его сильные и слабые стороны, характерные особенности личности и творчества, отличающие его как бывшего интернет-автора, пекинца со своим отношением к языку и, видимо, уже устоявшимся мировоззрением, в котором смешались и западная философия, и буддистские мотивы.
И, наверное, не стоит исходить из предположения, что многое и так всем понятно. Ваша точка зрения, основанная на знакомстве с текстами, другими релевантными вспомогательными материалами, вкупе с переводами цитат и названий с китайского и английского, сделает ваши сообщения интересными в том числе и для людей, не знакомых с Китаем и не владеющих языками.
-
«Улиткин домик» (蜗居) можно почитать на http://www.34x.cn/modules/article/articleinfo.php?id=7552. (http://www.34x.cn/modules/article/articleinfo.php?id=7552.) Нажимаете 点击阅读 и вперёд.
Не нашла где можно скачать книгу бесплатно, поэтому буду смотреть сериал.
Yeguofu, искренне спасибо за Ваш труд!
она есть у меня в электронном виде (pdf), а также аудиокнига.
-
В статье о Цань Сюэ пакистанский писатель и критик Аамер Хуссейн отмечает основные особенности ее творчества и отчасти характеризует литературную ситуацию в Китае в 1980-е годы. Весьма иллюстративна подчеркиваемая в статье тенденция подходить к творчеству китайских авторов в основном с политической точки зрения, которая проявляется при отборе произведений для перевода на европейские языки. http://paper-republic.org/nickyharman/two-reviews-of-chinese-writers-by-aamer-husseinhttpwwwaamerhusseincom-pakistani-short-story-writer-and-critic/ Перевод статьи дается с сокращениями.
(http://i44.tinypic.com/aag3uw.jpg)
Когда в 1989 году на страницах весеннего выпуска Chinese Literature, ежеквартального журнала на английском языке, среди других писателей из Хунани появилось имя Цань Сюэ (残雪) (р.1953), было очевидно, что это какой-то курьез. Она не писала о «культурной революции» и не копалась в глубинах китайской души. Ее причудливые повествования чем-то походили на фольклорные, но резко отличались от создаваемой ее молодыми современниками литературы «корней», литературы живописных пейзажей, буддийско-даосских аллюзий и слабого подобия маркесовскому магическому реализму, литературы, восходившей к творчеству дореволюционных писателей Фэй Мина (废名) и Шэнь Цунвэня (沈从文).
В конце 1950-х годов родителей будущей писательницы причислили к «правым элементам» и отправили на исправительные работы в деревню. Не сумев получить высшее образование, Цань Сюэ стала портнихой. Страстная любительница литературы, она много читала, а в начале 1980-х годов появились ее собственные произведения, которые почти сразу принесли ей известность. Слава – или скандальная репутация – была гарантирована после публикации двух небольших повестей – «Плывущее старое облако» (苍老的浮云) и «Улочка желтой грязи» (黄泥街). В последней рассказывается с различных точек зрения о происходящих на этой улочке таинственных случаях, прием, к которому писательница возвращается во многих более поздних произведениях. Рассказ Цань Сюэ в журнале Chinese Literature сопровождает небольшая статья с многоговорящим названием «Чудаковатая сестра?» В ней писатель Хэ Ливэй признается, что от ее рассказов ему становится страшно. «Для Цань Сюэ существует лишь одна мера, по которой она судит о литературном произведении - модернистское оно или нет, - пишет он. - Ее любимые авторы – Кафка, Уайт, Кавабата и Маркес… Но все типично китайское она не приемлет и отталкивает. Она никогда не заговаривает об этом, похоже, из ненависти».
В том самом 1989 году вышел английский перевод сборника рассказов Цань Сюэ «Диалоги в раю» (天堂里的对话), а в 1991 – перевод двух ее повестей. Переводчик Цань Сюэ, Рональд Янсон, считает, что на нее оказали влияние Борхес и Вирджиния Вульф. По его мнению, от современников Цань Сюэ отличает «сюрреалистичность, новаторство и революционность», в то время как остальные пишут по западным меркам «плоско, двухмерно…незамысловато и мелодраматично». Но в отличие от Хэ Ливэя он пытается найти ей место в рамках китайской литературы, приводя примеры влияния ее предшественников от поэта-классика Ду Фу до легендарного писателя 20 века Лу Синя, упоминая при этом даже «Сон в красном тереме».
Сама Цань Сюэ позже отвергнет – или не станет принимать в расчет – большинство приписываемых ей влияний иностранных авторов. Ей никогда не нравился Маркес или произведения американской литературы. Но она высоко оценивает Кафку и Борхеса, и, как ни странно, одно из первых мест в ее пантеоне занимает Данте. Она не согласна с чрезмерно политизированными оценками своего творчества, которые дает Янсон. Ее занимает лишь внутренняя жизнь героев, автономная и альтернативная реальность вымышленных миров. Да, она была открыта западным влияниям, но считает, что пересадила их на китайскую почву, а что до влияний родной литературы, то она ведь китаянка, верно? В конце концов, она живет в Китае, и подобные влияния вполне органичны.
Вообще-то прослеживать влияние на художников тех, кто, по их мнению, его оказал – дело непростое. Художники культур переходного периода не просто подражают, а заимствуют у других именно то, что им нужно для утверждения, выделения и обогащения своих собственных инноваций. Это, в частности, верно для Китая того времени, когда начала публиковаться Цань Сюэ. Ее собратья-писатели открыли для себя не только экспериментаторов с Запада, но и собственную классику, богатые местные традиции фольклора и верований. Вследствие этого новоявленного ренессанса в конце восьмидесятых годов в различных странах стал проявляться интерес к китайскому искусству. В работах невероятно одаренных режиссеров Чжан Имоу и Чэнь Кайгэ действие нередко разворачивается в деревне, или в прошлом, или и там, и там одновременно. Их фильмы создавали визуальную текстуру литературных произведений, по которым были поставлены, благодаря чему эти произведения – например, книги А Чэна и Мо Яня – становились популярными, и их переводили на другие языки. Под предлогом изображения ужасов докоммунистического прошлого или остатков феодального поведения у крестьян страстный «поиск корней» позволял молодым художникам описывать страсти человеческие так, как никогда не удалось бы сделать в рамках социалистического реализма. Вдобавок они могли даже вернуться к постановке экзотических костюмированных драм, замаскированных под критику старых порядков с разложившимися чиновниками и их наложницами.
В этой обстановке литературная эксцентричность Цань Сюэ добавляла колорита к представлению о Китае. Немаловажную роль в принятии писательницы на Западе сыграла, скорее всего, и политика. Перевод первого сборника рассказов Цань Сюэ, «Диалоги в раю», был издан, когда в новостях о Китае не сообщали ничего хорошего, это было время подавления протеста студентов на Тяньаньмэнь, когда целым поколениям, привыкшим к избитым фразам партийного руководства, приходилось вновь пересматривать свое отношение к Китаю. Эти вневременные повествования о вытеснении в подсознание воспоминаний, о подозрительности и страхе – не оказались ли они восприняты как метафоры культуры, в которой укоренились, вызывая такой дискомфорт?
«Читать Цань Сюэ, - отмечает Янсон, - это все равно, что заснуть над учебником по истории и видеть во сне ужасно искаженную версию только что прочитанного». Видимо, поэтому она остается одной из немногих китайских писателей, о которых у издателей на Западе сохраняется постоянное представление, и, пожалуй, самым необычным автором среди своих современников. В связи с этим появляется соблазн рассматривать ее произведения как акцию сопротивления – возможно, политического в некоем абстрактном смысле, если она отрицает использование аллегорий, но все же направленного против правительства.
Последняя из переведенных работ автора - «Улочка Пяти Ароматов» (五香街) - самая объемная и в то же время самая непростая и бескомпромиссная. В ней присутствуют все знакомые атрибуты ее раннего творчества – и голос неизвестного рассказчика, эхом отражающий различные взгляды многих живущих по соседству, сплетни, подозрения, злословие и выдумки, извечные пересуды, супружеские измены, мимолетные сексуальные связи и рассказы о них.
Однако на этот раз у писательницы, похоже, гораздо более неприкрытая интеллектуальная задача, которая сопровождается отказом от почти что расточительного поэтического живописания ее ранних произведений. Эта проза безжалостно и бесконечно пародирует стиль маоистской и пост-маоистской пропаганды, и ход витиеватого повествования обозначают такие названия глав, как «Неудача в перевоспитании» (一次改造的失败), «Рациональность исторического вклада и статуса вдовы» (寡妇的历史功绩与地位之合理性) и «Как мы сделали отрицательное положительным и выбрали мадам Х нашим представителем» (我们怎样化不利因素为有利因素，选举X女士作我们的代表). Иногда кажется, что это не художественное произведение, а сборник философских суждений или пародия на коммунистическую риторику и скрытую за ней паранойю. Но, видимо, в этом и заключался замысел автора.
Центральный персонаж, мадам Х – фигура загадочная, и ее возраст составляет предмет бесконечной озабоченности соседей: может быть, ей за сорок, а может, нет и тридцати. По-видимому, она представляет собой чистую доску, на которой любой желающий пишет свою собственную историю о ней, и это отсутствие в ней содержания становится настоящим испытанием для читателя. В конце концов, мадам X «устремляется в завтрашний день» (X女士腿步轻快，在五香街的宽阔大道上走向明天) в уверенности, что все вокруг признали ее «невыразимо замечательной», а нам остается лишь дивиться, почему это именно так.
Перевод И.Егорова
-
Здравствуйте, уважаемый yeguofu! (думала написать ваше имя по-китайски, но побоялась ошибиться:)) Спасибо вам большое за полезные сведения о китайских современных писателях! в университетском курсе мы почему-то дошли только до Лу Синя, Мао Дуня, Лао Шэ, Ба Цзиня... и я только недавно открыла для себя мир современной прозы и поэзии Китая - друзья подарили Ши Тешэна (史铁生）и Хай цзы （海子）.. Хай цзы как-то не очень впечатлил.. за исключением парочки стихов.. (о китайской земле и то единственное, наверное, у него, воспевающее жизнь.., все остальное удручало... ), а вот проза Ши Тешэна захватила настолько, что просто нет слов.. я не ожидала такого от китайских писателей.. те же идеи о том, что призвание литературы в создании чего-то нового, в исследовании, творчестве языковом (у Элиота недавно прочитала, хотя Элиот говорит так о поэзии:)).. рассказы, полные музыки, звучания.. особенно понравился рассказ 午餐半小时 ("Тридцать минут обеденного перерыва").. была очень удивлена, узнав, что в России переведен только один его рассказ.. как то это неправильно:)) решила попробовать свои силы в переводе его на русский (его статьи - предисловии к сборнику).. не знаю, можно ли здесь перевод опубликовать?
-
Все-таки, решила не дожидаться согласия:)) с 耐心 у меня плоховато.. опубликую, а там будь, что будет!
Прошу заранее извинить за корявость перевода :)) все-таки опыта у меня пока никакого.. главное, хотела передать его мысли..
оригинал на: http://reading.cersp.com/essay/mjmw/200606/1965.html
Техника и неизвестность
Искусству необходимо протестовать, ложное искусство превращается в тренировку. Есть отлаженная техника, но разве существует отлаженное искусство?
Владение словом (мастерское владение словом) приветствуется в документах и рапортах, но в литературе это тупик. При оттачивании техники сложно создавать что-то новое в языковом плане, в большинстве случаев язык тратиться попусту. По словам Ролана Барта, «литература – это исследование языка». Или другими словами, литература должна прокладывать путь неизведанному. А как можно в поле неизведанного идти по проторенной дороге? Раз уж познавать, то подражание, изображение, выявление и другие задачи отходят на второй план, и открытие становится главной установкой. Милан Кундера сказал: «Литература, которая ничего не открывает – это плохая литература». Открытие – это источник языкового творчества, и даже при самом наивном открытии не теряется истинный облик литературы.
В неисследованных закоулках человеческой души, в игнорируемом людьми состоянии, когда в отлаженной жизни вдруг проскальзывает что-то незнакомое, литература обретает свое истинное предназначение. Отточенное письмо может быть неплохим товаром, но не хорошей литературой.
Отточенное письмо свидетельствует о застое мысли и онемении чувствительности, а плодящиеся примеры увлеченной или самолюбующейся тренировки языка не принадлежат к авангардизму, и отнюдь не являются традицией.
Если уж говорить о традиции, то это существовавшие прежде мысли, язык, а также, слог, стиль, построение предложения, настроение… раз так, то зачем же нужны новые писатели? Все, что нужно в таком случае, это новые публикации и чтецы. Традиция действительно охватывает явления, бывшие ранее, поэтому, по-видимому, главное заключается в том, что же мы должны перенимать, а также, что же означает эта преемственность.
Традиция должна быть связана с преемственностью, иначе это все пустые слова. Однако критерии преемственности всегда подвижны, и оттого размыты; по меркам радикалов лишь отклонишься влево – уже рутинерство, по взглядам консерваторов, дернешься вправо – отход от традиции. По всей вероятности, причины такой размытости заключаются в том, что преемственность, с одной стороны, включает в себя неизменную вечность и меняющуюся перспективу, с другой. В то время как все меняется, что же остается вечно неизменным и должно оставаться таким? Раз такого нет, то, что же означает традиция (особенно традиция нескольких тысячелетий)? Или просто стоит согласиться, что перемены – это хорошо, на что же тогда преемственность?
Существуют вечные вещи, это и есть область неизведанного, окружение неизведанностью – это вечное состояние человека, и оно никогда не исчезнет. Это практически так же нерушимо, как солнце и луна, горы и реки. Это подчеркивает, что преемственность – излишня. Однако при столкновении с неизвестностью с давних пор существуют разные подходы: движение вперед в поисках познания ее или прятанье за техникой. Поэтому, мне кажется, традиция предусматривает именно первый подход, т.е. удивление, ожидание и даже почтение и обожествление неизвестности, и только лишь это отношение нужно извечно перенимать. Этот путь безграничен и непредсказуем, поэтому хорошая литература, в действительности, перенимая с каждым шагом традицию, не застаиваясь на технике, становится разведывательным авангардом. Традиция – это ее неизменный духовный проводник, авангардизм – это путь познания изменчивого будущего.
(Возможно, авангардизм и означает особый стиль в литературе, но стоит отметить, что этот авангардизм – всего лишь название направления, и он не равнозначен будущему литературы. Юй Хуа, всегда считавшийся авангардистом, говорил, что он совсем не принадлежит к авангардистам, так как ни один настоящий писатель не пишет ради какого-либо литературного течения. Эти слова дают нам полное представление о данном вопросе.)
Так зачем же тогда надо писать? Мне кажется, как раз таки из-за существования этой необъятной сферы непознанного. Туда нельзя проникнуть долгими тренировками, эта неизведанность и риск требуют от людей новых мыслей и нового языка. Ты захотел писать, а что вызвало это желание? Три вероятности: рынок, литературное течение и душа. О рынке уже много было сказано другими, что касается литературного направления, Ю Хуа уже дал нам самый наилучший ответ. А вот душу часто выпускают из виду в этих бушующих потоках рыночного запроса и литературных течений. Но именно в этот период забвения душа испускает вдруг неизвестный призыв. Оторвись от механического прописывания, вслушайся, вчувствуйся, иди вслед этой хаотичной неизвестности.
Когда пишешь по призыву души, существует вопрос: кто кого искушает – я или меня? Это, надо полагать, точно подтверждает то, что душа и рассудок – не одно и то же, искуситель – это моя душа, искушаемый – рассудок. Ты не можешь полностью познать свою душу, она создана на языках всего мира, дает вечную молодость дереву жизни, способствует развитию нового языка, это то, что все литературные направления хотят достичь, но к чему даже и близко не могут приблизиться.
В любые времена, если литература находится в застое или приходит в упадок, главная причина тому заключается в том, что рассудок все больше и больше отдаляется от души, до тех пор, пока совсем не может ни слышать, ни видеть ее. После этого оставшийся в одиночестве рассудок умно, но глухо и слепо производит… как компьютер, за которым нет человека, сам выводит красивые кренделя, хотя и очень технично.
Ши Тешэн
-
... а вот проза Ши Тешэна захватила настолько, что просто нет слов.. я не ожидала такого от китайских писателей..
Такие же чувства испытал и я. Вот и взялся за перевод его произведений. Если будут удачными, повешу где-то рядом.
-
А что именно переводите? :)) какое произведение больше всего нравится? не терпится увидеть ваши переводы:))
Кстати, а 海子 кто-нибудь уже переводил?
-
Говард Гольдблатт о романе Мо Яня «Большая грудь, широкий зад» (丰乳肥臀) в предисловии к английскому изданию романа. Перевод дается с сокращениями.
(http://i40.tinypic.com/24yz154.jpg)
За последнее время ни один писатель не внес большего, чем Мо Янь, вклада в представление о месте Китая в истории или в переоценку китайского общества в прошлом и настоящем. Опубликованный в 1987 году, его «Красный гаолян» изменил литературный пейзаж страны, а поставленный по нему фильм получил на Западе награду в виде откликов критики и кассовых сборов. Исследуя бытующие в Китае мифы, официальные и народные, затрагивая малоосвещенные проблемы китайского общества, Мо Янь стал писателем с самой противоречивой репутацией. Он завоевал любовь читателей во многих странах и превратился в постоянную головную боль для китайского истеблишмента. <…>
Мо Янь считает, что пишет реалистическую, зачастую историческую прозу, и это, конечно, до определенной степени верно. Подобно латиноамериканским создателям магического реализма (с их произведениями Мо Янь знаком, они ему нравятся, но, как он считает, никак не повлияли на его собственное творчество), он раздвигает границы «реализма» и «историзма», и далеко не всегда его повествования отличаются добродушием. Этого писателя мало интересуют официальная история и установленные «факты». Для него привычное дело – смешивать фольклорные верования, необычную животную образность и самые различные придуманные приемы повествования с историческими реальностями – общенациональными и местными, официальными и простонародными. Это дает ему возможность создавать единственные в своем роде и несущие неповторимое удовольствие произведения с интересной для любого читателя тематикой и действующей на уровне интуиции образностью, которые легко становятся достоянием других народов. <…>
В канун нового тысячелетия Мо Янь предпринял еще одну попытку дать свое, характерное толкование современной китайской истории. На этот раз он рассматривает почти все двадцатое столетие, которое стало кровавым для Китая с любой точки зрения. Будь он менее известным писателем, лишенным положения, таланта и международного признания, которое и послужило ему защитой, ему, возможно, было бы не выстоять под напором критики, обрушившейся на него после публикации в 1996 году его самого большого на сегодняшний день романа (почти полмиллиона иероглифов в оригинальной версии; по его собственным словам, «толстой, как кирпич, книги») «Большая грудь, широкий зад». Этот роман с его эротикой и, в глазах некоторых, ошибочным изображением политической ситуации в современном Китае вызвал бы немало споров, если бы просто появился в книжных магазинах. Но когда после публикации частями в одном из главных литературных журналов - «Дацзя», он получил первую премию этого журнала в размере 100 тысяч юаней, резкий протест со стороны консервативных критиков последовал незамедлительно. Члены жюри этой неправительственной награды высказало следующее мнение о романе, который его сторонники назвали «мрачной исторической эпопеей»:
«Большая грудь, широкий зад» - это великолепное литературное пиршество с простым незатейливым названием. В нем с бесстрашием, непоколебимой стойкостью и страстью Мо Янь рассказал об исторической эволюции китайского общества на протяжении почти всего двадцатого столетия… Это литературный шедевр, написанный в характерном для автора стиле.
Жюри отметило мастерство писателя в искусной смене повествования то от первого, то от третьего лица, в использовании ретроспективных эпизодов и других приемов. О бросающемся в глаза названии романа Мо Янь писал в одном из эссе в 1995 году, что «творческий порыв был вызван глубоким восхищением своей матерью, а…название пришло в голову после созерцания древней статуэтки – женской фигурки из камня с выступающими грудью и ягодицами». [Мо Янь далее отмечает, что «при написании романа он задался целью исследовать самую суть человечности, прославить мать и материнство и объединить в едином символе материнство и землю».] Но это не утихомирило критиков, для них важнее было не это обращение автора к женской анатомии, а его обхождение с современной китайской историей. <…>
В основной части романа автор проводит читателя через шесть бурных десятилетий, начиная с китайско-японской войны, в ходе которой защищающиеся – коммунисты Мао Цзэдуна и националисты Чан Кайши - воюют и друг с другом, и с японцами, и обычно уступают последним. Именно здесь Мо Янь вызвал особенный гнев критиков, изобразив героев и изменников, не соответствующих общепринятым представлениям. В результате получилось, как выразился один из критиков, «льстивое и бесстыдное произведение, которое переворачивает историю с ног на голову, фабрикует лживые измышления и прославляет японских фашистов и «Союз за возвращение родных земель» [группы частных землевладельцев, перешедшие на сторону националистов после того, как их земли перераспределили коммунисты]». Из шести мужских персонажей романа, за исключением одного иностранца, один – бывший патриот, который пошел на сотрудничество с японцами, другой – предводитель националистов, а еще двое – коммунисты. Все они становятся мужьями семи дочерей Матери, но ее похвалу заслуживает лишь один – националист. «Сволочь, но все же достоин называться мужчиной, - говорит она. - В прежние времена такие, как он, появлялись раз в восемь-десять лет. Боюсь, таких нам больше не видать».
«Большая грудь, широкий зад» - это, конечно, произведение литературное и при изображении исторических событий гораздо шире затрагивает и раскрывает проявления общественного и человечного, выходя за пределы конкретных случаев или опровергая их или канонизированное изображение истории. <…> В отличие от стандартной подачи исторических романов в Китае, для которых свойственно выдвигать главные исторические события на передний план, в романе Мо Яня они занимают лишь второстепенное положение в жизни главного героя Цзиньтуна, его оставшихся в живых сестер, племянниц и племянников и, конечно, Матери. Именно здесь становятся очевидными эдиповы наклонности Цзиньтуна и его бессилие. Безжалостно рисуя нелестный портрет своего главного героя, Мо Янь хочет привлечь внимание к тому, что считает регрессом человека как вида и ослаблением китайского характера (подобный подход проявляется еще в «Красном гаоляне»), а другими словами, к несостоятельности патриархата. После безрадостного авторского изображения хоть какая-то надежда остается, в конце концов, именно благодаря сильному характеру женщин (большинства, но не всех).
<…> Что бы ни символизировал главный герой, он остается одним из наиболее интригующих персонажей в литературе и в этом романе, о котором сам Мо Янь сказал: «Если хотите, можете не читать мои другие романы [вот этого я бы не рекомендовал.- Г.Г.] , но «Большую грудь, широкий зад» нужно прочесть обязательно. В нем я пишу об истории, войне, политике, голоде, религии, любви и сексе».
Перевод И.Егорова
-
решила попробовать свои силы в переводе его на русский (его статьи - предисловии к сборнику).. не знаю, можно ли здесь перевод опубликовать?
Публикация своих переводов поощряется и приветствуется!
Плюсик в карму!
-
Публикация своих переводов поощряется и приветствуется!
Честно, очень стыдно за свой непрофессиональный перевод!:)) но я исправлюсь ^_^
Ши Тешэна просто боготворю теперь... поэтому очень хочется увидеть его произведения в русском варианте.. хотела бы узнать, что из его переводов уже опубликовано (кроме "Жизнь как натянутая стрела" (и все-таки "午餐半小时" ("Тридцать минут обеденного перерыва") мне понравилось больше) , и что из произведений уже переводят.. чтобы так сказать, не путаться под ногами:))
-
Добрый день! Рада приветствовать всех любителей и знатоков китайской литературы. Я, можно сказать, новичок в этой теме. Скажите, а есть переводы на русский язык "Красного гаоляна" Мо Яня?
-
Кстати, а 海子 кто-нибудь уже переводил?
В "Азиатской меди" (СПб., 2007) есть пять стихов в переводах С. Надеева с моих подстрочников (с. 200-221).
-
В "Азиатской меди" (СПб., 2007) есть пять стихов в переводах С. Надеева с моих подстрочников (с. 200-221).
Спасибо! :) недавно видела где-то эту книжечку, надо будет познакомится с ней поближе..
-
Спасибо! :) недавно видела где-то эту книжечку, надо будет познакомится с ней поближе..
возьмите pdf на моем сайте: http://alimov.pvost.org/wp/?page_id=111
-
Меняет ли «Шоухо» (收获) свою позицию, чтобы составить конкуренцию «книгам от мозгов»?
С таким вопросом обратились журналисты к Чжун Хунмину, заместителю главного редактора самого уважаемого в Китае литературного журнала в связи с предстоящей публикацией в летнем приложении к журналу нового романа Го Цзинмина (郭敬明).
Читатели журнала, которые видели в нем оплот серьезной литературы, обвиняют его в предании своих принципов для того, чтобы воспользоваться популярностью Го.
«Лично я считаю, что «Шоухо» может работать со всеми литературными направлениями, - говорит Чжун Хунмин. – Журнал не ограничен тем, что называется «серьезной литературой», и в нем будут присутствовать многие формы включая жанровую прозу. Раздел «продолжительного чтения» (extended reading) [где будет публиковаться роман Го, первый из целой серии романов-фэнтэзи] только открылся. В будущем мы будем рады рекомендациям читателей по новым названиям, в том числе прозы он-лайн. Различия существуют, но обсуждение всегда поднимает на новый уровень выражение и понимание литературы. Этот раздел демонстрирует, что у нас открывается немало возможностей».
Это не первый случай, когда романы Го Цзинмина появляются в серьезных литературных журналах. Продолжение его романа «Когда я был маленьким» (小时代 2.0) было напечатано в 2009 году в журнале «Жэньминь вэньсюэ» (人民文学).
http://www.danwei.org/books/guo_jingming_harvest.php
-
По мне, раз уж это "самый уважаемый в Китае литературный журнал", то зачем же его захломлять чем попало! романы-фэнтези тоже бывают разных уровней... если уж печатать, то что-нибудь из Цзиньюна.. но Го Цзинмин... я не осилила и страницы.. без слов!
-
возьмите pdf на моем сайте: http://alimov.pvost.org/wp/?page_id=111
Спасибо, Вам, большое! интересный у вас сайт:) особенно личная информация:)) спасибо за ссылку.. но я все-таки лучше куплю в магазине = приятнее читать..
-
К вопросу о натурализме в китайской литературе.
Памела Хант о скатологическом юморе у Чжу Вэня и Хань Дуна http://media.paper-republic.org/files/10/06/P_Hunt_essay_on_scat.pdf
-
Лучшими романами 2008-2009 годов журнал «Жэньминь вэньсюэ» назвал следующие произведения:
«Лягушка» (蛙) Мо Яня (莫言)
«Царь Гэсэр» (格萨尔王) Алая (阿莱)
«Тетушка Тацуру» (小姨多鹤) Янь Гэлин (严歌苓)
«Слово дорогого стоит» (一句顶一万句) Лю Чжэньюня (刘震云)
«Берег и река» (河岸) Су Туна (苏童)
В числе членов жюри конкурса – профессор литературы Чэнь Сяомин, специалист по зарубежной литературе Чэнь Чжунъи, литературные критики Янь Цзинмин и Ху Пин, театральный режиссер Му Сэнь, автор исторических романов Сюн Чжаошэн и молодая писательница Чжан Юэжань.
http://paper-republic.org/news/newsitems/19/
-
Друзья, кто-нибудь может посоветовать легкий, может, смешной современный романчик, написанный простым и живым (китайским) языком? Хочу что-то начать читать, но газетные статьи или рассказы из какого-нибудь "Дучжэ" кажутся такими скучными...
-
30 китайских бестселлеров в апреле 2010 года
http://paper-republic.org/news/newsitems/23/
Безусловным лидером продаж остается Го Цзинмин (郭敬明) - 7 названий, причем одно из них - Tiny Times 2.0 (小时代 2.0 虚铜时代) – на 2 месте.
Третье занимает «Утраченный символ» Дэна Брауна.
На четвертом – роман интернет-автора Энтони (安东尼), повара по профессии, из Даляня, «Это все твоя любовь ко мне» (这些都是你给我的爱) или Picturing My Love, Honey.
Продолжают пользоваться спросом «офисные» романы Ли Кэ (李可). «Карьера Ду Лала» (杜拉拉升职) на девятом месте, а его продолжение – «Прекрасные годы как вода» (华年似水) – на пятом. На шестом еще одно творение Ли Кэ – «Как я боролась в этом году» (我在这斗争的一年里).
«Улиткин домик» (蜗居) Лю Лю (六六) занимает седьмое место.
На восьмом – 燃烧的男 (The Autumn Boy), дебют молодого автора Ли Фэна (李枫).
Десятое место у фантастического триллера Наньпай саньшу (南派三叔) «Седой волк пустыни – В поисках Джеди» (大漠苍狼－绝地勘探)
Удерживаются во второй десятке романы Стефани Мейер.
«Волчий тотем» (狼图腾) Цзян Жуна (姜戎) занимает 17 место.
На восемнадцатом – роман молодой писательницы Сяо Кайинь (萧凯茵) «Заблуждение» (迷津). Помимо Ди Ань и Го Цзинмина, о романе положительно отзываются Ван Мэн, Чжан Канкан и ЛюЧжэньюнь.
Роман Чжан Дэфэня (张德芬) «Встреча со своим неведомым «я» (遇见未知的自己) занимает 19 место.
На 22 месте – переиздание романа 1961 (!) года «Красный утес» (红岩)) Ло Гуанбиня (罗广斌) и Ян Иянь (杨益言) о противостоянии гоминьдана и агентов коммунистов Чунцине в 1949 году. http://en.wikipedia.org/wiki/Red_Crag
23 место у «поствосьмидесятницы» Лу Лили (卢丽莉) с романом «До последнего слова» (直到最后一句).
Права на перевод романа Ай Ми (艾米) «Любовь боярышника» (山楂树之恋), который занимает 24 место в списке, куплены в США, Великобритании, Франции, Италии, Бразилии, Норвегии и Канаде. Роман основан на дневниковых записях реальных людей из числа «образованной молодежи» (知青), сосланных на «перевоспитание» в деревню в ходе «культурной революции». В апреле этого года режиссер Чжан Имоу начал снимать по роману фильм.
О том, как сбывается не «американская» (American dream), а «китайская мечта» рассказывает занимающий 26 место «Дневник самого бедного парня в Китае, который стал богатым» (全中国最穷的小伙子发财日记) Лао Кана (老康).
Роман Чжан Айлин (张爱玲) «Маленький союз» (小团圆) на 27 месте.
Замыкают список переводы романов Брайана Д’Амато In the Courts of the Sun и «Бегущий за ветром» Халеда Хоссейни.
-
О новом романе Юй Хуа «Друзья», который должен выйти в начале 2011 года. (Материал дается с сокращениями.)
http://www.china.org.cn/arts/2010-08/02/content_20620578.htm
Посмотрев, как Испания взяла верх над Нидерландами в финале чемпионата мира в Южной Африке, писатель Юй Хуа подумывает, не переключиться ли на спортивную журналистику. «Написать за жизнь восемь-десять романов – этого достаточно», - говорит Юй, который работает сейчас над шестым.
(http://i33.tinypic.com/w8onbk.jpg)
Он курит одну за другой сигареты, отвечает энергичным смешком на каждый провокационный вопрос и мог бы сойти за неряшливого второкурсника. Но ему уже пятьдесят, и он – один из ведущих китайских писателей вместе с Мо Янем и Су Туном.
Рабочее название романа, над которым он сейчас работает – «Друзья». Он должен выйти в начале будущего года, через пять лет после романа «Братья», сатирического изображения китайского общества в 1960-90-е годы.
Действительно ли, по его мнению, честным, прямодушным и безобидным уже не на что надеяться?
«В обществе, где происходят разительные перемены, у добродетельных нет никаких шансов, - прозаично заявляет Юй. – Они попросту вываливаются из него. Это время, когда процветают такие, как Лысый Ли» (один из главных героев романа «Братья»).
«Если ‘Братья’ – дрянь (как считают некоторые критики), то таково и время, в которое мы живем», - добавляет он.
В личности Юй Хуа и в его произведениях присутствует налет озорства, непочтительности, даже заносчивости и здоровой энергии, как у Лысого Ли. На лице отсвет успешности, шаг пружинист, и вокруг разносится эхо от хриплого хохота, которым он то и дело взрывается.
Он уверяет, что в «Друзьях» читатель найдет более глубокое представление о том, что творится у людей в головах, «как изменялось мировоззрение за последние 40 лет».
«Сильнее стали ненавидеть, но и более пылкой становится любовь, больше сострадания и терпимости», - утверждает Юй, настаивая, что чувство горечи у людей сегодня такое же, как во времена «культурной революции». «Но в романе все заканчивается хорошо», - утешает он.
Для писателя, живущего в эти безнадежно циничные времена, Юй, вроде бы, достиг довольно многого. Он добился массового поклонения – «продажи – это важно, потому что, лишь завоевав читателей, можно не обращать внимания на цензуру и получить полную свободу словоизъявления», - привлек внимание мировых СМИ, стал обладателем престижных международных премий, таких как премия Фонда Джеймса Джойса, его жена Чэнь Хун – поэт и, по совместительству, его первый критик. Ему не нужно даже проводить бессонные ночи из-за реакции его сына-подростка на излишнюю эротику и жестокость в его произведениях. Особенно с тех пор, как один из одноклассников его сына – когда тот учился в начальной школе – сказал ему: «Напрасно переживаешь, дюдюшка. Мы перевидали гораздо больше, чем ты напишешь».
В романе «Братья» двое школьных забияк, которые из хунвэйбинов становятся гуляками, ищущими собственное «я», в конечном счете, превращаются один в писателя, а другой в поэта. Это что – реалистичный комментарий о всей писательской братии?
«Конечно, - хохочет своим фирменным смехом Юй. – Я-то знаю, что они такое. Во всех моих последующих произведениях хороших писателей не будет. Обещаю».
-
Всем доброго здравия!! :) заинтересовал роман "Царь Гэсэр",существет ли перевод романа на русском?потому как Гэсэра я всегда знала как воина-защитника в моем национальном фольклоре
-
Насколько мне известно, перевода романа на русский еще не существует.
О царе Гэсэре можно почитать на русском http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%8D%D1%81%D1%8D%D1%80 и английском http://en.wikipedia.org/wiki/Epic_of_King_Gesar
-
О! Случайно набрела на тему и застряла тут надолго! :w00t:
Спасибо!
Личный недостаток сведений о текущей ситуации в китайской литературе стал уже совсем мучительным.
Чего бы попереводить? Может, посоветуете? Очень хочется переводить, а просто так "для себя" как-то лень одолевает. Может, кому чего конкретное было бы интересно, м? :-[
-
О новом романе Цзя Пинва
(http://i53.tinypic.com/xbddlh.jpg)
В начале следующего 2011 года должен выйти новый роман Цзя Пинва (贾平凹) – «Старая печь» (古炉).
В романе, над которым писатель работал четыре года, делается попытка объяснить, почему пожар «культурной революции» (1966-76) так быстро охватил простой народ всей страны. Герои романа живут в глухой горной деревушке, где веками изготовляют фарфор. Их крайняя бедность оказалась благодатной почвой для взрыва ненависти, которую порождала «культурная революция». Действие шести глав книги соответствуют шести временам года с конца 1965 по начало 1967. На вопрос, почему роман посвящен периоду китайской истории, к которому уже многократно обращались, Цзя отвечает: «Это миссия, которую я должен выполнить».
По его словам, многие молодые люди ничего не знают об этом десятилетии. «А у тех, кто пишет об этом периоде, из-за охватывающей их ненависти и гнева часто получаются карикатурные стереотипные персонажи». Писателя беспокоит то, что все вроде бы подвергают этот период истории критике, но никто не берет на себя никакой ответственности. «Культурную революцию» обвиняют теперь во всех грехах.
Как считает литературный критик Ли Син, новый роман Цзя Пинва – самое глубокое произведение о «культурной революции», в котором писатель честно и без вульгаризации показал недостатки нации, создал яркие, незабываемые персонажи, такие как сирота Гоуняотай (狗尿苔), который, подобно Иньшэну (引生), сумасшедшему из романа «Шэньсийская опера» (秦腔), общается с животными и растениями и живет в своем чудесном мире, несмотря на все лишения. http://www.chinadaily.com.cn/life/2010-09/10/content_11284276.htm
Обращение к производству фарфора не случайно не только потому, что писатель большой любитель и знаток антиквариата. Как признается Цзя Пинва, он имеет в виду английское название Китая – China, которое означает также «фарфор» (china), и, описывая деревушку со старинными печами, окидывает взором всю страну. http://www.wenming.cn/zt/2010-09/03/content_20804071.htm
Послесловие автора к роману «Старая печь» можно почитать здесь http://wenku.baidu.com/view/018106ec0975f46527d3e110.html
Беседа с Цзя Пинва о «Старой печи» http://www.douban.com/group/topic/13119374/
-
Здравствуйте. Если у кого-нибудь есть информация на русском о Вэн И Дуо (闻一多）поделитесь, пожалуйста, очень надо. Хочу в дипломной работе сравнить двух поэтов революции - автора 死水 （闻一多, соответственно）и Маяковского. Любой информации буду очень благодарна.
-
Historical Dictionary of Modern Chinese Literature
Historical Dictionary of Modern Chinese Literature presents a broad perspective on the development and history of literature in modern China. This book offers a chronology, introduction, bibliography, and over 300 cross-referenced dictionary entries on authors, literary and historical developments, trends, genres, and concepts that played a central role in the evolution of modern Chinese literature.
http://uztranslations.net.ru/?category=chinabooks-chinese-literary_studies&altname=historical_dictionary_of_modern_chinese_literature (http://uztranslations.net.ru/?category=chinabooks-chinese-literary_studies&altname=historical_dictionary_of_modern_chinese_literature)
-
информация на русском о Вэнь Идо (闻一多）
Вэнь И-до. Избранное. Государственное издательство художественной литературы, 1960, 224 стр. http://www.ozon.ru/context/detail/id/1411517/
А вообще лучше поискать по имени Л.Е.Черкасского, который много и плодотворно занимался новой китайской поэзией. Например, поработать с его книгами «Новая китайская поэзия» (1972), «Маяковский в Китае» (1976), «Китайская поэзия военных лет» (1980), «Русская литература на Востоке» (1987) и т.д.
-
Вэнь И-до. Избранное. Государственное издательство художественной литературы, 1960, 224 стр. http://www.ozon.ru/context/detail/id/1411517/
А вообще лучше поискать по имени Л.Е.Черкасского, который много и плодотворно занимался новой китайской поэзией. Например, поработать с его книгами «Новая китайская поэзия» (1972), «Маяковский в Китае» (1976), «Китайская поэзия военных лет» (1980), «Русская литература на Востоке» (1987) и т.д.
Большое спасибо.
-
31 декабря 2010 года умер Ши Тешэн (史铁生). http://www.chinadaily.com.cn/china/2010-12/31/content_11782253.htm
Мы рассказывали о нем в этой теме http://polusharie.com/index.php?topic=50304.175
О Ши Тешэне в Википедии http://en.wikipedia.org/wiki/Shi_Tiesheng
-
Друзья, подскажите пожалуйста, где можно взять информацию о современной китайской поэзии?В частности о романсе?
Основные черты.
Признаки.И т.п.
Буду очень благодарна.
-
Позволю себе представить в этой теме интересного на мой взгляд писателя Мужун Сюэцунь (кит. 慕容雪村).
В своих произведениях автор описывает отношения между мужчиной и женщиной в условиях городской жизни, изменения индивидуальности человека под воздействием давления и искушений. Автор пишет легко и захватывающе, сюжеты романов актуальны и полны неожиданных поворотов, писатель часто использует диалекты, мастерски создает занятные, ироничные диалоги.
Скажите, а что Вы читали и чем он Вам понравился? Я читала его "Чэнду", и в целом книга оставила тягостное впечатление. Пока возвращаться к нему не тянет.
О самом романе: он напомнил мне гоцзинминовские "Лепестки", потому что буквально на каждой странице льются слезы, даются пощечины и непременно есть вот это чувство навсегда утраченной молодости "охохонюшки, сколько облетело цветов". Правда, герои постарше и скелеты в шкафу у друзей помощнее, плюс аборты, импотенция, наркотики, мошенничество и т.д.
Читать его было бы легко, если бы не сплошные флэшбэки. Не сразу понимаешь, какое время он описывает в данный момент. Юмор у него своеобразный. Навсегда запомню шутку про корень иероглифа "Долголетие"))) Еще запомнилось не самое романтичное описание толпы в предновогодние дни: что-то вроде того, что на улице, куда ни кинешь взгляд, полно задниц всевозможных форм, и тьма тьмущая затылков, словно куча грибов.
Да, и еще он перемежает повествование стишками - в лучших китайских традициях)
-
Momo вы так "вкусно" раскритиковали 慕容雪村 что я уже его читаю ;) Скачал 8 книг, но начал с 成都 :-[
-
Здесь http://www.kegi.com.ua/vfilol.htm есть частичный и полный перевод на украинский несклоьких произведений таких авторов ,как Чжан Айлин,Юй Хуа,Ван Мэн,Мо Янь,Цзя Пинва,Гао Синцзянь,Чи Ли .
-
Momo вы так "вкусно" раскритиковали 慕容雪村 что я уже его читаю ;) Скачал 8 книг, но начал с 成都 :-[
Когда дочитаете, приходите ко мне обсудить при желании)) У меня пара вопросов по Лилиану и Башкавану. Просто здесь не хочется людям конец спойлить.
Топ 30 бестселлеров художественной литературы в Китае в июле 2009 года ( http://www.cptoday.com.cn/News/2009-08-17/4433.html (http://www.cptoday.com.cn/News/2009-08-17/4433.html) )
В первой десятке ..... четыре «вампирских» романа американки Стефани Мейер – «Сумерки», «Рассвет», «Новолуние» и «Затмение»;
Кстати :) Немалую часть конфликта саги "Сумерки" составляет то, что друг главной героини презрительно называет ее любовь bloodsucker, т.е. "кровосос" (и leech - "пиявка"). В то время как сама героиня с трудом может выговорить вслух даже нейтральное слово "вампир" - ей страшно.
Мне стало любопытно, как китайцы выкрутились, ведь ничего, кроме сисюэгуя, насколько я понимаю, у них нет. Я думала, может, они переведут хотя бы "вонючий сисюэгуй", потому что это было бы в тему: соперники неаппетитно пахнут друг для друга. Ну что же, я была разочарована, везде только тот же бесфантазийный сисюэгуй и один раз 视血如命的家伙 :-\
Не знаю, может мне подвернулся какой-то любительский перевод.. Буду признательна за линк на официальный текст. Хотя особой надежды нет.
-
to Momo - договорились!
-
В феврале 2011 г. санкт-петербургское издательство «Каро» совместно с Институтом Конфуция в Санкт-Петербургском университете и Союзом писателей Китая выпустило сборник китайских повестей и рассказов "Сорок третья страница. Китайская проза ХХI века" (Пер. с кит.яз. / Сост. А.А.Родионов, Н.А.Спешнев. - СПб.: КАРО, 2011, 432 с. ISBN 978-5-9925-0622-8)
Содержание сборника
Предисловие
Повести
Цяо Е. История болезни Е Сяолин (пер. Н. А. Спешнева)
Чэнь Инсун. Монстр (пер. Н. А. Спешнева)
Лу Минь. Благодеяние умершего (пер. Е. Ю. Заниной)
Чжэ Гуй. Пощады не будет (пер. Н. А. Сомкиной)
Ван Шиюэ. Государственный заказ (пер. Е. И. Митькиной)
Рассказы
Хань Шаогун. Сорок третья страница (пер. А. А. Родионова)
Фань Сяоцин. Краткая история города и деревни (пер. Н. Н. Власовой)
Би Фэйюй. Радуга (пер. А. А. Родионова)
Вэй Вэй. Женщина Да Лаочжэна (пер. О. П. Родионовой)
Чи Цзыцзянь. Горшок свиного жира (пер. Е. А. Завидовской)
Го Вэньбинь. Счастье и благодать (пер. О. В. Халиной)
Ши Шуцин. Серый халат (пер. О. П. Родионовой)
Чжан Сюэдун. Детство ягненка (пер. А. В. Лебедевой)
Вэнь Яцзюнь. В те дни, когда ходил за водой (пер. М. Р. Сираканяна)
Ван Сянфу. Верхнее (пер. Е. С. Шагдуровой)
Чжу Шаньпо. Ночная сиделка (пер. Д. И. Маяцкого)
Словарь
-
В феврале 2011 г. санкт-петербургское издательство «Каро» совместно с Институтом Конфуция в Санкт-Петербургском университете и Союзом писателей Китая выпустило сборник китайских повестей и рассказов "Сорок третья страница. Китайская проза ХХI века" (Пер. с кит.яз. / Сост. А.А.Родионов, Н.А.Спешнев. - СПб.: КАРО, 2011, 432 с. ISBN 978-5-9925-0622-8)
ci-spb, спасибо за информацию. Буду признателен, если вы сообщите также имена авторов и названия произведений в иероглифическом написании.
-
Такие новости только радуют.
-
ci-spb, спасибо за информацию. Буду признателен, если вы сообщите также имена авторов и названия произведений в иероглифическом написании.
Спасибо за отклик, вот состав сборника "Сорок третья страница" по-китайски:
«Сорок третья страница. Китайская проза 21-го века»
《第四十三页。21世纪中国小说选》
Цяо Е «История болезни Е Сяолин»
乔叶《叶小灵病史》
Чэнь Инсун «Монстр»
陈应松 《巨兽》
Лу Минь «Благодеяние умершего»
鲁敏《逝者的恩泽》
Чжэ Гуй «Пощады не будет»
哲贵《决不饶恕》
Ван Шиюэ «Государственный заказ»
王十月《国家订单》
Хань Шаогун «Сорок третья страница»
韩少功《第四十三页》
Фань Сяоцин «Краткая история города и деревни»
范小青《城乡简史》
Би Фэйюй «Радуга»
毕飞宇《彩虹》
Вэй Вэй «Женщина Да Лаочжэна»
魏微《大老郑的女人》
Чи Цзыцзянь «Горшок свиного жира»
迟子建《一坛猪油》
Го Вэньбинь «Счастье и благодать»
郭文斌《吉祥如意》
Ши Шуцин «Серый халат»
石抒清《灰袍子》
Чжан Сюэдун «Детство ягненка»
张学东《跪乳时期的羊》
Вэнь Яцзюнь «В те дни, когда ходил за водой»
温亚军《驮水的日子》
Ван Сянфу «Верхнее»
王祥夫《上边》
Чжу Шаньпо «Ночная сиделка»
朱山坡《陪夜的女人》
-
В шорт-лист премии Man Asian Literary Prize включен роман известного китайского писателя Би Фэйюя (毕飞宇) «Сестры» (玉米).
Кроме него в список произведений, которые, по новым правилам, должны быть переведены на английский, вошли:
Серьезные люди (Serious Men). Ману Джозеф (Manu Joseph) (Индия)
Таги они такие (The Thing About Thugs). Табиш Хаир (Tabish Khair) (Индия)
Блаженный (The Changeling). Кэндзабуро Оэ (Kanzaburo Oe)
Отель «Ирис» (Hotel Iris). Йоко Огава (Yoko Ogawa)
http://www.manasianliteraryprize.org/news/2011/2/16/2010-shortlist-announcement.html
Отметим, что в лонг-листе премии - еще четверо представителей Индии и одна филиппинка.
-
Роман Би Фэйюя (毕飞宇) «Сестры» (玉米) считают не лучшим произведением писателя, хотя он переведен на английский и французский языки, называя его сборником трех отдельных новелл. http://mychinesebooks.com/frdes-nouvelles-du-prix-man-asia-une-romancire-hsuming-teo-traducteur-goldblatt/?lang=en
(http://i53.tinypic.com/oi9ksx.jpg)
Героини романа, действие в котором происходит в 1970-80-х годах, живут в небольшой деревушке, которой заправляет их отец, партсекретарь Ван Ляньфан. Жизнь там течет в соответствии с традиционными представлениями со всеми их предрассудками и ритуалами. Секретарь Ван изображен в романе законченным ловеласом, который не только нарожал семь дочерей, ожидая рождения сына, но и не пропускает ни одной юбки. Видимо, это и привлекло внимание западных издателей романа, который получил благожелательную рецензию даже в «Вашингтон пост» http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2010/08/13/AR2010081302375.html .
Однако роман дает представление не только о судьбе женщины в сельском Китае, где до сих пор господствуют традиционные представления. В последней части романа, повествующей о судьбе самой младшей из сестер, Юй Ян, которая уезжает в начале 1980-х учиться в в педагогическом училище в Пекин, писатель показывает, с какими трудностями приходится сталкиваться тем, кто перебирается из деревни в город, какая пропасть разделяет городских и деревенских жителей.
Рецензии на роман на Амазоне http://www.amazon.com/Three-Sisters-Bi-Feiyu/dp/0151013640
Отрывок из английского перевода в «Гардиан» http://www.guardian.co.uk/books/2008/aug/18/originalwriting.chineseliterature
-
Лучшим произведением 2010 года по версии журнала «Дандай» (当代) назван роман Чи Цзыцзянь (迟子建) «Черный ворон, белый снег» (白雪乌鸦).
На голосование были представлены следующие книги:
Нин Кэнь (宁肯) «Небо – Тибет» (天-藏)
Чи Цзыцзянь (迟子建) «Черный ворон, белый снег» (白雪乌鸦)
Чжан Вэй (张炜) «На плато» (你在高原)
Ли Шицзян (李师江) «Факультет китайского языка» (中文系)
Хань Хань (韩寒) «1988: хочу говорить с этим миром» (1988：我想和这个世界谈谈)
Пань Сянли (潘向黎) «Каламега» (穿心莲)
«Черный ворон, белый снег» Чи Цзыцзянь победил с небольшим отрывом.
В целом резюмируется, что 2010 год не стал годом романов-открытий. Неясно, то ли к 2010, то ли к 2011 году будет отнесен отмечаемый роман Янь Лянькэ (阎连科) «Четверокнижие» (四书). Только что вышел и новый роман Цзя Пинва (贾平凹) «Старая печь» (古炉).http://paper-republic.org/canaanmorse/dangdai-magazine-best-novels-of-2010-awards/
-
Обложка
(http://www.karo.spb.ru/assets/images/oblojki_2010-09/978-5-9925-0622-8.jpg)
-
знатоки!помогите, пожалуйста, с информацией о Хань Хане (韩寒)！особенно нужен анализ его саньвэней!можно как на китайском, так и на английском!:) заранее спасибо!
-
Не знаю, будет ли к месту мое сообщение.
Надеюсь, читателям этой ветки будет интересен начатый мной перевод романа Су Туна "Бину" (苏童 “碧奴”). Хочу поделиться первыми несколькими главами + мое предисловие к переводу:
http://dong-nali.livejournal.com/8737.html
http://dong-nali.livejournal.com/9084.html
Перевожу скорее для себя и для тех, кому интересно это читать. Удивительно жить, погружаться в мир книги во время перевода, это и есть мой главный источник энтузиазма. А еще хочется, чтобы русские читатели убедились, что есть в Китае современном интересные писатели и интересные книги.
Буду очень рада любым отзывам и советам. интересно ли?... удается ли передать волшебство языка?
-
Nataly-Sun, во-первых хочу выразить уважение за то, что вы подвигли себя на это многотрудное дело.
По собственному опыту представляю, как непросто переводить Су Туна, этого хитросплетателя словес. Не зря западные критики отмечают его необычные, живые образы, составляющие узор как на вышивке из парчи, указывают на поразительную живописность его изложения, называют его писателем, книгами которого нужно любоваться, как картинами.
Поначалу все кажется незамысловатым, ан нет, далеко не сразу удается приспособиться к его манере письма, ухватить верный ритм повествования.
По предложенным отрывкам пока еще сложно составить полное представление о том, насколько вам удалось или не удалось. Вполне возможно, когда текст "отлежится", вы взглянете на него другими глазами.
В любом случае искренне желаю успеха.
-
На встречах в ходе литературного фестиваля «Книжный червь» о себе рассказывают четыре писателя, которых авторы данного материала называют «тяжеловесами китайской литературы». Кроме старых знакомых - Чжан Юэжань и Фэн Тана (http://polusharie.com/index.php?topic=50304.200 ), нам представляют популярных авторов фантастики и детективов – Хань Суна (韩松) и А И (阿乙).
http://www.timeoutbeijing.com/features/Books__Film/10999/Chinese-authors-translated.html (приводится с сокращениями).
Чжан Юэжань
(http://i52.tinypic.com/bj7hfm.jpg)
«Я начала писать в 14 лет, когда еще училась в школе. Писала о разрыве между поколениями в семье. Из-за политики, запрещающей иметь больше одного ребенка, структура большой семьи в Китае разрушена. Какие у нас еще остались связи? Вот я и пытаюсь копать глубже. Изучаю социальные уклады. Наше поколение, например, очень сосредоточено на себе. Все «я» да «я».
«Я против приписываемых мне ярлыков или образов, таких, как, «писатель-поствосьмидесятник», который изобрели СМИ десять лет назад. Создается впечатление, что представители моего поколения постоянно о чем-то говорят и против чего-то восстают. Этот стереотип вводит в заблуждение, потому что подает нас в упрощенном виде. Мы будто все сошли с одного конвейера. Этакие куклы у СМИ, которые могут представлять нас, как им вздумается».
«Писателя должны интересовать проблемы общества, политика и философия. Но цель написания романа не только в отражении этих вопросов. Я не думаю, что моему поколению интересно, что происходит вокруг. Мы редко задумываемся об этом, когда мы еще не взрослые».
«Сегодняшнее положение в китайской литературе не то, каким я представляла его себе раньше. По сравнению с предыдущими поколениями мое тесно связано с рыночной экономикой и коммерческим подходом. Писателям приходится больше «выставлять» себя перед читателями. Сегодня они общаются с ними не просто через книги, а будто со сцены. Но у меня свои принципы. Я не стану писать на популярные темы, чтобы только развлечь своих читателей. Одно время у меня был контракт с Пекинским отделением Союза китайских писателей, а теперь его нет. Я не считаю, что это ограничивает меня в том, что я пишу, но мне кажется, я все равно должна быть более свободна».
Фэн Тан
(http://i56.tinypic.com/11rrlz8.jpg)
«Действие в моей новой книге, «Воедино» (不二), происходит во времена династии Тан. На упрощенном китайском ее не опубликуют, потому что по сегодняшним китайским стандартам -это чистая порнография. Один из персонажей, монахиня, выполняет роль профессиональной проститутки, чтобы достичь конечного состояния сознания по буддийским представлениям через общение с мужчинами». [Роман, название которого, видимо, взято из 不二甲乙经, называют первым произведением такого рода, появившимся через двести лет после «Подстилки из плоти» Ли Юя. См. впечатления читателей книги в блоге Фэн Тана http://www.fengtang.com/blog/ - yeguofu]
«Медицина стала своего рода набросками для моих романов. Я понимаю, что представляют собой люди, их биологию и психологию. Стараюсь в своих книгах не заострять внимание на политике. Сосредоточиваюсь на мелочах, на деталях повседневной жизни».
«Я не занимаюсь самоцензурой, это вредная привычка. Пишу от души, а купюры пусть делают мои китайские редакторы, у них более развитое чувство цензуры. Но то, что цензура существует, приходится принимать. Это все равно, что жить в Пекине: наслаждаешься солнышком, но приходится терпеть грязь и загрязненный воздух. Все в комплекте. Но сейчас не самое лучшее время для китайской литературы. Лучшие сегодня не пишут – они делают деньги и зарабатывают состояния».
«Я пишу на китайском, потому что его красота близка к совершенству. В танских стихах достаточно всего лишь двадцати слов, чтобы нарисовать картину; в другом языке даже тысячей слов не достичь такой отдачи, такой эффективности».
-
Премия Man Asian Literary Prize за 2010 год присуждена роману Би Фэйюя «Сестры».
Это уже третий китайский писатель, получающий эту премию за четыре года ее существования. Ранее обладателями этой премии были Мо Янь и Су Тун. http://www.manasianliteraryprize.org/news/2011/3/17/2010-malp-winner.html
-
Впервые в числе 13 финалистов лонг-листа премии Man Booker International Prize два китайских писателя - Су Тун (苏童) и Ван Аньи (王安忆) .
Премия в размере 60 000 фунтов присуждается раз в два года начиная с 2005 года. В отличие от Букера она может быть присуждена здравствующим авторам, которые или пишут на английском языке, или их произведения переведены на английский. Лауреат премии может по своему усмотрению выделить 15 000 фунтов переводчику своей книги.
О том, кто получит премию, будет объявлено 18 мая на фестивале писателей в Сиднее.
http://publishingperspectives.com/2011/03/chinese-lebanese-writers-among-finalists-for-man-booker-international-prize/comment-page-1/
Об остальных претендентах на премию можно почитать здесь http://www.themanbookerprize.com/prize/mbi-thisyear/mbi-shortlist
-
По этой ссылке доступен текст сборника Chairman Mao Would Not Be Amused (1995) Howard Goldblatt (Editor)
http://www.litru.ru/bd/?b=118195 Название сайта изменилось, ссылка тоже другая http://www.litmir.net/br/?b=118195
(http://i56.tinypic.com/30ufyae.jpg)
В книге 20 рассказов, опубликованных между 1985 и 1994 гг.
Среди авторов – Су Тун, Мо Янь, Ши Тешэн, Би Фэйюй, Юй Хуа, Гэ Фэй, Хун Ин, Цань Сюэ, Ван Мэн и другие.
-
Здравствуйте. Кто может подсказать, где в инете можно найти переводы повестей Го Цзинмина? Кроме " знаешь сколько опало во сне лепестков.." . Прочитала. Понравилось ОЧЕНЬ! ::)
-
В "Литературном уголке" русско-китайской версии журнала "Институт Конфуция", который теперь доступен он-лайн, публикуются переводы современных китайских авторов, в том числе, таких как Юй Хуа, Ван Аньи, Чэнь Даньянь, Фэн Цзицай, Юй Цююй.
-
В продолжение сообщения Yeguofu сообщаю ссылки на все переводы современной китайской прозы, опубликованные в журнале "Институт Конфуция":
1) Ван Аньи "Малыш" в переводе Р.Г.Шапиро, номер 2 за 2010 г.
http://www.ci.spbu.ru/journals/Confucius-02-2010/Confucius-02-2010/index.html#/73/zoomed
2) Чэнь Даньянь "Французские кварталы Шанхая" в переводе А.А.Родионова, номер 1 за 2011 г. http://www.ci.spbu.ru/journals/Confucius-01(04)-2011/Confucius-01(04)-2011/index.html#/78/zoomed
3) Су Тун "Завершение обряда" в переводе И.А.Егорова, номер 2 за 2011 г. http://www.ci.spbu.ru/journals/Confucius-02(05)-2011/Confucius-02(05)-2011/index.html#/70/zoomed
В других номерах были опубликованы переводы классической поэзии.
В номере 3 за 2011 г. (будет выложен до конца июля) в данной рубрике будут представлены афоризмы Фэн Цзицая в переводе Н.А.Спешнева (увы, ушедшего от нас 14-го июня 2011 г.). В следующих номерах этого года появятся переводы Юй Хуа, Юй Цююя и Лу Синя.
-
В последнем номере “China Daily European Weekly” (2011.07-15-21) интересная статья про позиции китайской литературе на Западе: http://pub1.chinadaily.com.cn/cdpdf/europe/ - это ссылка на PDF-files, статья на предпоследней странице.
Тиражи переведенных с китайского романов редко превышают 5 000 экземпляров, тираж 10 000 считается успехом. Большие надежды возлагались на «Волчий тотем» Цзян Жуна (4 миллиона экз. в Китае), но в США и Британии продажи не пошли, хотя книга пользуется определенным успехом в Азиатско-Тихоокеанском регионе (в английском варианте).
Единственным за последнее время романом, который стал бестселлером на Западе, оказался роман Вэй Хой «Крошка из Шанхая» (300 тысяч копий).
Среди более 500 наименований переводных произведений, готовящихся к изданию в США и Великобритании в этом году, всего 17 переведены с китайского, и только один из 17 – перевод современного автора, отальные – обновленные переводы Танской поэзии и толкований Конфуция.
-
lena-fanyi, ваш любимый автор :)
В новом романе «Станция Бисэчжай» (碧色寨) автор трилогии о событиях на границе Юньнани и Тибета Фань Вэнь (范稳) исследует историю строительства Юньнань-Вьетнамской железной дороги, соединившей Хайфон и Куньмин в 1910 году.
В романе отображен культурный конфликт между французами, тогдашними колониальными правителями Индокитая, благодаря которым началось строительство новой железной дороги, и местной народностью и (彝族). Прокладка железной дороги в горной местности стала невероятным инженерным подвигом для того времени, а знаменитый мост Жэньцзыцяо (人字桥) стоит до сих пор. http://en.wikipedia.org/wiki/Yunnan%E2%80%93Vietnam_Railway По некоторым оценкам, при осуществлении проекта погибло более десяти тысяч китайских рабочих. http://www.bruce-humes.com/?p=4696
Не путать с еще одним романом с похожим названием - "Любовь в Бисэчжай" (碧色寨之恋) http://book.qq.com/s/book/0/22/22948/index.shtml
-
Спасибо огромное за информацию! Уже выписала книгу через интернет-магазин. Давно ничего стоящего не читала. Отпишусь о впечатлении.
Вижу, что моя ссылка на статью в China Daily уже не работает, хотела привести ее полностью, а теперь и сама не найду. Там хорошая мысль о том, что китайский роман часто хорошо воспринимается в оригинале, а при переводе - теряет большую часть своего колорита. Согласна полностью. Уже думаю, что может быть Голдблатт прав, и есть смысл сокращать длинноты в китайском тексте. Как там Голдблатт говорил? До сих пор забыть не могу: " Переводчик в ответе перед читателем, а не перед писателем".
-
В новом романе «Небесный аромат» (天香) известная писательница Ван Аньи (王安忆) рассказывает о судьбе трех поколений вышивальщиц. Руками умелых мастериц из семьи Шэнь создана знаменитая вышивка «Сад Небесного Аромата». Книга отражает жизнь китайского общества конца династии Мин.
(http://i56.tinypic.com/1zez3mb.jpg)
Подробнее о книге (на китайском) http://book.people.com.cn/GB/15183848.html# http://news.xinhuanet.com/book/2011-06/13/c_121527217_2.htm
-
Translation, mostly a labor of love
http://www.chinadaily.com.cn/life/2011-07/15/content_12911454.htm
Given that only 3 percent of what's published in English is translation, if you're in the business as a niche publisher/translator, chances are, you're doing it for love.
......
Prolific translator Michael Berry, whose translation credits include Wang Anyi's Song of Everlasting Sorrow and Yu Hua's To Live, shares the experience of going around knocking on the doors of prospective publishers until he got lucky.
"All the novels I took on did eventually find their home - even if in some cases it took dozens of rejections and years of waiting," he says.
Berry, an associate professor of contemporary Chinese cultural studies at the University of California, Santa Barbara, is happy to note "greater interest in China and Chinese literature than 15 years ago when I began doing translation".
-
китайский роман часто хорошо воспринимается в оригинале, а при переводе - теряет большую часть своего колорита.
Восприятие перевода с любого языка целиком и полностью зависит от переводчика. Да, встречаются реалии и выражения, которые непросто передать, но выход, как правило найти можно. Если сильно захотеть, конечно.
может быть Голдблатт прав, и есть смысл сокращать длинноты в китайском тексте.
Как говорил незабвенный Форрест Гамп, "дурак дураку рознь". Так и сами длинноты и отношение к ним разнится. Можно, конечно, и в "Войне и мире" убрать все длинноты и "несущественные" вещи, и получится аккуратная книжонка. В одном томе.
В китайском тексте, действительно, иногда так и тянет что-то сократить. Простой пример: если китайский автор начинает сравнивать, то дает не менее шести-восьми сравнений подряд. Нам хватило бы двух-трех. Но не надо забывать, что книги-то написаны для китайцев с их восприятием. Их эти длинноты не смущают. Как не смущают постоянные "сказал". И англоговорящих, кстати, тоже.
С водой можно запросто выплеснуть и ребенка. Как это иногда получается в переводах того же Гольдблатта (хотя, возможно, это редакторы порезвились, сокращая объем), когда опускаются целые пассажи, лирические отступления, зарисовки из жизни простого народа, которые дают возможность прочувствовать атмосферу происходящего.
" Переводчик в ответе перед читателем, а не перед писателем".
Согласен. Но и с писателем любые сокращения необходимо согласовывать.
-
Given that only 3 percent of what's published in English is translation, if you're in the business as a niche publisher/translator, chances are, you're doing it for love.
У переводчиков на английский свои проблемы. У нас переводов хватает, только вот с переводами с китайского незадача. И процент публикаций значительно меньший. Верно, сейчас переводить с китайского - это почти задаром (for love). Нужно очень любить это дело и работать. А на жизнь зарабатывать другим.
Translation, mostly a labor of love
Выражение labor of love можно перевести и как "[родовые] муки любви". И это очень верно, даже без mostly. Переводы рождаются в творческих муках. Но если это действительно labor of love, то и перевод будет красивым, как зачатый в любви ребенок.
-
Верно, сейчас переводить с китайского - это почти задаром (for love).
Скорее, "Из любви к искусству", для торговцев с рынка - выражения-синонимы. В нашем случае - 两回事儿。
Выражение labor of love можно перевести и как "[родовые] муки любви". И это очень верно, даже без mostly. Переводы рождаются в творческих муках. Но если это действительно labor of love, то и перевод будет красивым, как зачатый в любви ребенок.
Тоже не соглашусь:))) Я бы перевела: Труд во имя любви или труд из любви к искусству. Родовые муки здесь при том же, что и при названии партии лейбористов:)))
-
Восприятие перевода с любого языка целиком и полностью зависит от переводчика. Можно, конечно, и в "Войне и мире" убрать все длинноты и "несущественные" вещи, и получится аккуратная книжонка. В одном томе.
Не согласна. Не нужно брать для примера Титанов. Л.Н. Толстой писал (если не ошибаюсь), что Бетховен в любом исполнении воздействует на публику. А вот Чайковский, Шопен - тоже гении, а необходимо мастерство исполнителя.
Но не надо забывать, что книги-то написаны для китайцев с их восприятием. Их эти длинноты не смущают. Как не смущают постоянные "сказал". И англоговорящих, кстати, тоже.
Но перевод-то рассчитан на русского читателя!
-
Тоже не соглашусь:))) Я бы перевела: Труд во имя любви или труд из любви к искусству. Родовые муки здесь при том же, что и при названии партии лейбористов:)))
А согласиться придется:
for love,
a. out of affection or liking; for pleasure.
b. without compensation; gratuitously: He took care of the poor for love. http://dictionary.reference.com/browse/love
И родовые муки вы так решительно отмели совсем напрасно.
labor definition
or British labour Function: vi
: to be in the labor of giving birth
http://dictionary.reference.com/browse/labor
-
Давайте сейчас эту дискуссию прекратим и продолжим, когда появится раздел по переводу. В том числе, с английского. :)
-
Согласна, прекращаем дискуссии:)))
Еще раз хочу сказать, как я уважаю Ваш ТИТАНический труд, по продвижению этой темы, успехов Вам!
А Фань Вэня мне уже принесли, начинаю читать:)))
-
А мне ваша дискуссия показалось занятной и познавательной.
-
прочитала «Волчий тотем» Цзян Жуна. сначала никак не шло, но потом оторваться не могла.
хотя бОльшая часть китайских знакомых так и не поняла моего энтузиазма :(
-
прочитала «Волчий тотем» Цзян Жуна. сначала никак не шло, но потом оторваться не могла.
хотя бОльшая часть китайских знакомых так и не поняла моего энтузиазма :(
Вам плюс как одному из немногочисленных читателей "Тотема". По-китайски читали?
-
Вам плюс как одному из немногочисленных читателей "Тотема". По-китайски читали?
первый раз читала на русском, когда в России жила.
сейчас в Китае тоже купила. ох ох ох.. читаю по частям на досуге. сложновато :(
-
В восьмой раз c 2000 года присуждена литературная премия Мао Дуня. Ее обладателями стали:
Чжан Вэй (张炜) “На плато” (你在高原);
Лю Синлун (刘醒龙) “По небесам” (天行者);
Би Фэйюй (毕飞宇) “Массаж” (推拿);
Мо Янь (莫言) “Лягушка” (蛙);
Лю Чжэньюнь (刘震云) “Слово дорогого стоит” (一句顶一万句).
(http://i51.tinypic.com/ej7m8i.jpg)
http://culture.ycwb.com/2011-09/22/content_3578027.htm
-
"Лягушка" очень понравилась, советую), а у Би Фэйюя "Юйми" интересно написано, тоже стоящее произведение, может, кто читал "Массаж"?
-
"Лягушка" очень понравилась, советую), а у Би Фэйюя "Юйми" интересно написано, тоже стоящее произведение, может, кто читал "Массаж"?
Вот как оценивает "Массаж" в своем блоге известный критик Ли Цзинцзэ http://blog.sina.com.cn/s/blog_474002d30100dyt1.html
《推拿》这部书，所写的就是这另一个世界。一个隐于黑暗的、边缘的王国，被我们忽略，他们也看不见我们，在毕飞宇的笔下，这个王国有独特的文化礼俗、政治秩序，但是，在黑暗中，那里的人们笑着、痛着、隐忍着、哭泣着……
-
Значит, в вишлист на прочтение)))
-
В 4-м номере журнал "Институт Конфуция" за 2011 г. опубликован перевод рассказа Юй Хуа "Аппендикс". Поучительная и забавная история о незадачливом хирурге, который пользовался слишком большим авторитетом у своих сыновей. Лучше бы оболтусы верили не всему, что он рассказывал, а то ведь чуть не отправили папашу на тот свет. Весьма характерное для Юй Хуа произведение. Студентам-медикам должно понравиться, впрочем, не только им. Перевод и справку об авторе подготовил И.А.Егоров. Вот ссылка на онлайн-версию журнала http://www.ci.spbu.ru/journals/Confucius-04(07)-2011/04(07)-2011/index.html#/74/zoomed
В ближайших планах редакции публикация переводов из Лу Синя, Юй Цююя, Гао Сяошэна, как выйдет, будем оповещать.
-
http://magazeta.com/chinese_culture/2010/04/18/yuhua/ Тут тоже про Юй Хуа статья есть)
-
На Тайване опубликована книга Юй Хуа «Китай в десяти словах» (十个词汇里的中国), в которой известный писатель пытается проанализировать ситуацию в сегодняшнем обществе.
(http://i56.tinypic.com/2vmj9mb.jpg)
Это слова “народ” (人民), «вожди» (領袖), «чтение» (阅读), «писательская деятельность» (写作), «Лу Синь» (魯迅), «разрыв» (差距), «революция» (革命), «низы» (草根), «пиратские подделки» (山寨), «надувательство» (忽悠).
С помощью рационального анализа и чувственного опыта писатель надеется отразить в этом повествовании огромные изменения и потрясения в стране, неспокойную и непростую ситуацию в обществе.
«В этой книге я запечатлел боль Китая, - говорит Юй Хуа, - то есть, свою собственную. Потому что боль Китая — моя личная боль».
http://www.cite.com.tw/act/box_cite/RL9908/
http://chinadigitaltimes.net/2011/02/yu-hua-china-in-10-words/
-
Где-то выше выдвигалось предложение собирать и выкладывать сведения о переводах современной китайской литературы. По ссылке http://narod.ru/disk/28915685001/RodionovStatiaRus.pdf.html доступна статья А.А.Родионова "О переводах новейшей китайской прозы после распада СССР" // Вестник СПбГУ. Сер. 13, 2010, Вып. 2. С.137-149. После основного текста статьи идет приложение, где в хронологическом порядке приведены сборники, выходившие с 1992 по 2009 г. Указаны названия произведений в оригинале и в переводе, а также имена авторов и переводчиков.
-
Роман Янь Лянькэ (阎连科) "Мечта деревушки Дин" (丁庄之梦) включен в лонглист премии Man Asian Literary Prize за 2011 год.
В списке присутствуют такие авторы как Харуки Мураками (1Q84 ), Банана Йосимото (The Lake) и Амитав Гош (River of Smoke).
http://www.manasianliteraryprize.org/news/2011/10/26/novels-of-epic-scale-and-ambition-head-2011-man-asian-litera.html
-
"Нью-Йорк Таймс" о Мужун Сюэцуне, интернет-литературе и цензуре в Китае http://www.nytimes.com/2011/11/07/world/asia/murong-xuecun-pushes-censorship-limits-in-china.html?pagewanted=1&_r=2
(http://i40.tinypic.com/1si3xt.jpg)
"Он - одинокий нигилист, который ни во что не верит" (С)
-
А как в Китае с правообладанием? Спустя 50 лет после смерти автора можно публиковать, или срок больше, как в России? Не подскажете?
-
А как в Китае с правообладанием? Спустя 50 лет после смерти автора можно публиковать, или срок больше, как в России? Не подскажете?
Да, 50 лет после смерти автора http://www.wbconsult.ru/service/intellektualnaya_sobstvennost/copyright/law-base-china/
-
Вышел первый номер журнала Pathlight (Светильник на тропинке), издание главного китайского литературного журнала "Жэньминь вэньсюэ" на английском языке. Главный редактор - Ли Цзинцзэ.
На 160 страницах опубликованы переводы 17 китайских авторов. http://www.rmwxzz.com/Article/gongao/snyw/201111/23022.html
Переводом отобранных материалов будет заниматься группа из 13 носителей английского языка.
Журнал будет выходить ежеквартально. http://news.xinhuanet.com/english2010/china/2011-11/24/c_131267346.htm
-
Да, 50 лет после смерти автора http://www.wbconsult.ru/service/intellektualnaya_sobstvennost/copyright/law-base-china/
Спасибо!
-
Материал о переведенной на английский книге Юй Хуа "Китай в десяти словах" опубликовал "Уолл-стрит джорнал".
http://online.wsj.com/article/SB10001424052970204443404577052602773530844.html?KEYWORDS=ten+words#articleTabs%3Darticle
(http://i44.tinypic.com/2yzenba.jpg)
"Китай в десяти словах" – это душа китайского народа, поданная близко, глубоко и зачастую волнующе. Если вы считаете, что знаете Китай, она заставит вас задуматься вновь. Если вы не знаете Китая, вы познакомитесь со страной, не похожей на все, что слышали от побывавших там, на то, о чем вы читаете в новостях.
-
Статья о текущей ситуации на китайском литературном рынке: http://www.chinadaily.com.cn/china/2012-02/17/content_14629099.htm
-
А существует ли государственная политика в области литературы. Ведь в этой сфере всегда существовали партийные установки на какие темы писать или с чем бороться. Например в 80-90-гг. предписывалось писать о модернизации, о реформах, бороться с "желтизной" и т.д. Сейчас литература развивается исключительно исходя из законов рынка? Или все-таки есть какие-то указания руководства на этот счет?
-
А существует ли государственная политика в области литературы. Ведь в этой сфере всегда существовали партийные установки на какие темы писать или с чем бороться. Например в 80-90-гг. предписывалось писать о модернизации, о реформах, бороться с "желтизной" и т.д. Сейчас литература развивается исключительно исходя из законов рынка? Или все-таки есть какие-то указания руководства на этот счет?
Государственная политика в области литературы, как и культуры в целом, существует. Партийные установки тоже. Главная установка на сегодняшний день - превратить страну в "культурную державу" (文化强国). Вот, например, один из последних материалов "Жэньминь жибао" http://www.culturalink.gov.cn/portal/pubinfo/101001/20120313/55c2b26aa03d4b2280c4001939f3195b.html .
О том, как эти установки интерпретируются для литературы можно почитать на сайте Союза китайских писателей http://www.chinawriter.com.cn/
В этой связи очень показательны усилия, которые предпринимаются для распространения китайской литературы за рубежом, в том числе участие в международных книжных выставках-ярмарках и предоставление грантов на переводы. Последний пример - создание журнала Pathlight, версии "Жэньминь вэньсюэ" на английском языке.
Законы рынка несомненно берут свое. В результате в стране опубликованы произведения, которые сначала были запрещены из-за своей "неправильности", в том числе книги Мо Яня, Цзя Пинва и Янь Лянькэ, широкое распространение получила интернет-литература, книги молодых авторов, включая невиданно молодых по меркам прежних лет.
А в целом это тема для объемного исследования. Которое может оказаться весьма небезынтересным.
-
Спасибо! Это очень интересная тема, а ваши ответа всегда такие развернутые. Может быть у вас есть собственные труды по современной китайской литературе, которые можно было бы почитать?
-
Спасибо! Это очень интересная тема, а ваши ответа всегда такие развернутые. Может быть у вас есть собственные труды по современной китайской литературе, которые можно было бы почитать?
К сожалению, не очень-то такие труды нынче востребованы. Будет спрос - будет и предложение. Рынок-с. :)
-
Статья в журнале The Economist с забавным названием The East is read о том, кто что читает в Китае и как интернет меняет китайскую литературу http://www.economist.com/node/21549989
-
Китай будет почетным гостем на Лондонской книжной ярмарке, которая пройдет с 16 по 18 апреля.
В представительную писательскую делегацию входят А Лай, А И, Анни Баобэй, Би Фэйюй, Чи Цзыцзянь, Фэн Тан, Хань Дун, Ли Эр, Го Сяолу, Ли Цзинцзэ, Лю Цысинь, Лю Чжэньюнь, Мо Янь, Шэн Кэи, Те Нин, Цзэрин Норбу, Си Чуань, Сэй Цзэчэнь, Янь Гэлин, Ян Хунъин, Чжэн Юаньцзе.
http://www.britishcouncil.org/new/press-office/press-releases/leading-chinese-writers-billed-for-the-london-book-fair-2012/
-
Превратности популяризации современных китайских авторов: их переводы публикуют в России не литературные, а "гламурные" журналы.
Апрельский номер журнала Playboy за этот год на странице 17 представляет среди своих авторов похожего на пожилого ковбоя Мо Яня:
(http://i46.tinypic.com/8vso4j.jpg)
Азиатская литературная кухня в нашей стране, увы, знакома лишь искушенным гурманам. Поэтому в целях ликвидации безграмотности в нынешней "Прозе" мы представляем профессора филологии и одного из сильнейших авторов современного Китая Мо Яня с отрывком из нашумевшего алкотрэшсатирикона "Страна вина".
Отрывок про банкет (мы помещали его раньше в этой теме) имеет подзаголовок ПИТИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ СОЗНАНИЕ: ПСИХОДЕЛИКА СОВРЕМЕННОГО КИТАЯ ПОД ВЫСОКИМ ГРАДУСОМ. http://playbunny.ru/tag/%D0%BC%D0%BE-%D1%8F%D0%BD%D1%8C.html
Справедливости ради нужно отметить, что Playboy в упоминаемом разделе "Проза" публикует отрывки из достаточно серьезных произведений. В разное время в английском Playboy были опубликованы Джон Апдайк, Гор Видал, Джон Стейнбек, Джованни Боккаччо, Сомерсет Моэм, Ги де Мопассан, Джакомо Казанова, Вольтер, Альберто Моравиа, Антон Чехов, Пелэм Вудхауз, Геродот, Ивлин Во, Анатоль Франс, Джон Китс, Роберт Грейвс, Ян Флеминг, Артур Кларк, Рэй Брэдбери, Франсуаза Саган, Эрнест Хемингуэй, Норман Мейлер, Иоганн Вольфганг Гете, Олдос Хаксли, Филип Рот, Джеймс Болдуин, Владимир Набоков, Гарольд Пинтер, Вуди Аллен, Генри Миллер, Джон Ле Карре, Александр Пушкин, Жан-Поль Сартр, Лен Дейтон, Гюстав Флобер, Надин Гордимер. http://www.gipp.ru/viewer.php?id=29920
Теперь в этом ряду и Мо Янь. Так приходит китайская литература в массы. Да поможет нам "девушка с обложки" - Анна Семенович. :)
-
Отрывки из романа Мо Яня "Страна вина" (в переводе И.А.Егорова), а также интервью с Мо Янем и справка о нем опубликованы в 1-м номере журнала "Институт Конфуция" за 2012 г. Электронная версия журнала доступна по ссылке http://www.ci.spbu.ru/journals/01-2012/01-2012/index.html#/75/zoomed Не уверен, что вышло столь же гламурно, как и в "Плэйбой" (по крайней мере, обложка там, увы, без А.Семенович), зато о Мо Яне можно узнать больше. Осталось ждать, когда же перевод романа извергнется из жерла издательства, как когда-то сам роман извергся из Мо Яня
-
Вышел справочник О.П.Попова (ВИИЯ) "Китайская литература" http://www.clubvi.ru/news/2012/04/12/popov_book//
(http://i45.tinypic.com/rw57w5.jpg)
Книга «Китайская литература» предназначена в первую очередь для студентов филологических и других вузов, где китайский язык и востоковедение преподаются в качестве специальности, а также для всех тех, кто изучает язык и культуру Китая самостоятельно. Это справочное издание призвано дать общие сведения об истории китайской литературы, о выдающихся поэтах, писателях и драматургах древности, средневековья и современности, о литературных произведениях - шедеврах китайской национальной и мировой литературы.
Биографические данные литераторов и перечень их наиболее известных произведений, а также названия исторических и философских литературных памятников приводятся последовательно, в хронологическом порядке по эпохам с самых древнейших времен до наших дней. Попутно излагаются некоторые аспекты, тесно связанные с зарождением, становлением и развитием китайской литературы. Это, прежде всего, облаченные в литературную форму мифы древности, исторические хроники, философско-этические и религиозные учения. Развитие литературы неотделимо от исторического контекста, поэтому разным периодам в истории китайской литературы предпосылаются краткие экскурсы в историю страны, политическую и экономическую ситуацию. Даются пояснения относительно литературных жанров и форм. Некоторые из наиболее известных и наиболее характерных произведений приводятся в кратком изложении либо в виде фрагментов.
-
В статье Бертрана Миаларе (Bertrand Mialaret) "Как читают китайские романы на Западе" (Reading Chinese Novels
in the West ) предпринимается попытка обобщить опыт публикаций китайской литературы за последние годы http://www.riccimac.org/ccc/eng/ccc92/artsandletters/article2.htm
-
есть ли какие-нибудь журналы по литературе , которые постоянно печатают китайских авторов? можно ли их найти в электронном варианте? книги на 古汉语я вряд ли пойму, но интересные романы было бы неплохо почитать в оригинале
большое спасибо за то что регулярно пишите в теме современной китайской литературы
P.S. китайский изучала не на востфаке российского вуза, поэтому не могу разобраться с произведениями более ранних китайских авторов , может посоветуете какой то учебник или пособие по этой теме? Или может есть пособия где романы древних писателей описываются современным языком? читать это всё без понимая о чём речь наверно бессмысленно
-
есть ли какие-нибудь журналы по литературе , которые постоянно печатают китайских авторов? можно ли их найти в электронном варианте? книги на 古汉语я вряд ли пойму, но интересные романы было бы неплохо почитать в оригинале
Литературных журналов в Китае немало, вот здесь http://www.chinawriter.com.cn/wxbks/zpxsxk/index.shtml вы найдете почти все основные. Ссылки слева начиная с 文学报刊社. Happy reading!
-
подскажите, а кто-нибудь читал китайского автора Ван Давэя? он пишет детские книжки и адаптирует взрослые книги для детей. Вот один мультфильм, по его сценарию http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3301673
-
Интервью Би Фэйюя на Лондонской книжной ярмарке http://www.londonbookfair.co.uk/en/Library/Interviews/Interview-with-Bi-Feiyu/
-
Краткие заметки о современных китайских авторах и отрывки переводов их книг на Международном радио Китая.
"Юй Хуа - писатель, который любит читать" и отрывок из романа "Как Сюй Саньгуань кровь продавал" http://russian.cri.cn/841/2012/06/20/1s432034.htm
-
Неделю назад в китайских блогах появилась большая анонимная статья, автор которой хулит на все корки китайских писателей и дает резко отрицательную оценку положению дел в китайской литературе http://blog.sina.com.cn/s/blog_7f083ea8010153cm.html
С таким незавуалированным, нелицеприятным и обстоятельным анализом в китайских литературных кругах не сталкивались, наверное, давно. Писатели обвиняются в ограниченности, погоне за заслугами и выгодой, подражательности и во многом другом, включая знакомство с произведениями мировой литературы не в оригинале, а в переводах (далеко не всегда качественных) из-за незнания иностранных языков.
Например, в «Братьях» Юй Хуа автор статьи находит параллели с «Парфюмером» Патрика Зюскинда, в романе Мо Яня «Мучительная череда перерождений» есть, по его мнению, подобие романа «Меня зовут красный» Орхана Памука.
Цзя Пинва у автора «не идет дальше Шанчжоу, как и не идет дальше Яньани (а если не уходит дальше Яньани, ему и за пределы Китая не выйти). Надо полагать, Цзя Пинва затронут, чтобы упомянуть о Яньани, расположенной в провинции Шэньси.
О Цзя Пинва речь заходит после цитирования славословий Гао Синцзяню известного литературоведа и критика Лю Цзайфу (刘再复). Ну, а добрым словом автор поминает, пожалуй, одного Би Фэйюя, да и то проходится по поводу его романа «На равнине».
Автор статьи перетряхивает немало окололитературного грязного белья прошлых лет, поэтому вполне можно предположить, что он – один из ветеранов китайской литературной критики, начитанный и осведомленный. Упоминаемые им конфликты 90-х годов, в том числе, с участием Ван Мэна, отчасти нашли отражение в романе Мо Яня «Страна вина».
При этом автор во многом встает на позиции западных критиков современной китайской литературы, забывающих о том, что она начала возрождаться из небытия всего тридцать лет назад. И несмотря на имеющиеся несовершенства достигнутые успехи впечатляют.
-
В историко-литературном альманахе "Восток-Запад" за 2009-2010 гг опубликованы статья Д.Н.Воскресенского "Тени ускользающего бытия (Время и пространство в прозе Гэ Фэя)", а также рассказ Гэ Фэя (格非) "Свист" (唿哨) в переводе Дмитрия Николаевича.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/15754274/
-
В издательстве "Жэньминь вэньсюэ" вышел роман Гэ Фэя "Плащ-невидимка" (隐身衣).
(http://i48.tinypic.com/2ld7qfa.jpg)
Это продолжение его "цзяннаньской трилогии" (江南三部曲), в которую входят романы "Лицо красавицы и персика цветок" (人面桃花), "Горы и реки объяты сном" (山河入梦) и "Конец весны в Цзяннани" (春尽江南).
О романе см http://www.rw-cn.com/templet/renwen/newsInfo.jsp?id=138017
-
В конце июля в китайском инете появился текст Мужун Сюэцуня "Подобны осенним водам и бескрайнему небу" (如秋水长天). Много похожего на "откровения" наших либералов, но в целом написано неплохо. По ссылке - перевод на английский (не очень) и китайский оригинал http://tealeafnation.com/2012/07/translation-one-authors-plea-for-a-gentler-china/
Одного мудреца-монаха спросили: «Что делает человека хорошим?» «Сострадание и чистота помыслов», - ответил монах. «А что собой представляют эти качества?» «Они подобны осенним водам и бескрайнему небу», - был ответ. По-моему, быть то что называется мудрым интеллектуалом – значит быть знающим что такое стыд и добропорядочность гражданином современности, а пресловутые «сострадание и чистота помыслов» - суть отзывчивость и интуитивное чувство справедливости. Пользы от этих последних никакой, они не помогут возвыситься или разбогатеть, а тем более выделиться в этом бренном мире, но именно в них наше основное отличие от животных. Проявление сочувствия по отношению к другим может иногда показаться неумным, но чем больше крови и хаоса, тем явственнее проявляется ценность этих «тупиц», которые, не разбираясь в обстановке, поднимают вверх нацеленные дула винтовок, снимают палец со спускового крючка и останавливают танки. Ведь именно благодаря им человеческое общество сумело сохранить элементарный престиж и достоинство.
-
如秋水长-
пропущен иероглиф небо
-
пропущен иероглиф небо
Спасибо за подсказку, исправил.
-
"Поствосьмидесятница" Чжан Юэжань не обращается к общественным вопросам, как представители старшего поколения современных китайских писателей. Ее темы - изоляция и отчуждение городского жителя, неудовлетворенность и разочарованность.
По словам переводчика, произведения Чжан Юэжань привлекательны тем, что в ее индивидуализме нет эгоизма, что как и все поколение "поствосьмидесятников", она старается больше выражать, а не скрывать.
Перевод на английский и оригинал "Грязного дождя" (脏雨) Чжан Юэжань.
http://asymptotejournal.com/article.php?cat=Fiction&id=21&curr_index=0&curPage=Fiction
-
20-21 августа в Пекине проходила организованная Союзом китайских писателей (СКП) Вторая международная конференция переводчиков китайской литературы. Основная тема конференции – «Мировой взгляд на переводы китайской литературы».
В работе конференции приняли участие председатель СКП Те Нин (铁凝), заместитель председателя СКП Чжан Цзянь (张健), известный критик, главный редактор журнала «Народная литература» Ли Цзинцзэ (李敬泽), писатели Мо Янь (莫言), Лю Чжэньюнь (刘震云), Юй Хуа (余华), Ван Ган (王刚), Сюй Сяобинь (徐小斌), Сюй Кунь (徐坤), Ли Эр (李洱), Сюй Цзэчэнь (徐则臣), Ди Ань (笛安), главный редактор издательства литературы на иностранных языках Хуан Юи (黄友义), директор представительства издательства Penguin в Китае Джо Лусби (Jo Lusby), переводчики из Южной Кореи, Японии, США, Франции, Италии, Испании, Германии, Голландии, России, Венгрии, Чехии, Швеции, Украины и Египта. http://www.chinawriter.com.cn/news/2012/2012-08-21/138783.html
Помимо выступлений в ходе конференции представители России установили немало полезных контактов, обменялись мнениями, были достигнуты и некоторые предварительные договоренности. Ниже вашему вниманию предлагается текст выступления yeguofu.
-
Выступление yeguofu на Второй международной конференции переводчиков китайской литературы.
Китай сегодня совсем не тот, каким был тридцать лет назад. Неузнаваемо изменилась за это время и китайская литература. Могу сказать это как свидетель тридцати лет развития современной китайской литературы. В 80-е годы прошлого столетия произведений китайской литературы было не достать. Свои первые переводы – «Завершение обряда» и «Жены и наложницы» Су Туна – я делал по журнальным версиям. В 1991 году составил сборник повестей и рассказов современных китайских писателей, но в силу экономических и политических условий того времени он так и не увидел свет.
Сегодня современная китайская литература - это целый океан книжной продукции, поражающей масштабами и многообразием. В ней присутствуют самые разные жанры, есть немало глубоких и серьезных произведений. Но больше всего радует, что в китайской литературе появились произведения, достойные занять место в литературе мировой.
Произведения китайских авторов который год подряд получают премии MAN, азиатского Букера, что далеко не случайно. Обладатели этой премии – Мо Янь, Су Тун и Би Фэйюй – одни из лучших современных китайских писателей. В их произведениях переплетаются древние традиции китайского народа и современность, проявляется влияние лучших произведений мировой литературы.
В недавнем прошлом произведения современной китайской литературы были немногочисленны, и по большей части представляли интерес для ученых исследователей. Теперь, когда положение дел изменилось, китайская литература все в большей степени становится уделом профессиональных переводчиков и коммерческого книгоиздания. Соответственно, главными требованиями становятся хороший сюжет и качественный перевод, которые гарантируют спрос на рынке и уровень продаж. К сожалению, помимо этого оценки западных критиков зачастую основываются на политическом подходе, и предпочтение отдается китайским писателям, эмигрировавшим из страны. Считаю, что далеко не всегда эти писатели выражают свою любовь к Китаю и боль за него глубже и образнее писателей, живущих в стране.
На английский, французский и другие западноевропейские языки переведено в несколько раз больше произведений современной китайской литературы, чем на русский, но положение с профессиональным переводом и интересом книгоиздателей к китайской литературе во многом схоже. Русские издатели не знают ни китайской литературы, ни китайских писателей и идти на риск не хотят. А если и издают, то в основном ориентируются на мнение западных критиков. Кроме того, в России в основном издают переводы с западноевропейских языков, издательства считают, что переводить с китайского слишком дорого и даже предлагают переводить китайские произведения, уже переведенные на английский.
Не хватает в России и профессиональных переводчиков художественной литературы. Из-за экономической ситуации и невнимания к этой проблеме со стороны государства талантливые китаисты, которые со временем могли бы стать профессионалами, вынуждены заниматься техническим переводом и работать в коммерческих структурах, потому что на литературные переводы не проживешь. Популяризацией современной китайской литературы занимаются в свободное время лишь ограниченное число энтузиастов и любителей.
К примеру, на сайте «Восточное полушарие» существует тема «Всем интересующимся современной китайской литературой». В этой теме я рассказываю о современных китайских писателях и их произведениях, знакомлю с новостями китайской литературы, помещаю переводы статей и материалов с английского и французского языков. В русском инете эту тему называют «ликбезом по современной китайской литературе». По количеству посетителей можно судить, что интерес к предмету неуклонно растет. За пять лет с 2007 года их число увеличилось более чем втрое.
На сайте проводятся семинары по переводу современной китайской литературы, конкурсы на лучший перевод. Количество участников пока не велико, и их уровень недостаточно высок, но это молодые люди, и можно только приветствовать их желание переводить. Один из участников наших семинаров перевел роман Су Туна «Рис». Он не китаист, но человек несомненно талантливый, переводит танскую поэзию, владеет еще и древнегреческим.
На встрече делегации китайских писателей во главе с заместителем председателя Союза китайских писателей г-ном Ли Цуньбао в Санкт-Петербурге в декабре 2011 года было отмечено, что неплохой площадкой для знакомства русских читателей с современной китайской литературой может стать русско-китайское издание журнала «Институт Конфуция», где в разделе «Литературный уголок» уже опубликовано немало переводов современных авторов.
Большой угрозой традициям и обычаям каждого народа в наши дни становится год от года расширяющаяся глобализация. Глобализация экономическая несет за собой глобализацию культурную. Особенности каждого народа постепенно стираются, теряется национальную самобытность. Китай не исключение. Все же уповаю на то, что китайская национальная традиция, которой более пяти тысяч лет, сможет противостоять этому натиску. В условиях нынешней глобализации единственным выходом представляется использование внешнего влияния с сохранением национальных особенностей.
Ярким примером сохранения национальных особенностей можно назвать творчество Мо Яня.
Во-первых, его произведения очень «китайские». В его книгах можно встретить целые россыпи идиоматических выражений – чэнъюй и сехоуюй, пословиц и поговорок, цитат из древнекитайской поэзии, он часто использует приемы повествования из классических китайских романов, а главные герои его произведений – китайские крестьяне, простой народ Китая. Переводить Мо Яня непросто. Но если его произведения перевести полно и качественно, они, вне сомнения, могут помочь иностранному читателю понять особенности внутреннего мира китайца.
Во-вторых, книги Мо Яня привлекают свободой творческого самовыражения, использованием разнообразных приемов художественного изложения, естественным сочетанием иронического с серьезным, другими особенностями.
В-третьих, это взгляд Мо Яня на место человека в истории. В одном из интервью писатель говорит, что история в его романах во многом отражает его собственный характер и между ней и историческими событиями всегда есть разница. Он считает, что в его произведениях читатель должен находить литературу, а не сухие исторические факты. Исторические произведения, по его мнению, сосредоточены на событиях и эпохе, а произведения литературы – на жизни и чувствах людей.
Прекрасный пример восприятия истории простым человеком - роман Мо Яня «Большая грудь, широкий зад». Исторические события в нем почти не упоминаются, и переводчику приходится в постраничных примечаниях пояснять для читателя те или иные факты непростой истории Китая двадцатого века. При этом читатель обращает больше внимания на любовно выписанных автором персонажей романа. Герои Мо Яня привлекательны тем, что не теряют человеческого достоинства в любых, порой очень страшных жизненных обстоятельствах и этим вызывают симпатию, заставляют сопереживать. Именно подобный упор на гуманистическое начало, на отражение обычных для любого человека ценностей, может, как мне кажется, стать определяющим для выхода современной китайской литературы на мировой уровень.
Роман «Большая грудь, широкий зад» произвел на меня большое впечатление. Никогда прежде не приходилось встречать художественное произведение, которое начинается с образа Девы Марии и заканчивается словом «аминь». Хотя мы сейчас живем в обществе потребления, на первом месте у человека всегда стояли духовные потребности. Во все времена большинство людей взыскует света, добра, любви и истины. Некоторые отцы христианской церкви считают эти понятия именами Бога. Таким образом, любой человек подсознательно взыскует Бога, взыскует гармонии духа. И это выразительно отражено в романе «Большая грудь, широкий зад».
Подобные размышления приводят к выводу, что достижение китайской литературой мирового успеха совсем не обязательно будет результатом ее развития в соответствии с западными литературными стандартами. То, что китайские писатели могут создавать произведения такой высокой духовности, говорит об их больших сокрытых возможностях, и мы можем надеяться, что в будущем появится еще больше таких произведений, еще более высокого уровня.
Некоторые западные критики считают, что стиль письма Мо Яня подрывает авторитет Китая, что из-за него китайцы, то что называется, «теряют лицо». Однако, хорошо известно, что нельзя сломить лишь тот народ, который умеет посмеяться над собственными недостатками. Это источник жизненной силы любой нации. Можно предположить, что эта особенность творчества Мо Яня является одной из причин успеха его книг на Западе.
К сожалению, широко известный в Китае, да и во всем мире, Мо Янь до сих пор неизвестен русскому читателю. Мы надеемся, что в этом году наконец выйдет русский перевод романа «Страна вина». Роман этот выбран для знакомства с творчеством Мо Яня, как чисто рекламный ход, чтобы привлечь внимание читателей. Хоть и непростое по построению, это произведение исполнено разгула человеческих страстей. В нем слышен и гуманистический призыв Лу Синя из его «Записок сумасшедшего» - «Спасите детей!», а органичное единение реальности и фантастики придает роману большую динамичность.
Браться за второй роман Мо Яня - «Большая грудь, широкий зад» - было страшновато, уж больно он большой. Но когда я начал читать, случилось то, что я по старой редакторской привычке ощущаю, когда сталкиваюсь с настоящей литературой: строчки будто засверкали, переливаясь серебристым светом. Поэтому я стал переводить роман, даже не прочитав его. И в процессе перевода, и по его завершении было ясно, что я не ошибся, интуиция не подвела.
В заключение хочется пожелать, чтобы как можно больше произведений современной китайской литературы сверкали перед глазами читателя таким волшебным, завораживающим светом. Успехов вам, друзья!
(С) И. Егоров, 2012
-
Спасибо, интересное выступление.
-
Выступление yeguofu на Второй международной конференции переводчиков китайской литературы.
Выстрадано, обдумано, достойно изложено и зрело.
Браво!
-
Побывавший в Санкт-Петербурге китайский писатель Чэнь Гуаньчжун (陈冠中aka Chan Koonchung), чей роман «Эра процветания. Китай 2013» (《盛世：中国，2013》), недавно опубликован на английском языке под названием The Fat Years, любезно согласился ответить на вопросы yeguofu
(http://i46.tinypic.com/e04q9x.jpg)
1. Вы в первый раз в России? Каковы ваши впечатления от Москвы, Санкт-Петербурга? Изменились ли ваши прежние представления о России и русских?
В 2008 году я провел несколько дней в Москве, принимая участие в заседании совета директоров Greenpeace International.
На сей раз я и еще 22 человека, мои пекинские друзья и члены их семей, отправились в туристическую поездку. Четыре дня мы провели в Москве, четыре дня в Петербурге, а потом был круиз по озерам, каналам и рекам, в том числе по Неве и Волге, назад в Москву.
Мои друзья, в той или иной степени имеют отношение к Академии общественных наук Китая, родились в основном в 1940-50-е годы и отличаются своеобразным русофильским комплексом с оттенком сентиментальности. В молодости их пичкали в большом количестве русскими народными и советскими песнями, классической музыкой, репродукциями картин, литературой, русской историей под углом исторического материализма и патриотическими сочинениями. Я среди них – исключение, потому что вырос в Гонконге, британской колонии, и долго сохранял воззрения времен «холодной войны». Меня больше интересует ранний советский авангард и постсоветская эпоха. Кроме меня никто в нашей группе не читал, например, Булгакова. Его роман «Мастер и Маргарита» был опубликован после «оттепели», и поэтому в Китае о нем не знают. Зато все кроме меня читали Островского, стихи Пушкина и роман «Евгений Онегин». Никто кроме меня и моей жены не слышал о Викторе Цое, погибшем рок-певце, и это немного странно, потому что именно у Цоя черпали вдохновение пекинские рокеры 1980-х.
А вот знания моих друзей по истории России, взятые вместе – просто невероятны: они знают всех царей династии Романовых начиная с Ивана IV. Благодаря этому посещения великолепных музеев, дворцов, церквей, Кремля и даже Арбата, кладбища или тематической экспозиции советского времени, были исключительно интересны.
Россия сегодня совсем не та, что в советскую эпоху или во времена Ельцина – кое-кто из группы побывал в стране в те более унылые годы. Сейчас народ меньше толпится, меньше куда-то торопится и, как мне показалось, менее обеспокоен, чем в Китае. Природные пейзажи вдоль рек нетронуты и очень живописны, всем нам они очень понравились – берега главных рек в Китае зачастую невыразимо обеднены. Очевидно, Россия менее заинтересована в Западе, и по-английски говорят не везде. В целом у нас осталось положительное впечатление от России, хотя это впечатление людей, путешествовавших цивилизованно, туристами.
2. Ваш роман «Эра процветания. Китай 2013» только что опубликован на английском языке. Что, по вашему мнению, определило его успех на Западе?
Роман переведен на 11 европейских языков и на японский. Точно не знаю, можно ли это считать успехом. Я доволен тем, каким вниманием роман был отмечен в главных СМИ различных стран. Несомненно, помог тот факт, что он о современном Китае. Но главное – это усилия издателей. Ведь нужно признать: далеко не все читают переводную литературу, поэтому иногда разница лишь в том, проделали ли издатели в каждой стране хорошую работу по распространению книги или нет.
3. Каковы ваши творческие планы? Над чем вы работаете в настоящее время?
Работаю над еще одним романом о современном Китае, конечно, совсем не таким как «Эра процветания». Планирую опубликовать его (на китайском) в следующем году.
Потом будет еще один роман о современном Китае. Есть несколько задумок, которые хочу реализовать.
4. Ваш роман считают фантастическим. Нравится ли вам кто-нибудь из современных китайских фантастов? Как вы думаете, с точки зрения европейца можно ли считать захватывающими произведения Лю Цзысиня (刘慈欣)? Какую из списка его книг вы бы выбрали?
Эра Сверхновой (《超新星纪元》, 1999）
Деревенский учитель (《乡村教师》, 2001)
Шаровая молния (《球状闪电》, 2004)
Трилогия «Три тела»
Три тела (《三体》, 2007)
Мрачная чащоба (《黑暗森林》, 2008)
Вечно живой бог смерти (《死神永生》, 2010)
Мой роман написан в 2009 году, а действие происходит в 2013-м. По мнению некоторых рецензентов, это позволяет считать его фантастикой и отнести к одному из ее поджанров – романам-дистопиям.
Я слышал, что трилогия Лю Цзысиня «Три тела» действительно весьма не плоха, но сам я ничего из последних произведений китайской фантастики не читал. Для меня два самых значительных произведения китайской фантастики написаны много лет назад, это «Записки о будущем нового Китая» Лян Цичао (梁啟超《新中国未來记》) и «Записки о кошачьем городе» Лао Шэ (老舍《猫城记》).
5. Как вы относитесь к современной китайской литературе и ее успехам за 30 лет? Кого, по вашему мнению, стоит читать из авторов старшего поколения, таких как Мо Янь и Су Тун, и из молодых писателей?
За последние 30 лет появилось множество хороших писателей, которых стоит читать, в том числе Мо Янь и Су Тун. С удовольствием я читал также все произведения А Чэна и Юй Хуа, кое-что из Ван Шо (王朔), Цзя Пинва, Ли Эра, Янь Лянькэ, Лю Чжэньюня, [тибетских писателей] Чжасидава (札西达娃) и Байманачжэнь (白玛娜珍), Ван Аньи, Би Фэйюя, Хань Шаогуна (韓少功), Сунь Ганьлу (孫甘露), Ху Фаюня (胡發雲). Мне нравится язык в некоторых романах Хун Ин (虹影), Гэ Ляна (葛亮) и Фэн Тана. Принимая во внимание все издательские ограничения и цензуру, китайским писателям на материке удалось достичь очень многого.
6. Каково ваше отношение к сетевым авторам, таким как Мужун Сюэцунь? Считаете ли вы, что сетевая литература станет преобладать в Китае?
Я знаком с некоторыми ранними замысловатыми вещами Мужун Сюэцуня, и они показались мне очень неплохими. Последующих произведений, которые сначала публиковались в интернете, а потом выходили уже в книжном, хоть и подсокращенном варианте, не читал.
Интернет-литература уже стала преобладающей, мэйнстримом. Некоторые популярные произведения, которые выкладывались сериями в сети, теперь публикуются в виде книг и мгновенно становятся бестселлерами.
7. Складывается впечатление, что в Китае возрождается интерес к авторам 1920-40-х годов, таким как Чжан Хэньшуй (张恨水). Считаете ли вы, что меняется в целом отношение к их наследию?
Официального запрета на до-коммунистическую литературу в Китае больше нет. Некоторых писателей того времени – Лао Шэ и Шэнь Цуньвэня (沈從文) по-прежнему читают, но действительно огромный интерес проявляется к Чжан Айлин (張愛玲) и, возможно, еще к эссе Ху Ланьчэна (胡蘭成) и Му Синя (木心). Не думаю, что у Чжан Хэньшуя снова будет много читателей, потому что он писал на довольно старомодном китайском. Но его произведения могут подойти для создания телевизионных спектаклей, и таким образом его имя по-прежнему будет известно многим.
8. Как вы оцениваете критическую тенденцию, наметившуюся в романах Янь Лянькэ, в том числе его «Четверокнижии» (四書), а также в таких произведениях как «Вспоминая 1942-й» (温故一九四二) Лю Чжэньюня, «Китай в десяти словах» Юй Хуа и «Подобны осенним водам и бескрайнему небу» Мужун Сюэцуня?
Кроме «Китая в десяти словах» Юй Хуа ничего из перечисленного я не читал. У Юй Хуа немало прекрасных историй о времени «культурной революции» и первых годах после реформ. Его оценка сегодняшнего Китая непродуманна и менее адекватна.
Дополнительный материал о Чэнь Гуаньчжуне и его творчестве
http://slon.ru/world/posle_krizisa_kitay_budet_pravit_mirom_pod_kayfom-608755.xhtml
http://www.complete-review.com/reviews/china/chank.htm
http://www.chinafile.com/novelist-chan-koonchung-china%E2%80%99s-%E2%80%98lack-trust%E2%80%99
http://www.danwei.org/people/people_chan_koonchung.php
-
Спасибо, интересное интервью. Не дежурное.
-
Ну что ж, дорогие коллеги и друзья, поздравляю с небольшой, но победой: нас уже цитируют литературные обозреватели «Жэньминь жибао». Правда, кое-где перевирают, как все журналисты, и приписывают мне нужные им слова, которых я не говорил. :)
Пишу не из хвастовства, хочу лишь заразить уверенностью, что дело пойдет. Если, конечно, как говорили в прежние времена, милиция не остановит. :)
俄罗斯圣彼得堡文学出版社前总编辑叶果夫说：“中国当代文学已经出现了一些应该在世界文学版图上占据一席之地的作品，中国古老的传统与当代现实在这些作品里交汇，给人留下了上等作品的深刻印象。 http://ent.china.com.cn/live/2012-08/30/content_15945443.htm
(http://i47.tinypic.com/1gou2c.jpg)
-
"Мо Янь получит Нобелевскую премию?" - задается вопросом "Лос Анжелес таймс". Пока он идет на втором месте после Харуки Мураками http://www.latimes.com/features/books/jacketcopy/la-jc-wild-speculation-about-the-nobel-prize-in-literature-20120821,0,6606131.story
Nicerrods, a British oddsmaker, has put Chinese writer Mo Yan on top. Mo Yan — a pseudonym that means "don't speak" — is best known in the West for "Red Sorghum." The 57-year-old lives in and writes about his hometown, Shandong, China.
Over at British betting house Ladbrokes, which takes bets on the Nobel Prize in Literature every year, Mo Yan is running in second place, with odds at 12/1. He's been edged out by Japanese novelist Haruki Murakami, 63, who is in first with 10/1 odds. Murakami's latest novel, "1Q84," was an L.A. Times bestseller. I don't think I'm going too far out on a limb by saying that in America, Murakami's work is better known than Mo Yan's.
-
Отрывок из романа Мо Яня "Лягушки" в переводе Говарда Голдблатта http://www.granta.com/New-Writing/Frogs
Aunty said she staggered out of the restaurant, headed to the hospital dormitory, but wound up in a marshy area on a narrow, winding path bordered on both sides by head-high reeds. Moonlight reflected on the water around her shimmered like glass. The croaks of toads and frogs sounded first on one side and then on the other, back and forth, like an antiphonal chorus. Then the croaks came at her from all sides at the same time, waves and waves of them merging to fill the sky. Suddenly, there was total silence, broken only by the chirping of insects. Aunty said that in all her years as a medical provider, traveling up and down remote paths late at night, she’d never once felt afraid. But that night she was terror-stricken. The croaking of frogs is often described in terms of drumbeats. But that night it sounded to her like human cries, almost as if thousands of newborn infants were crying. That had always been one of her favorite sounds, she said. For an obstetrician, no sound in the world approaches the soul-stirring music of a newborn baby’s cries. The liquor she’d drunk that night, she said, left her body as cold sweat. ‘Don’t assume I was drunk and hallucinating, because as soon as the liquor oozed out through my pores, leaving me with a slight headache, my mind was clear.’ As she walked down the muddy path, all she wanted was to escape that croaking. But how? No matter how hard she tried to get away, the chilling croak – croak – croak – sounds of aggrieved crying ensnared her from all sides. She tried to run, but couldn’t; the gummy surface of the path stuck to the soles of her shoes, and it was a chore even to lift up a foot, snapping the silvery threads that held her shoes to the surface of the path. But as They came upon her like ocean waves, enshrouding her with their angry croaks, and it felt as if all those mouths were pecking at her skin, that they had grown nails to scrape her skin. soon as she stepped down, more threads were formed. So she took off her shoes to walk in her bare feet, but that actually increased the grip of the mud. Aunty said she got down on her hands and knees, like an enormous frog, and began to crawl. Now the mud stuck to her knees and calves and hands, but she didn’t care, she just kept crawling. It was at that moment, she said, when an incalculable number of frogs hopped out of the dense curtain of reeds and from lily pads that shimmered in the moonlight. Some were jade green, others were golden yellow; some were as big as an electric iron, others as small as dates. The eyes of some were like nuggets of gold, those of others, red beans. They came upon her like ocean waves, enshrouding her with their angry croaks, and it felt as if all those mouths were pecking at her skin, that they had grown nails to scrape her skin. When they hopped onto her back, her neck, and her head, their weight sent her sprawling onto the muddy path. Her greatest fear, she said, came not from the constant pecking and scratching, but from the disgusting, unbearable sensation of their cold, slimy skin brushing against hers. ‘They covered me with urine, or maybe it was semen.’ She said she was suddenly reminded of a legend her grandmother had told her about a seducing frog: a maiden cooling herself on a riverbank one night fell asleep and dreamed of a liaison with a young man dressed in green. When she awoke she was pregnant and eventually gave birth to a nest of frogs. Given an explosion of energy by that terrifying image, she jumped to her feet and shed the frogs on her body like mud clods. But not all – some clung to her clothes and to her hair; two even hung by their mouths from the lobes of her ears, a pair of horrific earrings. As she took off running, she sensed that somehow the mud was losing its sucking power, and as she ran she shook her body and tore at her clothes and skin with both hands. She shrieked each time she caught one of the frogs, which she flung away. The two attached to her ears like suckling infants took some of the skin with them when she pulled them off.
-
А вот какое интервью взяли у Чэнь Гуаньчжуна в РИА Новости.
陈冠中：没有国家能够复制政治上的“中国模式” http://rusnews.cn/renwufangtan/20120831/43544383.html
Пока висит у них только на китайском. Если кому из коллег понравится и есть время, прошу перевести на русский для не владеющих китайским и запостить, наверное, в политическом китайском разделе, о литературе там почти ни слова.
-
Китайская переведенная литература нуждается в финансовой поддержке
http://www.cntv.ru/2012/09/03/VIDE1346652902226570.shtml
-
В номере от 3 сентября питерского журнала "Город 812" помещено интервью с yeguofu под названием "Новейшая китайская грамота. Почему в России ничего не знают, о чем пишут писатели в Китае".
Пока версия только бумажная. О выходе онлайн версии http://www.online812.ru/ сообщим дополнительно.
-
Текст интервью журналу "Город 812" http://www.online812.ru/2012/09/05/009/
-
Еще один репортаж о конференции переводчиков китайской литературы http://english.cntv.cn/program/cultureexpress/20120903/101749.shtml
-
Китайский писатель Юй Хуа рассказывает американским студентам о своей последней книге "Китай в десяти словах" http://www.youtube.com/watch?v=S91DC3r3cP4
-
На венецианском кинофестивале состоялась премьера фильма "Скажите, что я улетел на белом журавле" (告诉他们，我乘白鹤去了), поставленного по мотивам одноименного рассказа Су Туна http://www.china.org.cn/arts/2012-09/06/content_26444411.htm
Старый мастер-гробовщик Ма мечтал после смерти вознестись на небеса на белом журавле. Но его мечтам не суждено было сбыться.
Оригинал этого небольшого рассказа здесь http://www.cclawnet.com/sutong/hudie/hudie23.htm
-
Скажите пожалуйста, а есть у кого "Современная китайская проза. Жизнь как натянутая струна" в электронном варианте ?
-
Большое интервью Дмитрия Николаевича Воскресенского газете "Жэньминь жибао" он-лайн http://russian.people.com.cn/95197/7966242.html
-
Скажите пожалуйста, а есть у кого "Современная китайская проза. Жизнь как натянутая струна" в электронном варианте ?
Насколько известно , такого в природе ещё нет...
-
Роман Мо Яня "Сандаловая пытка" выйдет на английском языке в 2013 году. Переводчик - Говард Гольдблатт http://www.oupress.com/ECommerce/Book/Detail/1752/sandalwood%20death
Отрывок из романа http://www.ou.edu/clt/vol-2-1/excerpt-moyan.html
-
Спасибо за хорошую новость, может быть роман будет переведен и на русский, надеюсь, что в России проснется интерес к этому замечательному писателю. В рунете ваши новости самые оперативные!
-
Вопрос такой: если у Дмитрия Воскресенского (был слух такой) или кого другого переведённый роман Синцзяня? если, да, то будет ли публиковать? (сейчас, на волне интереса к одному лауреату может возникнуть и интерес к другому). Уж, очень хочется прочитать "Гору духов".
-
Вопрос такой: если у Дмитрия Воскресенского (был слух такой) или кого другого переведённый роман Синцзяня? если, да, то будет ли публиковать? (сейчас, на волне интереса к одному лауреату может возникнуть и интерес к другому). Уж, очень хочется прочитать "Гору духов".
Возможно, Гао Синцзяня и переводили, но конкретными сведениями не располагаю.
-
Возможно, Гао Синцзяня и переводили, но конкретными сведениями не располагаю.
Вот есть информация по переводу:
Осенние цветы - Гао Синцзянь
Рассказ. Перевод с китайского З. Абдрахмановой // Молодая гвардия, 1990, № 1, с. 45–59.
-
Вот есть информация по переводу:
Осенние цветы - Гао Синцзянь
Рассказ. Перевод с китайского З. Абдрахмановой // Молодая гвардия, 1990, № 1, с. 45–59.
Рассказ-то понятно, но меня "Гора духов" интересует и не отрывками, а полностью. Издания-то точно не было.
-
Да, к сожалению этого произведения нет в русском переводе. А как у Вас с английским, может быть стоит почитать английскую редакцию?
-
Да, к сожалению этого произведения нет в русском переводе. А как у Вас с английским, может быть стоит почитать английскую редакцию?
Что ж буду подтягивать английский. В английской редакции пару романов у меня есть:)
-
Видео-лекции в Открытом Университете Гонконга в 2005 году
По видео видно что Мо Янь очень светлый человек с отличным чувством юмора. Если есть знатоки китайского, скажите, о чем он декларирует?
http://www.youtube.com/watch?v=wG6TLZXV3Y4
-
Вышла на русском языке книга Юй Хуа "Десять слов про Китай" в переводе Романа Шапиро http://www.ozon.ru/context/detail/id/19049982/
(http://i45.tinypic.com/2j3h5d1.jpg)
-
Вот это новость! Спасибо Игорь Александрович! Обязательно куплю и прочитаю.
-
К слову . Вышла новая книга Мо Яня «Наш Цзинкэ».
http://russian.china.org.cn/exclusive/txt/2012-10/19/content_26845138.htm
-
А этой беседки, что изображена на обложке, больше нет :( Ее в сентябре штормом снесло в озеро...
-
А этой беседки, что изображена на обложке, больше нет :( Ее в сентябре штормом снесло в озеро...
А где это, на каком озере?
PS Татьяна, спасибо за добрые слова в блоге ВП.
-
Неожиданное признание сделал Юй Хуа, отвечая на вопрос о том, как он оценивает Мо Яня и как относится к мнениям о нем в инете:
"Он около двадцати лет подряд пишет так, как не пишет никто, и критика в его адрес в инете несправедлива. Если исходить из литературных критериев, Мо Янь может получить по меньшей мере десять премий Мао Дуня. Потому что 90% произведений, отмеченных этой премией, не сравнить с его самым посредственным опусом". http://www.chinawriter.com.cn/news/2012/2012-11-23/147175.html
-
Добрый день! Не знаю, к месту ли здесь будет мое сообщение, но у меня есть 4 романа на китайском, если кому-то нужно, отдам за чисто символические деньги.
“草样年华”（III），автор - 孙睿, 2009
“食色男女”，автор - 戴军，2009
“一座城池”，автор - 韩寒, 2006
“浮世德”，автор - 陈晨，2009
Из них читала только Хань Ханя и даже собиралась переводить, но, видно, так и не соберусь. Хотя роман интересный, мне кажется, достоин внимания российского читателя. Если кто-то все же займется его переводом, будет здорово.
-
Журнал "Китай" на русском языке (ноябрь 2012) дает подборку материалов о Мо Яне и современном состоянии китайской литературы.
http://www.kitaichina.com/se/node_69801.htm
Творчество Мо Яня – магический реализм с китайской спецификой
«Заложники» литературы
Издатели и «чистая литература»
Нечитающая молодежь
Сетевые авторы
-
В номере 4 (12) журнала "Институт Конфуция" помещена справка об известном китайском писателе Лю Чжэньюне, интервью с ним, а также отрывки из опубликованного в этом году романа "Я не Пань Цзиньлянь". http://www.ci.spbu.ru/journals/04-2012/04-2012/index.html#/70/zoomed
-
Рецензия на недавно вышедший английский перевод романа Мо Яня "Сорок одна 'пушка' " (四十一炮). http://quarterlyconversation.com/pow-by-mo-yan
(http://i47.tinypic.com/2zxt64k.jpg)
-
Вышла на русском языке книга Юй Хуа "Десять слов про Китай" в переводе Романа Шапиро http://www.ozon.ru/context/detail/id/19049982/
Вчера открыла. Прочитала пока "Народ" и "Вождь". И первое впечатление - узнавание. Не абсолютное, конечно. Но, кажется, очень хорошо понимаю автора, его чувства и ощущения этого времени . Насколько же параллельными мирами были СССР и Китай.
-
Неплохой перевод рассказа Су Туна "Дама червей" http://magazeta.com/chinese_books/2012/12/03/queen-hearts/
-
Вчера открыла. Прочитала пока "Народ" и "Вождь". И первое впечатление - узнавание. Не абсолютное, конечно. Но, кажется, очень хорошо понимаю автора, его чувства и ощущения этого времени . Насколько же параллельными мирами были СССР и Китай.
И буквально следом читаю у Юй Хуа :D
Если литература обладает волшебством, то оно заключается в том, что читатель в произведении другой эпохи, языка и культуры узнает себя.
Воистину - волшебство. Как он угадал?
-
В копилку переводов Мо Яня небольшое эссе "Пекинской осенью после полудня" тут: http://marionette-maia.livejournal.com/75884.html#cutid1
-
Еще одна рецензия на английский перевод романа Мо Яня "Сорок одна 'пушка' " (四十一炮). http://www.economist.com/blogs/prospero/2012/12/mo-yan%E2%80%99s-new-novel
Mr Mo has been criticised for refusing to lay out his ideological beliefs, a din that reached its shrillest in the week running up to his Nobel acceptance speech on December 10th. “What about ideology?” he writes in the afterword to “Pow!”. “About that I have nothing to say. I have always taken pride in my lack of ideology.”
-
"Почему Западу не удается понять китайскую литературу?" Статья Дункана Джепсона, главного редактора журнала Asia Literary Review.
http://publishingperspectives.com/2013/01/why-the-west-fails-to-understand-chinese-literature/?utm_source=feedburner&utm_medium=feed&utm_campaign=Feed%3A+PublishingPerspectives+%28Publishing+Perspecti
"Now there is a great thirst for information, yet readers still seem to be limited to understanding Asia, and particularly China, from a Western perspective, searching for glimpses of the Chinese psyche from the comforting standpoint of Western values. This approach is too simplistic, and worse it is misleading."
Из комментария: "If you pick up material from an alien culture you will almost certainly get it wrong without years of study, thus publishers look for things that most resemble ours, at least superficially. It’s a business, isn’t it?"
-
10 января в Пекине прошла презентация нового романа Цзя Пинва (贾平凹) "Дайдэн" (Несущая свет) (带灯 ), который вышел в издательстве "Жэньминь вэньсюэ". Это первый роман писателя, главным героем которого выступает женщина. Имя героини символизирует неяркий свет светильника в ночи. Написанный в реалистическом ключе роман затрагивает, по признанию писателя, самые глубокие противоречия и проблемы современного Китая. http://www.chinawriter.com.cn/news/2013/2013-01-10/151672.html
(http://i45.tinypic.com/2jetsnp.jpg)
-
В 5-м номере журнала "Институт Конфуция" за 2012 г. опубликованы отрывки из романа Сяо Хун "Сказания о реке Хулань", а также рассказы Сяо Хун "Неопределенность" и "Жизнь". Все в переводе Л.А. Ивлева. Журнал доступен по ссылке http://www.ci.spbu.ru/journals/05-2012/index.html#/73/zoomed
-
http://mclc.osu.edu/rc/bib.htm - библиография переводов современной китайской литературы на английский язык.
В Рунете также представлены некоторые современные китайские писатели (Мо Янь, Су Тун, Юй Хуа и другие) в английских переводах - как в официальных магазинах электронных книг, так и в пиратских библиотеках. Если у кого-то есть большой список писателей, которые представлены в Рунете на английском, напишите, пожалуйста, сюда или в личку. Нужны именно китайские писатели (не эмигранты). Заранее спасибо.
-
Институт Конфуция в СПбГУ совместно с изд-вом "Каро" в серии "Китайская литература ХХ-ХХI века" только что выпустил вторую книгу - сборник китайских повестей 1930-1940-х гг. "Пограничный городок" (СПб., 2012.- 240 с.).
Состав: Лао Шэ "Моя жизнь" (пер. А.А.Родионова), Сюй Сюй "Наваждение любви" (пер. Н.Н.Власовой), Шэнь Цунвэнь "Пограничный городок" (пер. Н.А.Сомкиной), Чжан Айлин "Любовь, разрушающая города" (пер. О.П.Родионовой).
Тираж всего 500 экз., но книга будет выложена для чтения на сайте Института Конфуция в СПбГУ. Появление в магазинах и на сайте ИК ожидается в начале февраля.
-
Институту Конфуция плюс за настойчивость и целеустремленность. Новые переводы с китайского - всегда радость. Желаю дальнейших успехов.
-
Радости моей границы нет! А "Пограничный городок" - это Шэнь Цунвэнь ?
-
Прекраснейшая новость!!! Давно ждал выхода второго сборника! Большое Вам спасибо! Скорее бы он теперь в Москве появился!
Глубокоуважаемый yeguofu, публикации Вашего перевода "Большой груди, широкого зада" Мо Яня тоже ждем с большим нетерпением! Жаль, что сроки выхода романа сдвинулись, и в декабре, как изначально было обещано издательством, он так и не появился... Но будем ждать!
-
Да, "Пограничный городок" 《边城》 - это Шэнь Цунвэнь 沈从文，в предыдущем своем сообщении как-то упустил эту информацию.
Вот, кстати, вид книги.
(http://i49.tinypic.com/312xmrm.jpg)
-
В числе финалистов премии Man Booker International вместе с Владимиром Сорокиным объявлен китайский писатель Янь Лянькэ http://www.themanbookerprize.com/news/man-booker-international-prize-2013-finalists-announced
-
Интервью Синди Картер, переводчика романа Янь Лянькэ "Мечта деревушки Дин" (丁庄梦) на английский язык. О романе и о работе переводчика. http://www.bruce-humes.com/?p=6871#more-6871
-
В 21 веке самый массовый европейский читатель как-то неожиданно и внезапно для себя узнал о таком явлении, как китайская литература, которую высоко оценивают те, кто присуждают Нобелевские премии. Алексей Родионов, кандидат филологических наук, доцент кафедры китайской филологии Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета, размышляет об истории знакомства Европы с китайской литературой и наоборот.
"«Путешествие на Запад» – так называется один из четырех классических романов китайской литературы, которые был опубликован в конце 16 века. Кто бы мог тогда предположить, что через три с небольшим века подобное продвижение на запад начнет сама китайская литература, а еще через сотню лет Запад признает и оценит творческий вклад писателей Китая в развитие мировой литературы."
http://ru.gbtimes.com/kultura/literatura/kitayskaya-literatura-puteshestvie-na-zapad
-
Институт Конфуция в СПбГУ совместно с изд-вом "Каро" в серии "Китайская литература ХХ-ХХI века" только что выпустил вторую книгу - сборник китайских повестей 1930-1940-х гг. "Пограничный городок" (СПб., 2012.- 240 с.).
Тираж всего 500 экз., но книга будет выложена для чтения на сайте Института Конфуция в СПбГУ. Появление в магазинах и на сайте ИК ожидается в начале февраля.
"Пограничный городок" доступен для чтения онлайн http://www.ci.spbu.ru/pg/index.html#/1/
-
Спасибо, сударь!
Радуете Вы нас.
-
Статья в Shanghai Daily о современной китайской писательнице Янь Гэлин (严歌苓)
http://www.shanghaidaily.com/article/?id=529538&type=Sunday
-
Интервью с китайским фантастом Фэй Дао (飞氘) http://blog.lareviewofbooks.org/post/49379142505/science-fiction-in-china-a-conversation-with-fei
Science fiction in China is attracting special interest of late. The mind-bending trilogy Three Body by Liu Cixin has been selling strong for its genre. Sci fi is also a theme of the new edition of the Beijing-based (English language) literary magazine Pathlight, slated to come out next week. Alice Xin Liu, managing editor of the magazine, tweeted “Chinese scifi is, politically, most daring genre in Chinese contemporary literature”.
-
Попытка сравнить Юй Хуа и Владимира Сорокина. Китайский писатель - это замечательно, но стоит ли подавать его под таким соусом?
«Голубое сало» на китайский лад
Китаевед рассказывает о радикальном творчестве китайского писателя Юй Хуа. "О китайском писателе-«безобразнике» Юй Хуа и о том, что объединяет его творчество с произведениями Владимира Сорокина, рассказывает китаевед, преподаватель Института стран Азии и Африки Юлия Дрейзис". http://www.gazeta.ru/science/2013/05/13_a_5319069.shtml#comments
-
В Литературном уголке журнала "Институт Конфуция" опубликован перевод рассказа Мо Яня "Белая собака, качели" (白狗秋千架) http://www.ci.spbu.ru/journals/Confucius-06-2012/index.html#/68/zoomed
-
После семилетнего перерыва вышел новый роман Юй Хуа "День седьмой". http://www.chinawriter.com.cn/book/2013-06-14/3695.html
(http://i42.tinypic.com/fuuzl.jpg)
-
В начале года опубликован роман Ван Мэна "Пейзаж с этой стороны" (风景这边). Роман, рассказывающий о жизни в Синьцзяне, был написан в 1974-78 гг., но в то время не вышел. Название романа - часть цитаты из стихотворения Мао Цзэдуна 1934 года (风景这边独好).
(http://i42.tinypic.com/2qwq96p.jpg)
-
О сборнике "Много добра, мало зла. Китайская проза конца XX – начала XXI века"
Сост. А. А. Родионов, Н. Н. Власова, И. А. Егоров. СПб, Каро, 2013. 464 с.
(http://i44.tinypic.com/33m09ig.jpg)
В сборник вошли пятнадцать повестей и рассказов, написанных в конце XX – начале XXI века. Они принадлежат перу десяти писателей из южно-китайской провинции Гуйчжоу и ярко демонстрируют удивительное многообразие, а также этнокультурный колорит современной китайской литературы. Увлекательные истории о жизни в Гуйчжоу, написанные ОУЯН ЦЯНЬСЭНЕМ, ВАН ХУА, СЕ ТИНОМ, ХЭ ВЭНЕМ и другими, открывают читателю внутренний мир простых китайцев, их представления о счастье и душевном смятении от столкновения традиционных ценностей с реалиями глобализации и модернизации, неумолимо проникающими в самые дальние уголки Китая и изменяющими архаичный уклад жизни обитателей китайской глубинки. http://www.karo.spb.ru/1718.html
Теперь уже на Озоне http://www.ozon.ru/context/detail/id/21791870/
-
Из истории современной китайской литературы: выступление Мао Цзэдуна по вопросам литературы и искусства в Яньани (1942). На китайском и английском http://www.thepekingglass.com/#!/2012/12/mao-zedong-talks-at-yanan-forum-on.html
-
Известная китайская писательница Ван Аньи (王安忆) http://en.wikipedia.org/wiki/Wang_Anyi награждена французским орденом Искусств и Изящной Словесности http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%80%D0%B4%D0%B5%D0%BD_%D0%98%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B2_%D0%B8_%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B
http://bj.people.com.cn/n/2013/0813/c82846-19297572.html
-
О сборнике "Много добра, мало зла. Китайская проза конца XX – начала XXI века"
Сост. А. А. Родионов, Н. Н. Власова, И. А. Егоров. СПб, Каро, 2013. 464 с.
Сборник доступен для чтения он-лайн http://www.ci.spbu.ru/slovar/Mnogo_dobra/index.html#1
-
Лед тронулся, господа? http://www.gazeta.ru/culture/news/2013/08/28/n_3142885.shtml
Россия и Китай планируют создать базу переводов литературных произведений на языки двух стран, сообщает ИТАР-ТАСС.
По словам министра связи и массовых коммуникаций Алексея Волина, в Пекине пройдут переговоры с китайскими партнерами, в ходе которых будут обсуждаться конкретные названия книг, которые нуждаются в переводе.
Для начала планируется издать переводы 50 книг.
Главная идея проекта состоит в том, чтобы создать большой банк переводов и использовать эту базу, чтобы познакомить российского читателя с китайской литературой.
-
Профессор Ван Шуфу (Среднекитайский педагогический университет, г. Ухань) о русских переводах Мо Яня и об отношении к современной китайской литературе в России http://www.chinawriter.com.cn/wxpl/2013/2013-08-30/172613.html
-
Роман Фань Взня (范稳) (первый том его тибетской трилогии «Великий край гармонии») - мы рассказывали о нем раньше http://polusharie.com/index.php?topic=50304.200 - на французском http://www.rue89.com/rue89-culture/2013/06/22/tibet-les-conflits-sanglants-entre-christ-bouddha-243348
(http://i42.tinypic.com/2zqeqmg.jpg)
В основе этого романа - вооруженные конфликты между наси и китайцами, наси и тибетцами, китайцами и тибетцами, но прежде всего между буддизмом и католицизмом.
-
2 сентября в китайской столице состоялась церемония открытия Международного конкурса переводов выдающихся современных китайских литературных произведений. Оргкомитет конкурса подготовил список из 30 современных китайских рассказов, один из которых участники конкурса могут добровольно выбрать для перевода на английский, французский, русский, испанский или арабский языки. Жюри Комитета будет оценивать качество переводов и выберет лучшие из них для награждения. Директор третьего управления Пресс-канцелярии Госсовета Чжан Яньбинь сообщил, что конкурс открыт для всех китайских и иностранных переводчиков-писателей, которые любят китайскую культуру и хотят заниматься переводом выдающихся современных китайских литературных произведений на иностранные языки. Конкурс нацелен на поощрение инициативы и активности переводчиков в деле распространения и продвижение в мире китайской культуры и расширения ее международного влияния. http://ru.gbtimes.com/kultura/literatura/novosti/mezhdunarodnyy-konkurs-perevodov-kitayskoy-literatury#sthash.rM7KvEoy.dpuf
http://english.cntv.cn/program/cultureexpress/20130902/104268.shtml
-
Интервью известной писательницы Цань Сюэ http://www.rochester.edu/College/translation/threepercent/index.php?id=8322
-
О Янь Лянькэ (阎连科) и его недавно вышедшем романе "Хроники Чжале" (炸裂志).
http://www.newschinamag.com/magazine/chronicles-of-myth-and-reality
“I come from a distant village. While I was young, I bent my head constantly in pursuit of fortune and fame. It is literature that allowed me to find the real me. Literature has allowed me to hold up my head confidently, but now only when I write do I lower my head.”
-
пока в России официально не вышел полный перевод на русский язык романа Мо Яна 生死疲勞 (2006 г), можно уже сейчас в переводе на великий могучий прочитать первую его часть на Самиздате или Флибусте. http://samlib.ru/g/guuglin_m/01_sansara.shtml
под названием «МУЧИТЕЛЬНЫЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ СИМЭНЬ НАО».
Это первое перевоплощение землевладельца Симэнь Нао в теле осла.
-
В № 1 "Иностранки" за 2014 год опубликованы фрагменты перевода на русский скандально известной книги Бо Яна "Отвратительный китаец" (柏楊, 醜陋的中國人) Номер уже в продаже. Содержание и анонс: http://inostranka.ru/issue.php?issue=279
-
Вышел на русском сборник повестей Би Фэйюя "Лунная опера" (《青衣》), пер. с кит. Оксаны Родионовой, Азбука, 2014. http://www.azbooka.ru/book/19451.shtml
(http://i57.tinypic.com/142hdu8.jpg)
-
19 мая (понедельник) в 19 часов в Китайском культурном центре (ул Правды 1, стр.1) состоится лекция "Мо Янь и современная китайская литература".
Записаться можно по тел. 8 495 612 1197 или по почте [email protected] .
-
Вновь подал голос вроде бы замолчавший интернет-журнал Sanwen
http://sanwen.ru/2014/03/31/ob-izmenenii-redakcionnojj-politiki/
"Мы планируем придерживаться максимально прозрачной схемы: средства будут распределены между технической поддержкой журнала и независимыми проектами: от издания переводов китайской литературы до организации открытых лекций и мастер-классов. Если говорить в общем, то всего нами было разработано шесть стратегий дальнейшего развития: от «не потонуть снова» до «стать первым в России издательством современной китайской литературы».
Только при поддержке наших читателей, Вашей поддержке, мы сможем хоть немного повлиять на ландшафт современного книжного рынка России и заставить издателей повернуться в сторону китайской литературы."
-
Отзыв на сборник Би Фэйюя "Лунная опера" http://expert.ru/expert/2014/16/otpravnoj-i-konechnyij-punkt/
-
Вышел английский перевод романа Май Цзя (麦家) "Раскрытый код" (解密) (2004) http://www.amazon.com/Decoded-A-Novel-Mai-Jia/dp/0374135800.
(http://i61.tinypic.com/24c5xqe.jpg)
Рецензия на роман китайского "Дэна Брауна" в The Guardian http://www.theguardian.com/books/2014/apr/05/decoded-by-mai-jia-review
(http://i61.tinypic.com/aa8w44.jpg)
-
"В этом году лауреатом основной номинации “Выдающийся писатель года” вполне ожидаемо стал Юй Хуа, чей роман “День седьмой” (“第七天”, “Ди ци тянь”) с первых дней продаж не сходит с полок, отведенных под бестселлеры. В романе описаны мироощущения обычного человека в течение семи дней после смерти… http://sanwen.ru/2014/04/28/mass-media-award-for-chinese-literature-2014/
-
Внимание!
Лекция "Мо Янь и современная китайская литература" в Китайском культурном центре (Москва, ул Правды 1, стр.1), первоначально назначенная на 19 мая (понедельник),
переносится на 23 мая (пятница). Время начала то же - 19 часов.
Запись по тел. 8 495 612 1197 или по почте [email protected] .
-
На Санкт-Петербургском книжном салоне 25 мая состоится презентация сборника произведений молодых китайских писателей "Красные туфельки" (сост. Н.Н.Власова, И.А.Егоров, А.А.Родионов, СПб, КАРО, 2014) с участием делегации Союза китайских писателей, включая Син Кунцзяня, Сюй Цзэчэня, Ван Тянь, Фу Юэхуэя и Ма Тяньму. http://www.spbbooksalon.ru/ru/program/25_05_2014
-
На Санкт-Петербургском книжном салоне 25 мая состоится презентация сборника произведений молодых китайских писателей "Красные туфельки" (сост. Н.Н.Власова, И.А.Егоров, А.А.Родионов, СПб, КАРО, 2014) с участием делегации Союза китайских писателей, включая Син Кунцзяня, Сюй Цзэчэня, Ван Тянь, Фу Юэхуэя и Ма Тяньму. http://www.spbbooksalon.ru/ru/program/25_05_2014
Радостная весть! Даёшь по сборнику китайской новой прозы в год!!!
-
Содержание сборника произведений молодых китайских писателей "Красные туфельки" (сост. Н.Н.Власова, И.А.Егоров, А.А.Родионов, СПб, КАРО, 2014, 365 с.)
(http://i57.tinypic.com/10o1jbk.jpg)
Нань Фэйянь (南飞雁). Красное вино (红酒). Повесть. Пер. Н.Власовой
Чжан Юэжань (张悦然). Красные туфельки (红鞋). Повесть. Пер. И.Егорова
Цзян Фэн (蒋峰). Законопослушный гражданин (守法公民). Повесть. Пер. Е.Митькиной
Фу Юэхуэй (甫跃辉). Рыбий царь (鱼王). Повесть. Пер. О. Халиной
Ма Сяотао (马小淘). Супруги с черновой отделкой (毛坯夫妻). Повесть. Пер. А.Никитиной
Ван Тянь (王甜). Помню время, когда уходили в поход (昔我往矣). Рассказ. Пер. О.Родионовой
Ди Ань (笛安). Когда же мой черед? (胡不归) Рассказ. Пер. Т.Корнильевой
Янь Гэ (颜歌). Папа не умер (爸爸没有死). Рассказ. Пер. Н.Власовой
Шэн Кэи (盛可以). Сфинкс (人面狮身). Рассказ. Пер. И.Егорова
Сюй Цзэчэнь (徐则臣). Сезон дождей (梅雨). Рассказ. Пер. О. Родионовой
А И (阿乙). Обычные люди (小人). Рассказ. Пер. А.Родионова
-
1006 переводов из 30 стран и регионов на пяти языках получили организаторы международного конкурса перевода произведений современных китайских писателей с начала этого конкурса в сентябре 2013 года.
Представлен 721 перевод на английский, 105 на русский, 71 на французский, 69 на испанский и 40 на арабский. Результаты конкурса будут оглашены в июле.
http://en.chinagate.cn/2014-05/16/content_32401988.htm.
-
Известному китайскому писателю Янь Лянькэ присуждена премия Кафки. Он стал первым китайцем, получившим эту награду.
Общество Франца Кафки охарактеризовало произведения писателя, переведенные более чем на 20 иностранных языков, как "остросатирические с налетом пародии".
Премия Кафки основана в 2001 году. В числе ее лауреатов такие писатели как Филип Рот, Гарольд Пинтер, Амос Оз и Харуки Мураками.
10 тыс ам долларов и бронзовая статуэтка Кафки будут вручены Янь Лянькэ в октябре этого года.
http://www.china.org.cn/arts/2014-05/28/content_32515660.htm
-
Роман Янь Лянькэ "Хроники Чжале", а также "Цветение" Цзинь Юйчэна, "День седьмой" Юй Хуа, "Записки желторотого" Су Туна и "Личная трагедия Ту Цзыцяна" Фан Фан названы лучшими произведениям китайской прозы 2013 года
http://www.chinadaily.com.cn/culture/2013-12/31/content_17205653_3.htm
-
Чтение – это важнейшая творческая деятельность человека.
Как тут устоять? :)
-
"Волчий тотем" китайского писателя Цзян Жуна оставался бестселлером в течение 10 лет
http://russian.people.com.cn/n/2014/0605/c31516-8737451.html
-
В начале года увидел свет роман Сюй Цзэчэня (徐则臣) "Иерусалим" (耶路撒冷).
(http://i61.tinypic.com/vqmdmx.jpg)
Над этим большим - 454 000 иероглифов - романом писатель трудился шесть лет. Китайская критика называет книгу "духовной историей целого поколения". Имеется в виду поколение родившихся в 1970-е.
По ссылке (на китайском) о романе и одна из глав
http://www.chinawriter.com.cn/2014/2014-01-24/189895.html
-
"Если бы не писательство, я мог бы уже оказаться в доме умалишенных", - признается известный писатель Фэн Тан. Мы писали о нем в этой теме раньше http://polusharie.com/index.php?topic=18955.225 . По ссылке можно познакомиться с его воззрениями на литературу и литературное творчество http://www.chinawriter.com.cn/news/2014/2014-06-10/206958.html .
Недавно Фэн Тан закончил свой третий роман "Канон Белой Девы" (素女经). Судя по названию http://zh.wikipedia.org/wiki/%E7%B4%A0%E5%A5%B3%E7%BB%8F , содержание романа детям до 16 не рекомендуется :). Здесь можно почитать другие произведения писателя http://book.kanunu.org/files/writer/102.html
-
На встрече с китайскими писателями авторами сборника "Красные туфельки", в том числе Сюй Цзэчэнем, на восточном факультете СПбГУ
http://www.hanban.edu.cn/article/2014-06/12/content_540623.htm
-
Сборник "Красные туфельки" теперь на Озоне http://www.ozon.ru/context/detail/id/27906799/
-
Здравствуйте!
Ищу произведения Лао Шэ на английском или на русском языках,подскажите пожалуйста откуда можно будет скачать?
Заранее благодарю)
-
Здравствуйте!
Ищу произведения Лао Шэ на английском или на русском языках,подскажите пожалуйста откуда можно будет скачать?
Заранее благодарю)
Лао Шэ на русском
http://lib.aldebaran.ru/author/lao_shye_/
-
Здравствуйте, помогите пожалуйста. Ищу материалы для курсовой （论文） на китаиском по теме 中 、俄地点指示语的异同. (различия и сходства китайских и русских указательных слов) (местоимений, наверно) Вот нашел только здесь на 15 стр. http://www.doc88.com/p-795370734470.html Я читаю медленно и обнаглел, конечно, но не могли бы найти подходящий материал. то-есть, наверно, такие-же куски текста, как я нашел. Можно и на русском и на английском и на китайском. Может здесь еще есть, но еще не успел посмотреть пока: http://cdmd.cnki.com.cn/Article/CDMD-10183-1012358397.htm
спасибо
-
Может кто-то из участников форума был на прошедшей в рамках ММКВЯ презентации первых томов из серии "Библиотека китайской литературы"? Пишут, что издательством "Наука" были переизданы романы "Троецарствие", "Сон в красном тереме" и "Речные заводи", а также "Неофициальная история конфуцианцев" У Цзин-цзы.
Видел ли кто-нибудь эти книги своими глазами? Или, возможно, кому-нибудь удалось даже приобрести их? Что из себя представляют эти издания (перевод и пр.)?
Спрашиваю, потому что в самом издательстве мне почему-то отвечали, что ничего не знают об этих книгах...
-
Может кто-то из участников форума был на прошедшей в рамках ММКВЯ презентации первых томов из серии "Библиотека китайской литературы"? Пишут, что издательством "Наука" были переизданы романы "Троецарствие", "Сон в красном тереме" и "Речные заводи", а также "Неофициальная история конфуцианцев" У Цзин-цзы.
Видел ли кто-нибудь эти книги своими глазами? Или, возможно, кому-нибудь удалось даже приобрести их? Что из себя представляют эти издания (перевод и пр.)?
Спрашиваю, потому что в самом издательстве мне почему-то отвечали, что ничего не знают об этих книгах...
Видел только «Цветы хлопка» (Те Нин), «Записки о Кошачьем городе» (Лао Шэ), «Слезы – золото» (Хэ Цзяньмин) на книжной выставке-ярмарке в Пекине. На ММКВЯ не был, знаю, что там имела место презентация романа "Устал рождаться и умирать" Мо Яня, который тоже вышел в рамках "Библиотеки".
-
Всем доброго времени суток!
Не подскажете, где на бескрайних просторах интернета можно почитать или скачать произведения 余华 - Юй Хуа в оригинале? Особенно интересны 活着и 许三观卖血记! Заранее большое спасибо!
-
Всем доброго времени суток!
Не подскажете, где на бескрайних просторах интернета можно почитать или скачать произведения 余华 - Юй Хуа в оригинале? Особенно интересны 活着и 许三观卖血记! Заранее большое спасибо!
http://book.kanunu.org/files/writer/7190.html
-
http://book.kanunu.org/files/writer/7190.html
Большое спасибо!! ::)
-
В августе этого года в Пекине прошла III международная конференция переводчиков китайской литературы. В ней принимали участие и российские китаисты: А.Родионов (СПбГУ), Н.Захарова (ИМЛИ), Р. Шапиро (РГГУ) и И.Егоров.
На конференции присутствовали известные китайские писатели - Те Нин, Мо Янь, Цзя Пинва, А Лай, Лю Чжэньюнь, Чэнь Сиво, Сюй Сяобинь.
По ссылке на сайте Союза китайских писателей можно ознакомиться с выступлениями участников на китайском языке http://www.chinawriter.com.cn/z/03hxj/index.shtml
(http://i61.tinypic.com/mtxvya.jpg)
-
24-25 августа в Циндао прошел Первый международный форум издателей и переводчиков по китайской культуре http://bruce-humes.com/archives/8164
В работе форума участвовало немало известных синологов из Японии, Южной Кореи, Монголии, Индии, Турции, Египта, США, Германии, других стран Европы, среди них небезызвестный профессор Боннского университета Вольфганг Кубин и профессор из Гарварда Эзра Вогель, автор книги про Дэн Сяопина (Deng Xiaoping and the Transformation of China) http://en.wikipedia.org/wiki/Ezra_Vogel Присутствовали также китайские писатели Чжан Вэй, Ван Ган, Чи Цзыцзянь.
(http://i60.tinypic.com/254y8ih.jpg)
-
В рамках Пекинской книжной выставки-ярмарки 28-29 августа прошел китайско-российский литературный форум, организованный литературными журналами "Октябрь" и "Шиюэ". С российской стороны в нем приняли участие писатели Сергей Есин, Игорь Волгин, Алексей Варламов, Максим Амелин, Александр Архангельский, Ольга Славникова, литературные критики Валерия Пустовая и Ирина Барметова.
Выступили на форуме и китайские писатели - Хэ Цзяньмин, Чжао Мэй, Ли Эр, Цю Хуадун, Цяо Е.
На открытии форума к участникам обратился посол РФ в КНР Андрей Иванович Денисов.
(http://i59.tinypic.com/2ziblo5.jpg)
На российском стенде. Выступает Ольга Славникова
(http://i58.tinypic.com/29kygk1.jpg)
-
III международная конференция переводчиков китайской литературы. Выступление известного китайского писателя Цзя Пинва
在第三次汉学家文学翻译国际研讨会上的发言
贾平凹
各位女士，各位先生：
几年前，我听过这样一句话：翻译就是世界文学。这话让我吃惊，可冷静一想，事情确实是这样的，没有翻译，从何谈世界文学呢？正是一批中国作家的作品被翻译出去，尤其是被翻译出去的莫言先生获得了诺贝尔文学奖后，使世界才了解了和正在了解着中国文学。翻译的功德巨大啊！现在，中国的政府、中国人、文学组织机构、中国作家对翻译的热情很高，这次大会的主题是“解读中国故事”，其希望和目的要让中国作家的作品更多地翻译出去，翻译得更好更准确更丰满。对此，我的发言，首先对来自各个国家、地区的翻译家十几年来对中国文学的热忱和在翻译中表现出的横溢的才华，以及付出的辛勤劳动，致以真诚而崇高的敬意。我是一位普通的作家，长年生活和写作于中国西部的城市西安，我不懂翻译，也很少出来走动，我的作品被翻译得不多，有幸参加这个大会，对于如何解读中国故事的话题上，我谈谈我的一些认识。
解读中国故事，就是让人知道这是中国的故事，并从故事中能读到当今中国是什么样子，中国人的生存状态和精神状态，能读出中国的气派、味道和意义。而当下的中国，作家是极其多，作品也是极其多，据有关资料报导，仅长篇小说，每年就印刷出版三千余部，在这么庞大的作家群和作品堆里，怎么去识别哪些是有价值的作品，哪些是意义不大的作品，哪些作品值得被翻译出去，哪些作品是需要下功夫做以重点翻译？我这样说着是容易的，其实做起来非常难，别说翻译家，就是中国的文学专业人员也难以做到那么好。虽然对于一部作品的优劣高低鉴别那是自有一种标准和感觉的，好的就是好，不好就是不好，它会口口相传，产生出影响，但是当不可能把所有作品都读过，或无法从整体上来把握时，具体到某一部作品，常常是各人有各人的解读。我的意思是：能多读些作品尽量去多读些作品，从而能从中国文学的整体上去把握和掌控，当把豆子平放在一个大盘子里，好的豆子和不好的豆子就自然都发现了。要了解孔子，不仅是读孔子，还有必要读老子、读荀子、读韩非子等等，这样更能了解孔子。在这种能整体把握当下中国文学的基础上，就可以来分辨：中国之所以是中国，它的文学与西方文学有什么不同？与东方别的国家的文学有什么不同？它传达了当今中国什么样的生活？传达了当今中国什么样的精神和气质？这些生活这些精神这些气质，在世界文学的格局里呈现了什么样的意义？
这样，就可能遴选出一大批作品来，这些作品因作家的经历和个性不同，思想和审美不同，他们的故事和叙述方式就必然在形态上、色彩上、声响上、味道上各异。如何进一步解读，我认为这就涉及到两个问题，那就是了解中国的文化，了解中国的社会。这两个问题其实是老生常谈，但我还是把它提出来，虽然这是非常大的话题，不可能在这里说清说透，我只能从文学的角度上粗略地谈一下我的认识。
说到了解中国的文化。现在许多文学作品中，包括艺术作品中，是有着相当多的中国文化的表现，但那都是明清以后的东西，而明清是中国社会的衰败期，不是中国社会的鼎盛和强劲期，那些拳脚、灯笼、舞狮，吃饺子、演皮影等等，那只是一些中国文化的元素，是浅薄的零碎的表面的东西。元素不是元典，中国文化一定要寻到中国文化的精髓上、根本上。比如中国文化中关于太阳历和阴阳五行的建立，是中华民族对宇宙自然的看法，对生命的看法，这些看法如何形成了中华民族的思维方式和它的哲学观念的。比如中国的宗教有儒、释、道三种，道是讲天人合一，释是讲心的转化，儒是讲自身的修养和处世的中庸，这三教如何在影响着中国的社会构成和运行的。比如，除了儒释道外，中国民间又同时认为万物有灵，对天的敬畏，对自然界的阴阳的分辨。中国文化中这些元典的东西，核心根本的东西，才是形成了中国人的思维和性格，它重整体、重混沌、重象形、重道德、重关系、重秩序。能深入了解了这些，中国的社会也才能看得懂，社会上发生的许多事情也才能搞明白。有了中国人的这种思维性格、宗教和哲学，进而又影响和左右着中国人的审美，形成了它的不同于西方的特点。我在早年曾说过，我们的写作，要在作品的境界上向西方的文学学习，目光要盯住全人类的主流东西，而在作品的表现形式上又一定要中华民族的东西。我举了个例子，当我们没有乘坐过飞机，我们认为天是阴晴的，月是圆缺的，云是聚散的，当我们乘坐了飞机，才发现云层之上都是阳光，穿过哪一朵云，无论这朵云是导致着下雨或是冰雹雷电，穿过去都是阳光。如果把阳光比喻人类共通的东西，我们的作品一定要穿过这些云朵直至阳光处。而同时，我们是生存在某一朵云下，即使这云朵在下雨下冰雹，我们也不必从这朵云下跑去另一朵云下，就在这一朵云下努力穿过去阳光处，这朵云是我们的生存环境，在穿过时就是我们的表现形式。为了穿过我们的云层，我也曾经把我们的戏剧与西方的话剧作过比较，把我们的水墨画与西方的油画作过比较，把我们的中医与西医作过比较。戏剧更多的是写意，话剧更多的是写实，水墨画更多的是线条，油画更多的是色块，中医更多的是综合，西医更多的是分析。我讲这些，大致的意思是，在解读中国故事时，不仅要看到这个故事是否传奇，是否热闹，是否精彩，更要看到这个故事是怎么讲的，它的思维、方法、语言是中国式的。
再说到了解中国的社会。中国是长期农耕文明社会，又是长期的封建专制社会，农耕文明使中国人的小农经济意识根深蒂固，封建专制又是极强化秩序和统一。几个世纪以来，中国人多地广，资料匮乏，又闭关锁国，加上外来的侵略和天灾人祸，积贫积弱，在政治上、经济上，军事、科技、法制等等方面处于落后。这种积贫积弱的现实与文化的关系，历来使中国的精英们在救国方略上发生激烈争论。上世纪二十年代，一种意见是现代西方文化为科学，中华文化为玄学，所以它落后，所以要批判和摒弃，另一种意见是中华民族并不是一开始就愚昧不堪，不是我们的文化不行，是我们做子孙的不行。这种争论至今并没有结束。中国改革开放以后，中国社会是发生了巨大变化，在它的经济得以极快的发展后，中国社会长期积攒的各种矛盾集中爆发，社会处于大转型期，一方面接受西方的东西多，日子好过之后更有了诉求，人的觉醒之后更不满了种种束缚，导致了整个社会信仰缺失、道德日下、秩序松弛，追求权力和金钱，人变得浮躁、放纵，甚或极端。改革越是往前走，越是没有后路，但改革越是深化，许多问题却指向了政治、文化和体制。在这个年代，中国是最有新闻的国家，它每天都几乎有大新闻。所以，它的故事也最多，什么离奇的荒唐的故事都在发生。它的生活是那样的丰富，丰富性超出了人的想象力。可以说，中国的社会现象对人类的发展是有启示的，提供了多种可能的经验，也正是给中国作家有了写作的丰厚土壤和活跃的舞台。
以上我只对中国的文化中国的社会做以大略的点到为止的个人认识，之所以说这两点，我的看法是：中国的故事，无论是什么样的故事，它都离不开这两点。故事的好与不好，精彩或简陋，就看这两个问题表现得充分不充分，饱满不饱满？
下来，我还要说的，就是从这两个问题引发的我另外的一些认识。我谈两点，一个是什么样的故事才可能是最富有中国特色的故事？再一个是从中国故事里可以看到政治又如何在政治的故事里看到中国真正的文学？
一、什么样的故事才可能是最富有中国特色的故事
在中国的古典长篇小说里，最著名的是《三国演义》《水浒传》《西游记》《红楼梦》。达到国人历来共识的，认为最能代表中国的，其文学性最高的是《红楼梦》。它是中国的百科全书，是体现中国文化的标本，它人与事都写得丰厚饱满，批判不露声色，叙述蕴藉从容，语言炉火纯青，最大程度地传导了中国人的精神和气息。从读者来看，社会中下层人群是喜欢读《水浒》的，中上层人群尤其知识分子更喜欢读《红楼梦》。我在少年时第一次读《红楼梦》，大部分篇章是读不懂的，青年时再读，虽然读得有兴趣，许多地方仍是跳着读，到了中年以后，《红楼梦》就读得满口留香。在中国现代文学中，中国人推崇鲁迅，鲁迅作品中充满了批判精神，而经历了文化大革命之后，中国人在推崇鲁迅外也推崇起了沈从文，喜欢他作品中的更浓的中国气派和味道。从中国文学的历史上看，历来有两种流派，或者说有两种作家的作品，我不愿意把它们分为什么主义，我作个比喻，把它们分为阳与阴，也就是火与水。火是奔放的、热烈的，它燃烧起来，火焰炙发、色彩夺目。而水是内敛的、柔软的，它流动起来，细波密纹、从容不迫，越流得深沉越显得平静。火给我们激情，水给我们幽思。火容易引人走近，为之兴奋，但一旦亲近水了，水更有诱惑，魅力久远。火与水的两种形态的文学，构成了整个中国文学史，它们分别都产生过伟大作品。从研究和阅读的角度看，当社会处于革命期，火一类的作品易于接受和欢迎，而社会革命期后，水一类的作品却得以长远流传。中华民族是阴柔的民族，它的文化使中国人思维象形化，讲究虚白空间化，使中国人的性格趋于含蓄、内敛、忍耐，所以说，水一类的作品更适宜体现中国的特色，仅从水一类文学作家总是文体家这一点就可以证明，而历来也公认这一类作品的文学性要高一些。
二、从中国故事里可以看到政治，又如何在政治的故事里看到中国真正的文学？
基于中国的历史和现实，中国文学的批判精神历来是强烈的。拿现在来看，先是文化大革命之后，批判文化大革命中和文化大革命以前政治的种种不人道的黑暗的残暴的东西，再是在改革开放发展经济之后，批判社会腐败、荒唐以及人性中的种种丑恶的东西。曾经长期以来，中国文学里的政治成分、宣传成分太多，当我们在挣扎着，反抗着批判着这些东西时，我们又或多或少地以长期以来形成的思维模式来挣扎着反抗着批判着，从而影响了文学的品格品质。这种情况当然在改变着，中国国内的文学界和读者群也不满了这种现象，在呼唤着、寻找着、努力创作着具有深刻的批判精神，又是从社会现实生活中萌生的有地气的有气味和温度的具有文学品格的作品。而不再欣赏一些从理念出发编造的故事，虽然那些故事离奇热闹，但它散发的是一种虚假和矫情。我的意思是，中国当代文学在这几十年里，几乎是全面地学习着西方，甚或在模仿，而到了今天，这种学习甚至模仿可以说毕业了，它正在形成和圆满着自己的品格和形象，那么，到了现在，如果从一个外人的眼光，是要看到中国故事中的政治成分、宣传成分，是要看到中国文学中所批判的那些黑暗的、落后的、凶残的、丑恶的东西，但更需要看到在这种政治的、宣传的、批判黑暗的、落后的、凶残的、丑恶的中，发现品鉴出真正属于文学的东西，真正具有文学品格的作家的作品。据我所知，这十多年来，中国的文学作品被翻译了不少，包括中国的电影、电视等艺术门类也有相当多的作品被介绍出去，让世界上更多的人知道了中国，了解了中国，关注了中国。而我想，我们不但需要让世界上更多的人了解中国的政治、经济、历史、体制，更应让世界上更多的人了解和关注中国普通民众的日常生活，真实的中国社会基层的人是怎样个生存状态和精神状态，普通人在平凡的生活中干什么、想什么、向往什么。只有这样的作品才能深入的细致的看清中国的文化和社会。在这样的作品里鉴别优秀的，它的故事足以体现真正的中国，体现出中国文学的高度几何和意义大小。
以上是我的发言。中国人主要民族是汉族，汉字如果用繁字体写，可以看出那是一个人身上绑捆了好几道绳索，这就是说这个民族受束缚的东西多，说话常不用肯定语，但它的会意都在。我在开头时说过，我因长期生活和写作于中国西部城市西安，我的性格多少有些自闭，使我不爱走动和乏于交际，更不善言辞，又说的不是中国普通话，我不知道我的观点说清了没有，口音是否听得懂，实在抱歉，望多多包涵。我发言完了，谢谢大家。
2014年8月17日
-
Здравствуйте!
Может быть, кто-нибудь может подсказать китайские произведения (особенно про период Культурной революции), в которых бы ярко прослеживалась тема неформальных отношений (гуаньси)?
Заранее спасибо!
-
Главная тема сентябрьского номера журнала "Китай" на русском языке - "Китайская литература выходит за рубеж" (так уж тема сформулирована на обложке журнала).
В номере рассказывается о трудностях этого процесса, о проблемах перевода в Китае и за рубежом, о восприятии китайских авторов (на примере Май Цзя в Испании). Номер содержит отдельный материал, посвященный сайту [ru]: San Wen, а также ответы yeguofu на вопросы корреспондента журнала.
На сайте журнала http://www.kitaichina.com/se/node_32221.htm данный номер пока не выложен.
-
В сентябрьской книжке журнала "Дандай" можно прочесть новый роман Цзя Пинва (贾平凹) "Старик" (老生).
Интервью с писателем http://www.chinanews.com/cul/2014/09-16/6597468.shtml
-
Китайский писатель Янь Лянькэ о литературе и переводе http://yiyiartoftranslation.org/yan-lian-ke.html
На английском http://yiyiartoftranslation.org/en/yan-lianke-talks-about-literature-and-translation.html
-
В сети выложен сентябрьский номер журнала "Китай" http://www.kitaichina.com/se/node_32221.htm
Интервью yeguofu http://www.kitaichina.com/se/txt/2014-10/20/content_645967.htm
-
Вышла книга:
Юй Хуа
ЖИТЬ
余華
活着
Перевод с китайского Р. Шапиро
Издательство "Текст", 2014 год
Книгу можно купить на read.ru, labirint.ru и в основных книжных Москвы.
Отрывки текста (PDF): http://www.textpubl.ru/books/107/71363
Эту книгу читал весь мир.
Она принесла автору мировую известность.
На Канском фестивале фильм по роману «Жить» получил Гран-при жюри. Снял фильм выдающийся китайский режиссер Чжан Имоу.
В Китае роман «Жить» был назван в числе главных десяти книг десятилетия.
Теперь, двадцать лет спустя, эта книга вышла в России!
Юй Хуа (р. в 1960) – один из самых талантливых китайских писателей «новой волны», лауреат многочисленных международных премий.
Книга рассказывает о судьбе китайского крестьянина, а через нее – о судьбе всего Китая во второй половине ХХ века.
«...Я понял: человек живет, чтобы жить, и ни для чего более.
Я знаю, что написал возвышенный роман».
Юй Хуа
-
Рома, поздравляю, хорошая новость! А где можно найти книгу, на Озоне пока нет?
-
Рома, поздравляю, хорошая новость! А где можно найти книгу, на Озоне пока нет?
"Жить" Юй Хуа уже на Озоне http://www.ozon.ru/context/detail/id/30177337/
-
В третьем номере журнала "Институт Конфуция" помещен отрывок из повести Би Фэйюя "Актриса"http://www.ci.spbu.ru/journals/Conf-03(24)-2014-web/Confucius-03(24)-2014/index.html#68 (сборник "Лунная опера")
-
16-17 декабря в Москве впервые прошла организованная Институтом Конфуция при МГУ международная научная конференция "Проблемы перевода русских и китайских литературных текстов" http://world.people.com.cn/n/2014/1217/c1002-26220698.html
http://world.people.com.cn/n/2014/1217/c1002-26220698-4.html
-
Выступление известного писателя Цю Хуадуна (邱华栋), зам главного редактора журнала "Жэньминь вэхньсюэ" на китайско-российском литературном форуме, состоявшемся в Пекине в августе 2014 года http://magazines.russ.ru/october/2015/1/6k.html
ЦЮ Хуадун
Возвращаясь к главному:
о творчестве современных китайских писателей и их положении в обществе http://magazines.russ.ru/october/2015/1/8f.html
Мне часто задают вопрос: не смещается ли сейчас литература все дальше и дальше на периферию? Не выглядит ли она бессильной под натиском новых СМИ?
Отвечу так: современная китайская литература, пройдя тридцатилетний путь подъемов и спадов, в настоящее время вернулась туда, где и должна быть. С конца 1970-х, когда Дэн Сяопин инициировал политику реформ и открытости, и вплоть до нынешних дней современная китайская литература пережила три этапа. Первый – это пора 1980-х годов, когда Китай только-только начал оправляться от ужасов «культурной революции» и выходить из тени. Настала необходимость в писателях-трибунах – и немедленно появилось множество литературных течений – литература ран и шрамов, дум о прошедшем, литература образованной молодежи, литература реформ, поиска корней и др. Писатель стал выступать наблюдателем и критиком своей эпохи, ее глашатаем и летописцем.
В девяностых начался другой этап – Китай окунулся в рыночную экономику, а литература отошла на периферию общественной жизни. Множество журналов перешли из сугубо художественной периодики в разряд нелитературных изданий. В то время говорили: «Лучше яйца на рынке продавать, чем снаряды стране поставлять». Социальный статус интеллигенции – в том числе писателей – понизился, народ, пребывающий в погоне за деньгами и материальными ценностями, игнорировал влияние и ценность литературы. Звание писателя на этом этапе было равнозначно званию рядового интеллигента. Многие писатели занялись коммерческим творчеством, например написанием кино- и телесценариев, очерковой прозой и т. д. И только малая часть писателей, таких как Мо Янь и некоторые другие, продолжила идти по пути чисто художественной литературы.
Десять с лишним лет после вступления в XXI век открывают третий этап. Китайское общество ускоренными темпами обогащалось, многие представители интеллигенции, включая писателей, стали относиться к среднему классу – пополнили ряды успешных коммерсантов, востребованных ученых, а изменение социального положения писателя способствовало обретению литературой духовной ценности. В то же время погоня за деньгами и материальным достатком привела к возникновению в обществе тревожных настроений и даже к духовному опустошению людей. Это предъявило новые требования к писателю – значение творчества и роль писателя в обществе стали постепенно восстанавливаться. За десять с лишним лет XXI века многие писатели обрели зрелость и международное признание, современная китайская литература стала частью мировой, а благодаря Нобелевской премии, которую получил в 2012 году Мо Янь, она достигла новой вершины.
Если бы я стал описывать современного китайского писателя, я бы сказал, что роль глашатая общества, которую он играл в восьмидесятые годы прошлого века, на сегодняшний день себя уже изжила.
Коммерциализация издательств позволила существенно увеличить тираж произведений серьезных писателей. Ежегодно в стране выпускаются художественные книги с тиражом более ста тысяч экземпляров. Распространение интернета и электронных СМИ дало возможность таким молодым талантливым писателям, как Хань Хань и Го Цзинмин, стать образцом для нынешней молодежи. Их произведения, несмотря на некоторую незрелость, имеют большую читательскую аудиторию, а сами писатели превратились в символ состоятельности, успеха и славы.
В настоящее время в среде китайских писателей произошла значительная дифференциация. Есть писатели, которые профессионально занимаются творчеством, получая заработную плату от Союза писателей (таковых во всем Китае насчитывается лишь сто с небольшим человек), большая группа писателей-фрилансеров живет за счет гонораров, другие специально занимаются написанием теле- и киносценариев. Каждая из этих групп нашла свой способ существования – писатели заняли разное положение в обществе. В современную эпоху, в которой сосуществуют самые разные мультимедиа, у китайского писателя появилось больше средств для распространения литературы. Это журналы и бумажные книги, публикации в интернете, газетах и на электронных носителях, работа в кино и на телевидении, не говоря о том, что их творчество может стать основой для компьютерных игр или комиксов. Таким образом, сфера обращения некоторых художественных произведений значительно расширилась. Поэтому, рассуждая о литературе, можно сказать, что взаимодействие и распространение мультимедиа создают благоприятные условия для ее существования.
Однако эти условия лежат за пределами литературы. Настоящая литература все же ориентируется на духовное начало, отображает дух определенной эпохи. Творчество выдающегося писателя общество обычно признает не сразу. Поэтому писатели-экспериментаторы, новаторы и авангардисты обречены работать без поддержки.
Сто лет развития литературы на современном китайском языке от Лу Синя и до Мо Яня было связано с описанием деревни и ее жителей. Новый облик китайской литературы, вне всякого сомнения, будет определять городская литература, ее главными героями станут интеллигенты. На следующем этапе, который ознаменует развитие китайской литературы, ее новый уровень, первенство – за писателями, которые смогут талантливо отобразить внутренний мир современного китайца. И можно надеяться, что наибольших успехов в этом достигнут молодые писатели.
-
Автор романа "Волчий тотем" Цзян Жун о книге и фильме Жака Арно http://sinosphere.blogs.nytimes.com/2015/02/26/q-and-a-jiang-rong-on-wolf-totem-the-novel-and-now-the-film/?_r=1
-
Новая книга: Интернет-литература в Китае (Internet Literature in China by Michel Hockx) http://cup.columbia.edu/book//9780231538534
Since the 1990s, Chinese literary enthusiasts have explored new spaces for creative expression online, giving rise to a modern genre that has transformed Chinese culture and society. Ranging from the self-consciously avant-garde to the pornographic, web-based writing has introduced innovative forms, themes, and practices into Chinese literature and its aesthetic traditions.
-
В переводе Оксаны Родионовой вышел роман современного китайского писателя Лю Чжэньюня "Я не Пань Цзиньлянь" http://www.hyperion.spb.ru/index.php?view=book&id=230
(http://i61.tinypic.com/epeoo8.png)
-
Ведущий литературный журнал Китая "Жэньминь вэньсюэ" (Народная литература) уже четыре года издает свою ежеквартальную англоязычную версию PATHLIGHT (路灯). Вышли первые номера журнала на итальянском и французском языках. Планируется издание журнала также на немецком, японском, русском, испанском и корейском.
由本刊创办的外文版，已经成为中国当代文学优秀作品海外传播的重要阵地。每年四期的英文版《PATHLIGHT》(《路灯》)已经走过四个年头，意大利文版、法文版业已出刊，德文版、日文版、俄文版、西班牙文版、韩文版等将陆续面世。 http://www.chinawriter.com.cn/bk/2015-01-01/79509.html
-
Китай будет почетным гостем на книжной выставке BookExpo America 2015.
В работе выставки примут участие двадцать шесть китайских писателей, в том числе Су Тун, Лю Чжэньюнь, Май Цзя, Би Фэйюй, Фэн Тан, Лю Цысинь, А И, Ди Ань, Сюй Цзэчэнь и Шэн Кэи.
http://www.publishersweekly.com/…/66493-bea-2015-china-to-l…
-
Сборник переводов современной китайской прозы "Двойной зрачок" уже на Озоне http://www.ozon.ru/context/detail/id/32666221/
-
В мартовском номере журнала "Мир фантастики" вышел рассказ Лю Цысиня "Забота о Боге".
Первый перевод Лю Цысиня, опубликованный на русском языке.
http://www.mirf.ru/archive.php?show=139
-
Вот, кстати, о Лю Цысине.
Здравствуйте, уважаемые форумчане. Я человек здесь новый. К Китаю совершенно никакого отношения не имею. Вернее, не имела бы, если бы не Лю Цысинь.
Я развлекаюсь переводами художественной литературы с английского на русский. Я только любитель, но стараюсь к переводам подходить отвественно. Вот и сейчас я взвалила на себя, похоже, тяжелую задачу - перевести "Задачу трех тел" Лю Цысиня на русский, правда, китайского я не знаю и поэтому перевожу с английского, вышедшего в прошлом году в США. Что делать - не похоже, чтобы какое-то из российских издательств собиралось издать эту книгу в переводе с китайского.
Если кто-то из вас читал эту книгу, то знает, что там много написано о периоде "культурной революции". И у меня возникает много вопросов чисто культурологического и исторического плана. Ведь для определенных терминов есть традиция перевода, так? Я в них, в общем, плаваю. Да и чисто бытовые подробности жизни китайцев мне неизвестны. Я походила по форуму, почитала, вижу, что здесь люди компетентные. Могу ли я спрашивать совета у здешних форумчан?
Например, у переводчика романа, Кена Лю, есть термин Red Guard. Я поспрашивала у нескольких людей, разбирающихся в вопросе. И все ответили по-разному. Кто говорит "Красная гвардия", кто - "красная охрана", кто вообще "красноповязочники", а кто-то принимает термин "красная гвардия", но восстает против слова "красногвардеец". К счастью, хотя бы на хунвейбинах все сходятся, но нельзя же на одной и той же странице двадцать раз повторить одно слово - "хунвейбин" (кстати, как правильно писать его - "хунвейбин" или "хунвэйбин"? Даже на этот вопрос Гугл ответа не дает), надо как-то заменять, повторы режут русскому читателю слух.
Заранее спасибо!
-
Правильно - "хунвэйбин" (хотя в Вики почему-то "хунвейбин", но это неправильно). Обязательно прочтите эту тему (http://polusharie.com/index.php?topic=157961.0) - нет ничего хуже, чем корявые транскрипции китайских слов в переводах с английского ;)
Буквально это - "красная охрана", но вообще-то такие специфические китайские реалии буквально переводить не стоит. Хунвэйбины - конечно, никакие не красногвардейцы, а нечто вроде нацистских штурмовиков.
Спрашивайте, что еще нужно, будем помогать.
-
Правильно - "хунвэйбин" (хотя в Вики почему-то "хунвейбин", но это неправильно). Обязательно прочтите эту тему (http://polusharie.com/index.php?topic=157961.0) - нет ничего хуже, чем корявые транскрипции китайских слов в переводах с английского ;)
Буквально это - "красная охрана", но вообще-то такие специфические китайские реалии буквально переводить не стоит. Хунвэйбины - конечно, никакие не красногвардейцы, а нечто вроде нацистских штурмовиков.
Спрашивайте, что еще нужно, будем помогать.
Как ни странно, у нас принята транскрипция "хунвейбин". Редакторы постоянно правят везде, где я автоматически пишу "хунвэйбин". :)
-
Объявлены лауреаты премии Мао Дуна за 2015 год. Ими стали:
Су Тун "Записки желтой ориолы" 苏童《黄雀记》
Гэ Фэй "Цзяннаньская трилогия" 格非《江南三部曲》
Ван Мэн "Вид с этой стороны" 王蒙《这边风景》
Цзинь Юйчэн "Цветение" 金宇澄《繁花》
Ли Пэйфу "Книга жизни" 李佩甫《生命册》
http://gbtimes.com/china/winners-2015-mao-dun-literature-prize-announced
http://www.chinawriter.com.cn/news/2015/2015-08-19/251151.html
-
Как ни странно, у нас принята транскрипция "хунвейбин". Редакторы постоянно правят везде, где я автоматически пишу "хунвэйбин". :)
Плохо. Видимо, это касается художественной литературы, в исторической, что я читал, вроде правильная палладица используется, я бы обратил внимание на "е" - режет глаз.
sonate10, сорри, что ввел в заблуждение.
-
Ничего страшного, все равно спасибо за совет.
У меня такое предложение: поскольку я новичок, сама открывать темы не могу пока. Не может ли кто-нибудь из маститых обитателей форума открыть тему "Задача трех тел"? И там мы могли бы задавать вопросы, получать ответы и обсуждать варианты.
-
В мартовском номере журнала "Мир фантастики" вышел рассказ Лю Цысиня "Забота о Боге".
Первый перевод Лю Цысиня, опубликованный на русском языке.
http://www.mirf.ru/archive.php?show=139
Спасибо за информацию!
-
(http://i61.tinypic.com/8wjy4g.jpg)
В редакции ведущего китайского литературного журнала Жэньминь вэньсюэ. На столе передо мной корректура пилотного номера журнала Светильник (русская версия английского Pathlight), который должен выйти в начале октября. Журнал будет знакомить русских читателей с новыми произведениями китайской литературы. Слева от меня - замечательный русист и прекрасный человек Лю Сяньпин, редактор Светильника. На встрече присутствовал главный редактор Жэньминь вэньсюэ Ши Чжаньцзюнь (施战军), а также переводчики Анна Густафссон Чэнь (Швеция) и Клара Зомбори (Венгрия).
-
заходил в "Жэньминь вэньсюэ чубаньшэ" по их приглашению - веселые они там, хорошие
-
В редакции ведущего китайского литературного журнала Жэньминь вэньсюэ. На столе передо мной корректура пилотного номера журнала Светильник (русская версия английского Pathlight), который должен выйти в начале октября. Журнал будет знакомить русских читателей с новыми произведениями китайской литературы. Слева от меня - замечательный русист и прекрасный человек Лю Сяньпин, редактор Светильника. На встрече присутствовал главный редактор Жэньминь вэньсюэ Ши Чжаньцзюнь (施战军), а также переводчики Анна Густафссон Чэнь (Швеция) и Клара Зомбори (Венгрия).
Прекрасные новости!
А уже известно, как этот журнал будет распространяться, где его точно можно будет приобрести в Москве?
-
И еще к вопросу о новых публикациях.
Кто нибудь был на русском стенде Пекинской книжной ярмарки или на ММКВЯ?
Хотелось бы узнать, какие новинки за 2015г были представлены в рамках "Китайской библиотеки" - везде пишут только о том, что количество запланированных томов увеличилось до 100, а что именно издали в этом году - тишина.
Пока что видел только свежее переиздание Лю Э на сайте изд-ва "Восточная литература"...
-
А уже известно, как этот журнал будет распространяться, где его точно можно будет приобрести в Москве?
Скорее всего, в Москве это будет Китайский культурный центр и Институт Конфуция. Как будет дополнительная конкретика, сообщу.
-
Скорее всего, в Москве это будет Китайский культурный центр и Институт Конфуция. Как будет дополнительная конкретика, сообщу.
Надеюсь, выход журнала не слишком сильно задержится. Ждем новостей!
-
Вышел на русском роман Юй Хуа "Братья" http://www.textpubl.ru/books/107/71439
Юй Хуа
БРАТЬЯ
余華
兄弟
Вне серии
Перевод с китайского, примечания и послесловие
Юлии Дрейзис
2015 год
3000 экз.
574[2] стр.
ISBN 978-5-7516-1286-3
Роман «Братья» – одного из самых ярких современных китайских прозаиков — сатирическое описание современного китайского общества, в котором новыми ценностями оказываются безудержное стремление к статусу, деньгам и сексу.
Небольшой городок Лючжень под Шанхаем — уменьшенная модель всего Китая с характерными социальными типажами и их трансформацией (бойцы идеологического фронта становятся пиарщиками, комсомолки — хозяйками борделей, маргиналы — олигархами).
Каждый из двух братьев — герой своего времени, символизирующий проигравших и выигравших в новых условиях. Через историю их взаимоотношений Юй Хуа показывает путь страны из недавнего прошлого с ужасами «культурной революции» в непростое, полное противоречий настоящее.
В «Тексте» выходил его роман "Жить", по которому в 1994 году режиссером Чжан Имоу был снят художественный фильм. Этот роман стал бестселлером во многом из-за запрета фильма в Китае, а сам писатель получил мировую известность.
-
Наконец вышел первый номер Светильника за 2015 год - русской версии китайского литературного журнала Народная литература.
Содержание номера:
Проза Севера
Чи Цзыцзянь. Ягодники 迟子建. 采浆果的人
Ши Ифэн. Дуэт 石一枫. 合奏
Хун Кэ. Тень орла 红柯. 鹰影
Дун Либо. Олененок 董立勃. 失去的小鹿
Ван Фанчэнь. Почему плачет бык 王方晨 牛为什么会哭
А Чэн. Вóроны 阿成. 乌鸦
Проза Юга
А Лай. Цветки софоры 阿来. 槐 花
Су Тун. Вечеринка 苏童. 私 宴
Ай Вэй. Ода к радости 艾伟. 欢乐颂
Вэй Вэй. В шторм пятого октября 魏微. 十月五日之风雨大作
Чэнь Инсун. Укричать дерево 陈应松. 喊树
Цай Дун. Небесный мост 蔡东. 通天桥
Отрывок из романа
Сюй Цзэчэнь. Иерусалим 徐则臣. 耶路撒冷
Поэзия
Люй Дэань. Дверь Пейзаж Стена Как братья Киты 吕德安. 门. 挖墙. 风景. 像兄弟一样. 鲸 鱼
Шэнь Вэй. Стихи о Цзяннани 沈苇. 清明节. 星
Пань Вэй. На могиле Су Сяосяо Сегодня ночью, я прошу тебя: спи 潘维. 苏小小墓前. 今夜我请你睡觉
Лян Пин. По соседству с Красоткой 梁平 邻居娟娟
Поздравляем с первой публикацией Алину Перлову из Новосибирска, она перевела рассказ Ай Вэя "Ода к радости"!
-
Выступление известного писателя Цю Хуадуна (邱华栋), зам главного редактора журнала "Жэньминь вэхньсюэ" на китайско-российском литературном форуме, состоявшемся в Пекине в августе 2014 года http://magazines.russ.ru/october/2015/1/6k.html
ЦЮ Хуадун
Возвращаясь к главному:
о творчестве современных китайских писателей и их положении в обществе http://magazines.russ.ru/october/2015/1/8f.html
Мне часто задают вопрос: не смещается ли сейчас литература все дальше и дальше на периферию? Не выглядит ли она бессильной под натиском новых СМИ?
Отвечу так: современная китайская литература, пройдя тридцатилетний путь подъемов и спадов, в настоящее время вернулась туда, где и должна быть. С конца 1970-х, когда Дэн Сяопин инициировал политику реформ и открытости, и вплоть до нынешних дней современная китайская литература пережила три этапа. Первый – это пора 1980-х годов, когда Китай только-только начал оправляться от ужасов «культурной революции» и выходить из тени. Настала необходимость в писателях-трибунах – и немедленно появилось множество литературных течений – литература ран и шрамов, дум о прошедшем, литература образованной молодежи, литература реформ, поиска корней и др. Писатель стал выступать наблюдателем и критиком своей эпохи, ее глашатаем и летописцем.
В девяностых начался другой этап – Китай окунулся в рыночную экономику, а литература отошла на периферию общественной жизни. Множество журналов перешли из сугубо художественной периодики в разряд нелитературных изданий. В то время говорили: «Лучше яйца на рынке продавать, чем снаряды стране поставлять». Социальный статус интеллигенции – в том числе писателей – понизился, народ, пребывающий в погоне за деньгами и материальными ценностями, игнорировал влияние и ценность литературы. Звание писателя на этом этапе было равнозначно званию рядового интеллигента. Многие писатели занялись коммерческим творчеством, например написанием кино- и телесценариев, очерковой прозой и т. д. И только малая часть писателей, таких как Мо Янь и некоторые другие, продолжила идти по пути чисто художественной литературы.
Десять с лишним лет после вступления в XXI век открывают третий этап. Китайское общество ускоренными темпами обогащалось, многие представители интеллигенции, включая писателей, стали относиться к среднему классу – пополнили ряды успешных коммерсантов, востребованных ученых, а изменение социального положения писателя способствовало обретению литературой духовной ценности. В то же время погоня за деньгами и материальным достатком привела к возникновению в обществе тревожных настроений и даже к духовному опустошению людей. Это предъявило новые требования к писателю – значение творчества и роль писателя в обществе стали постепенно восстанавливаться. За десять с лишним лет XXI века многие писатели обрели зрелость и международное признание, современная китайская литература стала частью мировой, а благодаря Нобелевской премии, которую получил в 2012 году Мо Янь, она достигла новой вершины.
Если бы я стал описывать современного китайского писателя, я бы сказал, что роль глашатая общества, которую он играл в восьмидесятые годы прошлого века, на сегодняшний день себя уже изжила.
Коммерциализация издательств позволила существенно увеличить тираж произведений серьезных писателей. Ежегодно в стране выпускаются художественные книги с тиражом более ста тысяч экземпляров. Распространение интернета и электронных СМИ дало возможность таким молодым талантливым писателям, как Хань Хань и Го Цзинмин, стать образцом для нынешней молодежи. Их произведения, несмотря на некоторую незрелость, имеют большую читательскую аудиторию, а сами писатели превратились в символ состоятельности, успеха и славы.
В настоящее время в среде китайских писателей произошла значительная дифференциация. Есть писатели, которые профессионально занимаются творчеством, получая заработную плату от Союза писателей (таковых во всем Китае насчитывается лишь сто с небольшим человек), большая группа писателей-фрилансеров живет за счет гонораров, другие специально занимаются написанием теле- и киносценариев. Каждая из этих групп нашла свой способ существования – писатели заняли разное положение в обществе. В современную эпоху, в которой сосуществуют самые разные мультимедиа, у китайского писателя появилось больше средств для распространения литературы. Это журналы и бумажные книги, публикации в интернете, газетах и на электронных носителях, работа в кино и на телевидении, не говоря о том, что их творчество может стать основой для компьютерных игр или комиксов. Таким образом, сфера обращения некоторых художественных произведений значительно расширилась. Поэтому, рассуждая о литературе, можно сказать, что взаимодействие и распространение мультимедиа создают благоприятные условия для ее существования.
Однако эти условия лежат за пределами литературы. Настоящая литература все же ориентируется на духовное начало, отображает дух определенной эпохи. Творчество выдающегося писателя общество обычно признает не сразу. Поэтому писатели-экспериментаторы, новаторы и авангардисты обречены работать без поддержки.
Сто лет развития литературы на современном китайском языке от Лу Синя и до Мо Яня было связано с описанием деревни и ее жителей. Новый облик китайской литературы, вне всякого сомнения, будет определять городская литература, ее главными героями станут интеллигенты. На следующем этапе, который ознаменует развитие китайской литературы, ее новый уровень, первенство – за писателями, которые смогут талантливо отобразить внутренний мир современного китайца. И можно надеяться, что наибольших успехов в этом достигнут молодые писатели.
Опоздал с комментарием, но г-н Цю интересные вещи говорит, понесоглашаюсь заочно.
1)"...пора 1980-х годов, когда Китай только-только начал оправляться от ужасов «культурной революции» и выходить из тени. Настала необходимость в писателях-трибунах"- ужасы культурной революции связаны с китайской литературой так же прямо, как ужасы русской революции прямо связаны с Достоевским и особенно Толстым. Китайская литература прямо ответственна. "Необходимость в писателях-трибунах"- писателей-трибунов не бывает. А были бы, то необходимость в них испытывали бы исключительно лица с активной гражданской позицией- легко управляемая, немногочисленная и нервная общественная группа. 2) "Народ, пребывающий в погоне за деньгами и материальными ценностями, игнорировал влияние и ценность литературы"- народ всегда пребывает в погоне и всегда игнорирует, это его нормальное и здоровое состояние. 3) "Современная китайская литература стала частью мировой, а благодаря Нобелевской премии, которую получил в 2012 году Мо Янь, она достигла новой вершины"- не стала, слава богу. Нобелевская премия не говорит ни о чем. 4) "Большая группа писателей-фрилансеров живет за счет гонораров"- Акунин, находившийся в зените славы, озвучивал величину гонорара за новую рукопись о Фандорине (не читал, но осуждаю)- 10 тыс юсд. Это один из самых популярных и читаемых авторов России. И это мало, чтобы более-менее нормально жить. 5) "Рассуждая о литературе, можно сказать, что взаимодействие и распространение мультимедиа создают благоприятные условия для ее существования"- напротив, они литературу убивают как таковую. Книга- это медленно, медиа- это быстро. Художественная литература быстрой быть не может. 6) "Первенство – за писателями, которые смогут талантливо отобразить внутренний мир современного китайца. И можно надеяться, что наибольших успехов в этом достигнут молодые писатели"- святая правда. Только он уже отображен усилиями классических китайских авторов, веке еще в 11-12м и раньше. В том числе на тот момент молодых.
-
Наконец вышел первый номер Светильника за 2015 год - русской версии китайского литературного журнала Народная литература.
Содержание номера:
Проза Севера
Чи Цзыцзянь. Ягодники 迟子建. 采浆果的人
Ши Ифэн. Дуэт 石一枫. 合奏
Хун Кэ. Тень орла 红柯. 鹰影
Дун Либо. Олененок 董立勃. 失去的小鹿
Ван Фанчэнь. Почему плачет бык 王方晨 牛为什么会哭
А Чэн. Вóроны 阿成. 乌鸦
Проза Юга
А Лай. Цветки софоры 阿来. 槐 花
Су Тун. Вечеринка 苏童. 私 宴
Ай Вэй. Ода к радости 艾伟. 欢乐颂
Вэй Вэй. В шторм пятого октября 魏微. 十月五日之风雨大作
Чэнь Инсун. Укричать дерево 陈应松. 喊树
Цай Дун. Небесный мост 蔡东. 通天桥
Отрывок из романа
Сюй Цзэчэнь. Иерусалим 徐则臣. 耶路撒冷
Поэзия
Люй Дэань. Дверь Пейзаж Стена Как братья Киты 吕德安. 门. 挖墙. 风景. 像兄弟一样. 鲸 鱼
Шэнь Вэй. Стихи о Цзяннани 沈苇. 清明节. 星
Пань Вэй. На могиле Су Сяосяо Сегодня ночью, я прошу тебя: спи 潘维. 苏小小墓前. 今夜我请你睡觉
Лян Пин. По соседству с Красоткой 梁平 邻居娟娟
Поздравляем с первой публикацией Алину Перлову из Новосибирска, она перевела рассказ Ай Вэя "Ода к радости"!
Игорь Александрович, большое спасибо за поздравление и за помощь!
Скажите, пожалуйста, будет ли интернет-версия журнала или pdf?
-
Насчет интернет-версии пока не знаю. Вполне может быть, ведь существует в интернете и ФБ английская версия https://www.facebook.com/PathlightNewChineseWriting . Посмотрим, ведь Pathlight выходит уже четвертый год, а мы еще в самом начале.
В Китае и, конечно же, в России будет распространяться бумажная версия журнала. Как именно - пока сказать не могу.
-
Наконец вышел первый номер Светильника за 2015 год - русской версии китайского литературного журнала Народная литература.
Пань Вэй. На могиле Су Сяосяо Сегодня ночью, я прошу тебя: спи 潘维. 苏小小墓前. 今夜我请你睡觉
Интересно, что у Ли Хэ (790 - 816) есть стихотворение (http://polusharie.com/index.php?topic=164728.0) с похожим названием, а в сборнике юэфу - "Песня Су Сяо-сяо". (http://polusharie.com/index.php?topic=164728.0)
-
Китайцы о переводах китайской литературы в России
Литературный перевод - это проверка переводчика на уровень знаний, выносливость и решимость, поэтому известные российские переводчики по большей части убелены сединами. Литературный перевод не дает немедленного эффекта, как театральное представление или выставка живописи или каллиграфии, это уединенный труд на благо потомков.
文学翻译考验着译者的智力、耐力和定力，因此俄罗斯著名翻译家多是皓首穷经的耄耋长者。文学翻译不像文艺演出或书画展览那样立竿见影，存在“前人栽树，后人乘凉”之落寞。
http://ling.cssn.cn/wx/wx_whsd/201411/t20141127_1418636.shtml
-
В юбилейном номере журнала "Иностранная литература" 12-2015 опубликован мой перевод рассказа Су Туна "Скажи, что я улетел на белом журавле" (告诉他们，我乘白鹤去了). http://inostranka.ru/i_eshe_v_oktyabre.html
-
В юбилейном номере журнала "Иностранная литература" 12-2015 опубликован мой перевод рассказа Су Туна "Скажи, что я улетел на белом журавле" (告诉他们，我乘白鹤去了). http://inostranka.ru/i_eshe_v_oktyabre.html
Вот это прекрасно! Поздравляю Вас с новой публикацией! В последнее время в журнале "ИЛ" все чаще стали появляться переводы с китайского - это не может не радовать!
Насчет интернет-версии пока не знаю. Вполне может быть, ведь существует в интернете и ФБ английская версия https://www.facebook.com/PathlightNewChineseWriting . Посмотрим, ведь Pathlight выходит уже четвертый год, а мы еще в самом начале.
В Китае и, конечно же, в России будет распространяться бумажная версия журнала. Как именно - пока сказать не могу.
Как только будут какие-либо новости по поводу журнала "Светильник", не забудьте, пожалуйста, сообщить!
Пока нигде, кроме форума "Полушарие", никакой информации о выходе этого журнала найти так и не удалось - даже, хотя бы, изображения обложки.
Спрашивал в китайском культурном центре в Москве - там ничего толком не знают, и планов касаемо распространения этого журнала у них нет... Очень надеюсь, что журнал "Светильник" все же дойдет до России. (Кстати, может его на "Нон-фикшн" завезли - кто-нибудь видел?)
Пожалуйста, держите нас в курсе!
-
(http://i66.tinypic.com/zxqudv.jpg)
Пока единственная вот такая фотография обложки журнала "Светильник", сделанная на встрече с Русским клубом в Шанхае в Каминной гостиной Генконсульства.
Вот еще фото с этой встречи http://yun.baidu.com/pcloud/album/info?query_uk=3414582659&album_id=4335409934939877002
-
Пока единственная вот такая фотография обложки журнала "Светильник", сделанная на встрече с Русским клубом в Шанхае в Каминной гостиной Генконсульства.
Спасибо за фото! Замечательная обложка!
Скорее бы журнал появился в России!
-
Юлия Дрейсис о современной китайской поэзии http://magazeta.com/2015/12/chinese-poetry/
-
Первый отклик на журнал "Светильник"
http://ld-magazine.ru/index.php/novosti/524-o-literature-kitaya-v-perevode-na-russkij-yazyk-zhurnal-svetilnik
-
Вот уже год подходит к концу, а "Светильник" в России так и не появился! :(
-
Вот уже год подходит к концу, а "Светильник" в России так и не появился! :(
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Все впервые, дорожек протоптанных еще нет.
-
Ждем с нетерпением.
-
Перевод рассказа Су Туна "Скажи, что я улетел на белом журавле" (告诉他们，我乘白鹤去了) доступен он-лайн http://magazines.russ.ru/inostran/2015/12/8tun.html
-
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Все впервые, дорожек протоптанных еще нет.
Журнал, если я правильно помню, ежеквартальный - значит, теоретически, скоро уже должен выйти второй номер.
Пока, увы, складывается впечатление, что все это удовольствие в итоге будет доступно только лишь нашим соотечественникам, проживающим в самом Китае...
-
Ежеквартально сейчас выходит английская версия журнала. На русском журнал пока будет выходить раз в год. А там будет видно. Спасибо за интерес к Светильнику! =)
-
"Светильник" 2015 доступен на китайском Амазоне http://www.amazon.cn/%E5%9B%BE%E4%B9%A6/dp/B019DPS0TK
-
Вышел на русском языке роман Шэн Кэи "Сестрички с Севера" в переводе Натальи Власовой http://www.hyperion.spb.ru/index.php?view=book&id=243
Шэн Кэи
Сестрички с севера
Библиотека китайской литературы
пер. с кит.; для читателей старше 18 лет
СПб.:– Гиперион, 2016.– 384 с.
ISBN 978-5-89332-248-4
Юную Цянь Сяохун природа наделила необычайно пышными формами, и эта особенность становится источником неприятностей, когда Цянь Сяохун и ее подруга Ли Сыцзян приезжают из деревушки в северной провинции Хэнань в Шэньчжэнь в надежде покорить южный город, переливающийся огнями, в котором, как они фантазируют, бродят толпы достойных мужчин. Но что на самом деле ждет двух «сестричек с севера», читатель узнает, прочитав эту книгу до конца.
Роман «Сестрички с севера», вышедший из-под пера молодой писательницы Шэн Кэи заслужил благосклонные отзывы критиков, многие из которых отметили нетривиальный взгляд писательницы на тему трудовой миграции и оригинальный стиль. В 2012 году роман был издан на английском языке и попал в лонг-лист престижной премии «Азиатский букер» (The Man Asian Literary Prize).
На русском языке печатается впервые.
-
Опубликован на русском роман Май Цзя "Заговор" (麦家 暗算) в переводе Евгении Митькиной
Май Цзя ЗАГОВОР
Серия: Библиотека китайской литературы
ISBN: 978-5-89332-246-0
Издательство: ИД Гиперион, СПб, 2016
Формат: 130х200 мм.
Тип переплета: Твёрдая обложка
Количество страниц: 400 с.
Тираж: 3000
"Роман «Заговор» современного автора Май Цзя посвящен работе людей, наделенных особыми талантами и работающих в специальном подразделении органов государственной безопасности. Действие романа происходит в середине века, в 30-60 годах, а события разворачивается вокруг контрразведки. В один узел сплетаются прослушивание радиопередач и семейные неурядицы, дешифровка и любовь, математический гений и страсть. Роман состоит из трех частей, в каждой из которых рассказываются определенные истории от лица разных людей, и все они объединены в единое целое журналистом – однофамильцем автора. Три части романа раскрывают три принципиально разных метода работы разведки. Работники спецслужб предстают перед читателем с необычной стороны, показывая истинную жизнь этих бойцов невидимого фронта.
-
В рамках Библиотеки китайской литературы вышел роман Ван Аньи "Песнь о бесконечной тоске" (王安忆 长恨歌) в переводе Марии Семенюк.
(http://i65.tinypic.com/2cqgnzl.jpg)
-
В Библиотеке китайской литературы вышла книга Фэн Цзицая "Десятилетие бедствий : записки о «культурной революции»" в переводе А.Коробовой (冯骥才. 一百个人的十年)
http://www.vostlit.ru/KartNotSerial/kart469.htm
-
Опубликован роман современного китайского писателя Лю Чжэньюня "Мобильник" (刘震云 . 手机) в переводе Оксаны Родионовой http://hyperion-book.ru/store/hudozhestvennaya-literatira/book_156.html
-
Вышел еще один знаменитый роман Юй Хуа "Как Сюй Саньгуань кровь продавал" (余华. 《许三观卖血记》 ) в переводе Романа Шапиро http://www.labirint.ru/books/526668/
-
Китайский писатель Цао Вэньсюань (曹文轩) награжден премией Ганса Христиана Андерсена
http://www.kitaichina.com/se/txt/2016-04/05/content_718737.htm
-
Вышел перевод на английский известного современного китайского писателя Гэ Фэя "Плащ-невидимка" ( 格非 隐身衣). http://www.penguinrandomhouse.com/books/539780/the-invisibility-cloak-by-ge-fei-translated-from-the-chinese-by-canaan-morse/9781681370200/
-
Судя по Амазону, пока еще не вышел. Выйдет 11 октября с. г.
-
"Светильник" 2015 доступен на китайском Амазоне http://www.amazon.cn/%E5%9B%BE%E4%B9%A6/dp/B019DPS0TK
Прошу прощения, что спрашиваю снова и о том же: неужели до сих пор нет никаких продвижений касаемо распространения журнала "Светильник" в России? Или, быть может. подобное просто не входило в планы организаторов данного издания?
-
Прошу прощения, что спрашиваю снова и о том же: неужели до сих пор нет никаких продвижений касаемо распространения журнала "Светильник" в России? Или, быть может. подобное просто не входило в планы организаторов данного издания?
Распространение журнала не может не занимать организаторов издания, и я думаю, они прорабатывают этот вопрос. Но бизнес есть бизнес, существует немало вещей, которые необходимо для этого решить. Тем более, если речь идет о распространении издания за рубежом. Надеюсь, что представители журнала, которые должны появиться в России в сентябре, приедут уже с какими-то конкретными решениями.
-
Интервью белорусской газете "Звязда"
http://zviazda.by/be/news/20160719/1468946078-igar-yagorau-kitayskaya-litaratura-neabsyazhny-akiyan-autarau-i-tvorau
Русский текст:
1. Вы начали переводить Мо Яня еще до того, как он стал лауреатом Нобелевской премии. Что заставило Вас обратить внимание на роман "Страна вина"?
Произведения авторов, появившихся в Китае в начале 1980-х годов с началом политики «реформ и открытости», среди которых был и Мо Янь, были абсолютно не похожи на произведения китайской литературы прежних лет, полностью подчиненных политике в соответствии с провозглашенным еще Мао Цзэдуном в 1942 году «творческим методом сочетания революционного реализма и революционного романтизма». Для читателя, знакомого с политическими агитками того времени, идеализированными героями и надуманным повествованием, эти новые книги были подобны глотку свежего воздуха. Это была настоящая литература, хотя чувствовалось влияние хлынувших в то время в Китай переводов литературы мировой. «Страна вина» относится к экспериментальным произведениям Мо Яня, он тогда еще искал свой стиль, и в романе отдана существенная дань постмодернизму. Именно это, по моим представлениям, как нельзя лучше подходило для знакомства русского читателя с его творчеством, несмотря на обилие китайских реалий, аллюзий, идиоматических выражений и традиционного китайского реализма, нередко переходящего в натурализм. Тогда Мо Яня у нас никто не знал, и я надеялся, что после прочтения такого романа, где смешана фантастика и реальность и на голову читателя обрушивается лавина самой разной информации, имя автора запомнится вне зависимости от произведенного впечатления – положительного или отрицательного. Так, собственно, и случилось: мнение читателей разделяется 50 на 50.
2. Роман "Большая грудь, широкий зад" шокировал читателя, в особенности — консервативного, своим названием. Вы можете с определенной долей уверенности утверждать, что в этом произведении отражено лицо китайской цивилизации или хотя бы лицо современного Китая?
Меня издатели неприятно поразили обложкой для романа, который был издан редким для нашего времени двенадцатитысячным тиражом. А название для романа, по признанию самого автора, подсказала ему древняя женская статуэтка с крупными формами, похожая на наших каменных баб в скифских степях. Главная героиня романа, простая крестьянка, выкормила большой грудью своих и чужих детей и выстояла на протяжении почти целого века бурной и кровавой китайской истории. Мо Янь считает это произведение центральным и говорит, что можно не читать другие романы, но для понимания его творчества «Большую грудь» нужно прочесть обязательно. Это роман о жизни простого народа, которому любая власть не приносит ничего, кроме новых тягот и лишений, о народе-труженике, хранителе многовековых традиций и народной культуры. Он знакомит со многими особенностями китайцев, привлекательными и не очень, насыщен сведениями о традиционных обычаях, в частности дает прекрасное представление об отношении китайцев к иностранцам. В этом смысле роман отчасти отражает особенности китайской цивилизации. И в какой-то мере и сегодняшний день Китая, потому что традиции продолжают жить, несмотря на огромное влияние цивилизации европейской.
3. Сегодня много говорят о других китайских романах — о "Тотеме волка" Цзян Жуна, "Последнем императоре" Су Туна... Насколько Мо Янь сильнее в своих художественных и, может быть, идейных устремлениях?
Сравнивать этих авторов, наверное, неправомерно, слишком они разные. Цзян Жун вообще не профессиональный писатель, хотя «Тотем волка» безусловно интересен и сюжетом, и темой экологии, и историей волков, и противопоставлением монголов и китайцев. И «Последний император» (это название дало издательство, вообще роман называется «Моя царская судьбина») заслуживает внимания как изящная, хоть и страшная картинка-размышление по мотивам древней китайской истории. Но Су Тун – писатель больше камерный, он чужд эпического и предпочитает филигранные психологические описания героев, их дум и сомнений, он известен также как большой знаток женской души. У Мо Яня подход масштабнее и многограннее. В своих произведениях он не боится затрагивать самые чувствительные темы китайской истории. Например, роман «Лягушки» (2009) посвящен такой болезненной для китайцев теме, как ограничение рождаемости. Его тексты очень насыщенные, он будто торопится высказаться, тонкий стилист, он нередко повествует от лица не одного, а нескольких рассказчиков.
4. В одном из своих интервью Вы процитировали следующие слова, посвященные Мо Яню: "по своему духовному настрою произведения Мо Яня более китайские, чем у любого другого писателя, он обладает... силой, имеющей глубокие корни в земле Китая". Что же это все-таки за сила?
«Китайскость» Мо Яня, видимо, заключается в том, что он человек из народа, простой китаец с добротной крестьянской закваской. Ему не надо «ходить в народ», учиться у него, он с детства впитывал народную культуру, традиции, слушал популярных сказителей шошуды, запоем читал китайские классические романы: его любимый роман – «Речные заводи». Он знает, что такое голодное детство, на себе испытал политические репрессии со своим «неправильным» происхождением (он из семьи зажиточного крестьянина, по-нашему – кулака) и прошел через горнило политических кампаний. Поэтому его произведения написаны с точки зрения простого человека из народа. В этом, наверное, и есть его сила. Тот же известный критик Ли Цзинцзэ, слова которого вы привели, отмечал, что за тридцать лет Мо Янь сделал для китайской литературы больше, чем любой другой китайский писатель. Заметим, правда, что в Китае не любят говорить «самый лучший», а предпочитают формулу «один из лучших».
5. Оценка или формулировка Нобелевского комитета в отношении Мо Яня следующая: "галлюцинаторный реализм объединяет народные сказки с историей и современностью". так от чего, от кого больше в прозе Мо Яня — от реалиста или от сказителя?
Честно говоря, я был немало удивлен, когда узнал о присуждении Мо Яню Нобелевской премии, хотя он, несомненно, достоин этой высокой награды. Удивлен потому, что слишком часто в последние годы эта премия вручается больше по политическим соображениям, а не за высоты литературного творчества. В своей Нобелевской лекции Мо Янь заявляет «Я - сказитель». Там же он дает определение роли писателя, которая позволяет понять его позицию. Позволю себе пространную цитату: «Как член общества писатель, конечно, имеет свою позицию и свою точку зрения; но при создании произведения он должен выступать как гуманист, и люди у него должны оставаться людьми. Лишь тогда литература сможет не только отталкиваться от какого-то события, но и идти дальше его, не только интересоваться политикой, но и превосходить ее. Долгое время моя жизнь была полна лишений, и, возможно, благодаря этому я приобрел довольно глубокое понимание человеческой природы. Я знаю, что такое настоящая храбрость, понимаю, что такое настоящее сострадание. Я знаю, что в душе каждого человека есть некая туманная область, где трудно сказать, что правильно и что неправильно, что есть добро и что есть зло. Как раз там и есть где развернуться таланту писателя. И если в произведении точно и живо описывается эта полная противоречий, туманная область, оно непременно выходит за рамки политики и обусловливает высокий уровень литературного мастерства».
6. А что за история с запрещенным романом Мо Яня — "Чесночные напевы"..?
Роман «Чесночные напевы», вышедший в 1988 году, основан на реальных событиях в уезде Гаоми, родном уезде Мо Яня, так называемом «чесночном инциденте», когда крестьяне протестовали против политики властей. Мо Янь откликнулся на это событие и за тридцать пять дней написал почти трехсотстраничный роман. А запретили роман, насколько мне известно, через год в связи с событиями на площади Тяньньмэнь. «Чесночные напевы» был не единственным романом Мо Яня, запрещенным цензурой. Остракизму была подвергнута и первая редакция романа «Страна вина» (1993): слишком яркой оказалась эта острая сатира на нравы чиновников и партфункционеров. Досталось от критиков и роману «Большая грудь, широкий зад» (1996): автора называли чуть ли не фашистом, очерняющим отечественную историю. Ведь Мо Янь одним из первых обратился в нем к теме жестокой братоубийственной гражданской войны 1945-49 годов между националистами и коммунистами, а также показал в романе страшный голод в Китае в 1958-60 годах.
7. Псевдоним Мо Янь (настоящее имя — Гуань Моé) означает "молчи". Все ли успел сказать о Китае нобелевский лауреат Мо Янь?
На сегодняшний день Мо Янь опубликовал 11 романов, более 60 повестей и множество рассказов. Но по его собственному признанию, у него в голове еще тем на три сотни романов. Как мне кажется, этот талантливейший крестьянский самородок может еще много чего поведать своему народу и миру.
8. Вы как-то назвали среди китайских писателей, также достойных Нобеля, Су Тун, Би Фэйюй, Юй Хуа. Чем именно они выделяются в океане великой китайской литературы?
Вышеназванные писатели, безусловно, интересны и талантливы, но они названы в первую очередь потому, что наиболее известны на Западе, особенно Юй Хуа. А китайская литература – это действительно безбрежный океан авторов и произведений, среди которых наверняка есть пока безвестные будущие Нобелевские лауреаты.
9. Нобелевскую премию по литературе в 2015 году получила Светлана Алексиевич. Почти все ее произведения еще до решения Нобелевского комитета уже были переведены на китайский язык. У них — Алексиевич и Мо Яня — есть что-то общее?
Китайцы очень пристально следят за литературой на русском языке и очень много переводят. Поэтому неудивительно, что они давно перевели произведения Светланы Алексиевич. Не могу сказать, что хорошо знаком с ее творчеством, читал только «У войны не женское лицо». И найти что-то общее у нее с Мо Янем затрудняюсь. Тем более, что она пишет нехудожественную прозу, как сейчас говорят, нон-фикшн, и мотивы присуждения ей Нобелевской премии, как мне представляется, несколько иные.
-
Премию Hugo по научной фантастике второй год подряд получает китайский автор. На сей раз премия присуждена Хао Цзинфан (郝景芳) за рассказ "Складной Пекин" (北京折叠).
По ссылке можно познакомиться с английским переводом http://uncannymagazine.com/article/folding-beijing-2/
-
По ссылке можно познакомиться с английским переводом http://uncannymagazine.com/article/folding-beijing-2/
Здесь в оригинале:
http://www.99lib.net/article/7090.htm
Мне прям интересно стало, что же там такое, попробую перевести этот рассказ на русский. :w00t:
-
Про "безжалостных" поствосьмидесятников - Сунь Ишэна (孙一圣), Шуан Сюэтао (双雪涛),Юй Ишуан (于一爽) и Чжао Чжимина (赵志明), - произведения которых называют "неоклассикой" (新古典).
В презентации их книг участвуют хорошо известные в современной китайской литературной среде критик Ли Цзинцзэ, писатели Сюй Цзэчэнь и Чжан Юэжань.
http://www.spittingdog.net/2016/08/21/book-launch-the-national-museum-of-modern-chinese-literature/
-
Вышел Светильник 2016 - китайский литературный журнал на русском языке.
Содержание номера:
Проза
Цао Вэньсюань. Вороны 曹文轩 乌鸦
Шэн Кэи. Мастер благовоний 盛可以 香烛先生
Яо Эмэй. Хитрый отец 姚鄂梅 狡猾的父亲
У Вэньцзюнь. Муравьи吴文君 蚂蚁
Цзинь Жэньшунь. Вспоминая свою подругу Цзиньчжи 金仁顺 纪念我的朋友金枝
Нон-фикшн
Вэй Лин. Убийство на Большом Хингане 魏玲 大兴安岭杀人事件
Поэзия
Цзиди Мацзя Маяковскому 吉狄马加 致马雅可夫斯基
Шан Чжэнь 商震
Кони на бумаге 纸上的马 Половина лица 半张脸 Ночной ветер 夜风 Ночной автобус 夜行车 Наливаю в одиночестве 独酌 Адажио 缓慢
Лэй Пинъян 雷平阳
Свет 光辉 Торопясь на похороны 奔丧途中 Коллективистское гудение насекомых 集体主义的虫叫 Зарисовка в безлюдной деревне 荒村小景
Танец бедняков, глодающих кость 穷人啃骨头舞 Речные потоки 河流之二
Поздравляем принявших участие в работе над этим номером полушарцев: Parker’a, он перевел рассказ У Вэньцзюнь «Муравьи», и Papa Huhu, который перевел весь блок поэзии!
-
Спасибо! :)
-
Вышел новый роман известной китайской писательницы "поколения восьмидесятых" Чжан Юэжань (张悦然) "Кокон" (茧). «Уже давно ни одно произведение так не привлекало мое внимание. Чжан Юэжань так замечательно пишет о жизни, что все герои у нее как живые», - так отозвался о романе знаменитый китайский писатель Юй Хуа. http://book.sohu.com/20160816/n464389612.shtml
Ранее яркую индивидуальную манеру письма писательницы отмечал и Мо Янь.
На русском опубликована новелла Чжан Юэжань "Красные туфельки".
(http://i64.tinypic.com/10h9b2x.jpg)
-
В начале 2016 года вышел в свет новый роман известного китайского писателя Чжан Вэя (张炜) "Потаенный целитель" (独药师). Представитель старшего поколения китайских писателей, Чжан Вэй - автор 20 романов, в том числе 11-томного (450 тыс иероглифов) романа "На плоскогорье" (你在高原), за который в 2011 году ему присуждена престижная премия Мао Дуня.
На русском языке в конце этого года выйдет знаменитый роман Чжан Вэя "Старый корабль" (古船).
(http://i64.tinypic.com/2em22v7.jpg)
(http://i66.tinypic.com/jrforc.jpg)
-
Рецензия на роман Шэн Кэи "Сестрички с севера" http://magazines.russ.ru/ural/2016/10/iznanka-shenchzhenya.html
-
В рамках Библиотеки китайской литературы вышел роман Би Фэйюя (毕飞宇) "Китайский массаж" (推拿).
Пер. с кит. Н. Н. Власовой;
СПб.:– Гиперион, 2016.– 400 с.
Действие романа разворачивается в массажном салоне Нанкина, где работают слепые мастера. Описывая каждого из пятнадцати своих героев, рассказывая о том, что для каждого из них означает быть слепым, что им пришлось пережить на своём веку и как им живётся сейчас, Би Фэйюй заставляет читателя сопереживать своим героям от начала до конца повествования.
За роман «Китайский массаж» писатель был удостоен самой престижной литературной награды Китая – премии Мао Дуня (2011). Полнометражный фильм, снятый по его мотивам, получил на 64-м Берлинском кинофестивале «Серебряного медведя», кроме того «Китайский массаж» лёг в основу популярного в Китае киносериала.
(http://i65.tinypic.com/zu73q.jpg)
-
7 декабря в связи с 4-й годовщиной образования Китайского культурного центра в Москве проходило награждение победителей Второго конкурса переводов "Вдумчиво вглядываемся в Китай". Лауреатами конкурса стали: в номинации "Классическая литература" Людмила Померанцева за перевод трактата "Хуайнаньцзы", в номинации "Современная литература" Игорь Егоров за перевод романа Мо Яня "Устал рождаться и умирать" и Юлия Дрейсис за перевод романа Юй Хуа "Братья", в номинации "Поэзия" Владимир Абраменко за перевод "Шицзина".
(http://i64.tinypic.com/2k2c13.jpg)
-
От души поздравляем! Прежде всего, в контексте данного форума, Игоря Егорова, конечно, ну и всех остальных тоже :D.
-
В рамках Библиотеки китайской литературы вышел роман Чжан Вэя "Старый корабль" (张炜 古船).
(http://i64.tinypic.com/sy2dqp.jpg)
Чжан Вэй
Старый корабль
Библиотека китайской литературы
Пер. с кит. И. А. Егорова.
СПб.:– Гиперион, 2016.– 480 с.
ISBN 978-5-89332-247-7
Действие романа Чжан Вэя «Старый корабль» охватывает первые сорок лет КНР. Три поколения семей Суй, Чжао и Ли проходят через многочисленные кампании тех лет, начиная с земельной реформы и заканчивая ≪культурной революцией≫.На их примере автор предпринимает попытку по-иному взглянуть на историю своей страны, пытается выявить свойства национального характера, которые скрывали или оставляли в стороне писатели того времени.В Китае и на Тайване книга выдержала 20 изданий, общим тиражом 1,2 миллиона экземпляров.
-
Знакомьтесь: сайт, посвященный творчеству известного китайского писателя Цзя Пинва и его весьма не простым для перевода произведениям.
http://www.ugly-stone.com/
-
Вышел сборник "Времена и нравы: проза писателей провинции Гуандун" , сост. А.А.Родионов. СПб.: Гиперион, 2017. - 560 с.
Это первая книга в серии "Новый век китайской литературы".
Издание осуществлено при поддержке Союза писателей провинции Гуандун и Института Конфуция в Санкт-Петербургском государственном университете
Аннотация:
В сборник вошли пятнадцать повестей и рассказов, принадлежащих перу писателей из южно-китайской провинции Гуандун – локомотива китайской экономики. В остросюжетных текстах показано столкновение привычного образа мыслей и традиционного уклада жизни китайцев с вызовами реформ, соблазнами новой городской жизни, угрозами глобализации. Взлеты и падения, надежды и разочарования, борьба за выживание и воплощение китайской мечты – таковы реалии современной китайской действительности и новейшей литературы Китая.
http://oi63.tinypic.com/bgzod4.jpg
Содержание
Повести
Сюн Юйцюнь «Без гнезда» 熊育群《无巢》
Ван Шиюэ «Грехи человеческие» 王十月《人罪》
Ван Вэйлянь «Второй я» 王威廉《第二人》
Сяо Цзяньго «Времена и нравы» 肖建国《世道》
Сунь Лишэн «Душа героя обрела покой» 孙丽生《英雄有知》
Рассказы
Дэн Игуан «Шэньчжэнь расположен на 22°27～22°52′ северной широты» 邓一光《深圳在北纬22°27～22°52′》
Вэй Вэй «Преображение» 魏微《化妆》
Шэн Цюн «Всё дело в бороде» 盛琼《胡子问题》
Шэн Кэи «Белые луга» 盛可以 《白草地》
Нань Сян «Мой японский ученик» 南翔《我的一个日本徒儿》
Бао Ши «Женщина из квартала Сигуань» 鲍十《西关旧事》
Чэнь Цзимин «Бабочка» 陈继明《蝴蝶》
У Цзюнь «Проспект Чэнь Цзюньшэна» 吴君《陈俊生大道》
Цай Дун «Перерождение» 蔡东《往生》
-
В апрельском номере журнала "Иностранная литература" опубликован рассказ Цю Хуадуна "Халат с драконами" в переводе Алины Перловой
http://magazines.russ.ru/inostran/2017/4/halat-s-drakonami.html
-
Вышел Светильник 2016 - китайский литературный журнал на русском языке.
Содержание номера:
Проза
Цао Вэньсюань. Вороны 曹文轩 乌鸦
Шэн Кэи. Мастер благовоний 盛可以 香烛先生
Яо Эмэй. Хитрый отец 姚鄂梅 狡猾的父亲
У Вэньцзюнь. Муравьи吴文君 蚂蚁
Цзинь Жэньшунь. Вспоминая свою подругу Цзиньчжи 金仁顺 纪念我的朋友金枝
Нон-фикшн
Вэй Лин. Убийство на Большом Хингане 魏玲 大兴安岭杀人事件
Поэзия
Цзиди Мацзя Маяковскому 吉狄马加 致马雅可夫斯基
Шан Чжэнь 商震
Кони на бумаге 纸上的马 Половина лица 半张脸 Ночной ветер 夜风 Ночной автобус 夜行车 Наливаю в одиночестве 独酌 Адажио 缓慢
Лэй Пинъян 雷平阳
Свет 光辉 Торопясь на похороны 奔丧途中 Коллективистское гудение насекомых 集体主义的虫叫 Зарисовка в безлюдной деревне 荒村小景
Танец бедняков, глодающих кость 穷人啃骨头舞 Речные потоки 河流之二
Поздравляем принявших участие в работе над этим номером полушарцев: Parker’a, он перевел рассказ У Вэньцзюнь «Муравьи», и Papa Huhu, который перевел весь блок поэзии!
Здравствуйте! Не подскажете, где можно приобрести Светильник 2016?
-
Мы запустили проект, посвящённый художественному переводу с китайского на русский и обратно. Мы надеемся привлечь к этому увлекательному процессу больше энтузиастов. А ещё мы открыли мастерскую перевода, в которой каждый может попробовать свои силы. Мы перевели и разобрали отрывок из рассказа «Белая лошадь» | 《白马》писательницы поколения восьмидесятых Янь Гэ | 颜歌 в обсуждениях в нашей группе Переплёт | 呓言 (https://vk.com/topic-150772796_35417973), а в среду 16 августа будем разбирать переводы 孙犁 《懒马的故事》
Сайт проекта: https://www.shafanyi.com
Мы ВКонтакте: https://vk.com/club150772796
Присоединяйтесь!
-
Вышел в свет китайский журнал «Светильник. Литература нового Китая» за 2017 год на русском языке.
Содержание журнала
Ван Аньи 王安忆 Там, где низко облака 《云低处》Перевод Романа Шапиро
Би Фэйюй 毕飞宇 Проливной дождь 《大雨如注》Перевод Оксаны Родионовой
Ли Хао 李 浩 Мчись, обгоняя время 哥哥的赛跑 Перевод Алана Алмаметова
Цяо Е 乔叶 Поход в Кайфэн 走到开封去 Перевод Юрия Иляхина
Жэнь Сяовэнь 任晓雯 Я — рыба 我是鱼 Перевод Ирины Зоновой
Лу Нэй 路内 Беги, братишка, беги! 阿弟，你慢慢跑 Перевод Натальи Власовой
Цай Дун 蔡东 Бонхёффер спрыгнул с пятого этажа 朋霍费尔从五楼纵身一跃 Перевод Алексея Родионова
Су Цыцы 苏瓷瓷 Зебра, которой не существовало 不存在的斑马 Перевод Марии Семенюк
Ци Цзиньнянь 七堇年 Двадцать девятый автобус 二十九路公车 Перевод Алины Перловой
Стихи Цзан Ди 臧棣, Хэ Сянъян 何向阳 и Тай Куана 邰筐 в переводе Юлии Дрейзис
(http://i65.tinypic.com/2qlc2lx.jpg)
-
В Москве проходит Х биеннале поэтов, почетный гость — Китай. В честь этого «Горький» попросил китаиста Юлию Дрейзис подготовить путеводитель по современной китайской литературе от смерти Мао и до наших дней. Публикуем его первую часть. https://gorky.media/context/ot-shramov-do-detektivov/
-
Опубликован первый на русском языке роман известного писателя Цзя Пинва "Циньские напевы" 贾平凹 《秦腔》в переводе Анастасии Коробовой http://www.vostlit.ru/KartNotSerial/kart523.htm
(http://i64.tinypic.com/mcbsea.jpg)
-
В апрельском номере "Иностранки" - повесть Шэн Кэи "Райская обитель" 盛可以 福地 в переводе И.Егорова.
(http://i63.tinypic.com/20zyb6w.jpg)
-
Текст новеллы Шэн Кэи "Райская обитель" . http://www.inostranka.ru/data/documents/IL-2018-04_Kei.pdf
-
Новые переводы с китайского
Жизнь без слов
Проза писателей из Гуанси
Новый век китайской литературы , VI
В сборник вошли двенадцать повестей и рассказов, созданных писателями с юга Китая — Дун Си, Фань Ипином, Чжу Шаньпо, Гуан Панем и др. Гуанси-Чжуанский автономный район — один из самых красивых уголков Поднебесной, чьи открыточные виды прославили Китай во всем мире. Одновременно в Гуанси бурлит литературная жизнь, в полной мере отражающая победы и проблемы современного Китая. Разнообразные по сюжету и творческому методу произведения сборника демонстрируют многомерный облик новейшей китайской литературы.
СПб.:– Гиперион, 2018.– 576 с.
ISBN 978-5-89332-312-2
-
Вскоре увидит свет очередной номер первого китайского литературного журнала на русском языке «Светильник» за 2018 год. Тема номера - Природа и человек.
В журнале появился новый раздел Эссе, надеемся, он откроет для вас новый пласт современной китайской литературы.
Содержание
Проза
Дэн Игуан. Волки ходят парами 邓一光《狼行成双》Перевод Алины Перловой
Лю Цинбан. Голуби 刘庆邦《鸽子》Перевод Оксаны Родионовой
Е Ми. Горячие источники «Лунный свет» 叶弥《月亮的温泉》Перевод Екатерины Завидовской
Ван Цзу. Снегопад 王族《大雪飘》Перевод Юрия Иляхина
Ли Юньлэй. Цветы груши и луна 李云雷《梨花与月亮》Перевод Ирины Зоновой
Чжэ Гуй. Кэ Бая в горах пасет баранов 哲贵《柯巴芽上山放羊去了》Перевод Алексея Родионова
Эссе
Ли Цзинцзэ. Уже не раздуть огня 李敬泽《风吹不起》Перевод Романа Шапиро
Чжоу Сяофэн. Песни гигантских китов 周晓枫《巨鲸歌唱》Перевод Алана Алмаметова
Лю Лянчэн. Деревенский одиночка. Недоделки 刘亮程《一个人的村庄》Перевод Анастасии Коробовой
Поэзия
Лань Лань 蓝蓝 Перевод Юлии Дрейзис
Дасе大解 Перевод Юлии Дрейзис
(http://i64.tinypic.com/v5adg7.png)
-
Есть много достойных произведений. Какие-то переведены на русский, какие-то на английский и другие языки.
:w00t: Из современной китайской литературы могу посоветовать яркую, образную, сатиричную и очень интересную книгу «Страна вина» Мо Яня (https://avidreaders.ru/book/strana-vina.html). Сюжет необычно построен, отчасти как письма новичка в писательстве и опытного автора. События рассказанные ими переплетаются, сначала кажется немного запутанным, но потом понимаешь, как хороша эта задумка.
-
В 2020 году вышла книга современной тибетской писательницы Келъян "Женщины Тибета", перевод с китайского.
«Женщины Тибета» – это сборник рассказов, написанных в жанре нон-фикшн. Автор, Келъян, – современная тибетская писательница, пишущая на китайском языке, лауреат ряда литературных премий КНР, в том числе за произведения малочисленных народов, изучающие нового человека. В центре внимания каждой рассказанной истории – образ женщины и её чувства. Героини Келъян – это не только её современницы, живущие в Лхасе и на пастбищах, но и буддийские богини (Палден Лхамо, Долма), исторические персонажи (Тимало) и буддийские религиозные деятели (основательница женского чод Мачиг Лабдрон, женщины-тулку); это и монахини, а также женщины, обладающие необычными способностями (женщины-лхаба и сказительница, исполняющая «Гесериаду»). Книга будет интересна не только читательницам, но и читателям-мужчинам, вне зависимости от их вероисповедания; как людям, только начинающим свой путь познания культуры и религии Тибета, так и этнографам, тибетологам, буддологам и специалистам, проводящим гендерные исследования.