Нашел свой старый графоманский рассказ...
Дракон голубого озера.
На самом дне горного озера жил дракон. Дракон с мощным вьющимся телом, похожим на русло великой желтой реки, на берегу которой он когда-то появился на свет, и головой, похожей на гигантский бурун с двумя длинными гибкими усами. Звали дракона Хикари. Правда, его звали так не всегда, и не всегда он жил на дне этого озера. Да и само озеро далеко не всегда синело в этой горной ложбине.
Когда-то дракон, в то время звавшийся иначе, покинул великие равнины желтой реки и полетел по её течению на восток. Туда где великая река растворяется в море, а потом и пересек это море. Драконы вообще непредсказуемы, как весенние бури, и случается, что они делают такие вещи, которых другим не понять, но на то они и драконы.
И вот, однажды на закате дня дракон увидел гору. Возможно, он обратил бы на нее не больше внимания, чем на любую другую гору в округе. Но в небольшой ложбине у самой вершины дракон увидел человека. Он сидел, положив руки на колени согнутых ног, рядом с ним лежали шлем и доспехи, запыленные, покрытые сажей, в некоторых местах были видны отверстия, которые оставляет на доспехах стрела или копье, если конечно их хозяин воин, а не щеголь, избегающий сражений. А перед человеком лежал обнаженный меч.
Человек заинтересовал дракона, и тот спустился рассмотреть его повнимательнее. Дракон навис над человеком - огромный яшмовый… Громадные его усы били по воздуху так, словно дракон схватил молнию в пасть, и та отчаянно пытается вырваться. Человек поднял меч, взялся одной рукой за лезвие, развернул его к себе… на секунду замер… а затем резко подался вперед, всем телом насаживаясь на острие. Лицо его перекосилось, из угла рта стекла струйка крови, но человек не упал. Он поднял голову и, посмотрев в глаза дракону, произнес:
"Кто знает, что потеряю
С этим последним закатом?
Только сияние яшмы ".
Кровь полилась у него изо рта уже не струйкой, а потоком, и сам он вот-вот должен был бы уже упасть на бок, распластавшись по земле, но удар драконьей лапы, чьи острые, как бритва, когти отсекли умирающему воину голову, опрокинул его вперед.
Как он жил и почему расстался с жизнью, дракон даже не задумался. Но вот сама его смерть… Не успел разгореться погребальный костер, сложенный из вековых криптомерий как дракон решил, что имя его отныне будет Хэкигёку-но-Хикари - « сияние яшмы », и отныне эта гора будет принадлежать ему. Костер горел ярко и быстро, но еще не опали языки пламени как камнепад перегородил выход из ложбины, и не успели остыть угли как на гору пролился тайфун, который Хикари пригнал с юга. Три дня и три ночи напролет лил дождь, пока тучи не отдали последнюю каплю воды, пока не засияло
солнце. Но оно осветило уже не горную лощину, а голубое озеро.
Не осветило солнце и деревню, что лежала у подножья горы. Трехдневная буря почти начисто смела её. Ветер развалил дома, а ливень уничтожил поля. Жители, те, что уцелели, не сразу принялись восстанавливать разрушено - им нужно было хоронить погибших. Но через некоторое время деревня появилась вновь. Снова встали дома и снова поля зазеленели. Под топорами дровосеков опять падали деревья, а охотники стали подниматься на гору за дичью.
Хикари уже решил пригнать с южного океана бурю в несколько раз страшнее, он даже полетел на юг, но по пути его внимание привлекла суета внизу. Енот-оборотень тануки улепетывал по дороге , держа в лапках кувшин с саке, а за ним, размахивая мотыгами, и изрыгая проклятья, мчались несколько крестьян. Они уже почти настигли воришку, как вдруг у них на пути вырос огромный дракон…
Через несколько дней в деревне появился старый монах. Ему поднесли рисового вина, а он в благодарность рассказал людям, что на вершине горы в голубом озере поселился могучий дух, повелевающий дождями и бурями. Монах построил на берегу озера маленькое святилище, при котором и остался служить. И служил он хорошо, да вот подношения просил приносить только вином…
Люди из деревни перестали валить лес на горе и расчищать её под новые поля. Да им это и не нужно было: урожаи так возросли, что маленькая деревня начала продавать излишки риса соседям. Ведь дожди над ней шли всегда вовремя, и поля не высыхали, а тайфуны приходили только тогда, когда урожай уже был собран, и длились они ровно столько, сколько понадобилось бы, чтобы наполнить реки свежей водой, не снося дамб и не размывая каналов.
Маленькая деревня постепенно богатела и разрасталась. Через нее прошла дорога, чтобы удобнее было продавать рис, и чтобы торговцы приходили в деревню не только с пустыми кувшинами, но и с полными вьюками разных разностей.
В деревне построили храм, в нем воздвигли статую голубого дракона весенних дождей и каждый год весной устраивали карнавал с шествием к храму. Порой Хикари даже смотрел на этот карнавал со своей горы. Для дракона годы сменяли друг друга так же быстро, как для нас быстро сменяют друг друга часы…
Однажды к озеру подошла девочка. Хикари заметил её, когда она начала подниматься на гору. Он никогда никому не запрещал ходить по горе, но на ней так и не появилось торных дорог, лишь несколько тропинок. Девочка была обута в обычные туфли, не слишком удобные для того, чтобы взбираться на гору, и ей пришлось несколько раз останавливаться чтобы перевести дух, прежде чем она добралась. К тому времени её беленькая блузка с синим матросским воротничком успела измараться. Девочка села, облокотившись на потемневшую от времени стену святилища. Она открыла маленький термос, который несла в руке и принялась быстро и даже как-то жадно пить. Потом закрыла его, поставила рядом с собой и, обхватив ноги руками, уперла голову в колени.
Когда Хикари подошел к ней, она еще дышала, но это было уже не полное жизни дыхание молодой девушки, а скорее отлетающее дыхание бабочки, упавшей, чтобы никогда больше не взлететь.
Хикари развернулся и погрузился в озеро. Вытянулся в нем во весь рост. Изогнул лапу с выпущенными когтями и вдруг так же быстро подался вперед, как много веков назад бросил свое тело на меч воин, так и оставшийся для нареченного им дракона безымянным.
Впервые за сотни лет чистая голубая гладь озера помутнела. Дракон окунул в воду свой ус и быстрым движением, прежде чем опуститься на дно сотворенного им озера, вывел надпись на стене святилища над головой девочки:
"Как же прекрасен
Заката не знающий танец
Бабочки однодневки".
(с) Латинянин
