Вот я и хочу выяснить Вашу точку зрения, что же такое "настоящая культура и жизнь".
Мой тезис ясен: культура - это Акутагава, Кавабата, Мисима. А жизнь - манга и гэйнодзины. Ведь бывают же очень неплохие манга и интересные викторины с гэйнодзинами. И, может быть из меня неважный наблюдатель жизни и этнограф, но регулярно замечая, как трудящиеся в выходной заходят в Лоусон, берут две банки пива и две толстых манги, после чего спешат домой, чтобы вкусить и того и другого с чувством глубокого удовлетворения, я невольно думаю, что это "настоящая жизнь" и манга - ее важная составляющая. Хотел бы я об этом прочитать в книжке, чтобы увериться в своих наблюдениях? Вряд ли. Или, если я к примеру замечу, что у таксиста на штурманском сиденье лежит раскрытая "Луна и Грош" и с удовольствием побеседую с ним о Моэме - конечно же я не сделаю скоропалительного вывода о том, что все токийские таксисты крутые интеллектуалы, но буду готов к тому, что следующий вдруг окажется профессиональным фотографом, водящим такси в межсезонье развлекухи ради.
"Изучать жизнь" в том смысле, который Вы употребляете, по произведениям Акутагавы было бы мудрёно и его современникам. Но его отношение к жизни, мысли о ней волнуют читателя и теперь. В этом смысл художественной литературы. И понимать современную "настоящую жизнь" лично мне легче и удобнее из его рассказов, чем из современной периодики.
У Огава Ёко (лауреатки лит. премии им. Акутагавы, кстати говоря) рассказики слабоваты, хотя кино про профессора по ее книжке мне понравилось.
