А Хитоми-сан и остальные (они же тоже детей почти два года ждали) оказались заложниками теперь уже японского правительства. Ведь изначально они ехали в Японию на две недели. Правительство уговорило их остаться на месяц. А потом - остаться вообще, а что касается перевоза детей - эту заботу они (правительство) берут на себя. Ну и разобрались, как смогли и когда смогли - это уже на совести правительства. Что было делать этим японцам? Демонстративно уехать в Сев.Корею? И таким образом вычеркнуть родину из своей жизни навсегда? Стать "предателями" и для Японии (а уж это преподнеслось бы, как надо) и для Кореи (за ними станется)? Хороша перспектива.
Я этой проблемой довольно плотно занимался последние два месяца, и могу сказать, что все, кто имеют отношение к проблеме, в большинстве своем утверждали, что решение оставить пострадавших от похищений северокорейцами, было принято правительством полувынужденно.
По словам одного из участников истории - журналиста, занимавшегося "рачи" с самого их начала - один из возвратившихся 16 октября во время дружеской встречи с несколькими журналистами вечером следующего дня, заявил, что "не хочет обратно". После этого было совещание в верхах, в результате которого правительство под "влиянием общественного мнения", а реально - нескольких журналистов и политических деятелей - сторонников более жесткого курса по отношению к Северной Корее - приняло решение взять ответственность за невозвращение на себя, чтобы не подставлять самих жертв похищений.
Однако достаточно случайно один депутат парламента заявил, что принципиальное решение о том, чтобы не возвращать потерпевших после их приезда в Японию и бороться за приезд семей, было принято еще до приезда жертв похищений в Японию. Правда, инициатором здесь выступило отнюдь не правительство, а "Общество спасения жертв похищений", организованное родственниками похищенных в 1997 году после подтверждения северокрейским перебежчиком информации о нахожении Екоты Мэгуми в Северной Корее. Так что, думается, некоторая доля правды в вашей фразе о "заложниках японского правительства" есть. Но возникает вопрос - лучше ли быть заложниками пхеньянского режима или все же надеяться на свое правительство, будучи наконец дома? Плюс вопрос единоличной ответственности правительства за принятие решения оставить возвратившихся в Японии насовсем тоже вызывает сомнения. Хотя вопрос личной политики и имиджа Коидзуми тут один из главных, но конкретно в вопросе оставления вполне возможно, что первую скрипку играло и не правительство.
Также, инициатором скорейшего решения проблемы похищений все время последовательно выступала только газета "Санкэй симбун", а правительственные органы в лучшем случае ограничивались ее упоминанием на пресс-конференциях (МИД, по-моему, вообще об этой проблеме до визита Коидзуми в Пхеньян и подписания декларации не говорил).
Собственно, весь ход проблеме дал, конечно, Коидзуми, который, несмотря на всю популистскую направленность своего жеста, в общем-то, первый решил вытащить томящихся в Северной Корее жертв похищений. Правда, как мы видим по результатам выборов, его провальную экономическую и социальную политику это, похоже, на данный момент не спасло.
В общем, насчет заложников - вопрос, конечно, интересный, но, думается, неправомерно поставленный. Правда в том, что все пятеро хотели поначалу вернуться в Корею - но какая цена такому желанию? Правительство, а скорее родственники и "Общество спасения" их, возможно, убедили изменить первоначально принятое решение, но в чью пользу оно сыграло больше - потерпевших или самого правительства?
Все-таки возможность потерпевшим наконец вырваться из КНДР - это большое счастье для всех участников дела, мне думается. Вопрос теперь стоит скорее о семьях, желании детей возвращаться, и в проблеме Дженкинса, которого из Японии может ждать депортация в Штаты, так Япония политического убежища до сих пор не предоставляет, и возможное обвинение в дезертирстве там. Думается, несмотря на заступничество Коидзуми, пока вопрос не разрешится окончательно, Дженкинс из Кореи вряд ли решится покинуть Корею насовсем.
