Китайский форум > Новости и пресса о Поднебесной
история
elik:
Архивы Китая рассказали о несторианской религии предков казахов
01:08 04.10.2013
Об этом в интервью корреспонденту Bnews.kz рассказала ученый секретарь Института востоковедения им.Р.Б. Сулейменова, ведущий научный сотрудник, кандидат философских наук Асель Мансурова.
По программе "Народ в потоке истории" Асель Мансурова побывала с научно-археографической командировкой в Китае для сбора архивных материалов и выявила уникальные исторические памятники по несторианству, которые сохранились на Великом шелковом пути.
По словам ученого, работа по изучению велась по двум основным направлениям, во-первых, необходимо было собрать и приобрести исторические документы в Первом историческом архиве Китая, во-вторых, собрать древние эпитафические памятники (то есть надгробные надписи) по истории Казахстана. В свою очередь, данная работа реализовывалась в рамках исследования тюркской и монгольской эпох.
"В выступлениях Главы государства на Съездах мировых и традиционных религий, особое внимание уделяется истории религий, распространявшихся на территории Казахстана, в частности, христианства, несторианства, манихейства, тенгрианства, шаманизма, буддизма и др. В связи с чем, важное значение имеет изучение несторианских памятников, сохранившихся на Великом шелковом пути",- рассказала Асель Мансурова.
Как отметила ученый, в ходе командировки были выявлены уникальные исторические памятники по несторианству VІ-XIV вв. В Средней Азии несторианство начало распространяться с VІ века. В последующие периоды данная религия стала приобретать массовый характер среди тюркских народов. Несторианская религия является одной из тех религий, которая не только взаимодействовала с религиями многих народов, но и внесла свой вклад в мировую историю. Несторианство на протяжении многих веков обогащало и оказывало свое положительное влияние на духовную культуру многих народов Евразийского континента, в том числе тюркских племен.
"В истории некоторых тюркских народов на протяжении долгого времени сохранялись элементы несторианского религиозного верования, и если этот факт подтверждается многими историческими письменными источниками, то в настоящее время перед нами, казахстанскими учеными, стоит цель обогатить историческое рукописное наследие, поглубже изучить и проанализировать эпитафические памятники, установленные на несторианском камне (стеле) и обнаруженные в ходе археологических работ",- дополнила ученый.
По ее словам, несторианские памятники, относящиеся к разным историческим периодам, были найдены как на территории Китая, в Пекине, у берегов озер близ городов Цюаньчжоу, Янчжоу, так и на территории внутренней Монголии - в Дунхуане, Турпане, Кашгарии и Алмалыке. Важность найденных в Китае и Монголии несторианских памятников состоит в том, что они аналогичны памятникам, найденным в Семиречье, на территории Казахстана и Кыргызстана, и можно с уверенностью утверждать, что надписи на памятниках высечены на одном языке.
"В этой связи сравнительно-сопоставительный анализ текстов несторианских памятников на территории Казахстана, Кыргызстана и Китая позволит раскрыть некоторые проблемы этногенеза казахского народа, истории религий, истории сложения тюркского языка и письменности. В связи с этим на обширном материале сирийских, тюркских (камнеписных), китайских источников могут быть исследованы этнический состав и географическое расселение кочевых народов не только Казахстана, но и Центральной Азии. Новый выявленный материал также позволит установить систему наследования верховной власти у древних тюрков",- сказала Мансурова.
В музее "Жи жунь" провинции Шанси удалось запечатлеть на снимке письмена, высеченные на камнях на тюркском, согдийском и кангюйском языках, а также надгробные памятники над могилами исторических личностей, выходцев из тюркских племен.
В музее "Бейлин" директор Чжау Ли Кен показал хранящиеся в музее документы, а также высеченные на надгробных памятниках письменные источники об исторических личностях, выходцев из тюркских народов, в том числе согдийских и уйгурских.
Ученые археологического института "Шан Ши" показали и рассказали об археологических исследованиях, касающихся непосредственно истории Казахстана. Удалось приобрести у них некоторые археологические и исторические документы по истории нашей страны.
"Таким образом, важность данной работы заключается в том, что глубокое и тщательное исследование позволит раскрыть новые сведения о нашей истории и культуре. Предстоит еще большая работа над расшифровкой древних документов, составленных на древнетюркском, маньчжурском, китайском, сирийском и языках",- добавила ученый.
Айгерим ТУКУШЕВА
Источник - Bnews.kz
elik:
В Китае впервые выпускается 9-томная "История СССР". Авторы постарались с позиции марксизма и в духе исторического материализма...
09:58 14.10.2013
В Китае впервые на основе систематизированных исследований был составлен и подготовлен к выпуску 9-томный сборник "История СССР". Первые пять томов были выпущены на днях издательством "Жэньминь чубаньшэ".
Сборник, иллюстрированный более чем сотней старых фотографий, рассказывает о всей истории за период от Февральской революции 1917 года до распада СССР в декабре 1991 года. Среди выпущенных пяти томов - первый "Революция в России", третий "Россия при Новой экономической политике", четвертый "Формирование модели Сталина", восьмой "18 лет при Брежневе" и девятый "период реформы Горбачева".
Авторы книг постарались с позиции марксизма и в духе исторического материализма сделать объективное изложение и анализ исторических событий, избегая тенденциозности и субъективности. Главным редактором сборника выступил Чжэн Ифань, его заместителями - Сюй Тяньсинь и Шэнь Чжихуа.
Напомним, что данный сборник был включен в программу по работе над главными изданиями страны на период 2006-2010 гг., разработанную Главным государственным управлением КНР по делам печати и издательств /ныне Главное государственное управление КНР по делам печати, издательств, радиовещания, кинематографии и телевидения/
Источник - Жэньминь жибао
elik:
"Сюнну-гунны - кто же они?" - А.Дыбо
00:19 03.11.2013
МАКСИМ РУССО
От Маодуня до Атиллы
На фото. Анна Дыбо. Держава хунну в эпоху расцвета
24 октября в рамках проекта состоялась лекция Анны Владимировны Дыбо – главного научного сотрудника, заведующей отделом урало-алтайских языков Института языкознания РАН, доктора филологических наук, профессора, члена-корреспондента РАН. Тема лекции: "Сюнну-гунны – кто же они?".
Первые упоминания о народе сюнну появляются в китайских летописях периода Сражающихся Царств. В 318 году до н.э. этот народ в союзе китайскими княжествами совершил нападение на царство Цинь. В дальнейшем народ сюнну все чаще упоминается на страницах летописей в связи с военными походами, набегами на Китай и войнами "варварских племен" друг с другом. Сюнну (匈奴) – это современное чтение иероглифов, по-древнекитайски они должны были читаться как хунну, в дальнейшем мы будем называть их в соответствие с древним произношением.
Обитали хунну в степях к северу от Китая, в районе плато Ордос и немного севернее. Археологи сейчас соотносят этот народ с одной из двух известных археологических культур: культурой ордосских бронз или культурой погребальных плит. Окружали их другие кочевые народы. К западу жили юэчжи, который современные исследователи считают индоевропейским народом, говорившим на языке иранской группы. К востоку – дунху, которые, скорее всего, были протомонгольским народом. На юге лежали китайские царства, из которых непосредственно с землями степных кочевников граничили Цинь, Янь и Чжао.
В середине III века до н.э. китайский полководец Ли Му из царства Чжао повел армию, чтобы разделаться с "северными варварами" за их постоянные набеги. Он разгромил дунху и нанес поражение хунну. Летопись говорит, что в битве погибло более 100 всадников-хунну. Однако вскоре они вновь стали тревожить китайцев. В 214-213 годах император Цинь Ши-хуанди, объединитель Китая, послал против хунну военачальника Мэн Тяня. В результате китайцы завоевали плато Ордос, а хунну были вынуждены отступить на север. После этого похода для защиты занятых земель государство Цинь начало создавать цепь укреплений, которые сейчас известны как Великая Китайская стена.
Народом хунну правил тогда шаньюй (так в китайских хрониках передается титул правителя) по имени Тумань. После бегства на север он через десять лет сумел, воспользовавшись "смятением" в Китае после падения династии Цинь, отвоевать прежние земли на южном берегу Хуанхэ. Легенда, которую сохранил для нас знаменитый историк Сыма Цянь, рассказывает, что у Туманя была молодая жена, желавшая, чтобы именно ее сын стал наследником. Но у Туманя был старший сын – Маодунь. Его, благодаря интригам мачехи, отправили заложником к народу юэчжей. Из этого исследователи делают вывод, что в то время хунну были вассалами юэчжей.
Затем Тумань со своими воинами напал на юэчжей. Заложника-Маодуня в такой ситуации должны были казнить, но он сумел бежать, украв коня, и вернуться к своим. Отец дал ему под начало отряд в десять тысяч всадников. Как говорится в легенде, Маодунь, собрав своих воинов, выстрелил свистящей стрелой в своего любимого коня. Обычай требовал безусловного подчинения, и все воины должны были также выстрелить из луков туда, куда указал предводитель. Тех же, кто не сделал этого, Маодунь велел казнить. Вскоре он устроил второе испытание, выстрелив в свою любимую жену. И снова приказал отрубить головы тем, кто засомневался. Наконец, убедившись, что воины беспрекословно выполняют его приказы, он выстрелил в своего отца Туманя, а все воины последовали его примеру. Так Маодунь сам стал шаньюем.
Вскоре под предводительством Маодуня народ хунну достиг большого могущества. Сначала были разгромлены дунху, затем другие кочевые племена: лоуфани, байяны, гяньгуи, хуньюи, кюеше и цайли. После восьми лет непрерывных войн возникло огромное государство нового типа, который впоследствии историки назовут кочевой империей. Она заняла территории от Одроса до Забайкалья, всю современную Монголию, часть Маньчжурии на востоке и земли до озера Балхаш на западе. Юэчжи, вассалами которых еще недавно были хунну, потерпев поражение бежали на запад. Лаошан, сын Маодуня, разгромил их, а из черепа их вождя была сделана чаша для пиров.
В 201 году до н.э. Маодунь начал войну с Поднебесной империей. Император Гао-ди сам возглавил войско, отправившееся на битву с хунну. Но его ждала неудача. Кочевники сумели заманить в горное ущелье передовую часть армии, где находился и сам император, и окружить ее. Семь дней они пытались вырваться из окружения, а основные силы китайцев – пробиться к императору, но так и не смогли. Тогда, как сообщает хроника, китайцы смогли подкупить жену Маодуня, и она уговорила шаньюя выпустить императора Гао-ди с войском из окружения.
В итоге между китайцами и хунну был заключен договор "о мире и родстве". Договор должна была закрепить женитьба Маодуня на одной из дочерей китайского императора. Но выбранная для этого принцесса отказалась выходить за варвара, говоря, что скорее покончит с собой, чем отправится к хунну. Тогда император Гао-ди срочно удочерил дочь одного из придворных и выдал ее замуж за Маодуня. Позднее, после смерти Гао-ди, Маодянь даже хотел жениться еще и на самой императрице, но она отговорилась тем, что уже "состарилась, силы ослабели, волосы линяют, зубы выпадают".
Так в отношениях сюнну и Китая начался сравнительно мирный период. Хотя официальная точка зрения Китая всегда трактовала хунну как вассалов, а регулярно отправляемые им им шелковые и хлопчатобумажные ткани, рис, вино, ценные изделия называла подарками, хунну, несомненно, воспринимали это как дань и считали китайцев своими вассалами.
Знатных китаянок еще неоднократно выдавали замуж за знатных хунну. Одна из таких жен, Ван Цян (Ван Чжаоцзюань), выданная за шаньюя Хуханье в 33 г. до н.э., описала свою судьбу в стихотворении:
…Рассталась я с дворцом давным-давно
В недугах коротаю жизнь мою,
Желанья подавляю и мечты,
А чувства – чувствам воли не даю
Пусть быт и пища непривычны мне
И многое здесь чуждо для меня,
Но на чужбине я совсем одна,
Привычки давние должна менять.
С залетной ласточкой себя сравню:
Гнездо ее отсюда далеко –
В Сицяне, где разливы бурных рек,
Где пики гор до самых облаков.
О мать родная! О родной отец!
Видать, на этом свете правды нет.
Как я тоскую, убиваюсь как!
Глазам бы не глядеть на белый свет!
(перевод М. Басманова).
Впрочем, жизнь китаянок среди в северных степях не всегда была совсем уж безрадостной. Сохранились сведения, что знатные хунну строили для своих китайских жен целые дворцы в китайском стиле.
Но кем был народ хунну? Какие народы ему родственны? На языке какой группы он говорил? Ответить на эти вопросы трудно потому, что единственные дошедшие до нас слова из языка хунну были записаны китайскими авторами. Иероглифическая же письменность не отражает звучания слов. Китаец, желая записать иноязычное слово, подбирал сходно звучащие иероглифы, но проходили века, произношение этих иероглифов менялось, и со временем уже становилось непонятно, как они читались изначально.
Поэтому лингвистическое изучение хунну смогло начаться только после того, как прогресса достигла совсем другая область языкознания – историческая фонетика китайского языка. Древнее произношение китайских слов ученые смогли реконструировать с помощью различных источников. Во-первых, это данные многочисленных китайских диалектов, к котором применили классические методы сравнительно-исторической фонетики. Во-вторых, это анализ рифм в древней поэзии и составленные самим китайцами словари рифм. Дело в том, что китайцы довольно рано стали отмечать, что строчки, рифмующиеся у древних авторов, через несколько столетий перестают рифмоваться. Это вызвало создание пособий для поэтов, где указывалось, какой иероглиф с каким можно рифмовать по канонам классической поэзии. Наконец, фонетическим исследованиям помогли китайские иероглифические записи буддийских терминов, произношение которых в санскрите было известно. Таковы были три источника, позволившие ученым реконструировать звучание древнекитайского языка. Значительный вклад в исследования древнекитайской фонетики внес С. А. Старостин, опубликовавший в 1989 году монографию "Реконструкция древнекитайской фонологической системы".
Как изменялось со временем китайское произношение, можно увидеть на нескольких примерах. Иероглиф 山 "гора" в современном пекинском варианте китайского читается как шань, среднекитайское чтение – сан, а древнекитайское – сран. Иероглиф 天 "небо" сейчас звучит как тянь, в среднекитайском звучал как тхиен, в древнекитайском – тхин. "Человек" 人в современном языке жень, в средне- и древнекитайском – нин. "Красный" 赤 в современном языке чи, в среднекитайском чек, в древнекитайском киак. Вспомним, что и само слово сюнну в древнекитайском звучало как хунну.
Итак, после установления, как читались иероглифы в древнекитайском, стало возможным выяснить и то, как звучали записанные китайскими авторами слова языка хунну. Выяснилось, что большое количество этих слов имеет тюркские соответствия. Например, слово языка сюнну со значением "небо" китайцы записали как 撐黎*ṭhāŋ-rə̄j, что созвучно пратюркскому *taŋri "небо, бог". Слово 橐駝 *thāk-lhāj "верблюд" соответствует пратюркскому *tạj-lag "верблюжонок", 服匿 *bwək-ṇək "вид сосуда" – пратюркскому *bök-lüg "с пробкой", 駃騠 *kwjāt-d(h)ē "вид лошади" – пратюркскому *Kạtir "мул", 徑路*kēŋh-rāh ‘меч’ – пратюркскому *Kiŋrak. У последнего из перечисленных слов была интересная судьба. Из языка хунну оно было заимствовано в согдийский язык, оттуда – в арабский, оттуда – в персидский, затем – в турецкий и наконец через языки Северного Кавказа пришло и в русский язык, превратившись в кинжал.
Тюркские значения обнаружились и у некоторых записанных китайцами собственных имен хунну (稽粥 *kjə̄j-təuk – пратюрк. *Kạtik ‘твердый’, 呼廚泉 *wā-ḍwa-ʒ jwan – пратюрк. *otoči-n ‘лекарь’).
Другое доказательство того, что язык народа хунну был тюркским, состоит в том, что около двадцати слов, реконструируемых для пратюркского языка, находят соответствия в древнекитайском. Следовательно, это заимствования из древнекитайского, попавшие в тюркские языки благодаря контактам между китайцами и сюнну. Среди таких слов *gümüλ ‘серебро’(др.-кит. *kəmliw 金 鐐 ‘серебро’), *Tẹmür ‘железо’ (др.-кит. *tiēt-mhwit, диал. tiēr-mwur 鐵 物 ‘железная вещь’), *könüg suv ‘ртуть’ (др.-кит. *köuŋ 汞 ‘ртуть’), *bẹk ‘титул’ (др.-кит. pēk 伯 ‘быть старшим, старейшиной рода’), *sü ‘войско’ (др.-кит. *śwò 戍 ‘охранять границы; пограничный гарнизон’), *biti- ‘писать’ (др.-кит. pit: 筆 ‘кисть для письма’), *kujn ‘свиток, книга’ (др.-кит. kwén 卷 ‘свиток’) и другие.
Время существования пратюркского языка, определенное при помощи глоттохронологического анализа, хорошо соответствует времени существования державы сюнну. Все эти данные позволяют считать, что язык хунну как раз и является тем самым пратюркским языком.
Установив тюркскую языковую принадлежность хунну, ученые смогли прочитать двустишие на их языке, записанное в одной из китайских хроник. Это двустишие представляет собой прорицание, которое сделал мудрец Фотучэн о том, будет ли успешен поход предводителя одного из племен Ши Ле против другого военачальника – Лю Яо. Помимо иероглифической записи, автор хроники дал приблизительный перевод стихов: "Войско выйдет, Яо будет схвачен". Основываясь на древнекитайском чтении иероглифов, Анна Дыбо предлагает реконструкцию тюркского текста и перевод:
Süge taλɨ-t-kan
bökö-g göt-ök-ta-ŋ.
"Войско заставив выйти наружу,
беке [титул] захватите, пожалуй".
Здесь данным пратюркской реконструкции соответствуют и грамматические показатели.
Но в сохранившихся благодаря китайским историкам данных по языку хунну присутствует не только лексика тюркского происхождения. Удалось обнаружить около десяти заимствований из языка иранской группы, более всего напоминающего хотаносакский язык. В число этих заимствований входит целый ряд титулов (в том числе и титул шаньюя), а также лексика, относящаяся к молочному скотоводству ("кумыс", "молоко", "сливки", "осветленное масло").
Все эти данные позволяют предположить, что народ хунну был тюркоязычным, но в его ранней истории были активные контакты с народом иранской группы. Причем у иранцев было заимствовано молочное скотоводство, и, возможно, в течение какого времени тюрки были в вассальной зависимости от иранцев (об это говорят иранские по происхождению титулы знати). Все это напоминает зафиксированную хрониками (в истории с заложником Маодунем) зависимость хунну от народа юэчжи, которые исследователи считают индоевропейским.
Обнаружились в языке хунну и заимствования из других языков, только в меньших количествах. Например, часть титула шаньюя, которую китайцы записали как 若鞮 *ńak d(h)iē и перевели как "почтительный к старшим" (то есть к императору Китая). Это выражение постоянно встречается в цитируемых китайскими историками посланиях шаньюев к китайским императорам. Однако выясняется, что это *ńak d(h)iē, скорее всего, заимствовано из тохарских языков, где слово ńakte ‘бог, господь’ часто использовалось как почтительное обращение к царю. Видимо, предводители хунну вкладывали в этот титул отнюдь не почтение к китайскому императору.
История шла своим чередом. Несмотря на дипломатические отношения и браки китайских аристократок с предводителями хунну, между двумя народами постоянно возникали конфликты. Часто хунну совершали набег за Великую стену, порой и китайцы снаряжали армию, чтобы усмирить своих беспокойных соседей. История II века до н.э. – II века н.э. предстает как череда периодически возобновляемых военных действий между китайской империей и кочевым государством хунну. В конце концов, успеха добились китайцы, верные принципу "побивать варваров руками других варваров". Они умело провоцировали столкновения между хунну и другими кочевыми народами: ухуанями, усунями, динлинами.
Возникали и междоусобицы внутри державы хунну. В 57 – 46 годах до н.э. произошла война между двумя шаньюям Чжичжи и Хуханье. Хуханье признал себя вассалом Китая (это за него выдали замуж поэтессу Ван Цян). Чжичжи увел свой народ в восточную часть Средней Азии, где некоторое время успешно воевал с окрестными народами, но в 36 году до н.э. потерпел поражение от китайской армии и погиб. В 48 году н.э. остаток державы хунну пережил еще один раскол. Шаньюй Би, предводитель южных сюнну, признал себя вассалом Китая. Северным хунну пришлось уйти дальше в степи. Там их теснили сяньби, динлины и собственные сородичи, поддерживаемые китайскими войсками, поэтому им приходилось кочевать все дальше и дальше на запад.
В 370-х годах их потомки пересекли Волгу и устремились в юго-восточную Европу. Византийским и латинским хроникам они известны под именем гуннов. Их предводитель Аттила, который в V веке дошел до французского города Труа, надолго запомнился народам Европы. Какие следы языка гуннов удается найти ученым в языках Европы, вы можете узнать из видеозаписи лекции Анны Владимировны Дыбо.
Источник - Полит.ру
elik:
Письма китайских императоров кыргызским хаканам, - Турусбек Мадылбай
15:12 10.12.2013
Письма китайских императоров кыргызским хаканам, - Турусбек Мадылбай(шестой свиток сборника произведений Ли Дэ Ю)
Предисловие
Приостановленные в период правления императора Цянь Юаня политические, экономические, военные и дипломатические отношения между китайцами и кыргызами вновь возродились после того, как в 840 году последние установили Кыргызский Хаканат (почему "хаканат", а не "каганат" - об этом поговорим чуть позже). Именно этот период известный ученый В.В.Бартольд назвал "Кыргызским великодержавием". После того, как уничтожив Уйгурский каганат, кыргызы установили свое господство на широких просторах Центральной Азии, танская империя стала налаживать с ними политические и дипломатические отношения.
Об этом периоде рассказывается в одиннадцати письмах китайских императоров к кыргызским хаканам. Доступ к этим письмам мы смогли получить лишь во время торжеств, посвященных 2200 годовщине кыргызской государственности, когда известному кыргызскому ученому, профессору Кармыштегин Макелек Омурбаю, проживающему в городе Урумчи, удалось добыть древнекитайскую книгу, изданную издательством просвещения провинции Хубей.
В свою очередь, ИА АКИpress предлагает вам русский перевод писем, сделанный ведущим рубрики "История Кыргызстана и кыргызов" Турусбеком Мадылбаем.
Письмо первое. Императорский указ
Определение понятий:
1) Написание кыргызского государства ранее повторяло фонетическую транскрипцию по образцу всех западных народов. Поэтому в китайских письменных переводах его название не совпадало. Когда будут назначать их (кыргызов) правителя на должность, при переводе указом императора (впредь) следует обозначать фонетической транскрипцией "Шаджаз", как это написано в книге Джайсанга Джа Дана "Повествование Джайсанга с четырех сторон света".
Первое письмо кыргызскому хакану
(писано по повелению императора)
Император с почтением шлет свое приветствие Кыргызскому Хакану. В сие время, когда весна благоухает своим великолепием, я уверен, что Вы тоже в полном здравии. Я (император) старательно забочусь о благосостоянии своего народа и его благополучии. Больше всего я забочусь о том, чтобы у нас были мир и покой. Вокруг этих забот и ведутся все работы. Когда прибыл (Ваш) военачальник Тапказ, я прочитал письмо и был полностью осведомлен о Ваших трудах. Уважаемый Хакан, Вы родились и живете в суровой и холодной стране, но Ваши прозорливость и мудрость, Ваши мужество и предприимчивость позволяют Вам содержать не только свой собственный народ, но и все остальные народы великой пустыни в мире и покое. Слава о Вас доходит прямо до нашей ставки. Как подумаю о Ваших неимоверных стараниях и огромных успехах, так и не нарадуюсь я ими.
Император Танской династии Тай Зунг (имя его Ли Шимин) отличался от остальных разных императоров своей мудростью и храбростью, его прозорливость и умение будут славиться на века. Он усмирил разные страны срединной равнины Хуша. Кроме срединной равнины остальные малые племена и княжества тоже подчинились ему.
Когда на четвертом году Жингуан Дина (630 год нашего летоисчисления) вожди северных и западных племен пришли на поклон к императору, все они просили Танг Тай Зунга быть для них "Императором Солнца". Вот с тех пор, когда назначают правителей всех северных и западных народов, под указом ставится печать от имени "Императора Солнца". И именно в то время началось подчинение под единую власть племен и народов всех четырех сторон света.
На шестой год Жингуан Дина (632 год нашего летоисчисления) Танг Тай Зунг отправил в Ваш Хаканат послом своего министра Ван Йихунга и пожаловал ему должность во имя мира на своей земле.
На двадцать первый год Жингуан Дина (647 год нашего летоисчисления) правитель Хаканата сам прибыл в Чанган и встречался с императором. Тан Тайзун даровал ему титул военачальника левого крыла, правителя кыргызов. С тех пор до последних лет Тианбо (до 756 года нашего летоисчисления) он каждый год беспрерывно посещал ставку, встречался с императором и вручал дары. Уважаемый Хакан, Ваши предки с давних времен были в дружественных отношениях с государством династии. Уважаемый Хакан, я полагаю, в Вашей стране умудренные опытом люди все еще помнят об этих отношениях. Я, как наследник великих дел наших предков, почитаю все наши прошлые отношения по мере возможностей.
А начиная с летоисчисления Тианбо (после 756 года нашего летоисчисления), как я слышал, не без вмешательства уйгуров искренние и чистосердечные взаимоотношения между нами прервались. Уйгуры считают себя единственными на свете и лишились доброты с порядочностью; они творили столько зла и принесли столько бед многим малым народам и княжествам. Я знаю, что Хакан уже давно считает их своими врагами. Несомненно, Вы отомстили им за все, разбили их ставку и сравняли ее с землей. Вы вытеснили их главаря и прогнали его по ту сторону пустыни. Ваша заслуга в этом деле была столь значительной, что ее не следует даже сравнивать с чем-либо в наше время. Когда-то, когда в срединной равнине шли схватки, и большой переполох охватил ее, уйгуры оказали большую услугу своим огромным войском. Святые императоры из нашей династии расхваливали их как преданных союзников и даже царицу выдали замуж за их правителя, так что стали мы тогда сватами. А сегодня они покинули свои земли и укрываются от вас. Вернуться бы им скорей, склонить головы предо мной, повиниться и принять мое подданство. Но нет, они возомнили себя неведомо кем, начали учинять много зла, стали принижать все страны за высокими горами, захватили беззаботных людей, и сейчас они являются ненавистными врагами внутри крепостных стен нашей династии. Так продолжается уже больше 4 лет.
Я задумывал собрать свое многочисленное войско и уничтожить этих смутьянов. Я собирался дать приказ регентам двух областей Южоу и Тайюань взять их в плен. Затем применить силу и, если они покаются в злых умыслах, я надеялся снова вернуть их в лоно своей империи. А они надругались над царицей, кроме того на границе они напали на наших воинов и мирных жителей. После всего этого они также разграбили наши приграничные города, нанеся им большой урон. Сильно рассерженный регент нашей провинции Тайюань Лиу Мияню очень скоро собрал отряд, напал на не ожидавших ответных действий грабителей и ударил по основным силам, в котором находился сам военачальник. Наш отряд догнал беспорядочно бежавших смутьянов и сжег их юрты вместе с шатрами. Однако озлобленные и раненые остатки войска все еще бродят по степи. В настоящее время наша дочь, царица Тай Хы, возвращается к нам. Надеемся, что она скоро будет у нас. Насчитывающие не более тысяч раненых уйгурских воинов прячутся по ложбинам, через десять-пятнадцать дней все они будут схвачены. Я же буду очень рад снова увидеть мою дочь-царицу живой и невредимой.
Дорогой Хакан, Вы уже давно враждуете с ними, их надо уничтожить до единого; иначе, если их оставить хотя бы чуточку, то завтра они обернутся новой бедой. Я думаю, Вы будете рады услышать такие радостные вести издалека.
Я много слышал о происхождении Хакана. Оказывается, мы единой крови. Богатырь, получивший звание "умиротворяющий северную часть империи" (намек на Ли Гуанга, деда Ли Линга – известного китайского военачальника. Авт. перевода), был ни с кем не сравнимым по своей предприимчивости и честности. Как только достиг совершеннолетия, он стал защищать свой народ, искусно стреляя из лука и без промаха метая пращой. Его потомки тоже впоследствии стали мужественными воинами, ловко владея военным оружием. Один его внук даже стал великим полководцем. Он собрал войско из пяти тысяч воинов и вошел в пустыню Гоби. Даже собрав все свое войско, правитель гуннов не смог противостоять ему. Хотя он и оказался затем в плену, однако слава его распространилась по всему миру. Наша династия (Тан) всегда будет следовать пути, указанному богатырем, "умиротворившим северную часть империи". Уважаемый Хакан, оказывается, Вы тоже потомок того военачальника, таким образом, можно сказать, мы с вами – одной крови. Если так смотреть, то, оказывается, наше с вами место (в истории) – самое славное.
Ранее я слышал, как воины-богатыри Хакана спасли нашу дочь-царицу Тай Хы. Сразу видно, Вы, Хакан, наш родственник, и поэтому Вы отправили царицу при сопровождении особой охраны к нам, тем самым еще раз проявив свою доброту и дружественность, свою близость и добрососедство. Это произвело на меня столь сильное впечатление, что даже слезы навернулись у меня на глазах. Неожиданно и скоро уйгуры снова похитили царицу, так что ей не удалось добраться до нас. Уважаемый Хакан, уйгуры даже убили Вашего посла, сопровождавшего свиту с царицей. Я до сих пор не могу забыть это печальное известие. Уважаемый Хакан, я прочитал Ваше письмо, в котором Вы спрашиваете, где находится царица. Вы пишете, что надо найти ее, куда бы ее ни спрятали. В настоящее время наши гвардейские отряды тоже сильно встревожены и, кипя от злости, разыскивают ее местонахождение. Для того, чтобы настигнуть преступных уйгуров, не требуется много времени. Тогда мы и накажем их сурово. А пока, уважаемый Хакан, я премного благодарен за Вашу человечность и доброту. Уйгуры тоже не скроются далеко, их род тоже не останется безнаказанным. Наша страна тогда окажется по соседству с Хаканским государством, и каждый из нас останется при своих прежних границах. Мы будем продолжать совершать добрые деяния и радоваться новым успехам. Ведь в основе всего лежат именно эти две вещи. Вот тогда наши гонцы из приграничных мест не будут приносить нам известия о неприятелях, луки и копья будут убраны в сторону, а мечи – в ножны. Тогда остальные племена и народы будут нам завидовать, и они будут подчиняться нам, зная, что наши с вами народы навечно установили меж собой дружественные и родственные отношения. Уважаемый Хакан, я верю, что Вы как мудрый человек сами найдете для этого все возможности. С этой целью наша ставка направляет к Вам нашего князя, судью средней гильдии Жао Фана, наделив его высокими полномочиями посла по особым поручениям, и я благодарю Вас за Вашу честность и доброту, за дружбу. Просто я хотел бы, чтобы это стало ярким свидетельством того, что огромная вера сохранится между нами навсегда.
Я привык исполнять свои обещания. Почему бы не работать так? Еще хотелось бы добавить: испокон веков у других малых народов и племен вне пределов срединной равнины было принято получать назначение и управлять государством лишь по повелению Жун Го (Срединного государства). И вот прежде, чем подписать указ о назначении Хакана, я намерен дать Вам особый статус. Только вот хотелось бы знать наперед мнение самого Хакана.
Потому я и отправляю специально человека и хочу высказать свое намерение. Лишь после того, как вернется посол Жао Фан, я направлю к Вам отдельное посольство с моими приветствиями и дарами. Прошу передать мои наилучшие пожелания всем Вашим военачальникам и чиновникам. В этом письме нам не удалось перечислить их всех поименно.
Третий год Хуйчанга (843 год нашего летоисчисления), 15 марта
10.12.2013
Источник - akipress.org
elik:
Казахская реконкиста. Последнее великое кочевье калмыков, - М.Уали, М.Томпиев
21:07 13.12.2013
Казахская реконкиста
Последнее великое кочевье
В 1771 году большая часть волжских калмыков из междуречья Волги и Жаика (Урала) переселилась в Восточную Джунгарию. Их путь длиной более трех тысяч километров пролегал по территории Казахстана от Жаика до Или. Казахи назвали поход и битвы с калмыками Шанды жорык, российские власти назвали переселение Торгоутским побегом, сами калмыки считают это Великим кочевьем
Пеньковые
недоуздки России
Мысль о переселении в Джунгарию, на историческую родину, периодически возникала в сознании калмыцких ханов. Жена хана Аюки - Дармабала, будучи племянницей Цеван Рабуана, при жизни мужа и после его смерти не раз предлагала калмыкам откочевать на родину. Еще сильнее откочевочные настроения возродились после уничтожения Джунгарии и прибытия оттуда около 40 тысяч беженцев. С другой стороны, с 1760-х годов усилилось давление центральных русских властей, которые ограничивали власть калмыцкой знати, пытались обратить народ в православие. Кроме того, на Волгу стали массово переселяться русские и немецкие крестьяне, что приводило к столкновениям с кочевниками, уменьшению пастбищных территорий, а местные власти потакали крестьянам и, наоборот, ужесточали требования к кочевникам. Все эти факторы были той почвой, на которой зрело решение об откочевке в Джунгарию. Особенно активно агитировали за откочевку лама Лоузанг-Джалчин и джунгарский нойон Шерен. Они рисовали перед тщеславным наместником калмыков Убаши радужные картины освобождения от ярма царизма и православия, занятия свободных джунгарских пастбищ и создания нового независимого ойратского государства. В конце 1760-х годов среди калмыцких тайшей окончательно созрел план перекочевки в Джунгарию и создания там нового калмыцкого государства. Наверняка план был согласован с Китаем. К тому времени китайско-монгольские войска, заняв территорию Восточной Джунгарии, нуждались в людских ресурсах для заселения недавно образованного Западного края - Синьцзяня - и защиты от казахов. Кризис Калмыцкого ханства, усиление настроений к перекочевке, желание калмыцкой знати избавиться от "пеньковых недоуздков России" были на руку Китаю. Еще А.С. Пушкин писал: "Русские приставы, пользуясь их (калмыков) простотою и отдаленностью от средоточия правления, начали их угнетать. Жалобы сего смирного и доброго народа не доходили до высшего начальства: выведенные из терпения, они решились оставить Россию и тайно снеслись с китайским правительством". К тому же бегство целого народа из России стало бы ударом по ее международному престижу, а благожелательный прием беглецов способствовал бы улучшению репутации Китая. Китайцы никак не могли игнорировать такой подарок, плывущий к ним в руки.
По калмыцкому преданию, как-то раз Убаши вызвал буддистского монаха и спросил совета по откочевке. Монах сказал, что пусть три года мужья не спят со своими женами, а к кобылам три года не подпускают жеребцов. Убаши отдал соответствующее распоряжение. Через три года он снова вызвал монаха и спросил, что делать дальше. Монах сказал, что при откочевке пусть каждый калмык возьмет по камню. "Зачем?" - спросил Убаши. "Сами поймете", - сказал монах и ушел.
Поздней осенью 1770 года под предлогом подготовки к защите от нападения казахов калмыки стали сосредоточиваться поблизости от Жаика. До русских властей, конечно, доходили разные слухи. Зайсаны, враждебно настроенные к Убаши, писали доносы, а губернатор Астраханского края Н. Бекетов на основе этих доносов неоднократно докладывал в Коллегию иностранных дел, что калмыки готовятся к переселению. Однако все слухи и его доклады считались безосновательными. Русские власти были уверены, что калмыки останутся верными России и не пойдут на такой опасный шаг. Для такой уверенности у русских были все основания. От Жаика до китайской Новой линии более 3,5 тысячи километров. Этот путь по враждебным для калмыков территориям Казахского ханства, по незнакомым и безводным степям был смертельно опасен. Решиться на такой шаг - равносильно самоубийству, как думали русские. Но они не учитывали фактор Китая. Китайцы, приложив тайные усилия к принятию Убаши решения о перекочевке, постарались обеспечить калмыкам коридор через казахские степи. Султан Орта жуза Аблай считался китайским подданным, поэтому богдыхан Хунли (Цяньлунь) в 1770 году направил ему письмо с требованием пропустить через казахские земли калмыков, которые бегут к нему. Но у богдыхана не было рычагов влияния на Нуралы хана, поэтому, чтобы свести к минимуму риск столкновений с казахами Киши жуза, откочевка должна была начаться зимой, в декабре, когда казахи отходят на юг, на "зимние квартиры". За три месяца, до середины марта, калмыки должны были пройти земли Киши жуза и выйти на территории, контролируемые Орта жузом. Но этот план не осуществился в полной мере. Из-за оттепели зимой 1770-1771-го Волга долго не замерзала. Улусы дербетов и хошоутов на правобережье Волги не смогли переправиться на левый берег. Время уходило. Убаши надоело ждать, и 5 января был отдан приказ всем калмыкам на левобережье двигаться к Жаику. Таким образом калмыки разделились. Дербеты и хошоуты на правобережье Волги в количестве 11 200 кибиток остались в России, а торгоуты с левобережья в количестве 30 000 кибиток (от 120 000 до 150 000 человек) ушли в свое последнее Великое кочевье.
Калмыки пошли быстро, так как их не задерживали младенцы, рожающие женщины и кобылы. Когда подошли к Жаику, то монах сказал каждому калмыку бросить в реку захваченный камень. Из брошенных камней образовался брод, по которому народ перешел на другой берег. Это, конечно, легенда, но она показывает масштабы и сроки подготовки переселения.
Маршрут калмыков по Казахстану
Шанды жорык
"Вам не снился тележный свист?
Нынче ночью на заре жидкой
Тридцать тысяч калмыцких кибиток
От Самары проползло на Иргис".
Из поэмы Есенина
"Емельян Пугачев"
Калмыки с боями миновали Оренбургскую укрепленную линию. После переправы через Жаик 20 января 1771 года Калмыцкая орда оказалась на землях Казахского ханства и началась эпопея, известная у казахов под названием "Шанды жорык"/"Пыльный поход". Почему этот поход назван Пыльным? Дело в том, что в те времена у казахов за прогон скота по чужой территории при перекочевке нужно было платить "шан басар"/"за поднятие пыли". Ведь проход кочевья и прогон скота по пастбищным угодьям другого рода приводил к нанесению некоторого урона пастбищу. Вот "шан басар" был возмещением за вытаптывание травы, "за поднятие пыли". Ну а проход 120 000 калмыков вместе со скотом, безусловно, наносил огромный урон пастбищам. Поэтому казахи, независимо от требования русских властей, собрались в Шанды жорык для взыскания ущерба "за поднятие пыли". В русских источниках термин "Шанды жорык" неизвестен, а откочевка калмыков называется Торгоутским побегом.
Считая откочевку торгоутов побегом, русские власти решили остановить и вернуть беглецов. Но яицкие казаки отказались преследовать калмыков зимой по степи. Тогда правительство написало письма Нуралы хану и Аблай султану с требованием срочно предпринять усилия по возвращению беглецов. Пока шла переписка и осознание ситуации калмыки достигли верховьев реки Эмба. Но тут они еще раз потеряли время. Собираясь вместе, приводя улусы в порядок и отдыхая в течение марта, они провели на одном месте целый месяц. Исходя из норматива - 10 процентов количества воинов от численности населения - можно предположить, что у калмыков было войско от 10 до 15 тысяч. Это была серьезная сила, и ее не так просто было остановить. Тем временем отряды Нуралы хана и его братьев Ералы и Айчуака числом около 10 тысяч, проснувшись от "зимней спячки", начали нападать на калмыков. В апреле на восточных склонах Мугоджар состоялась битва. Арьегард калмыков был сильно потрепан, но основные части ушли дальше, не задерживаясь. В ответ на казахские нападения калмыки отвечали тем же. С обеих сторон угонялось большое количество скота, а счет пленных шел на сотни, иногда даже на тысячи человек. Но по мере продвижения калмыки все больше теряли людей, скот, лошадей. Их войско редело, а казахское увеличивалось. В начале мая к войскам Нуралы хана присоединился посланный из Орска отряд русских регулярных войск под командованием генерала Траубенберга. Некоторое время войска шли вместе, но затем русские не выдержали суровых степных условий и не смогли (или не захотели) продолжать погоню. Дойдя до верховьев реки Терисаккан (в Улытау), они повернули на север и ушли в ближайшую Уйскую крепость.
Нуралы хан и его братья продолжали преследование. Они не раз предлагали Аблай султану ускорить сборы и присоединиться к действиям против калмыков, но Аблай под разными предлогами откладывал поход. Очевидно, что он знал об откочевке заранее и дал согласие китайцам не трогать калмыков. Кроме формального выполнения китайских требований он понимал, что калмыки уже не представляли прежней угрозы, и, возвратясь на землю своих предков, они могли создать буферную зону между Китаем и казахами. Аблай, конечно, не питал розовых иллюзий, как Убаши, о создании сильного и независимого ойратского государства, но, видимо, рассчитывал на создание калмыками некоего подобия автономии. На этом этапе его цели совпадали с китайскими требованиями. Поэтому он не демонстрировал рвения в задержании беглецов. С другой стороны, он не хотел портить отношения с Россией и с казахскими биями и батырами явным пособничеством бегству калмыков. Таким образом, Аблаю пришлось лавировать, тянуть время, пытаясь соблюдать интересы своего народа и показывать лояльность и Китаю, и России. Нуралы хан же был озабочен только одним - желанием выполнить требования русских властей - остановить и вернуть калмыков, а точнее - угнать у них побольше скота и пленных.
Памятник Аблайхану в Алматы
Моинтинская битва
Тем не менее под давлением общественности Аблай собрал войско, вышел в поход и встретился с Нуралы в июле в среднем течении реки Моинты. Казахи, опередив калмыков, перегородили им путь, и те вынуждены были остановиться и принять бой. Несколько дней бои шли с переменным успехом. Наконец калмыки оказались окружены и согласились на возврат пленных и выплату "шан басар". На словах они даже попросили казахского подданства и выделения территорий для кочевок. Видимо, это была попытка передышки и перегруппировки сил. Аблаю только это и нужно было. Но Нуралы, его братья и радикальная часть батыров всех жузов жаждали крови извечного противника. Три дня в казахском стане кипели споры и гремели разногласия. Во время перемирия калмыки на всякий случай стали выменивать свои вещи, доспехи, оружие на казахских лошадей. Затем, предчувствуя, что затянувшиеся среди казахов споры для них добром не кончатся, они решили действовать. Ночью наиболее боеспособная и мобильная часть под руководством Убаши прорвала окружение и пошла на юг вдоль западного берега Балхаша. Другая часть, скорее всего, это были джунгары, пошла на восток вдоль северного берега Балхаша. Выше уже упоминалось, что среди калмыков было 40 тысяч джунгар - беженцев. Это те джунгары, родиной которых были озеро Зайсан и Прииртышье. В годы гибели Джунгарии они бежали от китайцев на север, в Сибирь, а оттуда уже перекочевали в Калмыцкое ханство. В этот раз, достигнув Прибалхашья, им не было смысла идти с Убаши на юг и в верховья Или. Они хотели быстрее попасть на родину.
Нуралы хан писал оренбургскому губернатору Рейнсдорпу: "И так, держав их (калмык) в безводном и пещаном месте, в блокаде, три дня сражались. И когда де уже взять их они предпринимали, то ночью Аблай салтан с калмыцким наместником Убушею и с протчими владельцами, не дав ему, хану, знать, учинили между собой сношение. И как де ея наместник с владельцами обещали дать девку и в приданое холопей и множество вещей, то потому и по опасности от соседних китайцов, с которыми он сношение имеет, возжелал с ними, калмыками, быть в мире, сделав с ними договор и, доставя им со своей стороны воды, отворил им путь и пропустил, когда де они (Нуралы и др.) о том никакого известия не имели. По притчине де такого его, Аблаева, с калмыками мира и пропуска их, калмык, все Средней Орды войска возвратились..." Тут Нуралы, конечно, выгораживает себя перед русскими властями за невозврат калмыков и пытается свалить все на Аблая. Но суть дела в письме отражена.
Памятник Убаши в Элисте
После Моинтинских боев коалиция казахских жузов распалась. Султан Аблай не стал добивать калмыков, и Нуралы также прекратил преследование. Но многим казахским батырам слова ханов были не указ. Отдельные отряды батыров продолжили преследование калмыков самостоятельно. Батыры Улы жуза - южную группу, а батыры Орта жуза - северную.
Северная группа - калмыки-джунгары, - отбиваясь от батыров рода каракесек, шла по южной кромке Сарыарки, изобиловавшей родниками и колодцами. Их путь маркируют сохранившиеся до сих пор названия гор Ћараулшоћы, Ћалмаћжатћан, Найзакескен, Эмельтау и массовые могилы "калмак кырылган". Там, где были взяты в плен женщины и дети, сохранились названия сопок Аћкеліншек и Ћаракеліншек. Есть легенда о том, что убегающие джунгары бросали в колодцы собак. В результате отравились водой и погибли несколько известных казахских батыров: Баян, Иткара, Жантай... В конце концов джунгары, переправившись через Аягоз, дошли до реки Эмель, где их встретили передовые китайские пикеты.
Южная группа - торгоуты - пыталась пройти к Или по предгорьям Чу-Илийских гор (современная Жусан дала, или Шарабек по китайским источникам), но батыры Улы жуза загнали их в пески Таукум, где те мучались без воды несколько дней. Но это были еще "цветочки". По выходе калмыков к реке Курты эстафету преследования приняли киргизские батыры. Вот тут для калмыков начались "ягодки". Как пишет русский этнограф и историк Н. Аристов: "Когда услышали о сем буруты, то прыгали от радости и поздравляли друг друга с толиким даром неба... Нападая на тургутов то с лица, то с тыла, то соединенно, то партиями, они денно и нощно преследовали и отняли у них скота и имущества гораздо более, нежели казаки". "Кровожадные и хищные буруты" добивали бедных калмыков до самой китайской границы. До китайских пикетов на реке Тамга (левый приток Или, чуть восточнее Чунджи) калмыки вышли к концу августа.
Калмыцкие могилы в долине Моинты
Железные ошейники Китая
Достигнув исторической родины, калмыки столкнулись с тем, что китайские власти вовсе не радушные хозяева. Надежды и амбиции Убаши и остальных калмыцких тайшей оказались несбыточными, а ведь народу пришлось заплатить за них дорогую цену - 60 процентов потерь по пути. От 60 до 80 тысяч калмыков остались в казахской степи - были убиты, умерли и взяты в плен. Жертвы и лишения калмыков оказались напрасны. Не оправдались и расчеты султана Аблая. В Китае калмыки были разделены и расселены в разных частях Синьцзяня. Ни о какой калмыцкой автономии речи быть не могло. Калмыки попали под жесточайший контроль и гнет китайцев и вскоре затосковали по Волге так, что в народе сочинили поговорку:
Избавившись от пеньковых недоуздков России,
Мы попали в железные ошейники Китая.
Так закончилось последнее евро-азийское кочевье. На этом последнем Великом кочевье закончилась эпоха кочевых миграций вообще. Политические границы России и Китая разделили Великую степь на части. В 1760 году Цинская империя создала на территориях Восточной Джунгарии провинцию Синьцзян. Китайская граница - Новая линия - протянулась от озера Зайсан до хребта Кульлунь. Эта Новая линия замкнула построенные ранее русскими Оренбургскую, Сибирскую и Иртышскую укрепленные линии. Таким образом китайцы, двигаясь навстречу русским, замкнули Великую степь с востока. Для существования кочевой цивилизации остались только срединные, самые бесплодные части Евразийского степного пояса.
Мурат Уали, Марал Томпиев
(Часть VI)
13.12.2013
Источник - Новое поколение
Навигация
Перейти к полной версии