Часть 1. БОРЬБА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ С КИТАЙСКИМИ ПИРАТАМИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ.
А. ФРУКТЫ С ЯДОМ, ГОРШКИ - С ГАЗАМИ
В начале XIX века интересы России в основном сосредотачивались на северной части Тихого океана, где располагались российские владения Аляски и порты Петропавловск, Охотск, Аян. В южной части Тихого российские корабли появлялись в основном эпизодически. Это были прибывавшие из Америки торговые суда Российско-Американской компании, или суда кругосветных экспедиций, организованных российским правительством совместно с компанией. Последние также имели конечной целью задачи казённого снабжения северных тихоокеанских портов России. Однако практически все маршруты российских мореплавателей проходили вдоль китайских берегов и уже первое русское кругосветное плавание Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского на «Надежде» и «Неве» в 1803-1806 году, показало россиянам, что пиратство на Тихом океане отнюдь не пустой звук.
В это время Китай сотрясали внутренние проблемы, и массовое обнищание китайских народных масс привело к образованию различных союзов, тайных обществ, таких как «Триада», «Союз старших братьев», которые занимались и разбоем, как на суше, так и на море.
«Пираты наводящие теперь страх на южную страну Китая, а особливо в Кантоне и Макао, суть не что иное, как жители южных провинций сего государства, которые, будучи доведены угнетениями самовластвующих мандаринов до крайности, прибегли к сему последнему средству для облегчения своего жалостного положения. Нищета дошла там до такой степени, что многие семейства принуждены бежать из провинций, и насущного хлеба искать себе грабежом на море, – констатировал командир «Невы» Юрий Лисянский в 1806 году. - Ныне целые флоты морских разбойников разъезжают у самых берегов и делают нападения даже на приморские города, как, например, перед прибытием нашим около 3000 судов подошли к укрепленному местечку, недалеко от Кантона лежащему, и разорили оное совершенно…». (1*).
Несмотря на почти полный запрет китайских властей населению строить суда и джонки, пираты создали огромные флоты и властям пришлось вести тяжелую борьбу с ними в южных приморских провинциях Гуандун, Фуцзянь, Чжецзян. Властям приходилось туго. «Китайские морские силы не заслуживают уважения, - характеризовал правительственный флот Юрий Лисянский. - Они состоят из весьма непрочно построенных лодок, вооруженных 2-мя или 4-мя пушками малого калибра, а у иных находится только на носу по одному длинному ружью, утвержденному в колодку».(1*) Пираты же, наоборот были оснащены и очень многочисленны. Шлейф «славы» некоторых тянется до сих пор. Так женщина пират Чжен Ши – «Вдова Чжен», еще в 1801 году работавшая проституткой на плавучем борделе в Гуанчжоу, уже к 1807 году стала полновластной властительницей китайских морей. Она вышла замуж за пирата Чжен И, которому в 1804 году удалось объединить разношерстных китайских пиратов в коалицию. После смерти Чжен И в 1807 году, теперь уже «Вдова Чжен», обложила данью все побережье от Макао до Гуанчжоу. Этим она промышляла до 1810 года, когда власти все же дали ей амнистию, и она удалилась от дел, открыв на берегу игральный дом. Не суда ли ее мужа видел Крузенштерн и Лисянский возле Макао в 1804-1805 году?..
«В 5 часов вечера увидели мы многочисленную флотилию, состоящую, как оказалось, из трехсот судов, стоявших на якоре. – Вспоминал в 1805 году начальник 1-й русской кругосветной экспедиции Иван Крузенштерн. - Мы почли оные рыбачьими, и прошли мимо, не беспокоясь нимало. Но после узнали в Макао, что это была флотилия китайских морских разбойников, упражняющихся в своем промысле у южных берегов Китая уже три года и нападающих на всякий корабль, худо вооруженный и мало пекущийся о своей безопасности. Сим образом овладели они за несколько времени одним американским судном и недавно двумя португальскими и еще одним, шедшим из Кохин-Китая, которое взяли в близости китайского берега. О судьбе американского судна было еще неизвестно, но на португальских, как то мы слышали, умерщвлены все люди, не хотевшие вступить в службу сил морских разбойников. Некоторым из португальцев, которые согласились остаться в их службе, удалось после спастись бегством. Сии известили, что разбойники ограбленные ими суда сожгли. В их флотилии находилось несколько судов в 200 т., на коих было от 150 до 250 человек и от 10 до 20 пушек, на самых малых - не менее 40 и 50… Сии разбойники были бы и еще опаснее, если бы имели более неустрашимости, искусства в управлении судном и в действии артиллерией. Во время нашей здесь бытности не безопасно было от нападения их на самом рейде у Макао, даже и в Типе. На пути между Макао и Кантоном особенно они страшны. Сочлены английской фактории нашлись принужденными брать с собой из Макао в Кантон нарочитый конвой гребных вооруженных судов с двух английских фрегатов, стоявших обыкновенно в Бока-Тигрисе на якоре, ибо им угрожала однажды уже опасность попасться в руки сих разбойников. Английский бриг «Гарьер», об 18 пушках, под начальством капитана Радзея, крейсировал здесь уже 2 месяца с половиною, также и два португальских вооруженных судна: одно из последних сражалось недавно с 80 разбойничьими судами и имело счастье пробиться сквозь оные. Крепкий ветер был, уповательно, единственным препятствием, удержавшим разбойническую флотилию от нападения на корабль наш, которым могли бы они овладеть непременно, потому что не имели к ним ни малейшего подозрения и почитали их судами рыбачьими, каковых выходит здесь обыкновенное множество на рыбную ловлю…
О сих разбойниках дошло недавно перед тем известие и в Европу. Статский советник Вирст в письме своем, полученном мною в Камчатке, советовал мне убедительно, чтобы я остерегался, сколько возможно, китайских морских разбойников, но я разумел через то малаккских корсаров, которые очень опасны и в Китайском море, где нападали часто с успехом и на корабли европейские, о настоящих китайских разбойниках не думал я вовсе. Малаккские разъезжают по большей части у берегов Палавана, Борнео и при входе в пролив Малаккский». (1*)
Действительно, пиратство в районах, отмеченных Крузенштерном, было не меньшим, если не большим бичом, чем в Китае. Способствовало этому то, что, как заметил средневековый астроном ал-Казвини, «острова Китайского моря столь многочисленны, что один Аллах знает их все», - всегда было, где спрятаться. (6*)
У островного пиратства была своя специфика: если у китайцев это происходило от разорения, то, например, промысел даяков за головами – был их национальной традицией. Здесь, как и в Китае, также были свои «герои». Так в 1813 году некий князь пиратов Рага захватил в проливе между островами Борнео и Целебесом 3 английских судна и лично обезглавил их капитанов. Он поклялся уничтожать все иностранные суда и расставил по горам островов наблюдательные посты, которые днем белыми флагами, а ночью кострами сигнализировали о приближении новых жертв.
Для решения внешнеполитических задач на Тихом океане вскоре здесь стали появляться и российские военные корабли. 7 октября 1852 года из Кронштадта на Дальний Восток отправился знаменитый фрегат «Паллада». И его команду также не минула пиратская тема.
«Вдруг однажды, среди ночной тишины, раздался подле фрегата шум весел. – Оставил свои впечатления пассажир «Палаты» секретарь Иван Гончаров на фрегате «Паллада» плававший среди островов в 1853 году. - «Что это такое? Лодка в открытом море?», - спросил я и стал пристально смотреть в полупортик. В лодке сидело трое, но кто, – нельзя было разобрать в темноте.
«Кто это был?», - спрашивал я, не зная, что подумать об этом явлении.
Малайцы привезли несколько ананасов и предлагали свои услуги как лоцмана. Мы, шутя, делали предположения: не пираты ли это, которые подосланы своей шайкою выведать, - какого рода судно идет, сколько на нем людей и оружия, чтобы потом решить, напасть на него или нет. Это обыкновенная тактика здешних пиратов. Однажды они явились, также в числе трех-четырех человек, на палубу голландского судна, с фруктами, напитанными ядом, и, отравив экипаж, потом нагрянули целой ватагой и овладели судном. Людей, как это они всегда делают, отвели на один из Зондских островов в плен, а судно утопили… Пираты. Над ними нет управы. Англичан и других, кто посильнее на море, пираты не трогают, следовательно, тем до них дела нет. Даже говорят, что англичане употребляют их для разных услуг. Зато небольшим купеческим судам от них беды. Их уличить трудно: если они одолеют корабль, то утопят всех людей до одного; а не одолеют, так быстро уйдут, и их не сыщешь в архипелагах этих морей. Впрочем, они нападают только тогда, когда надеются наверное одолеть. Все затруднение поймать их состоит в том, что у них не одно ремесло. Сегодня они купцы, завтра рыболовы, а при всяком удобном случае – разбойники. Сегодня они там, завтра здесь, и всегда избегают всякого правосудия.
Китайские пираты нападают на суда с так называемыми вонючими горшками. Они с марсов бросают эти горшки, наполненные какими-то особенным горючим составами, на палубы неприятельских судов. Вырывающиеся из горшков газы так удушливы, что люди ни минуты не могут выдержать и бросаются за борт». (*7)
Вот как описывал одно из таких нападений офицер английского парового шлюпа «Барракуда» Тронсон, во время Крымской войны 1853-56 гг. бороздивший воды Тихого океана в поисках российской Тихоокеанской эскадры и не раз встречавший на своем пути местных пиратов.
«Четвертого октября 1854 года чилийское судно «Кальдера» вышло в плавание и вскоре попало в шторм. Мачты смыло, и судно стало беспомощным. Шторм стих и где-то около полуночи на судно напали пираты, перебравшись с трех джонок, предварительно закидав судно вонючими горшками. Как писала впоследствии находившаяся на судне француженка мадам Фанни Loviot: «Разбойники выглядели как демоны. Они взбирались по бортам с ловкостью кошек. На палубе они зашлись в адском танце, сопровождаемом нечеловеческими криками». Мадам*** была забрана с корабля на джонку пиратов, помещена в темный угол посудины, где и провела в заключении 6 дней. На седьмой день она была спасена командой английского корабля «Спартан», уничтожившего 50 джонок пиратов и спалившего небольшой пиратский форт». (4*)
