Дальневосточники – как новая этническая сущность.
А.С. Куминов (с).
На правах рукописи, перепечатка без разрешения автора запрещена! Использование фрагментов допускается с прямой ссылкой. Оригинал опубликованhttp://www.clubdv.ru/forum/index.php?showtopic=161. Размещен в Дальневосточной электронной библиотеке http://www.clubdv.ru/elib.html?sobi2Task=sobi2Details&catid=4&sobi2Id=33История активного заселения российского Дальнего Востока, не так уж и велика, первые постоянные и крупные поселения датируются серединой XIX века, образовывались они примерно в одинаковых условиях – экономической, культурной, политической удаленностью от центральных регионов России, сильным влиянием соседей и значительной близостью местной культуре, из-за схожих экономических основ – рыбный и охотничий промысел. Экономическое развитие открыло добычу природных ископаемых и положило начало промышленного производства.
Но большее влияние на культуру и уклад жизни, еще со времен первых форпостов, стало оказывать приезжающее население из других регионов Российской империи – разнообразные по образованию, культуре, традициям, национальности, языку, социальному статусу и экономическому достатку, их в большей мере объединяло одно – активность, поиск новых возможностей, уход от старых порядков, надежда на процветание, иначе это можно назвать духом авантюризма. Сильнейшее влияние оказали на население Дальнего Востока военные и солдаты, присланные для защиты дальних аванпостов России на Востоке от угроз Китая, Англии, Франции и США. Значительное преступники, бежавшие от наказаний в других районах страны, политические ссыльные и каторжные.
Времена СССР в целом повторяли структуру притока населения – заключенные ГУЛАГа и остающиеся в поселениях, преступники отбывающие в колониях и осевшие, военные с семьями проживающие по 10 лет, перед возможностью перевода с Дальнего Востока и оставшиеся после увольнения в запас, комсомольцы на стройках социализма, перешедшие на постоянную работу – все тот же приток мигрантов с разнообразием национальностей, социального происхождения, образования, культуры.
Такое межэтническое разнообразие, достаточная автономность Дальнего Востока из-за удаленных транспортных коммуникаций, наличие собственных транспортных связей с крупнейшими государствами, частичная локализация производства, автономное обеспечение образования и воспроизведение культуры, недостаточность населения и пониженная конкуренция во всех отраслях деятельности человека, наличие региональных угроз государственного масштаба, уникальность природных факторов – явились факторами обеспечивающими активное межэтническое взаимодействие приехавших на Дальний Восток и выработку новых стереотипов поведения и культурных ценностей, позволивший проживающим назвать себя не только малыми общностями – приморец, магаданец, амурец, сахалинец, хабаровчанин, камчадал, а также русский, украинец, белорус, узбек, еврей, немец, кореец, но и дальневосточник.
Является ли географическая детерминанта общности проживающих на Дальнем Востоке только удобным идентификатором места жительства или является средством опознания свой-чужой, т.е. отличительной чертой этнического сообщества? Этот вопрос и предполагается к решению в этой работе.
В целом исследование строится по следующей методике:
- Анализ подходов к оценке этногенеза и формирования новой культуры.
- Краткий анализ истории освоения Дальнего Востока и структуры притока мигрантов.
- Краткий анализ факторов этногенеза на Дальнем Востоке – природа, культура, региональные вызовы.
- Анализ черт самоидентификации дальневосточников.
- Насколько сильна этническая притягательность дальневосточников, т.е. после какого срока проживания на ДВ меняется этническая идентификация и меняется ли.
- Идентифицируют ли себя дальневосточники так по прежнему, после покидания ДВ.
Анализ подходов к оценке этногенеза и формирования новой культуры
В целом данное исследование по этногенезу базировалось на работах Гумилева Л.Н. (этногенез и пассионарность), Данилевского (историко-культурные общности), Тойнби (цивилизации, вызов-ответ), Мечникова (происхождение цивилизаций), Шпенглер (культура), Маркс К. (экономика и национальные процессы), Ратцеля (антропогеография), кроме этого рассматривались современные подходы этнопсихологии, по которым существуют разноплановые работы, освещающие те или иные аспекты формирования психологических черт представителей этноса.
К сожалению, в качестве моделей приходится привлекать анализ уровня цивилизаций (народов, религиозных общностей), в связи с отсутствием анализа подобного уровня и детализации проработки для этносов. Применение модели формирования цивилизации на начальных этапах вполне применимо для анализа этногенеза, с небольшими упрощениями и допущениями – это можно проследить и на основе работ по этнической теории Гумилева Л.Н. Он оперировал термином суперэтнос, совпадающим географически и исторически с цивилизациями и крупными народами (нациями) выделяемыми другими исследователями. Отношения суперэтноса к этносу базируется на тех же процессах, имеющих отличие в большем пассионарном напряжении, меньшей привязанности этнических особенностей к географическим характеристикам рельефа и природных условий, более длительном историческом процессе формирования.
Работы Гумилева – являются основными для анализа в данной работе, так как наиболее адекватно описывают процессы этногенеза. Но анализ по этой методике, в частностях дополняется другими аспектами формирования этносов различных авторов, использующих такие термины как цивилизации, экономический формации, нации или народы. Главным аспектом этих работ является пассионарность – активность представителей этноса в решении ключевых этнических проблем.
Данилевский определил характеристики культурно-исторических общностей как идентификаторов цивилизаций, причем характеризовал их по целому вектору признаков, среди которых ключевые – лингвистический и психологии народов. Культурно-исторические общности привязаны к ландшафту, оказывающему влияние на семантику языка и в последующем формирующие архетип.
Тойнби определяя цивилизации по религиозному признаку, формирующему межнациональный и межконфессиональный диалог и конфликты, акцентировался на ответе на исторический Вызов и концентрирующем в себе основные достижения общества. Использование религиозного идентификатора достаточно условно, так как рассматривались преимущественно наднациональные взаимодействия больших групп культурно схожих народов и концентрированных преимущественно в пределах крупнейших географических границ, причем локальные религиозные анклавы, отличной культуры игнорировались в этом процессе. Согласно Мечникову, как впрочем и ряда других авторов, все цивилизации развивались вдоль рек, являвшихся транспортной артерией и источником воды для сельского хозяйства – это и египетская цивилизация (Нил), цивилизация шумеров (Тигр и Ефрат), древнекитайская (Янцзы и Хуанхэ), или, экстраполируя его выводы, славянская (Днепр, Дунай, позже Волга). На основе современных корректировок, например в геополитической теории, отличительно особенностью развития цивилизации являлся и выход к морю, куда впадают все крупные реки, обеспечивающего дальние коммуникации. Очевидно размер древних цивилизаций, вполне совпадает с нынешним объемом термина этнос, образующегося в привязке к определенному географическому пространству.
Согласно Шпенглеру, отличительным признаком цивилизации является ее культура, причем культуры не наследуются, а образуются путем синтеза, например при смешивании народов или заимствовании элементов умирающей цивилизации. Сами культуры являются проекцией быта и общественной жизни народов их породивших.
Маркс определял национальные процессы, как выразители экономического уклада жизни, в том числе географически детерминированного, но более обусловленные автономностью экономических возможностей общества – экономической формацией, в частности ресурсного обеспечения производства и масштабов организации устойчивых связей для внутреннего товарообмена.
Ратцель и его последователи, например Хаусхофер, анализировали влияние рельефа и природных условий на характер народов. В частности влияния климата, гор, рек, морей, лесов, полей и естественных границ, в виде переходов одной природной среды в другую, как естественных разграничителей народов, обуславливающие необходимость изменения уклада жизни при смене ареала обитания. Например, в грубом приближении – лесной как охотников, степной как земледельцев, пустошей – кочевников, морской – торговцев и т.д.
Современная этнопсихология более оперирует сложившимися чертами характера народов, чаще всего локальных общностей и анклавов, выявляя проблемы адаптации их в рамках отличной социально-культурной среды. Тем не менее, ее методы тиражирования культуры больших этносов на меньшие, вполне приемлемы для анализа этнической привлекательности новообразованных этносов и субэтносов на индивидуальном уровне.
История освоения Дальнего Востока и структуры притока мигрантов
На начальном этапе освоения Дальнего Востока, с XVII до середины XIX века, заселение шло достаточно слабо, преимущественно жителями Сибири, казаками и крестьянами. Например, по утверждению Гумилева, основу составляли отряды землепроходцев из числа устюжан и казаков, те и другие свой быт основывали на земледелии и пушном промысле. Социальный, образовательный и этнический состав мигрантов, более менее однородный. Ассимиляция местного населения и наоборот первопроходцев с ними, практически не осуществлялась. С XVIII усиливается роль целенаправленного заселения Дальнего Востока, путем организации военных контингентов на Дальнем Востоке, использования его как места для ссылок. Растет и его роль в поставке для Сибири и центральных регионов России ресурсов, а также коммуникационная роль в обмене товаров с Китаем, осуществляемая преимущественно сибирскими купцами. В этом периоде осложнением заселения является значительная сложность транспортных коммуникаций, осуществляемых только сухопутным путем – Амур с его притоками, по Нерчинскому договору принадлежит Цинской империи.
Настоящий прорыв заселения Дальнего Востока произошел в XIX веке, когда были осуществлены основные географические открытия, например судоходности устья Амура и осуществлено административное оформление левобережья Амура как российской территорий по Айгуньскому и Пекинским договорам. Основание городов Хабаровск, Владивосток и других крупных городов Дальнего Востока, имеющих в среднем 150-летнию историю – открыло новый период в миграционных и этнических процессах ДВ. Заселение придерживалось речного принципа – в силу возможности использовать их для коммуникаций, а также равнинных пространств вдоль рек, пригодных для земледелия, в отличие от преимущественно горного и холмистого рельефа Дальнего Востока.
Усиление военного контингента, том числе и переселение забайкальских казаков и казаков с европейской части России, позволило утвердить административную власть в регионе. Предоставление значительных льгот при оседании на Дальнем Востоке демобилизованным в запас, а они после военных реформы 1871 г. являлись представителями всех сословий и губерний России – способствовало наполнению рабочей силой экономики региона. Оседанию на Дальнем Востоке способствовали и затрудненные коммуникации. Значительную роль играло и стимулирование крестьянского переселения, путем предоставления наделов земли и освобождения от повинностей.
Организация морского сообщения из Одессы во Владивосток стимулировало приток переселенцев. Существенным в миграционном потоке было и оседание, в том числе принудительное путем запрета на возвращение, ссыльных политических поселенцев и каторжных, часто высокообразованных и активных представителей своих национальностей, религий и культур.
Общий состав переселенцев также был разнообразным, например с 1892 по 1901 гг. на Дальний Восток прибыло 73724 человека, причем из украинских губерний – 75,5 %; из Белоруссии; из Центральноземледельческого района России – 8,1 %; из остальных районов – 5,9 % переселенцев.
Но настоящий прорыв в миграции произошел со строительством Транссиба и поражения России в русско-японской войне – все начало XX-го века железнодорожники и железная дорога играли ведущую роль в развитии Дальнего Востока. Ее строительство внесло огромный вклад в экономику региона, создав рабочие места и привлекая высококвалифицированных специалистов с европейских территорий России, стимулируя создание и способствуя развитию целых отраслей промышленности. Дополнительным фактором стало и развитие собственного дальневосточного флота, как морского, так и речного. Развитие экономики и недостаток квалифицированных кадров, создал и новый способ привлечения мигрантов – длительный найм по контракту.
Если рассмотреть состав населения подробнее, например на территории Амурской области к 1905 г., при общей численности около 200 тыс. жителей: 33 тыс. казаков, 69 тыс. крестьян, в приисковых районах – около 25 тыс. человек. По сословной: дворяне – 378 человек, купцы – 671 человек, духовенство – 461 человек, мещане – 31979 человек, крестьяне – 81165 человек, казаки – 29450 человек, ссыльнопоселенцы – 2268 человек, лица иностранного подданства – около 14 тыс. человек. Религиозный состав: православные – 124 тыс., старообрядцев и сектантов – 33 тыс., католиков – 770, протестантов и лютеран – 40, иудеев – 280, магометан – 830, язычников – 13 тыс. человек. Итого: около 172 тыс. человек [1]. На Сахалине же в это период из 40 тыс. человек к этому периоду, около 30 тыс. составляли выходцы из каторжных или ссыльнопоселенцев.
Именно с появлением железной дороги на Дальнем Востоке активизируются этнические процессы, до этого имевшие вялотекущий характер. Очевидно налаживание эффективного сообщения с ключевыми городами Дальнего Востока – Владивостока, Харбина, Хабаровска, Иркутска, Благовещенска, Читы, Дальнего – стало ключевым в становлении собственной культуры и уклада жизни. Активное привлечение китайской рабочей силы внесло весомый вклад в развитие экономики региона, богатство природных ресурсов, близость к культуре Китая и Японии, удаленность от политических, экономических и культурных процессов центральной России, способствовали становлению собственных социальных подходов в решении уникальных региональных проблем, многообразие направлений для самореализации, трудности дающие вызов самолюбию, малое численное количество выдающихся личностей и открытость элитных кругов способствовали оседанию многих талантливых инженеров, управленцев, проявлению предприимчивых промышленников и торговцев, связавших свою жизнь с Дальним Востоком.
И именно эти существенные отличия уклада жизни, уже в этот период оказывают влияние на изменение характера приезжих – низкий уровень конкуренции, высокая деловая активность, широкие возможности для применения усилий, при общей нехватке людей во всех областях, способствуют развитию тех черт характера в приезжих и их отбор в готовности осесть на ДВ, которые и сформировали специфицические этнические черты дальневосточников.
Развитие Дальнего Востока во времена СССР, в целом повторяли ситуацию начала XX века – военные, поселенцы в виде распределенных молодых специалистов после окончания вузов, переселенцы представителей малых национальностей (немцы, евреи и т.д.), заключенные, ссыльные, крупные стройки (Комсомольск, БАМ), вахтовый метод и высокие зарплаты на ключевых предприятиях, льготы и надбавки за длительное проживание.
Но наиболее яркой этнической страницей дальневосточников XX века явился Харбин до и после революции. Центральное коммуникационное положение, расположение в этнически отличной среде местного китайского населения, высокий объем осваиваемых средств при строительстве и эксплуатации железной дороги, а после революции и переселение в Харбин большой части «цвета» активных носителей культуры сибирков и дальневосточников, их локализация и автономность, ускорили этнические процессы и буквально за одно поколение была сформирована уникальная культура и субэтнос дальневосточников в эмиграции, которые до сих пор оказывают влияние на русскую культуру, как в России, так и зарубежом.
Следует отметить, что до революции, впрочем даже до 2-й мировой войны, сибиряки и дальневосточники составляли одну этническую сущность и практически не различались в их идентификацией в других регионах страны, хотя временное образование Дальневосточной республики, указывало на некоторые существенные внутренние отличия в самоидентификации [2]. В тоже время, развитие коммуникаций времен СССР, активное вовлечение Сибири в промышленной производство, особенно в годы ВОВ, когда туда перевели большинство предприятий с оккупированных территорий и в период промышленного освоения Зауралья, активно вовлекли сибиряков во взаимодействие с «представителями» центральных районов страны, что привело к резкому уменьшению автономности социальных и этнических процессов Сибири и в конечном итоге к размытию еще не стабилизировавшегося этноса, тем не менее сохранив некоторые уникальные черты «сибиряков». На дальневосточников этот период также оказал существенное влияние, но привел больше в сфере выработки мер стабилизации этнических процессов – развитию собственных центров культуры, летнего отдыха у японского моря и Байкала, активации процессов промышленного самообеспечения, привлечения рабочих рук и каналов сбыта продукции – Китай, Вьетнам. Существенную роль в этом сыграло и образование Дальневосточного военного округа, Тихоокеанского флота, Дальневосточной железной дороги и т.д., которые при этом «вывели» де-юре из состава Дальнего Востока Забайкалье.
