О ВОЗМОЖНОСТИ ПОСТРОЕНИЯ ОРДУСИЗМА В ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОЙ СТРАНЕ
Уважаемые ечи, поделившиеся здесь своими драгоценными мнениями о своеобразии последней книги ХВЗ прежде меня. Я с оной книгой только что познакомился. Это не удивительно: страна большая, книги доходят в провинцию нескоро, а чтение – не главный из моих жизненных приоритетов. Но захотелось тоже «кукарекнуть» на тему, которая, думаю, уже надоела зачинателям обсуждения. Миль пардон! Может быть, кто-нибудь заглянет на форум из более поздних читателей, вроде меня.
Одной из вероятных задач ХВЗ при написании серии является, кажется, поиск способов хорошего и цивилизованного разрешения проблем, в нашем мире разрешающихся не очень хорошо и не очень цивилизованно. Зачастую они (проблемы) у нас и не решаются вовсе, а медленно болят, продолжая свое существование. И вот, евро-китайский гуманист строит свои модели и проигрывает варианты решений на полигоне Ордуси. Это проблемы сепаратизма окраин (Дервиши), виагры и т.п. медицинских и псевдомедицинских средств (Лисы-оборотни), установления правильных отношений государства с партиями-сектами (Победившая обезьяна) и так далее. Очень законный и традиционный метод осмысления важных для человечества вопросов на примере страны Утопии. Да здравствует, Компанелла!
Если в первых книгах религиозно-культурное единство Ордуси – это, скорее, парадигма, рамочные условия, не подвергающиеся обсуждению, то в «Луне» автор попытался свою парадигму обосновать. В связи с этим появляется повод подумать о прочитанном ранее. Когда в «Жадном варваре» христианин Богдан считает для себя обязательным выполнение наставления авторитетного учителя из храма Конфуция, приходится верить автору - значит, в Ордуси так положено. Хотя, по большому счету единственный духовник Богдана - отец Кукша. И даже советы других православных священников он может только принять к сведенью, а может и вообще не принимать. Ну ладно, парадигма - есть парадигма, она не обсуждается.
Хотя червячок сомнения остается. Все-таки мирное сосуществование религий возможно только в ситуации некоторого угасания религиозной веры. Не говорю о необходимости войн и погромов. Но ведь вера означает полную убежденность в правоте и истинности исповедуемого учения. Поэтому христианин просто не может восхищаться буддистом. Нормальной христианской реакцией Богдана по отношению к напарнику была бы жалость (такой хороший человек, и вдруг мечтает об уничтожении своей Богом сотворенной личности в нирване). По идее аналогичным должно быть и отношение Бага к Богдану. Поэтому поразительна по своей религиозной необоснованности та сцена из первой книги ХВЗ, когда доблестный человекоохранитель Багатур наивно разделяет ответственность за грех по юрисдикциям разных церквей ("у меня беспощадная карма, а ты грех отмолишь"). Если он серьезно верующий буддист, то он и должен верить в то, что у всех - карма, только некоторые чудаки из других конфессий этого не понимают. В таком случае предложение напарнику взять на себя общий грех оказывается этически не очень красивой подставой некомпетентного в духовной области простачка.
Тут уместно еще поставить вопрос о правомерности употребления «фирменного» обращения героев всей серии книг друг к другу. Слов нет, сказать ближнему «драгоценный единочаятель» предельно трогательно для нашего сердца. Но вот, на какой основе могут быть сформулированы единые чаяния и надежды у буддиста, христианина, мусульманина, иудея, кришнаита и представителей многих других сект и верований? Любой самый простой учебник религиоведения не умолчит о том, что представления о рае и путях спасения в этих верах разные, иначе они не сформировались бы в разные религии. Значит, единые чаяния возможны только на уровне внерелигиозном, например, на основе идеи общегосударственного патриотизма. Действительно, народы и культуры Ордуси очень хорошо дружат «против варваров». И при всей сентиментальности героев ценности «общеордусского дома» оказываются для них дороже ценностей родного пепелища и обретения путей совершенства, рекомендуемых своей культурой.
Недаром во всех случаях междусобойных отношений между религиями и культурами в книгах действует железный принцип кота Леопольда. Если высший авторитет ХВЗ сказал, что надо жить дружно, значит, надо жить дружно. Пока читатель следит за развитием сюжета, пока сочувствует торжеству действительно высоких человеческих качеств героев, о природе этой дружбы как-то неуместно рассуждать. Тем более, что финалы всегда торжественны и красивы, а победителей не судят.
Но вот в самой Ордуси наметились реальные конфликты. Автор перешел с языка сказки и мифа на язык романа. Браво, великий ЕКГ ХВЗ почувствовал, что его читатель повзрослел! Детство столь почитаемого в Ордуси основателя буддизма принца Гаутамы Шакьямуни кончилось, когда он впервые увидел зрелище человеческих бедствий, болезней и смерти. Заканчивается и детство читателей книг о славном мире, где плохих людей нет. Нельзя бесконечно закрывать глаза на зло, которое существует в нем объективно, а не только по вине отдельных «человеконарушителей». Например, на зло противоречивых различий между народами. Не всех ведь может уговорить добрый кот Леопольд.
Следует только подумать о том, что психологическая окраска негативного отношения одного народа к другому – это форма проявления противоречий, которые находятся на более глубоких уровнях: социальном, политическом, экономическом, религиозном. Здесь мы опять сталкиваемся с парадигмой мира Ордуси. Ряд возможных противоречий искусственно выводится за скобки художественного эксперимента. Значительных социальных различий в Ордуси нет. Совсем как у Пушкина на острове-Буяне:
«В той столице все богаты.
Хижин нет, одни палаты».
Возможные недостатки политического устройства общества компенсируются замечательной мудростью и беспримерным человеколюбием правителей и чиновников: императора, князей, начальников возвышенных управлений и прочих добрых молодцев разных уровней.
Но на экономические различия в книге о непогашенной Луне уже недвусмысленно намекается. Ютаи отдаленной провинции богатеют значительно быстрее, чем местные жители. Происходит постепенный передел собственности, изменение структуры действующего на территории капитала по национальному признаку. Собственно, это и встревожило местных жителей. Форма выражения этой тревоги и активность действующих лиц, отчасти спровоцированная идейными антисемитами – вещи все-таки второстепенные. Хотя само изображение этой провокации – несомненная творческая заслуга автора, который не счел для себя возможным скрывать от наблюдателей своего прекрасного мира и эту неприятную правду жизни. Но все-таки экономическая причина юдофобии кажется автору неосновательной. Серьезные идеологи антисемитизма Мордехай Ванюшин и его жена Магда этот фактор не учитывают вовсе. Для них ютай оказывается источником не экономической экспансии, а некоего метафизического зла, прорывающегося непредсказуемым образом во всех делах, им совершаемых.
То есть, остается единственная причина разделения народов – религиозная. И здесь мысль автора идет в верном направлении. Религиозные основания жизни народа следует искать в священных книгах исповедуемой народом религии. Не будем вдаваться в тонкости текстологических различий между Библией и Талмудом. Отметим только, что та часть Библии, которая называется Ветхим заветом, содержит тексты, являющиеся священными также и для иудеев. Обращение к Ветхому завету в данном случае оправдано. На форуме уже звучал вопрос о том, насколько точно в книге пересказана Библейская история о Мардохее и Есфири. Думаю, что точность пересказа достаточна для того установленного в «Луне» весьма обобщенного уровня обсуждения религиозных вопросов. Другое дело, достаточен ли объем предлагаемого к рассмотрению массива данных для того, чтобы сделать какие-нибудь выводы. Наверняка иудеи скажут, что оппоненты толкуют фрагменты их учения слишком узко и тенденциозно. Но здесь узость подхода диктуется принципиальностью действующих лиц, которую при всей широте своего евро-китайского гуманизма не мог скрыть от читателей честный автор. В наиболее кратком виде мне видится следующая формулировка этого вопроса:
Действительно ли вероучение дает иудеям религиозные основания для самовозвеличивания как национально-религиозной общности и пренебрежительного отношения к народам, исповедующим другие религии? То есть, действительно ли конфликты в разных областях политических, экономических, социальных, бытовых и многих других сфер еврейско-нееврейских отношений имеют основание в религии иудаизма и будут продолжаться до тех пор, пока евреи сохраняют свою религиозно-культурную идентичность, пока будут верны своему религиозному учению?
Общий итоговый ответ на этот вопрос положительный. Да, это действительно так. Здесь не место приводить аргументы. На эту тему написаны горы книг разной степени научной добросовестности и публицистического накала. Желающие могут поинтересоваться в гуманитарных библиотеках.
Поэтому торжественная сцена, в которой патриарх Рабинович и Кормибарсов-старший обмениваются в машине обрывками цитат из Талмуда и Корана, стараясь доказать друг другу, что в священных книгах говорится об одном и том же, очень понятна психологически, но неубедительна по существу. Понятно, что почтенные старцы пытаются порадовать друг друга игрой в похожие цитаты. Но понятно также, что это только игра, результаты которой уместны в качестве комплиментов в дружеской беседе, но не могут убедить серьезных критиков. А речь-то идет об архиважном вопросе, определяющем отношения между их народами и культурами на века вперед.
Отсюда ощущение некоторого разочарования от последнего художественного эксперимента ХВЗ. Кажется, что в Ордуси все понарошку. Мир и благоденствие царят там только по желанию автора, а не сообразно протекающим в нем естественным процессам. Да и сам автор это чувствует. Антисемиты в книге идейно не побеждены. Ванюшин умирает от разорвавшего его сердце противоречия, разрешения которому он в себе не нашел. Это, впрочем, противоречие средств, а не целей, противоречие между насильственным активизмом идейного борца и неизбежной толерантностью «культурного» человека. Без террористических эксцессов он мог бы прожить антисемитом всю последующую жизнь, никто ведь Ванюшина не переубедил. Магда вот, так и осталась до конца романа при своем мнении. Главным героям остается только отнестись к ней как к мелкой злобной старушонке и гуманно пожалеть.
Но в целом последняя книга ХВЗ для меня очень показательна. Писатель глубже всматривается в созданный им мир и открывает в нем скрывающиеся за видимостью внешнего благополучия противоречия. Дальнейшее развитие художественной ситуации видится мне в двух вариантах. Либо изначальная парадигма должна быть тактично изменена, чтобы в дальнейшем избавить сюжеты от несообразностей, порождаемых противоречиями мировоззрений отдельных религиозно-культурных составляющих Ордуси. Для этого требуется мощное художественное открытие, чреватое риском потерять доверие части многочисленной читательской аудитории, очарованной прелестью сказочного бесконфликтного мира. Уже серьезность «Луны» многих оттолкнула. Либо автор доводит свой эксперимент до логического завершения, то есть, методом доведения до абсурда доказывает читателям невозможность реального построения общества, построенного на беспринципном эклектическом сочетании духовных основ разных религий и культур. И за это мужество честного самоотрицания мы должны быть особенно благодарны великому евро-китайскому гуманисту.
