врача для заболевшего туриста в Тибете. 
.
Тибет. Бескрайние горы. На горе лежит турист-бэкпакер с триппером, нечищенними зубами с кариесом и тихо подыхает от аппендицита... Со свистом рассекая разреженный воздух гор на критической высоте к нему несется вертолет защитной окраски. Несколько тибетцев сидят вокруг и невозмутимо смотрят. "Как повезло этому человеку с белой кожей и водянистыми глазами - думают они - Он умрет так близко к небу! А переродившись он непременно станет волоском в гриве мулла на которм ездит лама!". Несколько горных козлов пасутся неподалеку, изредка поглядывая на людей. Молодой врач разглядывает красивыми миндалевидными слегка прищуренными глазами бесконечные горы. Летчик не хочет рухнуть на эти проклятые горы.
Слышен шум лопастей. Тибенцы удивленно переглядываются. Thank Lord! - слетает с посиневших губ иностранца. Он уже не хочет увидеть священные горы. Он хочет в Католический госпиталь далекого Кентуки. Шум лопастей всё громче и вот винтокрылая машина появляетса из-за скалы. Посадка, уверенная походка врача, ветер от лопастей, пытается сорвать белый халат и напугать империалиста видом офицерской формы. Тибетцы падают наземь и начинают читать молитвы. Козлы, высоко подбрасывая поджарые зады, прыгают в кусты.
Уже монотонно трещит генератор, врач оперирует несчастного в наскоро натянутой палатке. Один военный следит за операцией. Немолодой человек в гражданском смотрит на лежащих на земле тибетцев. Лицо его каменное. Заглянув ему в глаза можно увидеть дьявола.
Испуганные козлы выглядывают из-за кустов, потом выходят. Начинают щипать травку, наблюдая за людьми.
Врач накладывает последние стежки, пилот думает о том, как его отметят за столь сложный полет, если они всё таки вернутся. Военный просматривает снимки в фотоаппарате туриста, пролистывает дневники, пересчитывает бельё и рубашки. Немолодой человек в гражданском смотрит в ту сторону, где над древним дворцом развивается красное знамя и вспоминает молодую тибетку, гибкую как лань, с глазами, в которых горел огонь, какого он никогда не встречал ни до ни после, упругое тело и густые волосы, ниже пояса, у нее на плечах, на груди, у него на животе. Будто теплая мгла опутала его, и внизу живота горит огонь и жжет ему грудь, и голова его тонет в мраке ночи и в этом огне, как в бездонном горячем источнике.
Молодой горный козел с опаской приобнимает сзади козу, увлеченно разглядывающую невиданную доселе картину.
Когда стих шум лопастей, тибетцы подняли головы. Боги услышали их молитвы: странный человек унесен на небо птицей-ветром.
Пожилая тибетка, сидиевшая на камне и расцесывавшая длинные, чуть не до самой земли волосы, подняла глаза, услышав шум лопастей. Он там, человек из долины, - она знала это, как знала и то, отчего корчился в горах американец. Она могла и вытащить аппендикс у него из брюха. Но зачем? Пусть человек в штатском порадуется нахлынувшим воспоминаниям. Ну а вот сделать воздух погуще, чтобы вертолет пролртел - это пожалуйста! Да и пилота в звании поднимут.
Здорвья вам, форумчане, восточники, китаисты!
Ну и, конечно, денег побольше!
